В присутствии людей, обладающих властью, от которых в значительной степени зависит твоя судьба, становится не по себе даже человеку с чистой совестью. Столкнувшись с представителями Патруля, мы почувствовали себя в положении провинившихся школьников. Как законопослушные и безобидные космические торговцы, регулярно вносящие налоги за приземление, у которых безупречно оформлены все документы, мы могли со спокойной душой обратиться к ним за помощью. Им достаточно было беспристрастно взглянуть на нас, чтобы понять, что у нас всё в порядке.

К тому же у нас была коробка, вынутая из Трона Квира. Тщательно обследовав её с помощью своих приборов, они обнаружили неизвестное им излучение. Коробка вместе с телом священника, которое сохранялось в холодильной камере, были передана под их контроль. Каждый из нас записал свои показания на плёнку. Изменить их было невозможно.

И, тем не менее, все мы почему-то волновались и облегчённо вздохнули, когда они не задали тех вопросов, которые могли задать. Наша находка в скале с кошкой до сих пор оставалась тайной, хотя о том, что мы спрятали сокровища, мы сообщили сразу. Лидж, который был знаком с космической юриспруденцией, объяснил, что поскольку поломка устранена, мы должны продолжать наше путешествие и доставить сокровища в храм Пта, предварительно, конечно, убедившись, что священники, которым мы должны передать груз, согласно контракту, ещё находятся у власти.

— У нас пока нет новостей с Пта, — ответил пилот Патруля. Он не проявил никакого интереса к тому, что говорил Фосс. Было видно, что к нашим проблемам он относится с совершенным равнодушием. — По поводу ремонта… Наш инженер вместе с вашим проверил двигатель. Для отчёта нам необходим список повреждений. Мы можем вывезти вас и вашего инженера на нашу космическую базу, где вам выдадут всё, что необходимо, по контракту Лиги.

Получить что-либо по контракту Лиги — означало влезть по уши в долги. Однажды мы уже попали в подобное положение, и нам пришлось держать ответ перед собственным народом. Если долг не будет выплачен в положенный срок, на «Лидис» будет наложен такой штраф, что нам потребуются годы работы и большая удача, чтобы мы могли снова поправить свои дела. Штраф может означать даже потерю корабля. Так что у нас не оставалось другого выхода, кроме как доставить груз на Пта и получить по контракту свою долю сокровищ. Оставалась, правда, ещё надежда, что в скале с изображением кошки спрятаны сокровища, которые поправят наши дела. Но времени на то, чтобы их найти, у нас не было.

Мы решили, что Фосс и Шаллард вылетят на катере Патруля, а вооружённый отряд Патруля и их флиттер останутся на Сехмете для поисков пропавших членов экипажа.

Флиттер Патруля был сверхмощным судном, вооружённым и защищённым самыми современными средствами. В нём размещались пилот, два стрелка и ещё оставалось место для двух пассажиров. Перед отлётом Фосс вызвал меня к себе.

— С флиттером полетишь ты и Майлин. Она — как искатель, а ты — как связной…

Конечно, он был прав, хотя представитель Патруля с явным недоверием воспринял это предложение. Однако я дал понять, что Майлин обладает телепатическими способностями и будет нашим проводником. Так как ни один человек не может знать всего о всех чужаках, они приняли на веру, что она будет нам полезна.

Целый день после отлёта катера, капитана Фосса и Шалларда на планете бушевала буря, поднявшая в воздух тонны песка. Вместе с оставшимися членами Патруля мы сидели в «Лидисе», как в заточении. В такой мгле невозможно было лететь, мы могли легко потеряться на неизвестной планете.

Но на следующее утро ветер утих, и, хотя в воздухе ещё кружился песок, а флиттер был наполовину засыпан, мы смогли отправиться в путь. Мы поднялись над скалистой равниной. Плотные облака слегка рассеялись и пропускали бледный солнечный свет, лишённый, казалось, всякого тепла. Блеск солнца скорее подчёркивал, чем рассеивал темноту ландшафта под нами.

