Максим Зверев мог бы очень быстро написал объяснительную - моторика его давно была в полном порядке и с правописанием он давно не мучился. Но он прекрасно понимал - что написано пером, то не вырубишь и топором. Все, что он сейчас напишет, потом будет использовано против него. Неважно, что он - мальчик, которому только недавно исполнилось 12 лет, неважно, что он не подлежит уголовной ответственности, тем более, что и уголовного ничего в том, что он совершил, по большому счету нет - тот же уголовный кодекс гласит, что каждый гражданин обязан предотвратить преступление и все такое. А он, хоть и не имел пока паспорт, но все же - он ведь гражданин? Ну, так получилось, убил он преступника - так это же в пределах необходимой обороны! Тем более - преступник ведь вон какой громила, а он - подросток, хрупкий и хилый...

Но то-то и оно!

Хилый четвероклассник голыми руками убивает одного вооруженного преступника и калечит другого. Кто в это поверит? Вернее, кто поверит в то, что он, Максим Зверев - обыкновенный мальчик? Ну, ладно, в милиции можно наплести с три короба про "испугался" и про "состояние аффекта". Ну, про дедушку порассказать, мол, показал приемы смертельные и заставил выучить. В принципе, на первый раз такое должно прокатить. Любого, даже самого здорового амбала можно внезапно вырубить, если ударить в горло. Тем более, когда он не ожидает, а удар нанести сильный. Например, ногой. И по яйцам тоже если со всего размаха - даже чемпион мира по боксу упадет. Так что, если не попадется в ментовке опытный и битый следак или опер - Максова "залепуха" спокойно ляжет на стол или в папку с докладами по делу и все.

Нет, ну, конечно, присматривать за ним будут, а как же - такой резонанс. Но и мер никаких принимать не станут, еще спасибо скажут. Вспомним того же Владислава Крапивина и его книгу "Мальчик со шпагой". Там, правда, семиклассник был, Сережа Каховский, который преступника с ножом обезоружил. И хотя тот мальчик вместо шпаги в руке имел какой-то дрын, короче говоря, палкой дал подвыпившему рецидивисту по ногам, все равно - прецедент был.

Вот только сравнивать книжного героя и реального умный следак не станет. И там один был урка, какой-то пьяненький вор, а здесь - два матерых бандита, которые пошли на дело. И не ножичек был у главаря, а пистолет. Из которого, кстати, он стрелял. По нему стрелял, по Максиму. То есть, любой мальчишка должен был обосраться на месте и не то, чтобы нападать - улепетывал бы из той сберкассы. А он, Максим, не обосрался, не сбежал, а вначале хладнокровно вырубил одного "джентльмена удачи", а потом пошел на ствол и упокоил второго. Да не случайным ударом, а тремя хорошо поставленными. Опытный опер это сразу поймет. И не отцепится...

Но проблема даже не в этом.

Хуже всего то, что наверняка на это дело обратят внимание в Комитете. Не могут не обратить. Случай вообще неординарный - двух матерых бандюганов со стажем простые граждане завалили прямо на месте преступления. И какие граждане? Старый дед да сопливый пацан-школьник!

В СССР в 70-е годы каждое такое смертоубийство - хоть бандитов, хоть граждан, тем более, работников правоохранительных органов - ставилось на учет! И по каждому работала комиссия из МВД-шного главка. А если вот такое... Тут сразу вмешаются "старшие братья" милиции, как пить дать, вмешаются. И вот они-то начнут потрошить Максима всерьез. И сказками про дедушку-чекиста здесь не отделаешься - все проверят. И про бокс его все расспросят, и тренера притащат, и маму с папой на запчасти разберут. А уж мама все расскажет - и как его постоянно в школах разных лупили, и как на Амуре от местных хулиганов бегал... И вдруг - бац - в новой школе всех хулиганов на место поставил, на соревнованиях по боксу выделывался... Чем это все объяснить?

Рассказать всю правду? Кто поверит? В психушку ведь отправят! Или в их какой-то институт - исследовать феномен советского школьника...

Короче, надо думать, как все это объяснить!

"Вот ведь, дернул меня черт!" - подумал Макс. - "Нет, понятно, что выхода не было, но можно было на рывок дернуть до ближайшего телефона, вызвать милицию. Хотя нет, могли эти бандюки и пострелять там кого... В общем, ладно, что сделано - то сделано. Надо прорабатывать версию "отмазки"...

