17
Падаю… снова…
Пытаюсь уцепиться… Слишком устал. Усталость делает настоящее таким скользким…
Обрывки.
И это даже не обрывки настоящего.
Прошлого. Не столь уж и давнего.
Отморозил задницу. Упустил этого важного мерзавца, Нарайяна.
Госпожа в игре – там, на юге.
Рыбой смердит.
Спящий человек. Визжащий обманник. Мертвые.
Лишь воспоминания, но они приятней, чем случившееся нынче ночью. Слишком много здесь боли.
Это мой апокалипсис.
Скольжу.
Глаза закрываются, и ничего не могу поделать с этим. Слишком силен зов.
Эти колонны можно принять за останки поверженного во прах города. Но – нет. Слишком мало их, и слишком беспорядочно расставлены они по равнине. И ни одна не рухнула еще, хотя многие жестоко источены клыками голодных ветров.
Во вспышках молний, в сиянии рассвета или заката, стелющегося по кромке небес, тончайшие буквы сверкают золотом на тех колоннах.
Таково их бессмертие.
Наступает тьма, и ветер затихает. Наступает тьма, и тогда безмолвие правит блистающими камнями.
