Ей пришлось отвести глаза – висящие на потолке лампы дневного света чуть было не ослепили ее, и когда она повернула голову, за левым виском ее пронзила глухая боль. Она провела пальцами по припухлости над ухом и нащупала свернувшуюся кровь у корней волос. Ничего серьезного, но ее первый раз в жизни сбил с ног коллега. Риск ударил ее так, что она потеряла сознание.

Лилья подозревала его с тех пор, как прочла о событиях в Стокгольме. Но что он зайдет так далеко и ударит ее, стало для нее полной неожиданностью.

А теперь он исчез с отпечатками.

Но это же все равно не он? Нет, не может быть.

Или?

Она оперлась о верстак, встала и вышла из лаборатории. По дороге в отделение попыталась позвонить ему, но услышала только его автоответчик, чего и следовало ожидать.

– Нет, Стефан, конечно, вас не задерживают. Просто сейчас это единственный способ взять вас под защиту… – Тувессон отставила телефон от уха и, посмотрев на Утеса, закатила глаза.

Утес сидел напротив и тоже говорил по телефону.

– Хорошо. Тогда мы заедем за вами немного позже. Точное время сказать трудно, но мы позвоним накануне. Разумеется. До свидания.

Утес положил трубку и потянулся.

– Нет, мы совсем не сдались. Мы вовсю работаем над этим делом, но, по нашим оценкам, вы все находитесь в опасности, и поэтому мы сейчас… именно… точно. Я перезвоню, как только буду знать, когда мы приедем. До свидания, – Тувессон закончила разговор и глубоко и протяжно вздохнула. – Какой идиот. Он должен радоваться и быть благодарен. Но не тут-то было.

– В семье не без урода, – отозвался Утес и зевнул.

Тут вошла Лилья.

– О боже! Ирен, что случилось? – Тувессон подошла к Лилье и внимательно посмотрела на рану над виском.

– В лаборатории Муландера я наткнулась на Риска.

– На Риска? Что он там делал?

– Он искал те же отпечатки, что и я, и утверждал, что Муландер попросил его проверить их по реестру.

– Что? Почему он должен это делать?

– Я задала тот же вопрос, и получила, – Лилья показала на рану.

– Ты хочешь сказать, что он тебя ударил?

– Да, мэм.

– Но… Ты в порядке?

– Сначала я отключилась, но сейчас все нормально.

– Ничего не понимаю. А ты? – Тувессон повернулась к Утесу, который покачал головой.

– Ты пыталась ему позвонить?

– Он не отвечает.

– Это, конечно, уже ни в какие ворота не лезет, – произнес Утес. – Но хочу сказать. Ведь не может… Или? Ведь все равно не может?

Они замолчали и переглянулись.

– Нет. Давайте думать. Наверняка есть какое-то объяснение. Должно быть, – сказала Тувессон и снова села.

– Мне эта мысль тоже пришла в голову, – сказала Лилья.

– Черт, вы все должны отдавать себе…

– Но ты посмотри на факты. На первом месте убийства он помещает фото класса, в результате чего мы подключаем его к расследованию и полностью вводим в курс дела, которое он потом может повернуть в нужную ему сторону. Согласитесь. Он не очень-то охотно делится с остальными, чем он занимается. Затем он продолжает, несмотря на то, что его отстраняют, и «находит» Руне Шмекеля, словно обладает магическим даром все время выискивать то, что нужно. И вместе с тем он вне всяких подозрений.

– А мальчик на фото класса? – спросил Утес. – Кто это?

– Ты имеешь в виду волосы? – Лилья пожала плечами. – Понятия не имею. Но кто показал на него? И с чьего альбома мы сделали копию снимка? Просто говорю для сведения.

На какое-то время воцарилось молчание. Словно каждому надо было восстановить весь ход событий с самого начала и проверить, могут ли быть оправданы подозрения Лильи. Через несколько минут Тувессон подняла глаза и посмотрела на своих коллег.

– Нет, так не может быть.

– А почему? – поинтересовался Утес. – Ведь еще недавно любая идея была хороша.

– Утес, я не знаю. Но я отказываюсь верить в то, что это Риск. Когда бы он успел? Взять хотя бы тот случай, когда позвонила девушка с заправки. Тогда он был с нами у Муландера.

– Да. Но на звонок ответил Риск. И мы понятия не имеем, действительно ли ему звонила та девушка, или она уже была мертва.

– Хорошо, но кто-то все равно задавил датского полицейского в то время, когда Риск был с нами. С этим, по крайней мере, все согласны?

– А если их двое? – предположил Утес.

– Должно быть другое объяснение. Ирен, помимо того, что он сбил тебя с ног, ты еще на что-то обратила внимание? На что угодно?

– Я не так хорошо с ним знакома, но, похоже, он был сам не свой. В его взгляде что-то было. Страх. Ужас. Я не знаю… И он все время держал свой мобильный, словно…

– Словно что?

– Не знаю.

– Может быть, он на связи с преступником. Даже если не является соучастником, – сказал Утес, и все развернулись к нему. – Например, по какой-то причине преступник держит Риска на крючке и поэтому смог использовать его, велев ему проникнуть сюда и забрать отпечатки.

– Во всяком случае, одно ясно наверняка, – заключила Тувессон. – Подозрения Муландера, что преступник значится в реестре, верны. Иначе бы он не прилагал столько усилий. Так ведь? – Утес и Лилья кивнули. – А поскольку он по ошибке случайно оставил свои отпечатки в машине, он мог совершить ту же ошибку в другом месте.

– Ты хочешь сказать, что он допустил еще промахи? – уточнил Утес.

– Никто не совершенен.

Лилья поняла, что Тувессон права. Есть как минимум еще одно место, где преступник мог забыть свои отпечатки.

И она точно знала, что это за место.