91
Масло с Ведьмаком вернулись назад после бесчисленных пустопорожних задержек на последнем участке реки, каковой должен был быть самой легкой частью их путешествия. Одноглазый зашел за мной на квартиру, и мы направились к реке. Там находился склад того самого шадарита-рыбака, где я держал пленных, захваченных в Роковом Перелеске.
Нас уже поджидал Старик. Надо же: если захочет, что угодно может отложить…
– Ты – в порядке, Мурген?
– Справлюсь.
– Он слишком много времени провел с Копченым, – наябедничал Одноглазый.
– Это здоровья не улучшает… Взглянешь на ребят?
Ни Масло, ни Ведьмак с виду не изменились. Я пожал им руки.
– Ну, ребята, я уж и не чаял вас увидеть. Думал, везение вас, наконец, оставило.
– Почти оставило, Мурген. Мы его мало что все не истратили.
– Итак, – вмешался Старик, – почему так долго?
– Ну рассказывать-то, наоборот, почти нечего.
Ведьмак странно взглянул на Костоправа, словно желая убедиться, что перед ним – настоящий капитан. Старик, как обычно, был переодет шадаритом-кавалеристом.
– Прибыли, сделали, что могли, и отправились восвояси.
Ведьмак говорил так, словно поход в четырнадцать тысяч миль был для него делом обычным. В Отряде вообще не принято хвастать подвигами.
– Примечательного видели не много.
Пока Ведьмак говорил, Масло обходил окна и двери.
– Соглядатаев опасаться стоит? – спросил он.
– Мы в Таглиосе, – отвечал Костоправ.
Этим он хотел сказать, что здесь каждый постоянно следит за всеми.
– Мы-то думали, вы со всем управитесь, пока нас нет…
– Да уж много с чем управились. Соглядатаи Хозяина Теней больше не опасны. Госпожа, Гоблин и Одноглазый позаботились о них.
– Однако жрецы никуда не делись, – напомнил я.
– Да. А недавно были тут проблемы и с Обманниками.
Что-то в моем лице подсказало Ведьмаку, что тему Обманников лучше не продолжать. Пока что.
– Ну и как воюется?
– Медленно, – отвечал Костоправ. – Об этом можно и после потолковать. Вы разузнали что-нибудь полезное?
– Да мало, честно говоря.
– Проклятье!
– Добыли уйму разных сведений для Анналов о том, чем занимались другие. Это здорово проясняет смысл наших дел. Мурген, тебе обязательно захочется с этим ознакомиться. Пожалуй, ты вставь это в те книги, что написал Ворчун. Чтобы как бы обе стороны были рядом. Для наглядности. Угу?
– Может, ты сам займешься? – кисло спросил я.
– Научи грамоте – так займусь. Хотя стар я для такой ерунды…
– Ладно, посмотрим. – Я оглянулся на Костоправа. – Если не будешь соваться с поправками.
Тот ухмыльнулся.
Ведьмак хмыкнул:
– Да боги меня упаси, Мурген. Ни за что. Э-э, я ведь разузнал и обо всем, что случилось после нашего ухода. Вы не поверите, что там началось! Хромой снова возвращался. Да не волнуйтесь, все утряслось. Империя стала скучна до невозможности…
– Тогда пора, пожалуй, домой возвращаться.
– Но в Башню-то вы попали? – спросил Костоправ.
– Полгода там провели. Поначалу нас все за нос водили…
– И – что?
– Ну наконец убедили их, что силы к Госпоже вернулись. Тогда они принялись нам помогать. Народец в Башне рад-радешенек, что хозяйка далеко.
– Скажи на милость, – заметил я. – Это разорвет ее сердце.
– Ага. – Ведьмак ухмыльнулся. – Помощи они нам не пришлют. Сказали, незачем им наживать новых врагов. Я так полагаю, все из-за того, что они боятся, как бы Госпожа не прониклась тоской по дому и не вернулась на север.
– Мы так и думали, – сказал Старик. – Здесь ничего другого и не может быть; только что – удержать Госпожу от возвращения… Так что же вы привезли?
– Они подняли свои архивы. Дали нам толмачей. Даже могилы вскрыли, когда нам понадобилось.
– Им и самим желательно было поинтересоваться, кто там захоронен.
– Истинно так. Им штаны пришлось менять, когда мы рассказали, кто здесь, на юге, в живых объявился. Они довольно натерпелись страху, когда Хромой вернулся и едва-едва не пустил их по ветру.
