72
Проснулся я лишь тогда, когда раскопавшие мою нору пленники из числа солдат князя подняли меня с земли. Масло и Ведьмак, ребята из Старой Команды, которых я не видел с самого Чарандапраша, уставились на меня.
– Ты только посмотри, – сказал Масло, – что за рожа. Слышал я, что тут водятся какие-то подземные твари, вроде кротов…
– Ага, – подхватил Ведьмак, – только этот гаже. Раз уж дождик кончился, взял бы ты, Масло, ведро да окатил его. Авось не так вонять будет.
– Комики, – пробормотал я. – С такими хреновыми шуточками вас не примут и в самый задрипанный балаган.
– Надо же, – заметил Ведьмак. – Кажется, он чувствует себя лучше, чем когда мы виделись в прошлый раз. И дырок в нем, вроде бы, не понаделали.
– Вы-то как, ребята? Мы ведь тут ни хрена ни о ком не знаем.
Ведьмак нахмурился.
– Как-как? То так, то сяк, – ответил Масло. – Ничего особенного.
Сколько я знал этих парней, с первой же нашей встречи, они постоянно залечивали свои раны. Этим-то они и были известны всем и каждому, являя собой живую легенду Отряда. Считалось, что и того и другого можно только ранить, но не убить, а пока живы они, будет жить и Черный Отряд.
– Нас послали с кучей донесений для Старика, – сказал Ведьмак, – и кое-какими материалами для тебя. По спискам имен.
– О! – только и сказал я. Мы с Костоправом всегда старались заносить в Анналы имена наших погибших братьев. И многие ребята крепко на это рассчитывали. Ведь, когда они погибали, строка в Анналах оставалась единственным свидетельством того, что некогда они жили. В чем заключалось своего рода бессмертие.
– Уйма имен, – продолжал Ведьмак. – Сотни. Прошлая ночь оказалась для Старой Дивизии не лучшей.
– Ты хоть записать-то сможешь? – поинтересовался Масло. – Есть куда, а то, я смотрю, всю твою нору завалило?
– Это точно. Но об Анналах я позаботился лучше, чем о себе. Все бумаги сложены в особой каморке – с бревенчатым потолком, стенами и дренажем, на случай затопления. Так, на всякий случай. Но неужто и вправду сотни имен? И есть такие, которые я знаю?
– Они все на листе.
– Придется занести их в том, над которым я сейчас работаю. На последние страницы.
Если погибших сотни, то большая часть из них наверняка недавние рекруты, с которыми я не знаком. Их следовало отметить как выбывших в ведомости на выдачу жалованья, но ко мне это не имело отношения. Материализовался Тай Дэй. До этого я не замечал его отсутствия.
– С моей матерью все в порядке, – сказал он, почему-то без особой бодрости в голосе.
– Хм?
– Ее нашли в землянке волшебника, откопали вместе с ним. Поэтому они и поспели к тебе так поздно. Твой капитан знал, что с тобой ничего страшного не случилось, но понятия не имел, жив ли волшебник.
Я понял, что он имел в виду Одноглазого. Ясное дело, если уж это землетрясение нанесло такой урон нашему дому, к обустройству которого мы с Тай Дэем приложили столько усилий, то уж нора Одноглазого наверняка превратилась в лужу с дождевой водой.
– Она что, была там с Одноглазым? В его норе?
Тай Дэй потупился и едва слышно – видимо потому, что неподалеку находились и другие нюень бао, – сознался:
– Они оба были мертвецки пьяны. Лежали без памяти в луже собственной блевотины. Даже не знали, что провалилась крыша, – пока спасатели не выволокли их наружу.
– Ты уж меня прости, – задыхаясь от смеха, побормотал я, – но это более чем забавно. – Стоило мне представить эту развеселую парочку, как все тревоги и страхи минувшей ночи забылись.
Масло и Ведьмак, тоже скрывая ухмылки, делали вид, будто разглядывают южный склон.
На меня накатил очередной приступ смеха. Я сообразил, что еще до завтрака весть о похождениях нашего бравого колдунишки разнесется по всей армии – или тому, что от нее осталось, – причем, прежде чем достигнет отдаленных аванпостов, она обрастет такими преувеличениями, что вся история приобретет воистину эпический размах.
Склон, на котором располагались штабные землянки, превратился в тридцать акров покрытой оспинами земли. Пленники ковырялись лопатами в дюжине разных мест. Не уцелело почти ни одной норы. Среди тех, кто руководил спасательными командами, я приметил знакомые лица.
