Если мужчина в белом халате хотел произвести на меня эффект, то ему это удалось. Вот это да! Получается, что я попал прямо в центр эксперимента! Невольно зачесались кулаки. Сейчас бы я с удовольствием врезал очкарику Володе за его «эффект фонарика». Что он мне там говорил про радиус в пятьсот метров? Нет, конечно, надо отдать должное его гениальности – он смог создать преобразователь, позволяющий переместиться прямо в секретную лабораторию. Жаль только, что я не смогу рассказать ему об этом.

– Этого не может быть! – воскликнул я. – Какая еще секретная лаборатория? А я-то зачем вам понадобился? Зачем мне Швейцария?

– Не надо притворяться. Я был с тобой откровенен и теперь жду ответной реакции! – В голосе мужчины в халате почувствовалось раздражение. – Я прекрасно знаю, что тебя отправили через портал. Знаю, что ты один из тех двух русских, которых забросило целыми и невредимыми в Калифорнию.

– Какой еще портал? Какая Калифорния? Я никогда дальше своей страны не бывал!

– Ну все! Хватит ломать комедию! – закричал на меня мужчина и подал сигнал одному из автоматчиков.

Тот сразу же врезал мне под дых прикладом автомата. У меня перехватило дыхание от боли, в глазах потемнело, я сложился вдвое и свалился со стула. Потом меня снова ударили, кажется ногой, теперь уже в район почек. Боль была нестерпимой, однако сквозь мутный туман в голове я услышал окрик мужчины в халате:

– Эй вы, ублюдки! Поаккуратнее! Не повредите мой объект!

Меня снова подхватили под мышки и усадили на стул. Я плохо соображал, но почувствовал, как к губам поднесли бумажный стакан. На губы потекла вода, и я сделал несколько глотков. Открыл глаза и увидел, что стакан держит азиат.

– Как он, Си? – услышал я голос мужчины в халате.

– Он в порядке, – ответил по-английски мужчина, поивший меня водой.

Теперь я уже знал, что человека азиатской внешности зовут Си. Я сделал вид, что тяжело оправляюсь от ударов, а сам в это время обдумывал создавшееся положение. Итак, я нахожусь где-то глубоко под землей прямо в логове создателей эксперимента, мой телефон у них в руках, так же как и моя жизнь. Возможности отправить сигнал на поверхность нет. Убить меня могут в любой момент, и моя смерть станет абсолютно бессмысленной. Значит, надо попытаться продлить свою жизнь как можно дольше. Версия про «рыбака» отменяется, надо было менять тактику.

– Послушайте, – я обратился к мужчине в халате, – не вижу смысла отпираться, тем более что вы и так все знаете. Да, я один из тех русских, которые нечаянно оказались в Калифорнии в мае. А теперь если хотите – убивайте!

– О, нет-нет! – Он подошел ко мне и улыбнулся. – Во всяком случае, не сейчас. Не для этого мы тебя сюда заманили.

– Заманили? – удивился я. – Что это значит?

– Долгий рассказ.

– Ничего, – я усмехнулся, – спешить мне некуда, поэтому с удовольствием и нескрываемым интересом вас выслушаю. Кстати, вы очень хорошо говорите по-русски. Вы кто?

– О, я рад, что сохранил знание языка. Думаю, настало время познакомиться. Твое имя я уже знаю, настоящее оно или нет – не имеет особого значения. Для тебя я – доктор Робинс. Впрочем, так же как и для всех здесь присутствующих. Так что путаницы не возникнет. Я действительно хорошо знаю русский язык – в молодости, когда ваша страна еще была Советским Союзом, обучался в одном из лучших университетов Москвы. – Доктор Робинс вздохнул. – Какое было время! Какие преподаватели! Именно благодаря им я почувствовал огромную любовь и тягу к наукам. Образование в Союзе дало старт моим научным разработкам. Я очень много работал и создал уникальный проект. – Он обвел руками пространство вокруг себя. – Это все создано мной! Моя разработка увековечит мое имя в науке!