Максим начал писать, потихоньку вживаясь в роль советского школьника, пионера-героя, который в трудную минуту собрал все свое мужество и вступил в неравный бой с врагом. Как там пионеры в Великую Отечественную поступали? Леня Голиков, Марат Казей, а Зина Портнова вообще, кажется, стреляла в фашистов. Вроде ей потом звание Героя Советского Союза присвоили... посмертно... Так то ж на войне...

И тут Макс вспомнил, как он, взрослый мужик, приспосабливался к войне. Настоящей, не киношной войне - грязной, тяжелой, кровавой... И как ему было очень тяжело...

... Это только в фильмах на войне не страшно. В фильмах, даже если героя убивают, в финале он все равно оживает - типа, только ранили. И совсем не тяжело. Царапина, мол. Также, когда в фильмах героям попадают пули, скажем, в руку, или в ногу, короче, если они получают рану - то все равно и бегают, и стреляют, и вообще, героически сражаются. За Родину, за Сталина. Или за любимую женщину. Или за бабло. Потому что с воцарением в мировом кинематографе голливудских шаблонов понятие Родины и прочих важных тем отодвинулось, и чаще всего киношные герои стали сражаться за деньги.

Но не важно, все равно, за что, только в кино люди, получая ранения, продолжали воевать и все такое. Ну, морщились, орали, даже ругались - но шли вперед, ура и так далее, и тому подобное.

Вы когда-нибудь пробовали ходить после того, как ушибли или, не дай Бог, сломали нечаянно ногу? Смогли бы выполнять какую-то работу по дому, если серьезно резанули палец или, не дай Боже, всю руку? Когда кровь стекать никак не перестанет, а порезанные палец или рука болят? Когда раненной рукой нельзя плотно схватиться даже за ручку сковородки, а раненная нога распухает и не влезает в сандалию. Так это - Бог ты мой -обычный порез. Или ушиб. Или, даже, перелом. А если вдруг пуля задела нерв? А если осколком перебиты нервы связки или сухожилия? А если...

Максим как-то в детстве наступил всей подошвой на гвоздь. Точнее, наступил всей пяткой. И неделю после этого не мог опереться на раненную ногу - ходил как бы на носочке. Нога быстро уставала. Сами попробуйте хотя бы полчаса походить на цыпочках. Судорога вам обеспечена уже через десять минут.

У Макса были и другие травмы. И не только в детстве. Поэтому он прекрасно знал, каково на самом деле бывает, когда человек получает пулевое или ножевое ранение. Сам он имел несчастье получить в свое время и то, и другое. Но если нож, который шел ему в почку сзади, наткнулся на позвоночник и нанес только поверхностное ранение, то вот пулю он получил в грудь справа и чудом только не было задето легкое. Зато было сломано ребро! И целый месяц Макс не то что нормально дышать - в туалет не мог сходить нормально по-большому. Потому что любая попытка тужиться вызывала дикую боль. Как говорится, ни вздохнуть, ни пукнуть. А уж сразу после ранения он вообще даже двинуться с места не мог - боль была дикая. И выносили его на носилках...

Поэтому смотреть фильмы, где раненные в бою бойцы, как ни в чем ни бывало, бегут, орут и сражаются с врагами, он категорически не мог. По той же причине не мог он смотреть киношные драки - где герои раздают удары направо и налево, а их противники, получив ногой в челюсть, вскакивают и продолжают драться. Хотя в реальности один из десяти таких ударов отправляет в глубокий нокаут любого человека, если он, конечно, не робот.

Сама же драка в таком темпе, как в кино - с прыжками, ударами ног, кувырками и бросками - в реальности продлилась бы максимум минуту. Потому что даже серьезно подготовленный спортсмен через минуту после всех этих цирковых трюков реально бы сдох. Физически. Просто бы выдохся. А если еще в драке крутить всякие сальто, делать фляки и прочие акробатические чудеса, то бой закончится еще раньше. В общем, кино - это для идиотов. В реальности все выглядит по-другому...

Реальная война тоже выглядела совсем не так, как в кино...

Когда Макса обменяли, кстати, совершенно для него неожиданно, он еще даже не залечил до конца свои травмы. Ребра и челюсть зажили очень быстро, буквально через месяц, рука почти не болела - сломана была лучевая кость, а так как руки у Макса были давно набиты, то срослась быстро, а вот ноги... Ноги заживали медленно, потому что у него были повреждены коленные суставы. И он еле двигался на костылях.

