Я передал Никите хорошую новость о его родителях. Видно было, как он счастлив и старается сдерживать свои эмоции, понимая, что я опечален неизвестностью о судьбе своих близких. Но время было позднее, мы устали и хотели есть. Мне же оставалось только надеяться на лучшее.

Ксения на скорую руку состряпала омлет из яиц, которые нашла в холодильнике, там же нашлись сыр, масло и тосты. Мы заварили чай и принялись утолять голод. За столом практически не разговаривали, так как все наше внимание было приковано к новостям, которые транслировались по телевизору.

Конечно же, весь мир был потрясен произошедшим катаклизмом. Масштабы, а главное, география разрушений впечатляла. Общее количество человеческих жертв еще не было подсчитано, так как предстояло разобрать множество разрушенных зданий. Особое внимание было уделено порталам. Практически везде, где произошло землетрясение, появлялись разломы с оранжевым маревом. Люди, животные и техника, попавшие в марево, бесследно исчезли. Хотя нет, не бесследно. Нас с Никитой, совершенно необъяснимо, просто забросило на другой континент. То же самое произошло и с другими. Как мы поняли из новостных сообщений, каждый портал переносил все, что в него попадало, только в одно «свое» определенное место. Судя по всему, в портал возле нашего учебного корпуса попали только мы с Никитой. Поэтому в Калифорнии оказались только мы вдвоем. А вот в репортаже со склонов Швейцарских Альп показали с десяток автомобилей с американскими калифорнийскими номерами. Мы с Никитой переглянулись – уж не из той ли самой трещины, в которой на наших глазах застряла пожарная машина, с Голливудского Фривэя они там оказались? Во всяком случае, вполне могли. Их обнаружили жители близлежащей деревушки. Они же и встречали съемочную группу, при этом женщины плакали, не стесняясь, а мужчины старались не попадать в кадр.

То, что мы увидели дальше, заставило прервать ужин. Камера показала крупным планом автомобили, перенесенные через портал, и людей, которые в этот момент в них находились. Признаться, это было просто ужасное зрелище. Не знаю, какие процессы происходили при перемещении через пространство, но отдельные части людей были буквально «вмонтированы» в различных местах машин. Нам показали мужскую голову вместо руля в одной машине, на лобовом стекле другой машины вместо дворника была нога. А потом камера остановилась на внедорожнике. В нем, вероятно, ехала целая семья, потому что по обеим сторонам машины прямо из дверей росли по четыре руки, прямо как весла на галерах. На этом кадре Ксения, зажав рот ладошкой, выбежала в ванную. Съемочная группа обнаружила только одного выжившего мужчину, да и то за его жизнь еще предстояло побороться. Он очень ровно сидел, но не на пассажирском кресле, а, по сути, он и стал сам этим креслом. Его руки были плотно прижаты к телу, он не мог пошевелить головой, потому как шея просто вросла в плечи. При этом на нем сидело чье-то туловище без единой конечности, да еще и пристегнутое ремнем безопасности. О том, что мужчина жив, смогли заметить только по его широко раскрытым глазам, которыми он отчаянно моргал. Съемочная группа не могла сдержать своих эмоций! Девушка-ведущая вела репортаж, постоянно всхлипывая, а у оператора дрожали руки. Вдалеке уже слышались сигналы «скорой помощи», оператор показал приближающуюся группу спасателей. Жаль только, что спасать там было практически некого.

Затем репортаж из Швейцарии сменился на сюжет из Германии. Там уже давно обнаружилась группа людей, которых перебросило из Турции. Этим более-менее повезло. Во-первых, почти все были живы, за исключением молодого парнишки, который въехал в портал на мотоцикле, во-вторых, их уже всячески опекали турки из местной многочисленной диаспоры. Вездесущие журналисты пытались взять у пострадавших интервью. Хотя было заметно, что у некоторых, несмотря на физически хорошее состояние, явные проблемы с психикой. Один пожилой турок сидел почти не шевелясь, уставясь в одну точку, но периодически вздрагивая. А две девушки ни с того ни с сего вдруг заливались истерическим смехом и начинали весело кружиться вокруг журналистов.

Потом еще были ужасные кадры из Греции. На морском побережье обнаружили жуткий сплав, очень отдаленно напоминающий самолет с останками человеческих тел. Кто знает, может, это и был несчастный самолет из аэропорта в Бербанке?

Ксения уже вышла из ванной и тихонько плакала.

– Как это? Как такое возможно? – всхлипывала она. – Что же это за землетрясение такое? Что это за порталы? Никогда раньше такого не случалось! Бедные-бедные люди! За что судьба так жестоко обошлась с ними?

А я только после просмотра страшных кадров осознал слова нашего Бати о том, что мы с Никитой счастливчики, и о том, что до конца жизни должны Бога благодарить. Никита сидел рядом в каком-то ступоре. Я слегка толкнул его:

– Эй, держи себя в руках! С нами – все хорошо!

Он вздрогнул, потом долго изучающе смотрел на меня, потом вытянул вперед свои руки и начал их осматривать. Наконец он произнес:

– И ведь такое же могло случиться и с нами. – И его внезапно стошнило.