Пилот летел очень медленно, стараясь при помощи приборов засечь какое-нибудь излучение. Майлин лежала на полу возле меня в тесной кабине флиттера. Я редко отдавал себе отчёт в том, как она выглядит, но Патрульные поглядывали на неё, как на нечто очень странное. Поневоле я вспомнил о том, что со мной рядом лежит мохнатый четвероногий зверёк глассия. Теперь, когда я знал, как она боится, что звериная оболочка когда-нибудь поглотит душу Тэсса, я стал лучше понимать её. Я и сам помнил то время, когда зверь начинал побеждать во мне человека. А что, если бы я всё-таки потерял себя?

Майлин была сильнее, была более подготовлена, чем когда-то я, к подавлению звериных инстинктов, сохранявшихся в теле, которое она носила. Она прекрасно осознавала всю опасность такой жизни. А что, если всё-таки внутреннее её "я" станет ослабевать?..

Она замерла, мышцы напряглись. Потом быстро обернулась.

«Что?» — спросил я.

«Не то, что мы ищем. Но там, внизу, что-то, состоящее не из камня и песка».

Я посмотрел в иллюминатор, Ничего, кроме скал, полуразрушенных ветрами, в которых можно спрятать что угодно.

«Внутри, — передала она мне. — Мы уже пролетели. Я думаю, ещё один тайник…»

Я попытался запомнить это место, но вид с воздуха совсем не похож на вид с земли. Однако, если Майлин права (а я безоговорочно ей верил сейчас), может быть, нам удастся выпутаться и мы рассчитаемся со всеми своими долгами. Второй тайник! Возможно, Сехмет так же богата сокровищами, как и Тот? Или ещё богаче?

Майлин больше ничего не говорила, хотя в своём зигзагообразном полёте мы несколько раз пролетали над этом плато. Землю было видно очень плохо. На плато виднелось немало глубоких и узких ущелий, в которых мог бесследно затеряться наш приземлившийся или разбившийся флиттер. Мы старались придерживаться основного направления их полёта, хотя то и дело возвращались назад, чтобы ещё раз осмотреть округу.

Кругом громоздились скалы. Было трудно отличить одно ущелье от другого. Иногда мы пролетали над более широкими долинами, где была видна слабая растительность. В одной долине мы даже обнаружили воду — маленькое тёмное озерцо с широкой окантовкой бело-жёлтого цвета. Наверняка это — вредные химические отложения.

Майлин снова замерла, прижавшись ко мне и пристально вглядываясь в иллюминатор.

«Что теперь?»

«Жизнь…» — передала она.

В то же самое время пилот наклонился к одному из приборов.

— Слабое излучение, — сообщил он.

Хотя мы летели очень низко, он опустил флиттер ещё ниже, и на небольшой скорости, почти в свободном полёте, мы внимательно обследовали территорию. Мы пролетали над полукруглой равниной. Здесь росли деревья (если их только можно назвать деревьями), которых я до сих пор ещё не видел на Сехмете. У них была очень тёмная листва, начинавшая расти почти от самой земли. Земля вокруг них была покрыта серой травой.

— Здесь! Не было необходимости указывать место, оно было отчётливо видно. На земле стоял наш флиттер. Вокруг не было никаких признаков жизни. Пилот послал запрос флиттеру и кружил вокруг, ожидая ответа. Садиться он не спешил. Я не спрашивал, почему. Было что-то жуткое в этой долине, в этой зловещей растительности, в неподвижной машине.

«Ты чувствуешь их?» — спросил я Майлин.

«Там никого нет».

Мне показалось, что она противоречит сама себе.

«Но ты же сказала?..»

«Это не они. Там что-то другое», — её мысленная волна дрогнула, как будто она смутилась от того, что не может объяснить понятнее. Моя тревога возросла. Я подумал, что произошло то, о чём предупреждала Майлин, — она больше не уверена в своих силах.

