Меня вызвали к Костоправу. Я пошел. Отсутствовал всего ничего, но лагерь выглядел мирно. Солдаты казались довольно бодрыми. Тени не встревожили ребят. Наших ребят.

– Я здесь, – сказал я Старику, когда меня пропустила его охрана.

– Где твоя теща?

– Хороший вопрос. На днях она сказала, что пойдет за хворостом. С тех пор я ее не видел.

– Как и Одноглазого?

Я опешил… а потом захихикал. Хихиканье переросло в идиотский хохот. Меня аж скрючило.

– Вместе смылись? Только не говори, что они ушли вдвоем!

– Я об этом и не заикался. Кончай ржать. – Он указал на клетушку, где держали особо заслуженных парней. – Бери Копченого, найди их.

Я двинулся к Копченому, не переставая смеяться:

– А что, ни ты, ни Госпожа с этим не справились?

– Нам не до того. Мы заняты перегруппировкой сил.

– Она что, уже нагулялась с духом досыта?

– Сказано же: она занята. И мне тоже некогда лясы точить.

Костоправ пребывал не в лучшем настроении. Должно быть, с недосыпу.

За занавеской находился один Копченый.

– Эй, а где еще двое? Похоронил?

– Запихнул в яму, которая осталась от твоей землянки. Слишком уж тесно здесь было. За работу.

Я отдернул занавеску. В конце концов он командир. И не обязан со всеми любезничать.

Копченый выглядел необычно. Госпожа приняла какие-то меры, чтобы держать его под контролем, но теперь он казался не впавшим в кому, а упившимся в стельку.

К тому же изрядно смердел. Кое-кто пренебрегал своими обязанностями.

– Слышь, ты ведь у нас лекарь. Должен знать, как важна чистота. Этот малый вконец протух.

– Блеванешь – ведро подставлю.

Ведра я дожидаться не стал. И занялся делом.

Костоправ уже подготовил все необходимое. Рядом дожидались и вода, и свежий хлеб, который я тотчас слопал. Начальство, ясное дело, кормится не так, как простые парни.

В последнее время мне в рот не попадало ничего, кроме корня горечавки, да и того небогато. Надо будет указать на это Рыжему.

– Пошли кого-нибудь за колбасой, – пробормотал я.

Может, когда мы наконец доберемся до Хатовара, он окажется чем-то вроде веднаитского рая, где куча девиц только и думает о том, как ублажить провонявших потом старых козлов без социальных навыков, а в промежутках между утехами готовит жратву. Превкуснейшую.

– Кончай валять дурака, – сказал Костоправ. – Этот паскудник достаточно чист.

– Должен же кто-то следить, что он жрет, – пробубнил я, не испытывая особого желания общаться с Копченым.

Старый колдун выглядел так, будто страдал тяжелым расстройством пищеварения.

Костоправ удостоил меня лишь хмурым взглядом. Похоже, ему было плевать на здоровье Копченого.

– В чем проблема? Работать неохота?

Отправляться неохота, вот в чем проблема. Неохота, чтобы меня, как мячик, пинали Душелов и Кина. Я и не подозревал о том, сколько страха во мне накопилось. Вчерашний визит на равнину костей стал последней каплей.

Особенно мне не понравилось быть птицей. Я вообще не понял, что это значило.

Теперь Душелов в курсе, что я способен путешествовать в мире духов, не прибегая к ее ухищрениям. Возможно, потому, что она сама указала мне способ. Но как бы она не сцапала меня при случае. Чего-чего, а этого даже врагу не пожелаешь.

– Мурген!

Я прожевал последний кусок хлеба и запил последним глотком воды. Хочешь не хочешь, а работать надо.

Должно быть, Гоблин заподозрил, что за ним подглядывают. Я бы не сумел разыскать коротышку, если бы не представлял себе ход его мыслей. Но я уже давно изучил приемчики этого прощелыги.

Чары, которыми он воспользовался для маскировки собственной персоны и своей шайки, были из простейших. Ну, лежит себе в кустах скромных размеров валун – ты не зацепишься за него взглядом, как бы ни стерегся. Компактная группа «валунов», может, и привлекла бы внимание противника, но Гоблин благоразумно рассредоточил отряд. Похоже, Могабы он не опасался.

По моему скудному разумению, Одноглазый, коли уж смылся, должен был отправиться к Гоблину. Эти ребята дружили, когда никого из нынешних братьев Отряда и на свете-то не было. Кроме, конечно, Госпожи.

Беглый обзор показал, что колдуны еще не встретились. Облетев дорогу на Кьяулун, я не заметил Одноглазого и там. Должно быть, затаился до темноты.

А вот Гоблин обозначил себя неплохо, заманив в засаду самого Прабриндра Дра. Причем без всяких чар. Да и недосуг ему было колдовать.

Это была обычная засада в стиле Черного Отряда. Князь нарвался на нее в сумерках. Его сопровождало несколько сот солдат, что значительно превосходило силы Гоблина.

Из кустов полетели стрелы. Кое-кого из таглиосцев они зацепили. Грянуло улюлюканье. Захрустели кусты. Ударили новые стрелы.

Прабриндра Дра, конечно же, не знал, кто его атакует. О миссии Гоблина он ничего не слышал, а потому скорее заподозрил тенеземскую шайку, нежели наш Отряд.

Мы приучили таглиосцев отвечать на засаду немедленной контратакой. Княжеское войско так и поступило, хоть и не сразу. Больше половины рванулись в кусты, желая разделаться с теми, кто там шуршит. Шуршали в основном Гоблиновы призраки, а еще всполошившиеся совы.

