9
– Сели, – голос Ренфри, тонкий, хриплый, нарушил тишину рубки управления. Руки его протянулись к щиту и бессильно упали. Он не управлял посадкой, но казался совершенно истощенным усилиями.
– Домашний порт? – губы Тревиса пересохли. Посадка оказалась не такой изматывающей нервы и тело, как старт с Земли, но все равно пришлось нелегко. Либо корабль был лучше приспособлен к организму чужаков, либо они закалялись в тренировках и многочисленных полетах. Иначе такое не выдержишь.
– Откуда мне знать? – вспыхнул Ренфри. Он вновь пришел в раздражение.
На экране, их окне во внешний мир, снова небо. Но не обычное земное голубое небо, которое Тревис знал и которое так стремился снова увидеть. Синева, близкая к зелени, как бирюза, добываемая в холмах. Что-то в этом небе было холодное, враждебное.
На открытом пространстве виднелось сооружение с ярко выраженным металлическим блеском. Но гладкий изгиб тускло-красной поверхности заканчивался рваным краем на сине-зеленом фоне неба. Очевидно, что это давно уже развалина.
Тревис отвязался и встал на ноги, тело его с трудом принимало вернувшуюся тяжесть. И хоть он не любил корабль, стремился выбраться из него, сейчас ему совсем не хотелось выходить под это бирюзовое небо и исследовать руины, столь хорошо видимые на экране. И именно из-за этого нежелания он решил пойти туда.
В конце концов все собрались у выхода. Ренфри возился с внутренней дверью, потом они прошли к наружной. Техник оглянулся через плечо.
– Шлемы надели? – голос его гулко отдавался в шлеме в форме пузыря Тревиса. Пузырь плотно соединялся с костюмом. Эти шлемы обнаружил Эш. Он испытал их, готовясь к выходу в неизвестное. Внутри находились кислородные баки. Принцип их действия остался непонятен Ренфри, но чужаки пользовались ими, и теперь придется довериться им.
Открылся наружный люк. Ренфри выбросил лестницу и повернулся, чтобы спускаться по ней спиной вперед. Каждый, выходя из люка, быстро оглядывался.
Внизу на многие мили расстилалась жесткая белая поверхность. На ней кое-где виднелись тускло-красные сооружения с металлическими стенами в форме треугольников и квадратов. В центре каждого сооружения заключалось пространство, обозначенное черными кольцами. Ни одно из красных сооружений не казалось целым, а посадочное поле – если это посадочное поле – имело такой вид, словно им давно уже не пользовались.
– Еще один корабль, – Эш взмахнул рукой, голос его донесся до Тревиса через коммуникатор шлема.
И верно, за одним из сооружений, примерно в четверти мили, высился второй шар. А за ним Тревис увидел третий. Но нигде ни признака жизни. Ветер, легкий, ласковый, касался обнаженных рук.
Они спустились по лестнице и остановились у основания собственного корабля, не зная, что делать дальше.
– Подождите! – Ренфри схватил Эша за руку. – Что-то движется – вон там!
В корабле отыскалось и оружие; сейчас все держали странные пистолеты, такие же, какой был у Росса при его первой встрече с Тревисом. Подул ветер и принес обрывок давно погибшего растения, ударил его о бок корабля и унес в каком-то ужасном танце.
Но действительно, что-то показалось из основания ближайшей к ним красной башни. Тревис, увидев, как разворачиваются большие кольца, замер. Змея? Огромная змея, головой уже дотягивается до их стоянки, а хвост все еще в развалинах здания.
Он прицелился в разворачивающиеся кольца. Но Ренфри ударил его по руке, отведя ствол бластера. И тут апач заметил то, что Ренфри увидел раньше: змея не живая, в ней нет плоти, шкуры, тонких костей, она из какого-то искусственного материала.
Новые кольца механически разворачивались, выползали из дверей, за которыми скрывалось, казалось, бесконечное тело змеи. Она приближалась рывками, останавливаясь, и снова двигаясь, словно длительное ожидание чуть не вывело ее из строя. Вблизи стало видно, что она движется на ногах-стебельках. Четыре верхних отростка тесно прижались к корпусу; на том месте, где должна быть голова, качался стержень, напоминающий антенну.
