— Значит, Михаил и Виктор идут сюда? — Росс буквально выстрелил этим вопросом в Павлову.

Эвелин вдруг стало очень жалко измученную и испуганную женщину.

Вера ответила скованно и серьёзно:

— Да, Миша так сказал. Но они должны сделать одну остановку, прежде чем доберутся до ближайшей станции.

Мердок прищёлкнул пальцами.

— Конечно! Другая станция в районе космопорта — это не так далеко от места, где спрятана наша «машина времени». Никулин, скорее всего, направится прямиком туда, — догадался Росс. — Если бы я хотел натворить бед, я бы именно так поступил. Поле бродяг находится сравнительно недалеко от той станции. — Он посмотрел на жену. — Давай встретим их там. Ты можешь нам понадобиться, чтобы не случилось ничего глупого.

Эвелин понимала, что в случае необходимости она действительно может удержать Михаила и не дать ему удушить Ирину, но мысль о том, что ей придётся этим заниматься, восторга у неё не вызывала.

Как бы то ни было, свои раздумья она оставила при себе.

— Хорошо, — сказала она. — Пойдёмте.

Они вышли из комнаты и спустились по пандусу почти бегом.

Оказавшись снаружи, они были потрясены и немного напуганы тем, как запружены разными существами улицы нурайлского города. Громадная толпа собиралась на северо-западе. Солнце, к сожалению, ещё держалось в зените и палило с обычной жестокостью.

Не обращая внимания на жару, агенты лавировали между разнообразными обитателями города. Все трое, не сговариваясь, решили всеми способами избегать конфликтов. Они всем уступали дорогу, хотя Риордан, к примеру, едва удержалась, чтобы не закричать от нетерпения, когда дорогу им перегородила троица медлительных существ, толкающих перед собой какую-то сложную машину, тех самых, чьи голоса напоминали гобои.

Пришлось медленно двигаться за этой троицей и за их машиной, пока не удалось свернуть в переулок, знакомый Вере. Она указала в нужную сторону, и все трое радостно нырнули в узкую улочку, где народа было не так много. По обе стороны стояли дома. Эвелин бросила взгляд на приоткрытую дверь, и только они успели миновать её, как оттуда вышла группа зелёных «охранников». Двое из них напевали маршеобразную песню, от которой американке стало не по себе.

«Что происходит?»

Группа свернула за угол и пересекла квартал, заселённый мува. Риордан эту территорию видела прежде только мельком и старалась обходить стороной. Здесь стояло множество маленьких конусообразных домиков, походивших один на другой как две капли воды, и расставлены они были не ровными рядами, а пересекающимися между собой кругами.

Вера вела друзей вперёд, уверенно лавируя между домиками.

Тяжело дыша, группа наконец снова оказалась в районе, который Эвелин был знаком. Уличное движение здесь было намного менее оживлённым, а дома стояли большей частью старые, порой — заброшенные, весьма причудливой архитектуры.

Миновав этот район, они вышли к окраине, которая была покинута жителями в ещё более давние времена. Здесь сильнее чувствовалось уверенное наступление джунглей. Пробираясь через сорняки, лианы и кусты, спутники наконец добрались до заросшего плющом отверстия, служившего входом на станцию древней транспортной системы.

И снова — быстрая пробежка вниз по пандусу. Здесь хотя бы воздух был прохладный. До путей они добежали как раз в тот момент, когда с шелестом и шипением подплыла плоская тележка. Впереди сидел человек с соломенно-жёлтыми волосами.

Вера вышла вперёд и, встав на пути, подняла руку.

— Мы с вами, — сказала она.

Михаил небрежным жестом пригласил их усаживаться, но даже в тусклом свете можно было разглядеть, что его лицо искажено гримасой гнева.

Росс бросил быстрый взгляд на Эвелин, которая моментально поняла мужа — женщинам следует сесть первыми.

— Пошли, — пробормотала она.

Русская последовала за ней, неуверенно взглянув на Михаила. Тот и не думал смотреть на неё. Павлова устроилась за спиной Эвелин, а в следующее мгновение на сиденье позади Веры скользнул Росс, который до последнего момента стоял на путях, опасаясь, что Михаил тронется с места до того, как все усядутся.

