– Меня все больше беспокоит, что все эти уловки помогают им больше, чем нам, – заявил Могаба своим командирам. – Сейчас уже нет сомнений, что они лишились магической поддержки. Но каждый час, затраченный на маневры, приближает момент, когда они вернут себе это преимущество.

– Но разве мы не уступаем им до сих пор при непосредственном столкновении? – спросил Аридата.

– На уровне «солдат против солдата» – возможно. Но у нас солдат в три раза больше. А они до сих пор пытаются оборонять линию от Рокового перелеска до позиций вблизи их лагеря. И для десяти тысяч человек это слишком растянутый фронт.

Вопросов никто не задавал. Предложений тоже не поступало. Могаба редко спрашивал совета. Собирая своих Капитанов, он намеревался раздавать указания. А их дело – обеспечивать выполнение.

– Я возвращаюсь к первоначальному плану. Вторая дивизия нанесет удар в центре. Я навяжу противнику бой и удержу его на месте. Сингх, будешь наступать в прежнем направлении, имея ту же задачу. Как только выйдешь к ним в тыл, перестроишь дивизию в боевой порядок и будешь наступать в направлении Каменной дороги. Если остальные из нас сделают свое дело, тебе останется лишь перехватывать беглецов.

Могаба опустил руку на плечо молодого офицера по имени Наренда Нат Сарасвати, отпрыска старинной аристократической семьи. Уже третье поколение этой семьи избирало военную стезю – еще со времен первых стычек в войнах с Хозяевами Теней. Два дня назад Сарасвати был еще командиром полка с агрессивными наклонностями. И когда верховного главнокомандующего разочаровали вялые действия оставшейся у него дивизии, агрессивная натура Сарасвати предоставила ему шанс блеснуть.

– Наренда, – заговорил Могаба, – как только я завяжу бой с противником, немедленно выдвигай всю свою дивизию вперед на узком фронте вдоль опушки этого леса. – После предыдущего сражения эту дивизию перебросили на правый фланг. – Захвати их лагерь. Это будет нетрудно – его обороняют только новобранцы. Как только очистишь лагерь, перестраивайся и наступай так, чтобы ударить противнику в левый фланг, по его тылам и резервам. Но не начинай атаку, пока я плотно не сцеплюсь с противником.

И еще одно. Я хочу, чтобы вы оба оставили свои главные штандарты со мной. Если враги их увидят, т6 могут поверить, что я сосредоточиваю все силы в одном месте.

Могаба выдержал паузу. Вопросов не последовало. Все это уже обсуждалось и планировалось. Теперь оставалось лишь заново поднять боевой дух.

– Я вступлю в дело утром. После разведчиков и патрулей. И проследите, чтобы ваши люди были всем обеспечены и хорошо накормлены. Я лично задушу любого офицера, который не сумеет добиться благополучия своих солдат.

Взгляды верховного главнокомандующего были хорошо известны, однако далеко не все офицеры их одобряли. Коррупция настолько глубоко въелась в таглиосское общество, что даже после периода общественных противоречий и регулярных кровавых пертурбаций все еще находились такие, кто никак не мог усвоить, что воровство у солдат, которыми командуешь, не есть приемлемый метод пополнения своих доходов.

Несмотря на все свои различия, Черный Отряд, Протектор, верховный главнокомандующий и прочие северяне, получившие власть, упорно старались повысить эффективность своих режимов, искореняя воровство и коррупцию. И это гораздо больше, чем что-либо иное, делало пришельцев невероятно чуждыми.

– Аридата, погоди. Мне пришло в голову, что если все пройдет хорошо, то Сарасвати разобьет врага быстрее, чем ты успеешь занять позиции у него в тылу.

– Я подумывал о том, чтобы выступить ночью, а утром укрыться в Роковом перелеске.

– Хорошая идея. Я к ней кое-что добавлю. Когда выйдешь из перелеска, построй своих людей в длинную линию, чтобы перехватить как можно больше тех, кто побежит на юг. Меня особенно интересуют те, кто в свое время ушел в подполье, а пять лет спустя объявился, да еще с новенькой армией.

– Сделаю все, что в моих силах.

Могаба зарычал. Такие обещания он ненавидел. Они звучали как заранее высказанное оправдание неудачи. Впрочем, Аридата никогда не принадлежал к тем, кто оправдывает собственные упущения. Он предпочитал находить оправдания тому, почему потерпели неудачу другие.