– Ага. Стало быть, она не осталась там…
– Что? – спросил Тай Дэй.
– Ничего. Просто мысли вслух.
А вот и она, легка на помине. Вылезла из бункера Старика. К слову, совершенно целехонького. Костоправ выбрался следом за ней. И он и она выглядели чертовски усталыми. Но довольными. Я проворчал что-то невразумительное. Между мной и моей женой лежала половина мира.
Костоправ неторопливо подошел ко мне.
– Пора принимать ежегодный душ, Мурген.
– Чем и занимаюсь. Вот постою под дождем часок-другой…
Госпожа вперила в меня буравящий взгляд. Ей хотелось бы допросить меня, но этого нельзя было делать здесь и сейчас – на глазах стольких людей, которым едва ли следовало слышать мои ответы. Хотя бы потому, что многие из них сами толком не знали, на чьей они стороне.
– Каковы наши потери? – спросил я.
Костоправ поежился, словно дождевая вода попала ему за шиворот.
– Пока не знаю. У Госпожи две тысячи человек числятся пропавшими без вести. Потому что о них нет никаких вестей.
– Вести-то будут – сказала подошедшая Госпожа, – но, боюсь, невеселые. Думаю, в большинстве своем эти люди мертвы.
– Масло с Ведьмаком говорят, что Старая Дивизия понесла большой урон.
Костоправ кивнул.
– Они принесли список павших. Он гораздо длиннее, чем я думал. Насчет всех остальных достоверных сведений нет. Новая Дивизия до сих пор дезорганизована, а люди князя и вовсе разбежались кто куда. Слушай, может, ты хочешь сказать мне что-нибудь с глазу на глаз? Судя по твоей физиономии, тебе есть о чем поговорить.
– Это точно, – согласился я, приметив дымок, поднимавшийся из грубого дымохода над обиталищем Костоправа. Мне хотелось погреться, а уж что ему наплести, я всегда найду.
Спустившись вниз, я устроился у огонька, не испытывая ни угрызений совести, ни сочувствия к ребятам, оставшимся мокнуть под дождем. Следом за нами спустилась Госпожа. Вид у нее был самодовольный.
– Можешь ты указать, куда он свалился? – спросила Госпожа, указывая на одну из карт Костоправа. Она имела в виду Ревуна. – Если он здорово ушибся, у нас еще остается шанс сцапать его.
– Что такое? – рявкнул Старик, когда я принялся мямлить.
– Э… – сказал я. – Ты никогда не перестанешь напрашиваться на неприятности, верно?
Госпожа не превратила меня в жабу или в одну из тех, похожих на кротов тварей, о которых упоминал Масло. Сегодня, в отличие от прошлой ночи, она пребывала в прекрасном настроении.
Копченый застонал, чем испугал меня, хотя это был его второй стон с того момента, как я спустился к Костоправу. Повернувшись в его сторону, я увидел, что отгораживающая альков занавеска отдернута. Рядом с коматозным кудесником лежали Длиннотень и Нарайян Сингх. Мне трудно было понять, как Госпожа и Старик могут заниматься чем-то другим, когда в нескольких футах от них валяются эти гады. Но, надо полагать, они знали, что делали.
Меня несколько удивил и тот факт, что Госпожа передала захваченных ею пленников Старику. Пусть даже он был ее возлюбленным. Власть над Длиннотенью сулила возможность обрести неслыханное могущество. А Сингх… у Госпожи были с ним свои счеты. Как, впрочем, и у капитана. Возможно, они решили определить его судьбу на семейном совете. Госпожа задала меньше вопросов, чем я ожидал, и интересовалась в основном возможностями Копченого и их границами.
О новообретенной способности путешествовать в мире духов без Копченого я не обмолвился ни словом, да она об этом и не расспрашивала. Но от Костоправа не укрылось, что я знал о судьбе Ревуна, несмотря на то, что в момент, когда бывший Взятый получил от Душелова пинка, меня рядом с Копченым не было.
– Пошлю туда Ножа, – решила Госпожа. – Он человек уравновешенный. Сумеет обделать дело так, что и сам не погибнет, и Ревуна не убьет.
Мне очень хотелось спросить, каким образом Лебедь и Нож ухитрились вернуть себе ее расположение, но как-то раз она уже дала мне понять, что мне не следует совать нос не в свое дело.
Она ушла, чтобы отдать распоряжения Ножу.
– Где Знамя? – спросил Костоправ, пока ее не было.
– Погребено в моей норе.
– Хм. А как насчет Анналов и набросков к ним?