Агенты молчали. Тележка рванулась вперёд, застонала и завибрировала, но вскоре снова замедлила ход. Расстояние до следующей станции было не таким уж большим.

Повозка остановилась позади ещё одной — точно такой же. На середине пандуса, уводящего наверх, все увидели Ирину и полковника Васильеву, которая, как и все, сильно похудела. Странно было видеть её в этом месте.

Женщины стояли и ждали. Михаил ловко выпрыгнул из тележки, развернулся и подал руку Эвелин.

— Вы тут как мой проводник или как мой телохранитель? — осведомился он.

— Мы здесь для того, — объяснила Эвелин, — чтобы предотвратить несчастье, пока оно не случилось.

— Что ж, тем более это глупо, — буркнул Никулин и отвернулся от американки.

Можно было не сомневаться: он вне себя от злости. Свирепо печатая шаг по старинным каменным плитам, он пошёл по пандусу прямо к Базаровой. Та стояла чуть в стороне от Зинаиды, подбоченившись.

Михаил остановился перед ней и произнёс короткую фразу по-русски.

Эвелин слов не поняла, но смысл уловила. Скорее всего, сказанное Михаилом означало: «Зачем ты это сделала?»

Ирина ответила ему по-английски, и голос её, по обыкновению, звучал ясно, чётко и бесстрастно.

— Я отправилась туда одна, — сказала она, — потому что ты не оставил бы Светлане выбора.

Пауза. Риордан с замиранием сердца наблюдала за тем, как Михаил воспримет эту новость: вышло так, что Светлана почему-то решила остаться в прошлом.

Она сделала такой выбор.

Полковник Васильева перевела взгляд с одного своего подчинённого на другого и сказала:

— Мы это обсудим. Давайте переберёмся в более удобное место.

Росс заметил:

— Сигналы раций сюда не доберутся.

— Значит, пойдём туда, где они до нас доберутся, — спокойно ответила полковник.

Все пошли за ней, даже Михаил. Он все ещё злился — это было видно, но шёл, прикрыв глаза от отчаяния, словно бы не желая ничего видеть вокруг себя. Эвелин отвела взгляд. Ей вдруг показалось, что даже смотреть сейчас на Никулина бесцеремонно и не тактично. Риордан взяла мужа под руку, а тот сочувственно сжал её пальцы.

Как только они выбрались из древней подземки, процессию возглавила Ирина, которая знала короткую дорогу. Риордан все эти улочки казались незнакомы, но довольно быстро они вышли к нурайлскому общежитию.

Несколько минут спустя все вошли в комнату супругов, и почти сразу после того, как они закрыли за собой дверь, в неё постучал Гордон.

— Саба? — испуганно спросила американка.

— Я многое должен вам рассказать, — отозвался Эш. — Но с этим можно немного подождать. — Он нахмурился и обвёл помещение взглядом.

— Давайте все сядем, — проговорил он чуть громче. Базарова садиться не стала. Внимание собравшихся сосредоточилось на ней.

— Как только я прочла блокноты, — сказала русский аналитик, — мне стало ясно, что случилось. Я догадалась — именно я вызвала исчезновение. Это должно было произойти только так. Я понимала, что если скажу об этом кому-то из вас, то Миша или попытается удержать меня, или сам отправится в прошлое, а он бы не стал задумываться ни о линии времени, ни о последствиях.

Эвелин бросила взгляд на Никулина. Тот только пожал плечами.

Ирина продолжала:

— Я подготовила все собранные сведения и передала их Гордону.

Михаил резко обернулся.

— Так вы все знали!

— Да. Вчера утром мы это обсудили. Я понял, почему Базарова хочет держать свою операцию в секрете до самого её завершения. Продолжай, Ирина, расскажи все подробности.

Аналитик вздохнула и прислонилась спиной к стене. Похоже, силы её были на пределе.

— Мне нужны были медицинские тесты, — сказала она. — Я отправилась в наше время и доложила обо всем. Эти анализы могли сделать только Валентин и Елизавета. Потом я возвратилась к предыдущей экспедиции, нашла Екатерину и все объяснила.

