Глава 2
Захватывающее, но мучительное танго

В 17 лет я открыл в себе склонность к стихосложению. Мои ранние стихи помогли мне раскрыть глубоко спрятанные или редко выражаемые чувства, которые создавали хаос в моей жизни.

Довольно рано я понял, что сам процесс сочинения стихов и их осмысление, а также возможность делиться ими помогают развязывать запутанные узлы моих психологических страданий. Использование образных и эмоционально выразительных слов и фраз казалось мне волшебством, так как они позволяли мне выразить мысли и чувства, о существовании которых я даже не подозревал, пока они не выливались на бумаге. В дополнение к этому целительному воздействию на мое ноющее сердце, поэзия помогла мне получить одобрение и поддержку других людей; то, в чем я отчаянно нуждался. До этого мне никогда не говорили, что я обладаю каким-то особым талантом.

Мое пристрастие к поэзии в качестве инструмента для эмоционального исцеления и духовного роста повлияло на использование образного и эмоционально многозначного символического языка в моей профессии. В начале своей карьеры я тяготел к формам психотерапии, которые выявляли психологические травмы путем использования метафор и аллегорий. Как и следовало ожидать, эти техники эффективно помогали моим пациентам получить доступ к заблокированным травмирующим воспоминаниям. Более того, использование такого символического языка и сторителлинга было полезным инструментом для осознания и/или лечения травмы.

Мое умение превращать сложные психологические феномены в простые, но выразительные слова и фразы имело ценность также в плане познания и обучения. Это было особенно эффективно с пациентами, погрязшими в отрицании своей зависимости, деструктивных привычек или травмирующего прошлого. Я выяснил, что ясно изложенная и к месту употребленная метафора способна сдвинуть человека с непреклонной позиции отрицания и привести к свободному выплеску эмоций, о которых он до этого момента не думал и которые не ощущал. Использование метафор превращало сложное в простое, а запутанные психологические построения – во что-то доступное и понятное с точки зрения эмоций.

Не могу точно вспомнить, когда я впервые начал использовать метафору «танца» и «танцоров» для иллюстрации отношений созависимого и нарцисса, но уверен, что она родилась во время моей личной психотерапевтической практики. По моим подсчетам, открытие этой метафоры произошло в 2005 году, когда психотерапия породила у меня прозрение: я испытывал гораздо меньше беспокойства и чувствовал себя более комфортно с женщинами-нарциссами, чем с созависимыми женщинами. Чем здоровее я становился, тем четче я осознавал свои рефлекторные реакции (комфорт или дискомфорт) с различными типами женщин. Я сразу же стал использовать эту новообретенную теорию в психотерапии с моими созависимыми пациентами.

Использование метафоры «танца» и последующее объяснение того, как и почему романтические партнеры, созависимый и нарцисс, привлекают друг друга (и дисфункционально совместимы), быстро стали необходимым компонентом лечения созависимости на ранних стадиях. Эти обсуждения давали моим пациентам логическое объяснение их жизненной истории и проблем в отношениях.

Возможно, более значимым открытием для них было то, что они – не беззащитные жертвы несчастной судьбы. Поскольку очень трудно взять на себя ответственность за проблемы, возникшие из-за собственного выбора и неверных убеждений, такие беседы исключительно важны. Отрицание смущения, вины или стыда поможет человеку чувствовать себя лучше в краткосрочной перспективе, но у этого будет своя цена.

Признавая, что они – и несчастные жертвы, и добровольные участники, люди с большей готовностью погружаются в темные, глубинные подсознательные силы, которые заставляли их из раза в раз повторять один и тот же мучительный, хоть и часто захватывающий танец. Осознание своей сопричастности оказывало поразительный эффект. Вместо ощущения гнева, стыда и еще большей ненависти к себе, они обретали оптимизм и воодушевление. Объяснение своих страданий и пребывание в обществе терапевта, который знал, как их прекратить, давало им надежду – некоторым впервые в жизни.

Не будет преувеличением сказать, что использование моих метафор «танца» и «танцоров» для раскрытия тайн созависимости и нарциссизма меняет жизнь людей. Это простое, но глубокое открытие породило эффект домино – последующие открытия, озарения и моменты: «Точно, вот оно!» По мере того как идеи множились и строились одна на другой, мой лечебный «ящик с инструментами» становился все более полным и укомплектованным.

Накапливая положительные психотерапевтические результаты, я начал фантазировать о том, как бы поделиться своими открытиями с миром. В 2012 году у меня появилась возможность провести местные профессиональные тренинги, которые я назвал «Созависимые и нарциссы: понимание природы взаимного влечения». Прошел еще год, прежде чем менеджер по тренингам ПЭСИ наткнулся на эту работу и предложил мне должность руководителя тренинга. Все остальное, как говорится, уже история.

Моя «танцевальная» метафора предполагает, что созависимые люди пассивны и готовы идти навстречу нарциссам, они – «ведомые» и чувствуют себя комфортно, танцуя с «ведущим», который их контролирует. С другой стороны, она объясняет, почему нарциссическим танцорам удобно и привычно брать на себя управление танцем. «Танцевальное» партнерство объясняет как комфорт и интуитивные реакции обоих партнеров, так и их склонность к дисфункциональным переживаниям в процессе танца.

Словари определяют танец как «ритмичные, последовательные шаги, движения или телодвижения, совпадающие по скорости и ритму с музыкальным сопровождением». Моя метафора, по сути дела, аналогична: последовательные шаги, движения или романтическое поведение, которые совпадают по скорости и ритму с личностью каждого партнера и с его ожиданиями от отношений. Поведение созависимых и патологических нарциссов подтверждает идею схожести с танцем и создает длительные дисфункциональные отношения, или «танцевальное» партнерство.

Партнеры по «танцу», при совпадении противоположных дисфункциональных личностей, часто оказываются в драматичных, похожих на «американские горки» патологических отношениях, которые продолжаются, несмотря на неудовлетворенность одной из сторон или желание прекратить «танец».