Неровная походка со многими остановками создавала впечатление неисправности, ржавости и изношенности, распада от времени. Сколько она ждала? Четыре землянина отошли от корабля, уступая проход странному посетителю из башни.
– Роботы! – неожиданно сказал Росс. – Это роботы! Но что они собираются делать?
– Заправлять, я думаю, – ответил Эш, а не Ренфри.
– Верно! – техник устремился вперед. – Но есть ли у них горючее – сейчас?
– Будем надеяться, что хоть немного осталось, – мрачно ответил Эш. – Мне кажется, мы здесь не задержимся. Идемте на борт.
Угроза застрять здесь, если корабль заправится, поднимется и оставит их на планете, вызвала у них состояние, близкое к панике. Они бросились к лестнице и начали подниматься. Но когда все добрались до люка, Ренфри остался около него, рассказывая о действиях роботов.
– Я думаю, сейчас присоединили эту трубу – под нами. Не вижу, что делает этот ходячий робот, может, просто стоит на случай неприятностей. Что-то движется по шлангу, он раздувается! К нам на корабль что-то подают.
– Заправочная станция, – Эш оглядел развалины зданий и посадочное поле. – Какой размах! Тут могли обслуживать сотни, даже тысячи кораблей. И так как их невозможно заправить все одновременно, значит, был флот, – в голосе его звучало удивление, – флот, масштабы которого нам трудно себе представить. Мы были правы: это галактическая цивилизация. Может, она достигала соседних галактик.
Но глаза Тревиса были устремлены на разбитую вершину башни, из которой вышли роботы.
– По внешнему виду похоже, что туг давно уже никто не бывал, – заметил он.
– Машины будут действовать, пока не износятся, – ответил Ренфри. – И мне кажется, что эти близки к остановке. Сев, мы привели в действие механизмы. Роботы начали выполнять свою работу – может быть, в последний раз. Когда они еще этим занимались? Бездействие могло тянуться долго, большую часть этих двенадцати тысяч лет, о которых вы все время говорите. Империи умирают медленно. Но я не стал бы проверять. Машины у этих чужаков хорошие, и материалы получше наших.
– Я хотел бы взглянуть на внутренности одной из этих башен, – задумчиво проговорил Эш. – Может, там есть записи, что-нибудь такое, что можно расшифровать.
Ренфри покачал головой:
– А я не стал бы. Мы можем взлететь, прежде чем вы вернетесь на корабль. А... Роботы возвращаются! Мы готовы к старту.
Они закрыли наружный люк, потом внутренний. Ренфри по привычке отправился в рубку. Остальные трое легли на койки. Последовало короткое ожидание, потом новый старт. На этот раз они не потеряли сознание и выдержали, пока не оказались в космосе.
– А что теперь? – несколько часов спустя они набились в кают-компанию, чтобы провести бесцельное совещание о будущем. Так как все могли только гадать, никто не ответил на вопрос Ренфри.
– Я когда-то читал книгу, – вдруг с некоторым смущением, словно он нарушил приличия, сказал Росс, – в ней рассказывалось, как какой-то голландский капитан поклялся, что обязательно обогнет мыс Горн на одном из старых парусных судов. Он призвал на помощь дьявола и так и не вернулся домой – и многие столетия продолжает плавать.
– Летучий Голландец, – сказал Эш.
– Ну, мы-то не можем призвать дьявола, – заметил Ренфри.
– Неужели? – Тревис думал, что он рассуждает про себя, но увидел, что все с удивлением смотрят на него.
– Ну, что за дьявол? – поторопил его Эш.
– Мы пытаемся извлечь знания из этого корабля – это не наши знания, – Тревис говорил запинаясь, он пытался облечь в слова свои неопределенные мысли.
– Стервятники, получающие свою заслуженную закуску, – подытожил Эш. – Что ж, если продолжить твою мысль, что-то в этом есть. Запретный плод знаний. Эту идею так давно поместили в сознание человечества, что она до сих пор сохраняется, как ощущение вины.
– Поместили, – задумчиво повторил Росс. – Поместили...
– Поместили! – подхватил Тревис, и разум его совершил очередной скачок; он еще не привык к таким внезапным прорывам интуиции. – Кто поместил?..
