Лина Польссон сидела на диване рядом с Фабианом Риском. Лицо у нее распухло, глаза покраснели от слез. Он дал ей платок и налил горячего чая. Когда он увидел, что за дверью стоит Лина, то засомневался, впускать ли ее, памятуя о реакции Сони на статью в газете. Он спросил, что ей нужно, а она спросила, можно ли ей войти. Он повторил свой вопрос. Она извинилась, разрыдалась, и он обнял ее.

Теперь они сидели и пили чай. Часы на DVD-плеере показывали 01:33. Фабиан не говорил ни слова. По его мнению, молчание, заполнившее комнату, должна нарушить Лина. За полчаса до этого он слышал, как Соня вышла из мастерской и стала спускаться вниз по лестнице, но передумала и снова поднялась наверх. Спустя двадцать минут она спустилась вниз, на ней было только японское кимоно, которое, она знала, он любит. Она поздоровалась с Линой, выразила ей соболезнования, после чего, поцеловав его, пожелала ему спокойной ночи и снова пошла наверх. Он крикнул ей вслед, что скоро придет, и она ответила, что торопиться не надо.

– Честно говоря, не знаю, почему плачу. Думаю, что я его вряд ли любила.

– Когда-то ты его точно любила, – отозвался Фабиан и сразу же пожалел о сказанном. Эту тему им лучше не обсуждать.

Лина покачала головой.

– На самом деле не понимаю, почему мы с Йоргеном начали встречаться. Если уж совсем начистоту, я все время думала, что мы с тобой будем вместе, – она засмеялась и сделала глоток горячего чая.

– Тогда почему Йорген? – он не хотел спрашивать, но не смог удержаться.

– Помнишь тот классный вечер? Тот, который был у нас в седьмом классе в помещении рядом с нашими домами?

Фабиан слишком хорошо помнил. Был объявлен маскарад, и они со Стефаном Мунте совершенно измучились, пока шили себе костюмы – тюремные робы. Они взяли старые простыни, нанесли на них полоски цветным спреем и маскировочным скотчем, а потом шили, шили и шили. Они как маньяки работали все вечера и всю субботу. Им хотелось сшить лучшие маскарадные костюмы, как будто речь шла о жизни и смерти. К тому же он решил рискнуть и объясниться с Линой. Пришло время наконец-то рассказать о его чувствах.

Но в маскарадных костюмах пришли только он и Стефан. Они поняли, что остальные хихикают у них за спиной. Все показалось таким неправильным, и через пятнадцать минут они поехали на велосипедах по домам, чтобы переодеться в нормальную одежду.

– В общем, он меня поцеловал, – продолжила Лина. – И сказал, что теперь мы с ним будем вместе. Я же надеялась, что это будешь ты, но тебе, похоже, было довольно безразлично. Ты смылся и вернулся только много позже, и… И все получилось так, как получилось. – Она пожала плечами и замолчала.

Фабиан молча кивнул. Он прекрасно помнил, как ему было больно.

– Лина… Ты хочешь что-нибудь рассказать, что может помочь нам в расследовании?

Лина не отреагировала на вопрос. Она сделала еще глоток и медленно поставила чашку на стол.

– Они с Гленном наделали много глупостей. Иногда я его по-настоящему боялась.

– Он тебя бил?

– Нет, но он мог быть очень жестоким.

– В чем это выражалось?

– Например, когда у нас был секс. Тогда он мог зайти довольно далеко, так сказать. Я пыталась поговорить с ним, но он отвечал, что видит, что мне нравится и что это только в шутку. Для него, в основном, это была игра. – Она замолчала и допила чай.

– Лина, я понимаю, что тебе надо выговориться. Но сомневаюсь, что для этого тебе нужен именно я.

Лина кивнула и положила на придиванный столик позолоченный ключ.

– Это от сейфа у Гленна дома.