Затем Гоблин перешел в наступление. Причем бросил в атаку призраков солдат, в которых таглиосцы, будь среди них хоть один, способный рассуждать здраво, должны были опознать давно умерших. Я заметил и своего собственного двойника – он ломился сквозь кусты, размахивая ржавым зазубренным мечом.

Парочка Гоблиновых солдат и орава призраков отошли к Кьяулуну, оттянув на себя значительную часть сил князя, после чего Гоблин атаковал остатки его отряда. Стычка была короткой, но энергичной. Когда улеглась пыль, наш недавний работодатель оказался пленником. И пребывал не в лучшем виде, получив добрую дюжину ран.

Гоблин с основным отрядом улизнул, а крошечный заслон еще долго морочил таглиосцев иллюзиями. На рассвете чары стали слишком явными, и таглиосцы предприняли героическую попытку вызволить своего князя, но она не увенчалась успехом. А вечером, когда на них напали Тени, ребята драпанули на север, унося с собой весть о возможной гибели Прабриндра Дра.

Нетрудно было представить, какой переполох вызовет это известие, когда достигнет Таглиоса. Права Радиши на верховную власть очень уж многим казались крайне сомнительными. Среди этих скептиков преобладали жрецы. Законного наследника у Прабриндра нет, Бабу поддерживают в основном миряне, так что не избежать междоусобицы. Вопрос о престолонаследии обсуждается уже который год, но жречество и знать лишь переливают из пустого в порожнее, решая более насущные проблемы.

Хе-хе. Похоже, Баба начнет расплачиваться за свое коварство еще до того, как ею займется Отряд.

Должно быть, решил я, Одноглазый с Готой все еще куда-то плетутся. А значит, чтобы найти эту парочку, лучше всего вернуться к тому моменту, когда они ушли.

Это сработало. Отчасти. Как только Гота застала Одноглазого одного, они пошушукались, затем колдун извлек из своей разрушенной халупы узел с пожитками – и оба направились к ближайшему лесу.

Говорили они – во что трудно поверить – мало. Одноглазый не отличался сдержанностью в речах, а уж матушка Гота и вовсе была лишена этого достоинства. Однако она лишь невразумительно сетовала на неправильный уклад жизни.

Когда эта пара вступила под сень деревьев, следить за ней стало чертовски трудно. Еще бы, ведь эта мелкая шельма – колдун. Причем колдун, знающий о моих прогулках с Копченым.

Все же я терял Одноглазого и Готу из виду, пока мир затеял содрогаться. Опять землетрясение?

В следующий момент до меня дошло, в чем дело. Кто-то за пределами мира духов возжелал пообщаться со мной. Я неохотно вернулся в собственную плоть.

– Пора очухаться, черт возьми! – рявкнул Старик, когда я открыл глаза. – Я уже боялся, что ты вовсе не вернешься.

– Уф. – Я хотел взять чашку, но обнаружил, что нет сил до нее дотянуться.

Капитану пришлось влить воду мне в глотку.

– Я вконец умотался. Долго меня не было?

– Одиннадцать часов.

Вот те на! Одноглазый не пожалел чар, заметая свои следы.

– Когда стемнеет, искать его будет бесполезно, – сказал я, освежившись глотком подслащенной воды.

Мне было непонятно, в каком моменте времени я побывал. В смысле, в тот день, когда Одноглазый смазал пятки, после наступления темноты. Впотьмах он прятаться мастак.

А Тьма приходит всегда.

Костоправ потратил кучу энергии на грязную ругань.

– Могу понаблюдать за скоплениями птиц, – предложил я. – Где вороны, там наверняка что-то происходит.

Это не относится разве что к тем местам, где прячется Гоблин, у которого есть совы и другие магические средства разведки и связи.

– За редким исключением, птицы глупы, их нетрудно обмануть самым убогим волшебством.

Есть у ворон и людей нечто общее, но я не настолько умен, чтобы четко определить эту связь.

– Ладно, буду считать его дезертиром. Тебе не надо снова туда отправляться – чего доброго, забудешь дорогу назад.

Да уж, мое самостоятельное духоходчество – занятие небезопасное. В этом я неоднократно имел возможность убедиться.

– Буду считать его дезертиром, – повторил Костоправ с мрачной ухмылкой. – Но он вернется, когда удавит эту суку. Сейчас у него ощущение новизны, но оно быстро пройдет. Возвращайся к Вратам. Не спускай глаз со знамени. И пришли мне все записи, которые успел сделать.

Вот те раз. До сих пор он не проявлял интереса к моим Анналам. К такому повороту я оказался не готов:

– Когда мы пойдем дальше? Или никогда не пойдем?

– Если не припечет – не раньше, чем соберем урожай. Минимум пять месяцев у нас есть, так что наслаждайся отдыхом.

Наслаждаться отдыхом? Да я им сыт по горло еще с Дежагора. Старик все это пропустил, поскольку не мог отказать себе в удовольствии поиграть с Душелов в ее игры.

– На днях ты встречался с Душелов. Неужели и впрямь рассчитываешь ее обмануть?

Я до сих пор не понял, враждуют они или дружат.

– Проследи за моей благоверной. Это был ее план, и ты наверняка увидишь, как он сработает. Она решила беспрестанно дергать Душелов – считает, что та не сможет сосредоточиться на кознях против нас.

– А что, удачная мысль – тыкать палкой в гадючье гнездо, надеясь, что гадам станет не до тебя. Почему бы заодно не поворошить осиные гнезда и медвежьи берлоги?

– Ищи Одноглазого или садись за Анналы. И без тебя есть кому читать мне нравоучения.

– Тебе не мешало бы поспать, – заметил я, направляясь к выходу. – Может, будешь меньше рычать на людей.