Голос у Базаровой вдруг сорвался. Она сжала губы и продолжала рассказ чуть сипло:

— Екатерина все поняла. Мы вместе отправились в наше время, там Валентин и Елизавета полностью нас обследовали. Главным показателем была плотность костной ткани. Все прочие изменения произошли на молекулярном уровне. Я этого до сих пор не понимаю, но выглядит это именно так: взаимодействие спор с нашим организмом на уровне ДНК настолько тонко, что приборов для регистрации подобных изменений у нас нет. Но факт остаётся фактом: плотность костей у Екатерины изменилась настолько сильно, что речи о возвращении для неё быть не могло. Изменения зашли слишком далеко. Даже удаление, изоляция от воздействия спор не вернула бы здоровья участникам той экспедиции. Повторяю: изменения приняли такой масштаб, что, вернись они в наше время, навсегда остались бы инвалидами — если бы даже им удалось прожить достаточно долго для того, чтобы превозмочь воздействие спор.

— Но если так, получается, что мы тоже обречены, — не подумав, выпалила американка, и ей стало жутко.

Ирина взглянула на Риордан с состраданием. В глазах у неё сверкали слезы.

— Нет, — сказала она. — Меня тоже обследовали. У нас плотность костей ещё не уменьшилась до такой степени. За это нам надо поблагодарить Веру… — Все посмотрели на Павлову, а Базарова продолжала: — Именно она взяла на себя заботу о нашем питании, об анализе нашей пищи. Когда мы все начали слабеть, то для снижения головной боли и боли в суставах потребовался кальций — или что-то содержащее этот элемент. Вера подобрала продукты, которые возместили его недостаток. Как, например, то, похожее на сыр, блюдо, в котором мы в последнее время стали ощущать такую потребность. В нем, кроме кальция, содержится сложный белок, за счёт которого происходящие у нас в организме изменения замедлились.

Зинаида впервые после того, как вошла в комнату, подала голос:

— Валентин не хочет отбирать у Веры пальму первенства, но есть предположение о том, что те споры, которые воздействуют на нас, отличаются от тех, под воздействие которых попали Екатерина и другие участники пропавшей экспедиции.

Бывшая балерина судорожно вздохнула, что было совершенно на неё не похоже, и продолжила:

— Как только обследование закончилось, мы с Екатериной возвратились. Из данных, собранных Виктором, мне было известно, где искать большую часть отряда, а Екатерина знала остальное. Вместе с ней мы разыскали остальных членов экспедиции и все им рассказали. Они оставили свои вещи в тех местах, где потом их обнаружили мы. Екатерина не стала возвращаться к своему архиву, она оставила его там, где захоронила прежде. Потом я проводила их до станции подземки, и они все вместе отправились на остров, чтобы там ожидать дальнейших изменений. Все прошло спокойно и мирно. Они понимали, что у них родятся дети. Они знали, что их дети будут летать. И ещё они знали, что настанет день, когда их далёкие потомки встретятся с нами. — Ирина утёрла слезы и посмотрела на Михаила. — Ты не единственный, кто потерял близкого человека. Мы с Екатериной вместе учились в университете, участвовали в двух экспедициях как напарницы. Мы были лучшими подругами, мы были сёстрами.

Голос у неё снова сорвался, и она устало покачала головой.

Все молчали. Базарова сунула руку в карман.

— Светлана решила, что отправится на остров. Она написала тебе. Я взяла письмо с собой, поэтому никаких изменений в линии времени не произойдёт. Вот оно.

Женщина протянула Никулину сложенный вчетверо листок бумаги. Он взял его и убрал в карман рубашки.

Полковник сказала:

— Валентин уговаривает нас отправиться в наше время как можно скорее. Он говорит, что с каждым днём изменения усугубляются, и не удалось выяснить, где тот предел, за которым выздоровление становится невозможным, но ему не хотелось бы рисковать и узнать об этом post factum.

Тут Гордон встал и сделал шаг вперёд.

— Пора и мне кое о чем вам рассказать. Вероятно, вы заметили массовое движение разных существ к Дому знаний?

— Так вот куда они все торопятся? — проговорил Росс. — Мы просто заметили, что на улицах полно народа, и удивлялись, что все путаются под ногами, как раз когда мы спешим.

Он бросил заинтересованный взгляд на Михаила. Тот чуть насмешливо улыбнулся в ответ. Глаза его, правда, оставались печальными.