Фабиан поднял ключ и осмотрел его. Муландер со своими людьми уже побывал дома у Гленна и провел первый осмотр. Поскольку ничего особо интересного они не обнаружили, более тщательный осмотр отложили на потом. Если бы они нашли запертый сейф, он бы наверняка слышал об этом.

– Сейф стоит где-то на кухне. Я пыталась выяснить где, но не смогла его найти, – Лина подняла глаза и встретилась с ним взглядом. – Хотя знаю, что он там есть.

– А как ты достала ключ?

– Гленн боялся держать его у себя. Он считал, что достаточно того, что у него есть сейф.

– Как ты обо всем этом узнала? Вряд ли тебе рассказал Йорген.

– Они не всегда бывали трезвыми и теряли бдительность, а для меня это было своего рода страховкой на случай, если Йоргену взбредет в голову слишком далеко зайти.

– Ты знаешь, что лежит в сейфе?

Лина устало улыбнулась в ответ и встала.

– Спасибо за чай и за то, что выслушал. Не провожай меня.

– Подожди, я отвезу тебя домой.

– Спасибо, не надо. Я приехала на машине.

– Тогда пойду провожу тебя до машины. Больше я для тебя ничего не могу сделать, – Фабиан встал и пошел за ней в сторону холла.

– Фаббе, пожалуйста, не надо. Машина стоит довольно далеко.

– Тем больше оснований, чтобы я…

– И если уж совсем честно, мне кажется, это не понравится твоей жене.

– Да, в этом ты права, – сказала Фабиан с улыбкой, открыл дверь и вышел с ней на улицу.

Она взяла его за руку, и они пошли по пустынному тротуару. Всю дорогу они не сказали ни одного слова, и их молчание казалось вполне естественным. И только когда они подошли к машине, Лина обернулась и посмотрела ему в глаза.

– А ты помнишь, как мы на перемене играли в шары, и ты проиграл все свои и взял мой последний?

Фабиан кивнул. Это была одна из первых побед в его жизни. С помощью последнего шара Лины он сумел разрушить одну пирамиду за другой. До сегодняшнего дня он не понимал, как ему это удалось. Словно его рука стала волшебной. Вокруг стоял почти весь их класс, а вскоре подошли ребята и из других классов, чтобы посмотреть на его чудо-ловкость. Или просто везение? Неважно, что это было, но он выиграл большой пакет с шарами и отдал ей.

– Так вот, я до сих пор храню эти шары. – Она обняла его и поцеловала в щеку, а потом открыла дверь машины и уехала.

Фабиан как можно более осторожно заполз под одеяло, чтобы не разбудить Соню. Но она все равно проснулась, повернулась к нему, положила руку ему на грудь и приподняла голову, чтобы он мог подложить под нее свою руку. Она была голая и теплая. Он же – слишком уставший.

– Фабиан, ты меня любишь?

– Да, конечно.

– Точно?

Он прижал ее нагое тело к своему и наклонился к ней для поцелуя. Но она закрыла ему рот рукой.

– Послушай, я тут подумала.

Он вздохнул и перелег на свою сторону.

– Соня, я знаю, что было совсем не…

– Пожалуйста, дай мне договорить. Я много думала и решила, что лучше всего, если мы с детьми на какое-то время уедем обратно в Стокгольм. Иначе я буду только и делать, что ходить и злиться, а нам сейчас это меньше всего надо. Так что предлагаю взять паузу, пока все не выяснится.

Ему хотелось возразить. Заставить ее передумать и обещать, что с этой минуты все будет гораздо лучше, только бы она осталась.

– Я уже говорила с Лисен – мы можем пожить в гостевом домике на острове Вермде до конца лета, и Матильда будет играть со своими кузенами.

Его хватило только на то, чтобы кивнуть.

– А как только ты освободишься и у тебя появится на нас время, мы вернемся и будем вместе. Ведь мы так задумали с самого начала.

– А потом, когда все уляжется, я хочу, чтобы мы с тобой куда-нибудь поехали. Только ты и я. Куда-нибудь далеко.

– Хорошо.