Он оглянулся вокруг – на корабль, их транспорт к одновременно тюрьму.
– Эти?
– Они не хотели, чтобы мы о них узнали, – торопливы заговорил Росс. – Вспомните, что они сделали на базе красных: проследили все их посты и все уничтожили. А что, если у них были контакты с первобытными людьми нашей планеты? Они внушали мысли... и преподнесли такой страшный урок, что о нем помнили все последующие поколения.
– Есть и другие легенды, кроме Летучего Голландца, Росс, – Эш поерзал на своем сидении. Стулья корабля не позволяли удобно сидеть человеку. – Прометей и огонь – человек, который посмел украсть знания богов и использовать их на благо человечества и вечно страдал за свою дерзость. Хотя человечество воспользовалось ее плодами. Да, кое-что подтверждает эту теорию, – его оживление росло. – Может быть... всего лишь, может быть... мы узнаем правду!
– Порт заправки давно покинут, – напомнил Тревис. – Может, ничего от их империи и не осталось.
– Ну, что ж, главный порт мы еще не нашли, – Ренфри встал. – Когда доберемся до него – я не стану настаивать, но если мы доживем до конца путешествия, может быть, сумеем и вернуться. Конечно, – он постучал пальцами по косяку двери, – конечно, если сильно повезет.
– Каким образом? – спросил Эш.
– Должен существовать какой-то указатель курса, может, запись на ленте. Когда произведем окончательную посадку, можно будет попытаться запустить корабль в обратном направлении. Но между нами и Землей сотни "если", и мы не должны очень надеяться.
– Еще вот что, – задумчиво добавил Эш к этой слабой надежде. – Я изучал наши находки. Если сумеем прочесть их записи, на некоторых могут оказаться указания по руководству кораблем.
– А где вы найдете Розеттский камень? [Розеттский камень – базальтовая плита с параллельным текстом на греческом и древнеегипетском языках, найденная близ города Розетта; дешифровка иероглифического текста Розеттского камня положила начало чтению древнеегипетских иероглифов] – возразил Тревис. Он не мог поверить, что возможен хоть один из этих двух выходов. – У нас же никакого общего языкового наследия.
– Разве математика везде не та же самая, независимо от языка? Два плюс два всегда четыре, не так ли? – удивился Росс.
– Покажите мне хоть один символ на этих листах, который хоть отдаленно напоминал бы земные математические знаки, – Ренфри был настроен пессимистично. – Во всяком случае, пока мы в космосе, я не стану вмешиваться в работу механизмов.
Пока мы в космосе. Сколько еще будет продолжаться полет? Второй этап путешествия в никуда показался им гораздо тяжелее первого. Они почему-то были убеждены, что у них только одна цель, что первая же посадка окажется и последней. Но короткая остановка для дозаправки свидетельствовала, что полет предстоит долгий. Единственным способом отмечать время у них оставались часы Ренфри. Эш записывал дни, отсчитывая часы. Прошла неделя после посадки для заправки. Затем еще два дня.
Чувствуя необходимость хоть чем-то заняться, они пытались разгадать загадки корабля. Эш сумел привести в действие рекордер, через который пропускали провод с записью, и тем самым открыл даже не новый мир, а миры. Монотонная речь, сопровождавшая картины, ничего не говорила землянам. Но сами картины – и какие картины! Трехмерные, цветные, они позволяли заглянуть в непостижимую жизнь сложной цивилизации, расцветшей вокруг многих звезд.
Расы, культуры, и только третья их часть – гуманоиды. Неужели это подлинные записи? Или просто вымысел для развлечения экипажа в долгие часы полета? А может, отчеты о каких-то операциях? Они могли строить любые догадки, глядя на экран маленькой машины.
– Если это был полицейский корабль, и мы видели записи подлинных происшествий, – заметил Ренфри, – тогда у них были проблемы, – он был поглощен зрелищем битвы в каких-то наполовину затонувших джунглях. Враг был представлен белыми амфибиями, обладавшими способностью удлинять части своих тел, заманивая противника в ловушку. – С другой стороны, – продолжал он, – возможно, это всего лишь рассказы типа Поднимем-Дух-Наших-Парней-В-Синем. Откуда нам знать?
