Глава 13. Равнина Страха
– Эй, Костоправ! – Из Дыры вылез Лейтенант.
– Что?
– Пусть Следопыт тебя сменит. – До конца моей вахты оставалось еще несколько минут. – Душечка тебя требует.
Я глянул на Следопыта. Тот пожал плечами:
– Давай.
Он повернулся лицом на запад и встал в стойку. Клянусь, выглядело это так, словно он включил бдительность, в одно мгновение став идеальным стражем.
Даже пес Жабодав приоткрыл глаз и принялся наблюдать.
Я почесал псине темя, надеясь, что жест будет принят за дружелюбный. Пес заворчал.
– Счастливо оставаться, – сказал я и последовал за Лейтенантом.
Обычно бесстрастный, Лейтенант показался мне взволнованным.
– В чем дело?
– У нее очередная дикая идея. О-хо-хонюшки.
– Куда теперь?
– Во Ржу.
– Ну чудно! Прекрасно! Давай выкладывай. Я-то подумал, что ты треплешься. Отговорить ее ты, надеюсь, пытался?
Можно было бы подумать, что после стольких лет вонь начинает казаться приемлемой, но, когда мы спустились в Дыру, нос мой задергался. Я невольно задержал дыхание. Просто невозможно набить толпу народа в подземелье и не проветривать его. А проветривали у нас не часто.
– Пытался. Она говорит: «Грузи фургон, а то, что мул слепой, – это моя забота».
– Обычно она права.
– Она военный гений, ядрена вошь! Но это не значит, что она может провернуть каждый из примерещившихся ей недоделанных планов! Мало ли что примерещится… Черт, Костоправ, – там же Хромой.
В зале совещаний мы с этого и начали. Ношу взяли на себя мы с Молчуном – как Душечкины любимцы. Редко приходилось мне видеть такое единодушие среди моих собратьев. Даже Гоблин и Одноглазый сошлись – а уж эти двое в полдень могут спорить, ночь на дворе или день.
Душечка расхаживала по комнате, как дикий зверь. Она сомневалась. Сомнения изводили ее.
– Во Рже двое Взятых, – доказывал я. – Это по словам Шпагата. И один из них – наш самый старый и опасный враг.
– Если сломить этих двоих, весь план их кампании лопнет, – возразила Душечка.
– Сломить их? Девочка, мы о Хромом говорим. Я уже доказал, что он непобедим.
– Нет. Ты доказал, что Хромой выживает, если не добить его. Мог бы сжечь тело.
Точно. Или разрезать на кусочки и скормить рыбам, или отправить в плавание по котлу с кислотой, или засыпать негашеной известью. Но на это уходит время. А на нас надвигалась сама Госпожа. Хорошо, хоть ноги в тот раз унесли.
– Предположим, что нам удалось пробраться туда незамеченными – во что я ни на грош не верю – и застать их врасплох. Долго ли всем Взятым собраться и нас прихлопнуть? – Я отчаянно жестикулировал, более рассерженный, чем испуганный. Я никогда еще не отказывал Душечке. Но в этот раз я был готов и на такое.
Глаза Душечки вспыхнули. В первый раз в жизни я заметил, что она не может справиться с собой.
– Если ты не хочешь подчиняться приказам, – показала она наконец, – тебе нечего здесь делать. Я не Госпожа. Я не жертвую пешками ради малой выгоды. Я согласна – этот налет очень рискован. Но гораздо меньше, чем ты полагаешь. И результаты его могут быть намного серьезнее, чем тебе кажется.
– Убеди меня.
– Не могу. Ты не должен знать, на случай, если тебя схватят.
Я уже завелся:
– То есть ты хочешь сказать, что Взятым этого хватит, чтобы сесть нам на хвост?
Может, я был испуган сильнее, чем мог себе сознаться. А может, на меня просто нашел дух противоречия.
– Нет, – ответила она. Хотела сообщить что-то еще, но удержалась.
Молчун положил мне руку на плечо. Он сдался. Лейтенант присоединился к нему.
– Перегибаешь, Костоправ.
– Если ты не будешь исполнять приказ, Костоправ, – уходи, – повторила Душечка.
Она говорила серьезно. Совершенно! У меня от удивления отвисла челюсть.
– Ладно! – Я вышел, стуча каблуками, отправился к себе, пошелестел этими упрямыми старыми бумагами и, конечно, ничего нового не нашел.
На некоторое время меня оставили в покое. Потом подошел Ильмо. Вошел не стучась – просто я поднял глаза, а он уже стоял в дверях. К тому времени я и сам почти устыдился своей выходки.
– Ну?
– Почта пришла. – Он кинул мне очередной пакет в промасленной коже.
Я подхватил пакет в воздухе. Ильмо ушел, не объяснив, откуда он взялся. Я положил сверток на стол и долго глядел на него. Откуда? Я же никого в Весле не знаю.
Или в этом есть какой-то подвох?
Госпожа терпелива и умна. Я бы не сбрасывал со счетов некий использующий меня великий план.
Наверное, я раздумывал об этом с час, прежде чем неохотно развернул пакет.