— Там сейчас проходит всенародное собрание — для тех, кто способен проникнуть в йилайлские пещеры. В принципе, все именно так, как мы выяснили, но мы не догадывались о масштабах происходящего. По всей видимости, доминирующей формой жизни в этой экосистеме является растительная. Это гигантская колония, включающая все растения на этом острове, а может, и на всей планете, которая пытается исцелить себя, видоизменяя нас. Несколько столетий подряд она предпринимала попытки вступить в контакт с народами, населяющими планету. Йилайлский язык и музыка развивались в нужном направлении, но никто из йилайлов почему-то не оказался в состоянии совершить даже такой краткий мысленный скачок за пределы времени и ощущений, какой оказался под силу нашей Сабе прошлой ночью. Наиболее близок к решению этой задачи оказался наставник профессора Мариам, существо по имени Жот, но и он имел только самое общее представление о планетарном разуме. Так же как виригу и кое-кто из йилайлов. Они знали о существовании этого гигантского существа, но не могли с ним общаться.

— А Мариам смогла? — спросила Эвелин.

— Да, — ответил Эш. — Она совершила подлинный прорыв. Вероятно, недостающим звеном, катализатором явилось её музыкальное чутьё. Она считает своим долгом оповестить каждое разумное существо на планете о генетических изменениях. А как поступать потом — это уже их дело.

Ирина медленно опустила голову. Зинаида развела руками.

— Все правильно, — сказала она.

Присутствующие удручённо молчали.

— Но чем мы можем помочь Сабе? — спросил Росс. — Я мог бы поговорить с джекками.

— А я — с мува, — подхватила Вера.

Археолог кивнул.

— Сделайте это. Остальные останутся здесь и будут поддерживать связь с вами. Соратники профессора Мариам в Доме знаний все рассказывают тем, кто приходит туда лично. Саба и один из тамошних компьютерных экспертов работают с сетью, рассылают сообщения всем, кому могут. По идее, они завершат свою работу к тому времени, как мы все закончим здесь, поскольку вполне достаточно сообщить новость каждому анклаву и народу, а уж они распространят её дальше своими методами.

Мердок обернулся и посмотрел на жену — та явно почувствовала прилив адреналина и знакомое желание действовать. Цель была ясна — и Риордан ощутила, что у неё есть силы для её достижения.

Они отправились к транспортному центру привычным путём и не очень сильно удивились, обнаружив пустой цех. Даже виригу ушли. Цех стал похожим на здоровенный пустой ангар.

— Придётся смотаться в городок джекков, — сказал Росс. — Готова?

— Конечно, — ответила Эвелин.

Почти не переговариваясь, они добрались до ближайшей станции старинной подземки. Риордан подумала о том, что можно было бы спокойно позаимствовать один из электромагнитных глайдеров, но, несмотря на то что они столько времени проработали на их сборке, управлять этими машинами они так и не научились. К тому же вполне могло случиться и так, что в сторону пещерного городка джекков не вела ни одна ветка.

Плоская тележка проворно домчала их до южной оконечности острова. Держась за руки, супруги направились к пещерам джекков.

Вскоре их заметили, выбежали навстречу и окружили толпой инопланетяне.

Сначала Эвелин стало немного не по себе — она слишком поздно подумала о том, что джекки могут увидеть в них чужаков и даже врагов.

Но джекки вились возле Росса и так щебетали, что женщина немного успокоилась. На неё они почти не обращали внимания.

В какой-то момент один из джекков, по всей видимости, задал Мердоку вопрос, потому что Росс ответил ему по-йилайлски и, указав на Риордан, произнёс:

— Моя супруга.

Инопланетяне пронзительно заверещали. Похоже, для них понятие «супруга» было совершенно непонятным.

Эвелин не особенно пыталась понять реакции джекков, а Росс, судя по всему, знал, кого из инопланетян слушать, поскольку вскоре снова произнёс по-йилайлски:

— Верно, нам обоим приходится отдавать свой генетический материал. В результате на свет появляется один отпрыск — реже два или больше. Но мы можем повторять этот процесс, как и вы…

Женщину охватило ощущение нереальности — урок биологии продолжался до тех пор, пока они не добрались до крайних пещер.

И тут они оказались в цивилизованной обстановке — правда, цивилизация эта предназначалась для других существ.