– Интересно, где вы взяли столько денег, чтоб себя увековечить? – Было видно, что его просто распирает от желания рассказывать дальше. К тому же для него я был потенциальный труп…

– Деньги – это не проблема, если тебе есть чем заинтересовать лучших, богатейших людей планеты, – заявил он. – У них есть огромные богатства и неукротимое желание управлять всем миром! А я могу дать им эту возможность! Ради достижения своих целей – они готовы платить!

– Кажется, я начинаю понимать. Уж не хотите ли вы сказать, что это ваших рук дело? То майское землетрясение с порталами по всей планете? Разве такое возможно?!

– Есть сомнения? – Робинс взглянул на меня с презрением.

– Вы действительно великий ученый, если смогли провернуть такое! – решил сыграть я на его тщеславии.

– Это было грандиозно! – Он в восторге потер руки. – Правда, все было задумано не совсем так, как вышло. Произошла непредсказуемая цепная реакция… – Он нервно зашагал по залу. – А эти тупые денежные мешки сначала не поняли… Хотели закрыть мой проект… Это потом они сумели обернуть ситуацию в свою пользу… – Робинс остановился. – Впрочем, тебя это не касается.

Он успокоился, снова подошел к креслу и уселся в него поудобнее.

– Мы не сразу поняли, что у нас где-то остался открытый портал. Я сознательно повторяю этот примитивный термин, которым СМИ окрестили границы воздействия пространственно-волнового перемещения, чтобы тебе было понятно, – продолжил он. – А когда выяснили – было уже поздно что-либо предпринимать. Мы узнали его местоположение, но ваши военные взяли его под усиленную охрану.

– Почему же вы не смогли закрыть его сразу, как все остальные?

– Это сложно объяснять человеку не от науки, но попробую. Можно провести аналогию с водопроводной трубой. В одном месте она прохудилась, и из нее потихоньку вытекает вода. Чтобы устранить течь, нужно отправить специалистов непосредственно на место утечки, чтобы они поставили заплатку. Это весьма грубая, но понятная аналогия. Мы заметили «утечку», но уже не представлялось возможности ее устранить. Но с другой стороны, действующий портал никак нас не беспокоил. Даже неплохо получилось – осталось грозное напоминание о майских событиях. Моя ошибка заключалась только в недооценке русских. Я считал, что после развала Советского Союза научный потенциал этой страны очень низок. Лучшие «мозги» давным-давно должны были уехать за границу. Я не предполагал, что найдутся люди, которые смогут разработать нечто позволяющее перенаправлять волны, выходящие из портала, непосредственно к источнику их возникновения. Возле моей установки начали появляться предметы, которые при ближайшем рассмотрении оказались электронными средствами слежения. Сначала меня это сильно испугало. Я понял, что кто-то начал работать в направлении обратном моим разработкам. А потом мне даже стало забавно. Я давно знаю русских и понял, что они на этом не остановятся. Это только вопрос времени. Стал ждать гостей, и ожидания оправдались! – Доктор Робинс улыбнулся. – К появлению твоего предшественника мы были готовы. К счастью, при переходе через портал отключаются не только все виды электроники и техники, но и человеческое сознание. Мы успели надеть на него электронные браслеты, пока он не очнулся. Правда, парень оказался очень шустрым, даже слишком! Придя в себя, будучи в скованном состоянии, он смог надолго вывести из строя трех моих охранников! Я даже испугался в какой-то момент, что он нам тут все разгромит! Были брошены все силы на то, чтобы усмирить его. Ну и ребята, естественно, разозлились и слегка перестарались с наказанием. В тот момент я еще не понимал, какой подарок мне преподнесла судьба. Я считал, что моя главная задача – вытянуть из него как можно больше сведений: кто он, откуда, что известно об эксперименте, как работает установка, благодаря которой ему удалось проникнуть сюда, и так далее. Но парень попался несговорчивый, информацию выдавал неохотно и крайне мало…

– Вы его пытали?

