Свет в хрустальной палате Длиннотени был так ярок, что, наверное, ослепил бы меня, будь я во плоти. Созданный силой магии, он исходил отовсюду одновременно, не оставляя ни единого места, где могла бы затаиться приблудная Тень. И вся скудная обстановка была подобрана так, что не оставалось ни трещин, ни щелей, ни дырочек – ни единого местечка, способного укрыть сгусток Тьмы хотя бы размером с булавочную головку.

Здесь Теней можно было не опасаться.

Похоже, готовясь к ночным событиям, Длиннотень переоделся и даже ополоснулся. И, само собой, сменил маску. Надев новую, серебристо-черную, с вкраплениями зеленовато-голубого, ярко-красного и темно-зеленого цвета. Узоры на маске менялись всякий раз, когда я на нее смотрел. Мне подумалось, что стоило бы улучить минутку и взглянуть, как Длиннотень переодевается. Раньше он ничего подобного не делал.

Нарайян с девочкой прибыли за несколько мгновений до меня. Я определил это c помощью быстрого скачка в прошлое.

– Где Ревун? – спросил Длиннотень.

Обманник пожал плечами, а девочка и вовсе не отреагировала на вопрос.

– Мы не видели его несколько дней, – сказал Сингх.

Это было откровенной ложью.

– Он должен быть здесь. Ради собственной безопасности. Я его предупреждал.

Девочка сидела на полу, скрестив ноги, и не обращала на Хозяина Теней никакого внимания. Сингху, вероятно, пришлось изрядно попотеть, уговаривая ее оторваться от писанины. Любопытства ради я заглянул в прошлое. И удивился, увидев, как девочка поторапливает Сингха: «Нарайян, мы должны быть там вовремя».

Я сместился еще чуть-чуть и обнаружил Дщерь Ночи в состоянии транса, в котором она, по ее утверждению, разговаривала с Киной. Так оно и было, судя по запаху. Я убрался оттуда, не удостоившись внимания богини. В последнее время она мной не интересовалась, что меня вполне устраивало.

Я совершил пару быстрых погружений в не столь отдаленное прошлое и пришел к выводу: Нарайян и его подопечная откликнулись на призыв Длиннотени потому, что так приказала Кина.

Любопытно, что бы это значило?

Вернувшись в настоящее, я увидел с пыхтением поднимавшегося по винтовой лестнице Ревуна. Хозяин Теней уже стоял лицом ко входу, видимо учуяв приближение Ревуна и решив устроить ему головомойку. Тот издал вопль, в котором мне почудилось удивление. Длиннотень отвернулся. Вероятно, он пребывал в хорошем настроении, вот и передумал устраивать разнос из-за пустяка.

– Хорошо, – сказал он. – Все на месте. Начнем же игру. Ту, которую мне следовало вести с самого начала.

В голосе звучало легкое недоумение – как будто Длиннотень вдруг задался вопросом, отчего ему так мало удалось за столь долгое время.

Он вел себя так, будто мощный порыв ветра разогнал туман, веками затенявший его сознание.

Я заподозрил, что это недалеко от истины. Полной уверенности быть не могло, однако думалось, что одна из вредных бабенок – скорее всего, Кина – добралась до него давным-давно и с тех пор тупила его меч.

Если я прав, то вынужден признать тонкость этого хода. Колдун ни о чем не догадывался. Возможно, потому, что им манипулировали, умело используя его исконные предубеждения и прирожденное упрямство.

Но сейчас он, кажется, пришел в себя. И может использовать сильнейшие чары. Для нас дело оборачивается не лучшим образом.

– Закрой дверь, обманник, – твердым голосом распорядился Хозяин Теней. – Сюда никто не должен входить.

Ревун уселся на высокий табурет: я вспомнил, что его специально поставили здесь для вонючего колдуна. Ревун пользовался им нечасто, но никто другой на это место не садился. Он и Длиннотень были не из тех партнеров, которые увлеченно делятся друг с другом идеями и опытом.

Хозяин Теней произвел под куполом уборку. Обычно в его покоях были повсюду разложены разнообразные магические предметы. Сегодня большая часть этих вещей отсутствовала. Видимо, Длиннотень не желал испытывать честность своих гостей.

Нервно поерзав, Нарайян Сингх встал рядом с Дщерью Ночи, готовый, если потребуется, защитить ее. Из-под его набедренной повязки выглядывал треугольник черного шелка. Румел, платок для удушения. Сегодня на душиле официальный наряд.

– В нормальных обстоятельствах, – сказал Длиннотень, – я бы вышел к Вратам и пустил в ход расположенные там ловушки, чтобы собрать подходящие Тени. Будучи обучены, они не нападают на своих.

Когда Длиннотень упомянул тенеплетов, я подумал: а имеет ли он представление о том, насколько плохи дела у его приспешниках? Хозяин Теней никогда не интересовался судьбами тех, кто ему служил. Он лишь отдавал приказы.

Почти всех его людей перебили в последней атаке солдаты Госпожи. Лишь горстка продолжает обслуживать башню. Об этом позаботился Ревун.