Повсюду пестрели яркие, красивые цвета. Уступы и переходы, мебель и прочие предметы — все имело такие размеры, словно предназначалось для детей. Повсюду сновали джекки. Риордан запрокинула голову и увидела, что дорожки, проложенные по уступам, и входы в туннели располагались на разных уровнях. На самом верху из туннелей робко выглядывали совсем крошечные мордашки — уж не детёныши ли джекков?

А потом она перестала видеть детишек, потому что их с Россом увели в сторону, к обширной пещере. Щеки Эвелин приятно обдувал прохладный ветерок, а она в восторге любовалась рядами чудесных мозаичных фресок, исполненных реалистичными яркими красками на каменных стенах. Именно эти рисунки она разглядела, когда осматривала пещеру сверху вниз, но они оказались больше и гораздо красивее, чем она ожидала.

Неожиданное безмолвие заставило женщину отвлечься от фресок.

Джекки расселись кругами. Ближе всех к её мужу уселся старый инопланетянин с морщинистой физиономией.

Один из джекков торжественно поприветствовал Мердока, употребив крайне уважительные йилайлские эпитеты.

В ответ Росс проговорил:

— Я пришёл, чтобы узнать, известно ли вам о новом существе, которое было недавно обнаружено.

Джекк-старик просвистел:

— Нам известно о существе-планете. Мы знаем, почему мы изменились.

По рядам инопланетян прокатилась волна шелестящих вздохов. У Эвелин по спине пробежали мурашки. Сколько чувств таил в себе этот звук — чувство утраты, чувство изоляции, одиночества.

— Если так, то вы можете решать, как вам поступить, — сказал Мердок. — За этим я и пришёл к вам.

— А как поступишь ты, Росс с Огненной горы?

— У нас есть корабль, и мы на нем возвратимся на нашу планету, — ответил мужчина.

И снова — волна шелестящих вздохов, а ещё — робкий шёпот.

— И у нас есть корабль, — наконец проверещал старый инопланетянин, — архипелаг Зубы Косматых Зверей хранит его уже много лет.

— Один корабль? — уточнил Мердок.

Джекк принялся быстро объяснять, и Эвелин перестала понимать его речь. Чувство нереальности по-прежнему не покидало её. Ей казалось, что она наблюдает за происходящим как бы со стороны — настолько удивительно выглядел этот разговор представителей двух таких разных народов, которые общались между собой на языке третьего народа и говорили о звездолётах из прошлого — о технике, которую на Земле ещё не разработали.

Мало-помалу Риордан разобралась, о чем идёт речь. Корабль джекков представлял собой что-то вроде челнока, который мог стартовать в нужное время. По всей видимости, в космосе их поджидал материнский звездолёт, круживший на орбите Йилайла. Эвелин понимающе кивнула. Само собой, этот звездолёт должен был остаться нетронутым. Таинственное гигантское растение воздействовало только на то, что находилось на поверхности планеты.

Интересно: а у многих ли ещё народов из тех, которые обитают на Йилайле, имелись корабли-матки на орбите?

«Как это выяснить?»

Разговор неожиданно оборвался. Росс повернулся к жене.

— Пойдём. Мы сделали своё дело, — сказал он.

Они молча прошли мимо рядов джекков и вышли из пещер, а затем безмолвно проследовали до станции подземки.

— Значит, они вернутся домой? — спросила Эвелин. — Признаться, я не все поняла.

— Они не уверены, — ответил её муж. — Одни хотят вернуться, другие — нет. Есть такие, кто хочет остаться, а прочие хотят поселиться на другой планете.

— Наверное, такие же споры сейчас идут во всех анклавах, — заметила Риордан.

Мужчина забрался на тележку.

— Не знаю почему, но мне из-за всей этой заварушки почему-то стало грустно.

Он включил механизм движения, тележка заскользила вперёд, и Эвелин перестала думать о чем-либо другом, кроме путешествия по туннелям подземки.

— Давайте выбираться отсюда, — сказал Росс, когда они вошли в комнату в нурайлском общежитии, где их ждали остальные. Михаил тоже только что вернулся откуда-то.

— Я помогу Сабе добраться, — проговорил Гордон, который, похоже, обрадовался тому, что супруги уже вернулись. — Она слабее нас всех. Мы полагаем, что её организм тоже сопротивлялся изменениям, но иммунная система изначально была слабее.