– Фу, как несовременно. – Робинс скривил губы в усмешке. – Я же ученый, а не палач. Я не терплю грязи, людей, харкающих кровью и писающихся от боли. Это в фильмах вам показывают, как избивают человека, чтобы добыть нужные сведения. На самом деле существует масса чистых и аккуратных научных методов, при использовании которых человек сам все о себе рассказывает. Мы применили к нему эти методы. – Робинс как-то кисло улыбнулся. – Но у них есть побочные явления, особенно когда мозг человека сопротивляется. А мозг твоего приятеля активно сопротивлялся, такое впечатление, что у него стоит внутренняя блокировка.

– Какие побочные явления? – спросил я.

– Могут развиться тяжелые психические отклонения, тогда человек становится полуовощем, – ответил Робинс. – Иногда это носит временный характер… Не знаю, что ждет твоего приятеля. Сейчас он находится в безучастном к окружающему миру депрессивном состоянии. Но – сам виноват! Не надо было сопротивляться воздействию препаратов. Все, что я смог от него узнать, – это то, что он уже проходил через портал в конце мая и что он русский. Мы даже имени его не смогли узнать, в конце допроса он все повторял о какой-то птице, кажется о соколе. Но я был очень расстроен! Нет, я был зол и разочарован, когда узнал, что мы сделали полуовощем человека, которого я мечтал заполучить в свою лабораторию!

Я с удивлением посмотрел на него:

– Вы мечтали? Что в нем такого?

Доктор Робинс снова встал со своего кресла и начал прохаживаться по залу.

– Майский эксперимент прошел не совсем так, как было задумано, но именно эта неудача открыла мне новые горизонты для работы и исследований. Меня очень интересовали люди, прошедшие через портал и выжившие при этом. Пространственное перемещение – сложный физический процесс. Что происходит с живым организмом после телепортации? Я должен был узнать это. По всему миру было налажено негласное наблюдение через медицинские учреждения и благотворительные организации за такими людьми. Наши агенты в разных странах постоянно присылали отчеты о любых изменениях в физическом и умственном состоянии наблюдаемых. К сожалению, многие из них получили какие-либо увечья или необратимые психические заболевания, таких мы быстро скинули со счетов. Инвалиды, идиоты, психи – этот материал был мне неинтересен. Меня интересовали только абсолютно здоровые люди, но таких, к сожалению, оказалось совсем немного. Перед агентами была поставлена задача – выявление и наблюдение за здоровыми людьми…

И вот недавно начали поступать первые сообщения о проявлении неординарных способностей нашими подопечными. Восьмилетняя девочка начала рисовать картины не хуже Рембрандта, семидесятипятилетний старик начал петь, как профессиональный оперный певец, сорокалетний немец смог выпить десять литров пива, ну и так далее. Но все это была ерунда – дети, старики, любители пива… Зато мне удалось сопоставить, что способности у наблюдаемых проявились в той области интересов, к которой их тянуло до телепортации. Девочке очень нравилось рисовать, старик – давний любитель караоке…

Я понял, что мне позарез нужен достойный образец для наблюдения – молодой здоровый мужчина или женщина, прошедшие через портал, а до этого занимающиеся спортом или боевыми искусствами или умеющие обращаться с оружием… Но среди наших подопечных таких кандидатур не нашлось. – Доктор Робинс помолчал несколько секунд, а потом продолжил: – Тогда еще, в мае, мы обратили внимание на скандал, раздутый американцами в связи с появлением в Калифорнии двух российских военных. Они обвинили Россию в проведении эксперимента по заброске своих военнослужащих на территорию предполагаемого противника, чем вызвали большой переполох в американском обществе. Благодаря усилиям ваших дипломатов скандал удалось замять. Американцев выставили дураками, якобы никаких военных не было, а были американские актеры, переодетые в российскую форму. Но я-то сразу понял, что военные были. Это были люди, перенесенные в Америку порталом. Двое молодых здоровых мужчин – это именно то, чего мне так не хватало для исследований. – Он вздохнул. – К сожалению, их личности не были установлены нашими агентами.

