Я вернулся после консультации с белой вороной.

– Они уже спустились с гор на нашей стороне перевала.

– Значит, они двигаются очень быстро, – заметила Госпожа.

– Они начали гадать, не заподозрили ли мы что-нибудь. Им непонятно, почему несколько их Теней-разведчиков не вернулись, а немногие вернувшиеся так и не подобрались близко к нам. Поэтому они оставили пехоту, тяжелую кавалерию и артиллерию позади, чтобы добраться до нас быстрее и помешать нам подготовиться, если мы ожидаем сражения. И еще птица сказала, что они готовят какой-то сюрприз, но она не смогла подобраться достаточно близко и подслушать, какой именно.

– Не понимаю, почему они попросту не сидели здесь, дожидаясь нас, – пробормотал Лебедь.

– Наверное, потому, что здесь мало продовольствия, отсюда далеко до мест, где происходят события, и они не могли знать заранее, когда мы появимся. А хоть бы и знали. У них на севере целая империя, которой нужно управлять. К тому же, если бы они встали тут лагерем, мы могли бы просто-напросто увидеть их и не утруждаться спуском с равнины. И еще. Думаю, они ожидали, что мы двинемся по следу форвалаки, как только поймем, что здесь произошло. В таком случае они могли бы загнать нас в ловушку севернее Данда-Преш. На знакомой местности и поближе к дому. И я бы купился на эту уловку, если бы не отправил на разведку ворон и Черных Гончих.

И даже если не считать расстояния, эти места для них полны предрассудков. К тому же в семействе Ворошк сменился глава. Некто по прозвищу Старейшина неожиданно умер примерно в то время, когда мы вышли на равнину. А его преемник, похоже, больше ориентирован на действия.

– И ты узнал все это, разговаривая с воронами?

– Они умные птицы, Лебедь. Умнее многих людей. И разведчики из них получились замечательные.

– И какая у нас теперь стратегия? – спросил Дой.

– Будем сидеть. И ждать. Выпустим Черных Гончих поиграть. Они любят дразнить лошадей.

Все уставились на меня с раздражением, хорошо знакомым мне по тем временам, когда я был Капитаном и разыгрывал свои карты втемную. Я содрогнулся и заставил себя приоткрыть их.

– Они пустили вперед небольшой отряд легкой кавалерии, чтобы он добрался сюда быстрее остальных. И когда наступит ночь, Неизвестные Тени примутся изводить лошадей. Незаметно, разумеется. Мы ведь не хотим их потерять. А Тени покрупнее станут обрабатывать форвалаку, показываясь ей в облике призрака Одноглазого. Я надеюсь, что она бросится вперед, опережая своих приятелей. И тогда мы сможем убить ее и уйти быстрее, чем они сюда доберутся. Ну вот. Я поделился своими планами. И стал чувствовать себя паршиво. У меня возникло ощущение, что теперь, когда я все сказал, что-нибудь обязательно пойдет не так.

Молчание. Которое затянулось. Пока Мурген наконец не спросил:

– А это сработает?

– Да откуда мне знать, черт подери? Спроси меня снова завтра в это же время.

– Что станем делать с Гоблином? – спросила Госпожа.

– Приглядывать за ним. И не подпускать его к копью Одноглазого. – Все это казалось для меня самоочевидным.

Молчание снова затянулось. Потом Лебедь сказал:

– Я вот что думаю. Почему бы нам не оставить Гоблина здесь, когда будем уходить?

– А я думал, что он твой друг, – буркнул я.

– Гоблин – был. Но мы уже решили, что это не может быть тем Гоблином, которого мы знали. Правильно?

– Но все же остается шанс, что тот Гоблин, которого мы знали, все еще внутри него и ждет, когда его освободят. Как и все мы, когда были похоронены под равниной.

– А те из нас, кто там не был, не очень-то уверены в тебе.

– Просто будем считать, что я сторонник мягкого обращения. Будем относиться к нему как к Гоблину, пока он не сделает нечто такое, из-за чего у нас появится желание его повесить. И тогда мы его повесим. – Мне пришлось немного подыграть. От меня этого ждали.

– Капитан все еще решает кадровые проблемы, изгоняя в Хатовар тех, кто вызывает у нее сомнение, – заметил Мурген.

– И это смешно? – поинтересовался я, потому что он улыбался.

– Конечно. В том смысле, что ни тебе, ни мне, ни Госпоже такое даже и голову не пришло бы, когда командовали мы.

– Каждый считает себя ехидным критиком. – Я повернулся к Госпоже. – А ты не вздумай проболтаться о том, что не сможешь дать Гоблину такого пинка, что он улетит до самого Хсиена. Я попробую завалить его такой кучей дел, что ему будет некогда впутываться в неприятности. Но если он будет верить, что ему придется балансировать на лезвии, это тоже не помешает.

– Нет нужды его в этом убеждать. Он не дурак.

– Мы тебе еще долго будем нужны? – поинтересовался Лебедь, тасуя колоду карт. Мургену и Тай Дэю тоже явно не терпелось присоединиться к нему за развлечением, которое снова вошло у нас в привычку во время пребывания в Стране Неизвестных Теней.

– Идите. Все равно нам делать нечего, кроме как ждать. И наблюдать, как дядюшка Дой шныряет вокруг с раковинами улиток, словно ему даже в голову не может прийти, что кто-то способен проявить бдительность и вовремя заметить опасность, – Именно так Неизвестные Тени пересекли равнину и попали сюда. Так кто из моей команды в сговоре с Тобо и Капитаном?

Однако я не мог ждать вечно. Не намеревался и выступить против солдат Ворошков. Единственный повод к вражде между нами и Ворошками проистекал из их предположения, что Отряд существовал только как еще нетронутый ресурс.

Я порицаю такое отношение, когда сталкиваюсь с ним.

В ту ночь над Хатоваром стояла полная луна. Я пошел прогуляться в лунном свете. Мои вороны то прилетали, то улетали. Они носились, как молнии, до тех пор, пока я не попытался понаблюдать, как они это делают.

Неизвестные Тени ничуть не менее злобны и опасны, чем описывает их хсиенский фольклор. И им оказалось совсем нетрудно раздразнить форвалаку и выманить ее из-под защитного зонтика, предложенного колдунами Ворошков.