— Датчики ничего не регистрируют, — заметил второй Патрульный. — Есть только один способ всё проверить — приземлиться и посмотреть.

— Не нравится мне это. Всё выглядит так, будто флиттер специально выставлен здесь, чтобы мы его заметили. Приманка…

Мы согласились с таким вариантом. Но чья приманка? Весьма рискованно строить ловушку флиттеру со знаками Патруля. Моя вера в могущество Патруля была почти безграничной. Всё-таки мы приземлились. Оба стрелка оставались на своих местах, пока мы пробирались в густой траве к стоящему неподалёку флиттеру.

Жёсткая, ломкая, с острыми краями трава была нам почти по грудь. За нами оставалась хорошо заметная ложбина. Это могло в дальнейшем подсказать нам, что случилось с нашими товарищами. Во флиттере никого не было. Запас еды на борту был почти цел. Очевидно, Шервин и Хнольд не собирались надолго покидать корабль.

От флиттера в сторону деревьев вёл отчётливый след. Трава была сильно примята, как будто по ней тащили тяжёлый груз. Хотя кое-где на небольших участках земли стебли уже поднялись.

Я внимательно обследовал флиттер и нашёл плёнку с записью. В ней было зафиксировано то же самое, что видели этим утром и мы, пролетая над плато. Запись обрывалась на полуслове, остальное, казалось, было стёрто. Я никак не мог себе этого объяснить. Оставалось загадкой и то, что заставило их здесь приземлиться. Все приборы были в порядке. Мне удалось включить двигатель на полную мощность, подняться на большую высоту и снова приземлиться. Флиттер был вполне исправен.

Пока я проверял флиттер, один из стрелков и пилот Харкон пошли по тропинке в сторону деревьев. Майлин осталась рядом с флиттером, на границе примятой травы. Выбравшись из флиттера, я задал ей всего лишь один вопрос:

«Давно они сели?»

Она понюхала траву, как это делают глассии.

«Больше суток. Может быть, всё то время, которое прошло с момента их последнего сигнала. Я не уверена, Крип! Здесь какой-то странный запах — человека. Иди сюда!»

Её голова мелькнула в траве. Я побежал туда, где она своими лапами раздвигала траву. Машшн было тяжело, и я помог ей. Среди густой травы мы обнаружили непонятный квадратный след. Когда вернулись Патрульные, Харкон подошёл ко мне. Датчик в его руках защёлкал.

— Остаточное излучение, — сказал он, затем замерил след на земле и задумался — Здесь что-то было. Судя по величине остаточного излучения, его мощность была так велика, что вполне могла вывести из строя двигатель и блокировать сигнал бедствия.

— Кому это было надо?

— Ваши люди вмешались во что-то серьёзное. Если бы они нашли маяк, то могли бы помешать каким-то событиям, которые разворачивались здесь. Только по счастливой случайности мы уловили ваш сигнал. Один шанс из пятиста. Те, кто прячутся здесь, не могли это предвидеть. Если они хотели оставить вас на планете, то первым шагом было — отрезать вас от маяка. Они думали, что, захватив ваш флиттер, успешно справились с этой задачей. Чтокасается того, кто «ОНИ»? — он пожал плечами: — Вам лучше знать. Или, вернее, у вас должны быть какие-нибудь предположения.

— Это могут быть только те, кто заинтересован в нашем грузе, — других преследователей я не вижу. А что Шервин и Хнольд?

Последний вопрос я задал скорее Майлин, чем Харкону. «Они были живы, когда покинули это место», — ответила она.

— Даже след не пытались замести, — продолжал размышлять вслух Харкон. Потом добавил: — Не беспокойтесь. Преданность Вольных Торговцев своим товарищам хорошо всем известна. Они наверняка оставят их в живых, чтобы потребовать за них выкуп.

— Но нам нечего предложить им, нечего. А потом, кому предлагать? Кто они, где?

— Появятся рано или поздно.

Я поднялся, стряхивая листья травы со своего комбинезона.