И вдруг, используя действующий портал, прямо ко мне в лабораторию забрасывают человека, который и был одним из тех двух русских! Но узнаю я об этом тогда, когда мы над ним «поработали» и он уже находится в плохом физическом и психическом состоянии! Как я себя ругал! Но, – Робинс внезапно рассмеялся, – вы, русские, такие предсказуемые! Как там у вас говорится? «Сам погибай, а товарища выручай»? На это я и сделал ставку. У нас в руках был маячок, извлеченный при обыске. Наш Вальтер – большой специалист по работе в сети. Он ввел сигнал из маячка в игровое приложение для мобильных телефонов и отправил его гулять по миру. Таким образом, твои и его приятели получили подтверждение, что объект жив, но не смогли определить его местоположение. Значит, они обязательно должны были предпринять вторую попытку. Была, конечно, вероятность того, что пришлют человека, не бывшего в портале. Но это слишком большой риск. Так что мне оставалось только ждать, когда же появится второй экземпляр. И – вуаля. – Он взмахнул руками, как фокусник. – Ты здесь, в моей лаборатории.

Робинс закончил повествование, весьма довольный собой. Я сидел и осмысливал услышанное. Итак, что мы имеем? Сокол жив, но, как утверждает Робинс, в плохой физической форме и глубокой депрессии. Робинс уверен, что мы двое и есть те самые российские военные, которые были телепортированы в Калифорнию в мае. Ну что ж, не буду его разочаровывать, пусть так и считает. Я нужен Робинсу для проведения исследований. Как он сказал обо мне: «второй экземпляр». Меня аж передернуло. Я для него не человек, а интересный объект для исследований. Значит, чем дольше я его интересую, тем больше шансов у меня выжить. К тому же нельзя забывать про флешку с программой-преобразователем. Не думаю, что ее смогут заметить при обыске. Размышляя, я потихоньку осматривал зал, в котором находился. Судя по всему, именно отсюда и происходило управление экспериментальной установкой, – с нескольких компьютеров, расположенных по центру. «Операторская», – мысленно окрестил я помещение. Значит, пока я жив и нахожусь здесь, может появиться шанс вставить в один из компьютеров флешку. Правда, сделать это будет нелегко. Зал оснащен камерами слежения, да и охранники с автоматами тоже добавляют сложности, но кто знает, как будут складываться обстоятельства. Я решил, что буду всячески подыгрывать Робинсу.

– Так вы всерьез считаете, что у меня появились какие-то необычные способности? – Я весьма натурально изобразил недоверие и любопытство одновременно.

– А сам разве не замечал? – Робинс внимательно посмотрел на меня.

– Нет. – Я разочарованно покачал головой. – И за Глебом ничего такого не припомню.

– Кто такой Глеб? – насторожился Робинс.

– Ну, Глеб Соколовский. – Я недоуменно уставился на него. – Тот, кто прибыл первым.

– Соколовский… Теперь понятно, почему он все время повторял слово «сокол». Я думал, что у него начались галлюцинации. А он просто пытался выговорить свою фамилию. Впрочем, это уже не важно. Теперь есть здоровый экземпляр, и от твоего предшественника можно избавиться.

У меня бешено заколотилось сердце. Я, значит, «здоровый экземпляр», а Сокола он собирается ликвидировать. Какой мерзавец этот доктор! Нужно как-то заставить его отказаться от этой идеи…

– Послушайте, доктор, – начал я безразличным тоном. – Вы, конечно, здесь хозяин и большой ученый. Но не кажется ли вам, что, ликвидируя Глеба, впоследствии пожалеете об этом…

– Это почему?

– Мы все видели через средства массовой информации, что люди, переместившиеся через портал вместе с техникой, вступили с ней в необъяснимое взаимодействие и это привело к ужасным последствиям для этих несчастных…

– К чему это ты? – недовольно прервал меня Робинс.