– Все там. Но не бойся, они не должны пострадать. Правда, если случится новое землетрясение или зачастят ливни… тогда не знаю.
– Мы займемся этим, как только откопаем всех наших людей.
– Как получилось, что она приволокла сюда Сингха и Хозяина Теней? – Костоправ меня понял.
– Все дело в том, что я лекарь. А жизнь обоих этих гадов висела на волоске. Возможно, будь у нее под рукой другой хирург, которому бы она доверяла…
Старик не закончил фразу. Потому что сам не мог полностью довериться своей подруге, во всяком случае, когда затрагивались ее амбиции.
– Вероятно, она вовсе не рисковала так, как ты думал. Кажется, прошлой ночью я кое в чем разобрался.
– Ты о чем?
– О ее отношениях с Киной – откуда они взялись, что собой представляют, и все такое… Похоже, я сообразил.
– Выходит, когда ты там играешь в привидение, у тебя находится время пораскинуть мозгами?
– Иногда бывает.
– Ну так расскажи мне о моей милашке и Кине.
– Начну с того, что она чертовски умна.
– О да, – подтвердил он, загадочно улыбнувшись.
– Не говоря уж о том, что у нее чертовски сильная воля.
– Может, ты все-таки кончишь тянуть кота за хвост?
– Ладно. Думаю, дело было так. Давным-давно, еще до того, как мы добрались до Джии-Зле, – здесь она ощутила некоторые признаки того, что магические способности возвращаются, и сообразила, что некая могучая сила желает ее использовать. А сообразив, позволила этому желанию осуществиться. Да так ловко, что у источника этой силы сложилось впечатление, будто у него появилась рабыня, тогда как на самом деле он, скорее, подцепил паразита.
В глазах Костоправа светилось множество вопросов, но он оставил их при себе, а мне бросил лишь одно:
– Продолжай.
– Думаю, это самое точное определение. Богиня использовала Госпожу в своих целях, но та, в свою очередь, присосалась к ней как пиявка и стала отсасывать магическую энергию. Думаю, она внедрилась так глубоко, что Кина уже не может избавиться от нее, во всяком случае, не повредив себе. Возможно, Госпожа в той или иной степени может воздействовать на богиню. Прошлой ночью, когда девочка столкнулась с прямой угрозой, Кина была вне себя. Но, попытавшись помочь Дщери Ночи, она только устроила тарарам, а толку так и не добилась.
– И ты думаешь, Госпожа?..
– Да. Он прав, – промолвила Госпожа, выйдя на слабоосвещенное пространство. Трудно сказать, долго ли она нас подслушивала. Госпожа умела передвигаться совершенно бесшумно, словно и впрямь была тьмою.
– Кина там. Я здесь. Но, пока меня будут воспринимать как ее, конечный результат будет таким, как если б ею являлась я. – Я принялся с глубочайшей заинтересованностью изучать стенку. Все мое внимание было поглощено ею.
– Но ежели ты для нее стала чем-то вроде пиявки, – спросил Костоправ, – почему Кина даже не пытается избавиться от тебя?
– Большая часть Кины спит. Та часть, которую не заботит один лишь Год Черепов. К тому же она глупа и нерасторопна. До недавних пор даже не догадывалась о том, что я сделала. И наверняка будет размышлять долгие годы, прежде чем надумает что-либо предпринять.
– Похоже, – встрял я, – у Кины несколько иное представление о времени.
– Меня, – продолжала Госпожа, – заботит то, что возлюбленная сестрица возможно тоже разгадала эту загадку. А нет, так скоро разгадает с помощью девочки. Девочке все известно.
– Душелов прячется там, где и раньше, – сказал я.
Старик знал, что это за место.
– Я бы не прочь попытать счастья, – сказал Костоправ, – но в нашем распоряжении всего лишь десять часов. Чтобы подготовиться к приходу ночи.
С этим трудно было не согласиться. Но как бы хотелось избавиться от угрозы со стороны Душелова. Минут двадцать мы думали да гадали, силясь предугадать дальнейшие поступки Душелова. Но тщетно. Даже Госпоже было не под силу понять, чего в действительности хочет ее сестра и как она себя поведет.
– Эта чертовка была такой лет с четырех, – сказала Госпожа. – Да что там с четырех, с самого рождения.
На том разговор и закончился: возможно, потому, что я не сумел скрыть свою заинтересованность. Но от меня не укрылось, что и Госпожа и Костоправ говорили о Дщери Ночи так, словно то было не их дитя, а некое мистическое чудовище, не имеющее к ним отношения.
