Недавно мы все стали свидетелями настоящей битвы между двумя сторонами эмоционального интеллекта, темной и светлой. Многие храбрые женщины (и мужчины) рассказали о сексуальном насилии и домогательствах на рабочем месте.

Вдохновила их статья в «New York Times» о грехах знаменитого голливудского продюсера Харви Вайнштейна. Многие женщины заявили о том, что он пользовался силой и влиянием, чтобы получать сексуальные услуги.

В течение следующих нескольких недель на мир обрушилась лавина обвинений в мизогинии различного характера, начиная от угроз и заканчивая домогательствами и даже насилием. Десятки могущественных мужчин из разных индустрий были вынуждены покинуть занимаемые посты из-за огромного количества обвинений. Вся эта ситуация получила название «эффект Вайнштейна».

После этого плотину прорвало. Миллионы использовали хэштег #MeToo, чтобы поделиться своими историями в социальных сетях. Придумала эту фразу Тарана Берк, борец за права женщина, а популяризировала актриса Алисса Милано. Многие жертвы рассказали об опыте насилия. Все вдруг стали говорить об этой проблеме и о том, как ее избежать.

Но почему все случилось сейчас? Почему эта ужасающая тема вдруг получила столько внимания, хотя годами замалчивалась?

Трудно сказать наверняка, но возможно, что все давно шло к этому.

Женщины десятилетиями молчали потому, что боялись рассказать о своем опыте. Они боялись, что их перестанут воспринимать всерьез или просто не поверят им, они боялись, что их будут стыдить, над ними будут смеяться, им отомстят. Они боялись, что один-единственный момент, который случился не по их воле, определит всю их жизнь.

Однако с каждым годом все больше женщин призывали к борьбе с насилием. Они вдохновляли других. Движение ширилось, и многие жертвы поняли, что они не одни.

Они создали трещину, и плотину, наконец, прорвало.

Писательница Софи Гилберт выразилась следующим образом в статье в «Atlantic»:

«Нам предстоит колоссальная борьба с сексуальным хищничеством, когда женщин унижают, обижают и даже выгоняют из профессиональной деятельности. Однако раскрытие масштабов бедствия – уже само по себе революция».