– Я это к тому, что мы с Глебом попали в портал одновременно. И кто знает, может, мы тоже вступили во взаимодействие. Но не такое, как с техникой. Возможно, наши способности могут проявиться, только если мы находимся рядом друг с другом или что-то вроде этого. Но это я так, по-дилетантски рассуждаю, – пожал я плечами. – Вам виднее…

Он с удивлением посмотрел на меня:

– Я помню со студенческих лет в Советском Союзе такую шутку про военных, что у них в мозгу только одна извилина… У тебя их, кажется, больше. Что ж, – он махнул рукой, – ликвидировать и его, и тебя я всегда успею. Впрочем, уже поздно, – он взглянул на наручные часы, – нам всем надо отдохнуть. А с утра тобой займется Си. Он ни слова не понимает по-русски, но это не помешает ему провести с тобой завтра первые исследования.

Я взглянул в сторону невозмутимо стоящего рядом Си. Значит, с завтрашнего дня я становлюсь подопытным кроликом в его руках.

– Подождите, я бы хотел задать один вопрос, – обратился я к Робинсу.

Он недовольно скривил губы.

– Ладно, только быстрее!

– Швейцария – маленькая оживленная страна. Все на виду. Как вы смогли здесь спрятать огромную установку и секретную лабораторию?

Он рассмеялся:

– Помнишь, есть такая простая истина: «Если хочешь спрятаться – встань под фонарем!»? Моя секретная лаборатория спрятана под фонарем.

– Я вас не понимаю…

– Ты когда-нибудь слышал о большом адронном коллайдере? Наверняка слышал… Все о нем знают, все о нем слышали! Это и есть фонарь, под которым я спрятался! – Он торжествующе поднял руки. – Нет ничего лучше этого огромного исследовательского центра для дураков! Это грандиозный международный проект! Сюда съезжаются ученые головы со всего мира! Среди них можно незаметно подбирать сотрудников! Сюда вкладываются огромные суммы, и ни у кого не возникает сомнения, что это для работы коллайдера! Можно рыть тоннели, можно заказывать и устанавливать новейшее оборудование! Можно делать ВСЕ под его вывеской! Огромные затраты энергии – это для работы коллайдера! Любые непредсказуемые побочные эффекты – это все из-за коллайдера! А в это же самое время под землей рядом с бесполезной игрушкой, к которой приковано внимание всех СМИ, происходят настоящие исследования! Правда, сюда нет доступа международным делегациям и прессе. Доступ только у ограниченного количества людей. Только у тех, кто предан науке ценой своей свободы, например, как Вальтер и Си. И у тех, кто мечтает управлять миром и потому не жалеет любых средств для осуществления своей мечты!

Вид у доктора Робинса в эти минуты был как у безумного фанатика. Глаза лихорадочно блестели, щеки покрылись румянцем. Внезапно он как будто вспомнил, что распинается не перед человеком, а объектом для своих исследований. Он замолчал, потом устало отдал команду охранникам:

– Проверьте его на сканере и отведите в камеру! Мне нужно срочно позвонить!

Двое автоматчиков подскочили ко мне и рывком поставили на ноги. Я сделал вид, что от резкого движения вверх у меня закружилась голова, и упал на пол. Пока они меня поднимали, я заметил, что Робинс подошел к висящему на стене проводному телефону. На аппарате ярко горел красный индикатор. Робинс достал пластиковую карту из нагрудного кармана халата и приложил к считывающему устройству на телефоне. Индикатор сменил цвет на зеленый. Робинс снял трубку и набрал какой-то номер.

Автоматчики со мной не церемонились – подхватили под мышки и поволокли из зала через дверь, ведущую в боковой проход. До моего слуха донеслись слова Робинса, сказанные по-английски:

– Да, сэр, это я. У меня хорошая новость – получен второй объект! Завтра же приступаю к исследованиям…