— Но вряд ли они появятся сейчас, особенно после того, как увидели ваш корабль.

Эти неизвестные наверняка были не из пугливых. Тем более, что они знали, какой богатый улов ждёт их на «Лидисе». Патрульный корабль уже улетел с планеты. Оставались три Патрульных со своим флиттером и неполный экипаж «Лидиса» — более удачное время для нападения трудно было выбрать. Враг мог напасть в любой момент, если он постоянно наблюдал за нами и был в курсе того, что происходит.

— Мы пойдём по этому следу до леса, — сказал Харкон. — Если там ничего нет, будем ждать подмоги. Не можем же мы вдвоём сражаться против целой шайки.

Я отметил, что мы для него не являемся боевыми единицами и он не причисляет нас к своему отряду. Насколько я знал, Патруль никогда не брал в расчёт тех, кто не принадлежал к их компании.

Мы отправились в путь. Майлин бежала рядом со мной, Харкон шёл впереди, его напарник прикрывал тыл. Чем ближе мы подходили к лесу, тем отчётливее в сплошной стене зарослей проступали эти деревья. Они были лишены всякой привлекательности. Ветки у них были скрючены, как спирали, листья — почти чёрного цвета. Их было немного, но всё-таки они образовывали завесу, почти полностью перекрывавшую бледный солнечный свет.

Тропинка вела не в лес, она бежала вдоль кромки леса. Травы здесь почти не было, и на серой земле виднелись весьма нечёткие следы. Обогнув лес, тропинка спускалась в долину. Майлин неожиданно рванулась вперёд и забралась под скалу.

Она присела, вывернув голову, словно рассматривала что-то, изображённое на этой неровной каменной поверхности. Я тоже пытался разглядеть хоть что-нибудь, но ничего не увидел, хотя искал очень внимательно, полагая, что она нашла ещё одно изображение кошки.

«Что на этот раз?»

Впервые она не ответила. Её мозг был закрыт так плотно, как будто она отгородилась от врага. Она всё ещё смотрела на скалу, поворачивая голову то вправо, то влево. Но вокруг не было ничего, что могло бы привлечь столь пристальное внимание.

— Что это? — повторил мой вопрос Харкон.

Я дотронулся до торчащего хохолка на её голове. Она отпрянула от этого лёгкого прикосновения. Но мозг по-прежнему оставался закрытым, она не показала, что воспринимает меня. Такого раньше никогда не было.

«Майлин!» — я вложил в обращение всю силу, требуя, чтобы она ответила мне. И всё-таки мне не удалось до неё добраться. Это меня не на шутку испугало. Я даже подумал, не оказалась ли внезапно её сущность человека поглощённой телом зверя.

Она медленно повернула голову, немигающий взгляд её чуть дрогнул. Затем высунула язык и стала облизывать морду, после чего передними лапами обхватила голову, словно пытаясь заткнуть уши от звука, который больше не могла вынести.

«Майлин!» — я встал на колени. Наши глаза оказались почти на одном уровне. Сняв перчатки, я взял её за передние лапы, сжимавшие голову, и повернул морду так, что наши глаза встретились. Она заморгала, как только что проснувшийся человек.

«Майлин, что случилось?»

Мозг её начал открываться. Мысли успокаивались.

«Крип, я должна уйти отсюда».

«Появилась опасность?»

«Да, по крайней мере, для меня. Но не от тех, кого мы ищем. Здесь что-то ещё. Оно затаилось на краю моего разума с того самого момента, как мы ступили на эту тёмную землю. Крип, я должна быть очень осторожной. Здесь существует некто, и он имеет право требовать от меня! Я — Тэсса, я — повелительница!.. — я знал, что она говорит не мне, а себе, пытается овладеть собой: — Я — Тэсса!»

«Ты и в самом деле Тэсса!» — честно говоря, я поторопился произнести это, словно слова были спасательным кругом, брошенным утопающему.

