Мама снова появилась со своим последним бойфрендом, Жонкилем Сингом, агентом синдиката мемкордистики. «Он нам очень нужен», — сказала мама Пиму однажды вечером, впечатывая в щеку мокрый поцелуй, пахнущий дымом. Пим знал, мама рассчитывала, что Жонкиль поднимет им подписку на Марсе — число подписчиков падает с тех пор, как они в Тонг Юне. «Скучный, провинциальный городишко», — говорит мама, это такое оскорбление у землерожденных.

Но Пиму Тонг Юн нравится. Ему нравится спускаться в гигантских лифтах до нижних уровней города, больше всего Пим любит Аркаду с аренами для боев гигантских дроидов, лавками мироигр и особенно — огромный Базар Многих Вер. Когда ему удается улизнуть из дома — они живут на поверхности, под куполом Тонг, в доме, который принадлежит другу маминого друга, — Пим спускается в Аркаду и оттуда идет на Базар.

Там и Церковь Робота, и исполинский храм элронитов, мечети и синагоги, буддистские и бахайские храмы, и даже площадь Гореан. Пим видел почти нагих девушек-рабынь, странно очаровательные, они улыбались, тянулись к нему и гладили по волосам. Там были воины из возрожденных марсиан, краснокожие и четырехрукие — они верили, что в древности на Марсе властвовал император, а они — потомки жителей великой империи и служат Императору Всех Времен. Пим хотел бы стать возрожденным, когда вырастет, у него будет четыре руки, а кожу покрасят красным, но стоило упомянуть об этом при маме, у нее случился припадок, и мама сказала, что на Марсе никогда не было атмосферы и никакого императора, а возрожденные просто… и тут она употребила очень грубое слово, а потом пошли обычные жалобы от подписчиков нарратива Пима.

Он слегка побаивается элронитов — они хотят втереться в доверие и чересчур белозубо улыбаются. Пим не очень доверяет другим. Он предпочитает тихие пути и места, где мало людей, и не хочет, чтоб другие знали, кто он.

Иногда Пиму самому интересно, кто он или кем станет. Один из маминых друзей спросил его: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?» — и он, вспомнив Джой, ответил: «Капитаном звездолета», — а мама рассмеялась фальшивым смехом, взъерошила ему волосы и сказала: «Пим уже стал тем, чем стал. Разве не так, милый?» Обняла его и добавила: «Он — Пим».

Но кто такой «Пим»? Пим не знает. Внизу, на Базаре Многих Вер, он думает, что, наверное, хочет стать священником или монахом — но какой религии? Каждая религия по-своему замечательна…

Пятнадцать миллионов следят, как он проходит через храмы, церкви и святилища, в поисках ответов на вопросы, которые сам себе еще задать не готов и, возможно, никогда не будет готов.