– Тобо, приведи-ка сюда дядюшку Доя, нужно с ним… – Тут я увидела Кендо Резчика и Ранмаста. – А, пожаловали, наконец-то. Ну, как все прошло?

– Отлично. В точности по плану.

– Привезли мне подарочек? – спросила Сари.

– Его как раз сейчас затаскивают. Все еще дергается.

– Киньте его прямо здесь. Нам нужно дружески поболтать, как только он придет в себя. – В глазах Сари вспыхнул злой огонек.

Я довольно засмеялась.

– Душелов думает, что у нас есть некий грандиозный, тщательно продуманный план, до тонкостей разработанный каким-то великим стратегом, обладающим выдающимся умом. Если бы она только знала, что мы тыкаемся наугад, точно слепые, в надежде, что удача не оставит нас…

– У кого из собравшихся выдающийся ум, уж не у тебя ли, Малышка? – тут же встрял Одноглазый. – А что делать дальше, ты продумала?

– Конечно. – Это и в самом деле было так. – И уверена, что Душелову даже в голову не приходит, каков будет наш следующий шаг. Хочу выкрасть господина Сантаракситу, предоставить ему возможность пережить самое большое приключение в жизни.

– Хе-хе! Я так и знал.

Подошел дядюшка Дой, явно недовольный тем, как с ним обращались в последнее время.

– Один из наших друзей только что сообщил о беседе, состоявшейся между Тысячегласой и Радишей, – сказала я. – Как она до этого додумалась – за пределами моего воображения, но Тысячегласая решила, что во всех ее последних неприятностях виноват меченосец, который вроде бы должен был погибнуть много лет назад. По последним данным, она отправилась в храм Вин Гао Ганг, чтобы расспросить об этом человеке. Полагаю, ты знаешь, что это за храм.

Дой побледнел, как полотно. На мгновение его правая рука задрожала, а правое веко судорожно задергалось. Он повернулся к Сари.

– Это правда, – подтвердила она. – Что она может там выяснить?

– Говори на языке Людей.

– Нет.

Меченосец, как обычно, смирился с тем, чего не мог изменить, хотя чувствовалось, что никакого удовольствия от этого не испытывал.

– Книга, которая нам нужна, по-прежнему у тебя, – сказала я. – И ты можешь рассказать нам немало полезного.

Упрямый старик. Решительно настроенный не позволять никому втягивать себя во что бы то ни было.

– Тысячегласая послала за Могабой, – продолжала я. – Она думает, что армия сумеет отыскать нас. Будь у меня возможность, я бы с удовольствием покинула Таглиос до того, как он вернется. Но пока нам нельзя уходить. Наши дела здесь не закончены. Твоя помощь могла бы оказаться неоценимой. Как я уже не раз напоминала тебе, кое-кто из ваших людей тоже находится под этой Равниной… Ох!

– Что такое? Дрема? – воскликнула Сари. – Гоблин! Взгляни-ка, что с ней?

– Я в порядке. Все хорошо. Просто меня вдруг осенило. Послушайте. Душелов думает, будто Плененные мертвы, все говорит за это. Значит, она уверена, что и Длиннотень мертв. Мы-то знаем, что это не так, поэтому и не проявляем беспокойства. Но, если она не знает, почему не поражается тому, что мир еще не наводнили Тени?

Все, даже колдуны, озадаченно уставились на меня, не понимая, из-за чего я так разволновалась.

– Смотрите, что получается, – продолжала я. – Неважно, жив Длиннотень или умер, пока он по ту сторону Врат Теней. Нет рокового меча, висящего над миром и готового упасть, как только этот безумец закаркает. Другое дело, если он окажется здесь. Тогда вряд ли уцелеет кто-нибудь, кроме разве самых искусных колдунов.

Наши колдуны, хоть и не самые искусные, тут же ухватили, в чем суть. И нарисовали весьма драматическую перспективу. Не потому, конечно, что их всерьез волновало, что станется с миром после того, как они покинут его.

Что делать с Хозяином Теней после освобождения Плененных? Вот вопрос, которым мы никогда не задавались всерьез, потому что до этого было далеко и потому что нас, в основном, волновали сиюминутные проблемы, возникающие на пути к заветной цели. Сари выразила мнение многих:

– Мы пока даже не знаем, сможем ли открыть путь. С какой стати нам сейчас беспокоиться о том, как потом закрыть его?

– Хотелось бы мне знать, как Хозяева Теней делали это? С помощью грубой физической силы? Черный Отряд был еще далеко на севере вместе со своим Копьем Страсти. – Я взглянула на дядюшку Доя. И остальные тоже уставились на него. – Может, великий позор нюень бао вовсе не такой уж древний, как я думала? Может, это случилось всего несколько десятилетий назад? Примерно в то же время, когда появились Хозяева Теней, и как раз перед тем, как они заявили о себе?

Дядюшка Дой закрыл глаза. Открыв их через некоторое время, старый жрец пристально посмотрел на меня.

– Пошли выйдем, Каменный Солдат.

К сожалению, Чандра Гокхейл, Генерал-инспектор и любитель очень молоденьких девушек, выбрал именно этот момент, чтобы застонать. Я сказала Дою:

– Через несколько минут, дядюшка. У нас тут гость, которого нужно хорошо принять. Обещаю, что не задержусь надолго.

Гоблин опустился на колени рядом с министром, слегка похлопал его по лицу и помог сесть. От Генерал-инспектора только что дым не шел, он явно собирался обрушить на наши головы гром и молнию. Только он открыл рот, я наклонилась вперед и прошептала:

– Воды спят.

Голова Гокхейла дернулась. Он мгновенно вспомнил, где видел меня прежде.

– Все их дни сочтены, приятель, – продолжил мою партию Гоблин. – И, похоже, в твоем распоряжении их будет чуть поменьше по сравнению с некоторыми другими.

Гокхейл узнал и его тоже, хотя предполагалось, что Гоблин мертв. А вспомнив, где видел прежде Сари, он затрепетал.

– Помнишь, как ты несколько раз обругал Минх Сабредил? – спросила Сари. – Сабредил-то уж точно помнит. Думаю, нам ввек с тобой не расплатиться за все мучения. Будешь сидеть в клетке для тигров. Вот и все наказание. Ничего страшного, не правда ли? И, возможно, уже через несколько дней Пурохита составит тебе компанию. – Она рассмеялась таким злым смехом, что меня пробрала дрожь. – Ваши дни сочтены, но сколько бы их не осталось, ты, Чандра Кокхейл, и Арджуна Друпада все время будете взывать к Земле и Небу, Ночи и Дню, как наши братья в ледяной могиле.

Часть сказанного, которая имела особый смысл исключительно для нюень бао, я не поняла. Но суть уловила. Так же, как и Гокхейл. Он проведет остаток своей жизни в одной клетке с человеком, которого ненавидел больше всех на свете.

Сари снова засмеялась.

Когда она так смеется, это означает, что нервы у нее натянуты, как струна.