– Одна запись, которую я обнаружил сегодня утром, нам лично более интересна, – Эш порылся в плоском контейнере, в котором хранились провода-записи. – Посмотрите-ка, – он вынул провод с записью битвы в джунглях и вставил новую катушку.
И они увидели небо, серое, покрытое густыми облаками. Поверхность усыпана снегом, таким, как на их родной планете. По этой поверхности двигался небольшой отряд в знакомых синих костюмах. Костюмы отчетливо выделялись на серо-белом фоне.
– Тебе что-нибудь это говорит? – спросил Эш у Росса.
Мэрдок склонился вперед, внимательно разглядывая картину.
Их четверо, лысых гуманоидов в синих костюмах. Другой одежды на них нет, и Тревис вспомнил замечание Росса о качествах этого необычного материала. Шлемов на головах нет. Двигаются чужаки осторожно.
Изображение мигнуло и быстро сменилось. Зрители ухе к таким сменам привыкли. Теперь они видели туже самую местность, должно быть, глазами одного из четверых. Картина резко опрокинулась: камеру направили вниз, в долину. Перед ними открылся длинный спуск, и перспектива искажена.
Но не настолько, чтобы скрыть то, что хотел запечатлеть оператор. Внизу, на плоской равнине, наполовину погруженный в сугробы, лежал один из грузовых кораблей чужаков.
– Не может быть! – удивленно воскликнул Росс.
– Смотри дальше, – сказал Эш.
До корабля далеко. Вокруг него двигались какие-то черные точки. Они перемещались по проложенной в снегу тропе. Ясно, что ею пользовались часто. Изображение снова мелькнуло, появился лед, огромная неясная ледяная стена, поднимавшаяся к серому небу. И прямо к этой стене вела протоптанная тропа.
– Пост красных! Это он! А корабль, – Росс чуть не задыхался, – корабль участвовал в рейде против красных!
Последний раз щелкнуло, и экран погас.
– А где остальное? – спросил Росс.
– Ты все видел. Если они и записали что-то еще, на этой катушке продолжения нет, – Эш потрогал цветной ярлычок, прикрепленный к контейнеру, из которого взял запись. – На этикетке ничего соответствующего этому нет.
– Может, красные ответили им? Позже прикончили экипаж. Бактериальная война... – Росс пощелкал выключателем рекордера. – Вероятно, мы этого никогда не узнаем.
И тут над головами, нарушив обычную тишину корабля, раздалось предупреждение из рубки, где находился Ренфри, сам себя назначивший на вахту:
– Корабль готовится к очередному прыжку, приятели. Пристегнитесь! Мне кажется, скоро большой прыжок!
Они заторопились к койкам. Тревис потянул защитные ремни. Что найдут они на этот раз? Еще одну станцию с роботами – или порт, конечную цель полета? Он подготовился выдерживать переход из гиперпространства в нормальное пространство-время, надеясь, что привычка на этот раз сделает испытание легче.
Снова они прошли через переход, отрицающий законы природы и тяжело достающийся и телу, и разуму.
– Впереди солнце, – Тревис, открыв глаза, услышал в коммуникаторе голос Ренфри. – Одна... две... четыре планеты. Мы как будто направляемся ко второй.
Новое ожидание. Новый спуск в атмосфере, возвращение тяжести, вибрация стен и пола. И посадка, на этот раз с легким подпрыгиванием, как будто она не так хорошо контролировалась, как на заправочной станции.
– Это что-то другое... – послышался голос Ренфри. Вид, открывшийся перед ним на экране, словно лишил его дара речи.
Они поднялись в рубку и столпились у окна в новый мир. Должно быть, стояла ночь, но ночь, полная красноватого света, словно далекий пожар бросает в небо отблески своей ярости. И свет этот дрожит, как языки костра.
– Их родная планета? – спросил Росс.
Ренфри, глядя на игру света, ответил, как всегда, весьма осторожно:
– Не знаю. Просто не знаю.
– Попробуем взглянуть из люка, – Эш снова принял на себя руководство.
– Может быть, вулкан, – предположил Тревис, вспомнив свой опыт в доисторическом мире.
– Нет, не думаю. Я только одно могу вспомнить...
– Знаю, – Росс уже начал спуск по лестнице. – Северное сияние!