– Ну, у этого на нас был зуб куда больше, чем у Душелова, – сказал я, размышляя о том, что добавлять к перечню наших врагов и Хромого, пожалуй, не стоит. – А как насчет моей репы?
– Насчет Хромого они на сей раз убедились, – сказал Ведьмак. – Наверняка убедились. А семена я тебе привез. Репу, пастернак и даже семенной картошечки малость – если только не попортилась в дороге.
– Странно было бы, кабы не убедились, – сказал Костоправ, глядя на Масло, беспокойно расхаживавшего по помещению. – Итак, вам разрешили разнюхивать что хотите и даже кое в чем пособили. Что же вы узнали?
– Да говорю ж – не многое. Длиннотень, похоже, не из Взятых.
Я был уверен в этом. Я понимал, что он не смог бы скрыть от Ревуна, что они и в прошлом были союзниками.
– Насчет картошки. Ты взял ту самую, помельче, как я…
Ведьмак, дико взглянув на меня, продолжал говорить, обращаясь к Старику:
– Есть крохотный шанс, что он может оказаться Безликим, Луногрызом либо Крадущимся в Ночи. Хотя там все уверены, что от этой троицы остался лишь прах. Вот почему мы не смогли найти тел.
– А как насчет последних Взятых? – задумчиво протянул Ворчун.
– Пятеро действительно уцелели – Странник, Шепот, Аспид и Волдырь с Ученым. Но Госпожа лишила всех пятерых могущества. Тому есть свидетели.
– Но к ней самой могущество вернулось, – возразил я.
– Ну да. Но, с другой стороны, мы точно знаем день появления Хозяев Теней. Даже, пожалуй, и час. Все последние Взятые были очень заняты на севере. А большая их часть и Взятыми-то еще не стала.
Я переглянулся со Стариком. Он начал расхаживать по складу.
– Когда Душелов держала меня в плену, она как-то сказала, что один из Хозяев Теней, погибший в Деджагоре, даже не был Взятым.
– И Тенекрут – тоже, – добавил я.
– Все, что они могли сказать наверняка, – подытожил Ведьмак, – это то, что они и представления не имеют, принадлежал ли Длиннотень к старому поколению. И записи в архивах подтверждают то же самое.
Костоправ все шагал, едва уклонившись от столкновения с Маслом, однако держась подальше от кучки несчастных таглиосцев, покорно ожидавших, когда же, с его благословения, можно будет разойтись по домам. Интересно, узнали они его через три года, да еще в облачении шадарита? Возможно.
Я был уверен, что он думает, что война с Хозяевами Теней не простая борьба и ставка в ней куда как превыше самой жизни.
– Мы изничтожили троих из этих ублюдков, – сказал он. – Но Длиннотень – изо всех худший. Потому что самый безумный. Он работает над своей Вершиной день и ночь…
– До сих пор?
– До сих пор. Но за время вашего отсутствия он заметно продвинулся вперед. А если ему удастся завершить строительство до того, как мы доберемся до него, это будет концом света. Он замышляет откупорить дыру, что к югу от Вершины, и выпустить на волю всех псов преисподней. А потом вылезти из своей крепости и собрать, что останется.
– Это я уже слышал, – буркнул я.
Я никогда не относился к этой байке серьезно, несмотря даже на ее персонажей. Однако, похоже было, капитан верит, что Длиннотень способен на такое. Может, он в своих путешествиях с Копченым видел что-то такое, что я проглядел?
Значит, конца света не избежать. Либо его организует Кина со своими Обманниками, либо – Длиннотень. И в обоих случаях предотвратить несчастье может лишь Черный Отряд.
Ага. Естественно.
Мне захотелось сказать Костоправу, что мы – всего-то навсего Черный Отряд. То бишь банда неудачников, не способных заработать себе на жизнь иначе, чем солдатчиной. Ну да, ввязались мы в драку с какими-то чудаками, которыми без нас еще сто лет никто не заинтересовался бы. Мы скованы понятиями чести, потому что дали слово, да еще из-за Душил, укравших твое дитя. Верно. Так и есть. Вот только про спасение мира – не надо.
Я очень боялся, что Старик станет кем-нибудь вроде Длиннотени, Могабы, Ревуна, Кины и прочих дьяволов нашего времени. Одна из прямых обязанностей летописца: напоминать капитану, что он – никакой не полубог. Только вот разучился я это делать… Черт побери, я даже дядюшку Доя перебить не могу, когда он заводится!