Никаких тенеплетов, чтобы управлять обученными Тенями, у него не осталось. С другой стороны… Было время, когда все башни, расставленные через каждые семьдесят футов вдоль южной стены Вершины, были увенчаны хрустальными куполами. И под каждым куполом находилось зеркало, способное отбрасывать луч света вниз, к дороге, выходящей из Врат Теней. Для того чтобы нацеливать зеркало, требовались усилия двух человек.

Длиннотень перемещал какие-то фигурки на своем столе, словно делая ходы на игровой доске. А затем произнес одно-единственное слово. Верхушки уцелевших башен ослепительно вспыхнули, лучи света пронзили ночную мглу. Подобно указующим перстам, они наклонились и уперлись в участок, где расположилась Старая Дивизия. Осветили не так хорошо, как в прежние времена, но все же я был впечатлен.

Зеркала действовали без помощи людей.

Прочие зрители тоже не остались равнодушными. Нарайян выглядел слегка встревоженным, Ревун – заметно обеспокоенным. Длиннотень этого не заметил. Он был готов сделать следующий ход.

– Для грядущих событий свет вовсе не нужен, – сказал Хозяин Теней. – Но я решил, что будет забавно, если враги станут вопить и корчиться, умирая на виду друг у друга.

Он хихикнул.

Ревун напрягся, как тетива лука. Ему не нравилось, какой оборот принимает дело.

Возможно, Длиннотень не был таким глупцом, каким его все считали. Я потратил слишком много времени, наблюдая за реакцией девочки. Копченый вновь завел свою песню «Она есть Тьма» и попятился. Я удержал его. Нам предстояло стать свидетелями важного события.

Длиннотень подошел к большой хрустальной сфере, установленной на пьедестале в центре палаты. Все присутствующие наблюдали за ним с напряженным вниманием. Едва ли они знали, что представляет собой эта штуковина.

Шар имел четыре фута в диаметре и был пронизан, как червивое яблоко, тянущимися к центру ходами. Пока Длиннотень приближался, шар играл радужным мерцанием, как лужа с растекшимся по ее поверхности маслом, но гораздо интенсивнее. Змейки холодного огня струились по внутренним каналам. Зрелище хоть куда.

Длиннотень воздел свои паучьи лапы, осторожно стянул перчатки и засучил рукава. Его кожа была полупрозрачной, гнойно-желтоватой, с синими прожилками. И со множеством темно-коричневых пятен. Плоти на нем почти не было.

Хозяин Теней обеими руками прикоснулся к сфере. Внутри ее возбудился свет. Поверхностное сияние взобралось по пальцам и охватило кисти. Пальцы погрузились в шар, как раскаленные стальные прутья – в лед. Он ухватился за светящихся червяков и стал корчиться. А затем заговорил – само собой, на языке, которого никто не знал. Правда, Дщерь Ночи нахмурилась и подалась вперед, словно могла разобрать отдельные слова.

Хозяин Теней призывал Тень. Я не мог видеть ее. Она находилась внутри пьедестала, поддерживавшего шар. Но я ощущал нечто очень-очень холодное.

Ревун встал и подался вперед. Нарайян и девочка смотрели как зачарованные. Дщерь Ночи приблизилась на несколько шажков, а Сингх встал ближе к дверям, чтобы лучше видеть.

Длиннотень говорил минуту-другую, его веки были плотно сжаты. Когда он закончил, свечение внутри шара стало тускнеть. Колдун открыл глаза и устремил взгляд на юг, как делал уже тысячи раз, наблюдая за освещенным зеркалами участком.

Но я не смотрел на отродье…

Не та Тьма.

Тьма и впрямь явилась, но в обличье, которого я не ожидал. А стоило бы.

Душелов.

Она вошла через дверь, открытую Нарайяном Сингхом.

Длиннотень не ждал такого сюрприза. Предательство застало его врасплох.

Я изо всех сил пытался удержать в узде перепуганного Копченого. Он беспрерывно скулил: «Она есть Тьма», словно твердил мантру, оберегающую от губительных клыков ночи.

– Игра окончена! – заявила Душелов зычным басом циркового зазывалы. Потом хихикнула по-девчоночьи. – Это было трудно, но дело того стоило. Мне нравится мой новый дом.

Последняя фраза была произнесена скрипучим голосом старика, ведущего скучные счетные книги.

Длиннотень попал в ловушку. Он был окружен врагами и не имел бы шансов на победу, даже будь он величайшим колдуном на свете. И тем не менее Хозяин Теней не сдался. Его рассудок не был затуманен, и он осознавал свою ценность. Был уверен, что враги не осмелятся убить его – иначе в тот же миг рухнут Врата Теней.

Пришлось уступить Копченому. Я должен был немедленно доложить о случившемся. Следовало поскорее известить Госпожу, но такой возможности у меня не было.

Длиннотень медленно взял перчатку и стал натягивать на кисть.

– Не стоит, – произнесла Душелов вкрадчивым тенором гробовщика. – Думаю, пора…

Правый мизинец Длиннотени был кривым, словно когда-то его сломали и не вправили. Черный ноготь походил на кусочек гнилого листа шпината.

Хозяин Теней взмахнул мизинцем. Ноготь отлетел в тот самый миг, когда Душелов сказала «пора». Я покачал призрачной головой. Всего не углядишь. В одно мгновение ноготь превратился в Тень, исполненную свирепой ненависти к свету.

Копченый рвался так, что я больше не мог его удерживать.