Мы с Ксенией засуетились, пытаясь ему помочь, но он уже и сам взял себя в руки и забормотал извинения. Выпросил у Ксении ведро с тряпкой и принялся убирать после себя.

Тем временем сюжеты по телевизору про тех, кто испытал на себе действие портала, закончились. Все это были либо ужасные кадры спаянных останков людей с техникой, либо выжившие счастливчики, но большинство из них с помутившимся рассудком. Все сюжеты были похожи друг на друга. Но мне почему-то запомнился один мужчина из тех, кто прошел через портал. Он спустился в небольшое турецкое поселение у подножия гор. Мужчина был лет тридцати, его мускулистое тело было покрыто ровным загаром. Он был одет только лишь в пляжные плавки и толкал перед собой коляску, в которой надрывно плакал младенец. Как выяснилось, с малышом все было в полном порядке, а мужчина оказался глухонемым, хотя, может, это были последствия перемещения через портал. Во всяком случае, он не мог ответить ни на один вопрос журналистов, которые пытались к нему обращаться на разных языках. Он только мычал, мотал головой и крепко держался за ручку коляски, никому не позволяя ее забрать. Поэтому выяснить, откуда мужчина и ребенок, пока не удалось.

Затем в телеэфире опять пошли сводки по жертвам землетрясения, по пропавшим без вести, по предварительной оценке причиненного ущерба. А потом началась программа, в которой ученые-сейсмологи из разных стран давали свою оценку произошедшим событиям. Каждый из них старался преподнести свою версию событий как можно оригинальнее. Один заявил, что во всем виноваты вспышки на Солнце, которые привели к смещению магнитных полюсов Земли. Второй утверждал, что всему виной гигантский астероид, который недавно пронесся в опасной близости от Земли, и его притяжение сбило опять-таки магнитные полюса нашей планеты. Третий высказал версию о наступлении новой эры в жизни человечества и вероятности скорого изменения облика Земли. Четвертый предположил, что это все человеческих рук дело, возможно, даже испытание нового вида оружия.

Но никто из них так и не смог внятно ответить, почему ни одна из дорогостоящих сейсмологических станций, разбросанных по всему миру, не смогла предсказать такой катаклизм. При этом все они, как один, заявили, что при всех озвученных версиях совершенно непонятно, почему землетрясения произошли одновременно в различных частях земного шара. Этого не могло быть, и здесь их мнение было единодушным. А вопрос по поводу образовавшихся порталов вообще поверг их в уныние, и они вынуждены были признать, что у них нет логического объяснения подобным явлениям. В общем, никакой ясности в происходящее они не добавили.

Было уже начало третьего ночи. Ксения сказала, что у нее больше нет сил воспринимать информацию подобного рода:

– Ребята, я устала и морально, и физически. Хочу попытаться заснуть. Думаю, что и вам тоже нужно поспать. Вы столько всего пережили, а теперь, еще и увидели такое… – Она махнула рукой в сторону экрана. – Но в России есть поговорка: утро вечера мудренее. Тем более что завтра нужно вам хоть какую-то одежду купить. Вон у Никиты футболка сзади на шнурке держится. Я уж не говорю о том, как вы в шлепанцах по городу в посольство поедете.

В это время снова зазвонил телефон. Мы с Никитой сразу собрались, думая, что это звонит Дмитрий Степанович. Ксения взяла трубку и ответила по-китайски. Как выяснилось, звонок был адресован ей, потому что она продолжила разговор, не переходя на русский язык. Она сразу заулыбалась, начала отвечать в полушутливом тоне, пару раз даже хихикнула. А я почему-то очень расстроился. Ну, с кем еще может так мило разговаривать красивая молодая девушка в начале третьего ночи, как не с близким человеком? Вероятно, это ее парень. Интересно, как она ему объяснит присутствие ночью в своей квартире двух молодых людей? Ксения вскоре закончила разговор, чмокнув в трубку, и с улыбкой повернулась ко мне:

– А что у тебя вид такой кислый? Вам привет от дядюшки Ченга. Он хотел удостовериться, что у меня все в порядке, и пожелать доброй ночи.

У меня словно гора с плеч свалилась.

– Да так. Думал, что это твой парень звонит. А тут мы. Как-то неудобно могло получиться…

Ксения улыбнулась:

– Для тех, кого это интересует, сообщаю. – Она пристально посмотрела мне в глаза. – Парня у меня нет и пока не предвидится. Все мое время забирают разъезды по работе и учеба. С таким ритмом жизни я не то что парня, даже собачку завести не могу. – Она рассмеялась. – К тому же китайцы мне совсем не нравятся!

Я чувствовал себя слегка неловко, потому что было слишком ясно, что весь этот ответ предназначался мне, даже Никита хмыкнул в мою сторону.

Ксения выдала нам с Никитой пару пледов, а в качестве подушек предложила использовать тех самых плюшевых зверушек, лежащих на диване. Потом пожелала спокойного остатка ночи и ушла в спальню, закрыв за собой дверь. Мы с Никитой устроились на диване, он быстро задремал, но мне заснуть не удавалось. Слишком много было впечатлений и эмоций, к тому же я неплохо выспался в самолете. Телевизор оставался включенным, только звук я приглушил, чтобы не мешать Ксении и Никите.