Эвелин заметила, как просветлел взгляд Мердока. Он вернулся в мир, где звучали приказы, где от него требовалось действие. Нормальные потребности, понятные для него, даже если речь шла всего лишь о том, что нужно нести больную женщину на носилках.

— Неподалёку от Дома знаний есть станция подземки, — заметил Никулин.

— Я нашёл её, — ответил Эш. — Всем нужно собрать вещи и встретиться на станции рядом с этим общежитием. Пойдёмте, пора.

Все сразу разговорились, Риордан услышала, как Михаил сказал Гордону:

— Значит, вы пустили нас по ложному следу — этот остров, Поле бродяг…

— Мне нужно было вас чем-то занять, — отозвался археолог. Он немного помедлил и добавил: — Но вы должны признать, что даже бесполезное путешествие лучше, чем сидеть, ничего не делать и считать секунды.

— Ах. — Никулин пожал плечами. — Следовательно, вы действовали из гуманистических соображений?

Эш рассмеялся.

— Вперёд. Собирайте вещи.

Американка проводила глазами Михаила, который исчез за порогом открытой двери.

Она догадывалась: что бы ему ни написала в письме Светлана, он не собирался ни с кем этим делиться. Русский никому не покажет этого письма. Она подумала, что было бы с ней, если бы её навсегда разлучили с Россом. Возможно, отношения Михаила со Светланой и близко не походили на её любовь к мужу, но Эвелин впервые по-настоящему пожалела белокурого агента.

С этими мыслями она принялась собирать вещи. Удивительно — но ей вдруг стало грустно покидать эту маленькую круглую комнатку.

Они с Мердоком остались наедине. Эвелин не заметила, как вздохнула, и поняла это только тогда, когда Росс сказал:

— Не может быть, чтобы ты жалела о том, что мы уходим отсюда. Не хочешь же ты остаться?

— Нет, — ответила женщина. — Но мне нестерпимо чувство того, что я могла бы сделать больше. Эта операция была такой странной…

— Такой долгой? Жуткой? Скучной? — поторопил её Мердок.

— О, не знаю, — проговорила Риордан. — Умопомрачительной — наверное, это самое лучшее слово. Но дальше будет только труднее, Росс? Я вдруг почувствовала себя такой… старой.

— Просто ты больна. И я болен. Мы возвращаемся домой, — напомнил ей мужчина. — Пойдём. Помоги мне отлепить от двери нашу наклейку. Надеюсь, следующим жильцам тут больше повезёт…

— Если они тут появятся, — вздохнула Эвелин. — Жуть какая-то. Получается, что это из-за нас все начнут отсюда эвакуироваться.

— Не забывай: в нашем времени на этой планете живёт три народа, и два из них настолько ужасные, что врагу не пожелаешь такими стать.

Они по очереди приложили ладони к пластине у двери, а потом нажали на клавишу, после чего комната стала официально свободной.

— Ой, мы же забыли посмотреть, не осталось ли у нас денежек на счёту, — пошутил Росс.

— А я думаю, на обратную дорогу нам как раз хватит, — в тон ему ответила женщина.

Болтая подобным образом, они шагали по запруженной разными обитателями Йилайла улице. На этот раз все выглядело иначе. Другие существа без просьбы уступали им дорогу. Никто не заговаривал с ними, а по выражению физиономий инопланетян, как обычно, понять их чувств было нельзя. Но их положение явно переменилось.

Риордан все ещё размышляла об этом, когда они спустились по пандусу на станцию подземки, где их ждали остальные.

Все — и даже Саба, которая была настолько слаба, что у Эвелин сердце защемило при взгляде на неё. Но взгляд чёрных глаз эфиопки был ясным, она улыбалась и гордо держала голову. Гордон и Виктор поддерживали её под руки.

Все вместе они доехали до станции рядом с парком.

За полчаса под моросящим дождём группа добралась до места, где в небольшом ангаре была спрятана аппаратура для переноса.

Зинаида вошла и нажала несколько клавиш на пульте.

Эвелин с нетерпением ждала, когда откроется проход.

Замигали огоньки. Полковник нахмурилась и набрала код более старательно. Нетерпение окружающих переросло в тревогу.

— И что теперь? — спросил Росс и еле слышно выругался.

Вместо ответа в пространстве сформировались Ворота.

И оттуда вышли двое лысоголовых с бластерами в руках.