– Мне нужна зацепка, Ведьмак, – сказал Костоправ. – Очень нужна. Ну скажи, что ты нашел хоть что-то. Скажи же.
– Семена вот Мургену нашел…
– Проклятье…
– Лучшей из их идей была – проследить уцелевших из Круга Восемнадцати.
О, это интересно…
Костоправ остановился и взглянул на меня, словно я мог ему что-то объяснить. Я заметил, что сосредоточенности в его взгляде больше нет. Он вспоминал битву при Чарах.
Круг Восемнадцати поднял громадные армии бунтовщиков, дабы низвергнуть Госпожу. Последняя битва при Чарах была самой кровавой за всю историю мира.
Кругу не удалось победить.
– Мы убили Твердеца с Загребущим, – сказал Старик. – А Шепот Госпожа сделала Взятой. Значит, трое…
– Куда больше просто разбежалось, когда мы разметали их, – заметил я.
Это «мы» вызвало улыбки на лицах Масло, Ведьмака и Старика. Мне тогда было лет двадцать, а о Черном Отряде я даже не слыхивал.
– Мы тогда уж очень хорошо сработали, командир, – сказал Ведьмак. – Ни одного бывшего солдата бунтовщиков не удалось отыскать, чтоб допросить. Мы не смогли даже узнать имен семерых из Восемнадцати. Но в Башне отыскались те, кто служил тогда младшими офицерами. Они заявили, что своими глазами видели гибель всего Круга за исключением одного, по имени Пустяк, тех, кто стал Взятыми, и одного из тех, чьих имен не удалось узнать.
– Пустяк… – Костоправ снова пошел по складу. – Помню такого, но – только имя. Мы были у Лестницы Слез и получили известие, что Пустяк окружен. На востоке… Мы тогда занимались Твердецом… Даже не помню, упоминал ли я этого Пустяка в Анналах.
Ха! Вот отличная возможность показать себя!
– Упоминал. Одной фразой. Так и написал, что Шепот взяла Ржу, а Пустяк окружен.
– Шепот… Да. Она совсем недавно стала Взятой. Значит, Госпожа должна знать, что там между ними было.
– Да ведь Пустяк была женщина, – вспомнил Ведьмак. – А Длиннотень – кто?
Костоправ сдвинул брови.
– Он никогда полностью не раздевался, – сказал я, – но я совершенно уверен, что – мужик. Физически.
Старик метнул в меня острый взгляд. Черт побери! Но таглиосцы ворчали меж собой в дальнем углу, и никто из них не слышал моей оговорки. Хотя и Ведьмака в списке посвященных не было. Я поспешил исправить оплошность:
– Но во плоти его видел только Копченый. А он уже не расскажет…
– Он еще жив? – удивился Ведьмак.
– Едва, – отвечал Костоправ. – Мы поддерживаем в нем жизнь. Прежде иногда удавалось выводить людей из комы. Так, значит, это – все? Все, что вам удалось отыскать за три года?
– Бывает и так, командир, – Ведьмак усмехнулся. – Да, совсем забыл. Они дали нам целый гроб с бумагами и прочей ерундой, которая принадлежала тем, кто мог бы обратиться в Длиннотень, если он вообще из числа Восемнадцати. Все упаковано и надписано на случай, если какой колдун захочет воспользоваться.
Лицо Костоправа мигом засияло ярче солнышка.
– Масло, отсылай людей по домам, чего тянуть! – заорал он. – Бонхарж, чего ты там копаешься? Твои люди тебя заждались! – Он обернулся ко мне: – Пожалуй, все это надо переправить к Госпоже. Она в таких вещах разбирается.
Масло тем часом выгнал таглиосцев из склада. Казалось, они смущены неожиданной милостью Освободителя. Впрочем, я тоже был удивлен.
– Ну, ребята, а у вас тут – что нового? – спросил Ведьмак.
– Нового – много, – отвечал я. – Но интересного – мало. Клюем да клюем их помаленьку.
– Могаба вправду теперь большая шишка в армии Длиннотени?
– Точно. Вояка он умелый, только Длиннотень ему много воли не дает. В основном он с нами воюет через вторые руки. Нож за него выполняет всю грязную работу.
– Что? Нож? Тот самый, что был с Лебедем и Мотером?
– Ну да.
Я оглянулся на Старика. Лицо его окаменело.
– Ну да. Нож переметнулся, пока вас не было.
– Идем-ка назад во дворец, Мурген, – сказал Костоправ. – У нас еще дела.