Она опустила передние лапы на землю. Всё её тело тряслось, как будто она плакала. Я попытался погладить её, она приняла ласку. Тогда я обнял её со всей теплотой, на которую был только способен.

«Ты — Майлин из рода Тэсса! — я старался говорить спокойно. — Ты всегда сю будешь! Ничего не надо больше говорить!»

— Что случилось? — Харкон положил мне руку на плечо и слегка потряс меня.

— Я не знаю. Что-то подавляет её силу эспера.

— Харкон! — другой Патрульный, который шёл вдоль скалы, остановился и звал его. — Следы посадки. Флиттср, и огромный, судя по следам.

Харкон отправился посмотреть, а я остался с Майлин. Она повернула ко мне голову и прижалась с нежностью, какой никогда раньше не выказывала.

«Хорошо, как хорошо, что ты здесь, — пришла ко мне её мысль. — Оставайся, оставайся со мной, Крип. Я не должна превратиться в кого-то другого, кроме меня самой, не должна! Но меня зовут, меня так зовут…»

«Кто?»

«Я не знаю. Похоже на то, что требуется помощь, которую могу оказать только я. Но я знаю, что если отзовусь на это требование, то как личность перестану существовать. Я стану не — Майлин! А я не смогу жить, если буду не-Майлин. Эта сила похожа на открытый вызов».

«Ты — Майлин, и не будешь никем, кроме Майлин! Скажи, как я могу помочь? Я здесь…»

«Помни Майлин, Крип, помни Майлин!»

Я понял её и воспроизвёл в памяти картину, которую запомнил лучше всего. Я вспомнил Майлин такой, какой впервые увидел её на Большой Ярмарке в Ырджаре. Богиня, гордая повелительница маленького мохнатого Народа, дающего представление перед публикой. Такой была и навсегда останется для меня Майлин!

«Ты действительно видишь меня такой, Крип? Мне кажется, ты изобразил меня более красивой, более уверенной, чем я была на самом деле. Сохрани этот образ для меня, Крип».

Вернулся Харкон.

— Здесь больше нечего делать, — в его голосе чувствовалось раздражение. — Нам лучше вернуться. Они улетели на флиттере, это значит, что они могут оказаться где угодно. Ты справишься с вашим флайером?

Я кивнул, продолжая смотреть на Майлин. Она высвободилась из моих объятий и с удовольствием бегала вокруг. Потом забралась во флиттер, свернулась клубочком на месте второго пилота, а я сел за пульт управления.

Флиттер Патруля взял курс на «Лидис», мы полетели вслед за ним. Майлин, свернувшись в кресле, казалось, спала. Она не предпринимала никаких попыток к мысленному контакту. Однако мы недолго наслаждались спокойной обстановкой. Мой приёмник защёлкал, и я включил связь.

— Ты можешь связаться со своим кораблём? — в вопросе Харкона звучала тревога. Я был настолько поглощён Майлин, что совсем забыл отправить сообщение на «Лидис». Теперь же торопливо нажал кнопку связи. Послышался сигнал зуммера — канал был готов. Но когда я набрал наши позывные, ответа не последовало. Удивившись, я снова набрал позывные. Канал приёма был открыт, сигнал должен был проходить без помех. Но ответа не приходило. Я доложил об этом Харкону, и он сообщил, что ему тоже не отвечают.

Мы вылетели рано утром, сейчас уже смеркалось. Наползали тяжёлые облака, поднимался ветер. Для безопасности мы летели высоко над землёй. Сбиться мы не могли — радиомаяк на корабле уверенно показывал курс. Но сильный ветер делал посадку весьма затруднительной. Посадка вслепую? Нет, не должно быть. Если нас ждут, то зажгут посадочные огни на площадке. А если нет? Нам не ответили. Знают ли они вообще, что мы возвращаемся? Почему не пришло ответа? Я продолжал посылать позывные в надежде получить ответ, способный положить конец усиливавшимся подозрениям, что дела наши совсем плохи.