Из тюремного госпиталя следственного изолятора СБУ он попал в обыкновенное СИЗО на Лукьяновке, в обыкновенную "хату" - общую камеру, где просидел три месяца. В камере его уважали за то, что был политическим. Тогда еще националисты не были так популярны в местах не столь отдаленных - их было мало, сажали их очень редко, причем, даже за убийства отпускали на подписку, поэтому сидельцы в основном были из уголовников. Вот и относились к политическим достаточно неплохо. К тому же Макс, как журналист, был очень контактным, умел выслушать любого, а что еще людям надо в тюрьме? Чтобы их выслушал хоть кто-нибудь. А если еще и поможет...

Макс помогал, по мере возможности. Все же кое-какой опыт расследований у него был, было образование, знания, а главное - он умел мыслить логически, знал правоохранительную систему и давал многим сокамерникам ценные советы. Кроме того, он придумал, как разнообразить скучный тюремный быт - устроил в камере настоящее ток-шоу - типа шоу Савика Шустера[Савик Шустер, российский телеведущий, долгое время работавший в Украине, снискавший славу скандального журналиста и продюсера], где были две стороны, были эксперты, а главное - были зрители! Даже охранники приходили смотреть на эти найт-шоу - так как шло оно в основном по ночам. Старший по коридору не был против, старший по корпусу - тем более, мало того - даже начальник караула и дежурный помощник начальника следственного изолятора (ДПНСИ) посещали эти "эфиры". Весело там было, чего уж там!

Темы были разные, чаще всего обсуждали реальные дела - тех, кто хотел, потому что говорить о своих делах на тюрьме не принято. Поэтому дела брались реальные, а герои были вымышленными. Причем, даже "паханы" свои дела давали в разработку - Макс писал на их основе сценарии, готовил "актеров", а потом разворачивалось шоу, которое с интересом смотрели и "авторы" уголовных дел, и все остальные. Особенно интересно было наблюдать, как простые зэки выступали в роли адвокатов или следователей. В общем, пока Зверь сидел в "крытке"[крытая тюрьма, где отбывают наказание особо опасные преступники, а также место пересылки осужденных на зоны. Помещения камерного типа, в день один час прогулка во внутреннем дворике], тюрьма просто гудела. А его даже перебрасывали из камеры в камеру, чтобы он и там мог готовить свое шоу.

Одного только Макс не допускал - политических тем! Потому что прекрасно понимал, чем все может закончится. Нет, были попытки, особенно старались так называемые "украинские патриоты", но он сразу сказал "нет". И объяснил и "смотрящему", и тюремному начальству, чем все может закончится. Маленького, в буквальном смысле, камерного такого Майдана никто не хотел, поэтому в ход шли темы больше бытового плана - измена жены, предатель-подельник, незаконное задержание и так далее. Слава тюремного "Шустера" - а Макс не только писал сценарии, но и выступал в роли ведущего своих "ток-шоу" - росла в геометрической прогрессии. И когда внезапно он попал в списки на обмен, все Лукьяновское СИЗО провожало его буквально со слезами на глазах.

После того, как Макса обменяли, и он попал в Донецк, его долечивали в местном госпитале СБУ, вернее, теперь МГБ - Министерства госбезопасности ДНР. Он быстро встал на ноги и вскоре смог даже делать по утрам пробежки. И вот однажды один из местных МГБ-шников пришел к нему в палату.

- Ну, что, Зверев. Не буду ходить вокруг да около. Справки о Вас мы навели полные, журналист, спортсмен, в общем, боец. А нам бойцы сейчас нужны, тем более, такие.

- В каком смысле? - Зверь не совсем понял смысл слова "боец".

- В прямом. Вы же не будете отсиживаться в тылу, когда идет война. Сами же писали. Я читал Ваши статьи у Вас на сайте...

- Я отсиживаться и не собирался, вообще-то. Правда, я еще не решил, где я буду полезнее... Журналистов у вас, я смотрю, хватает, военкоров, репортеров, вон, российских полно... Вряд ли я здесь смогу что-то новое кому-то открыть.

- Да, Вы правы. В этом плане пока все более-менее. Мы хотели бы предложить Вам должность в разведгруппе. Вы ведь в армии служили в спецназе, так? То есть, навыки диверсионной работы имеются. Плюс, опыт рукопашника, который однозначно пригодится нашим разведчикам. Впрочем, у нас уже воюют мастера Вашего профиля, есть даже один чемпион Европы по кикбоксингу...

- В реальном бою саперная лопатка значит куда больше, нежели поставленный удар рукой или ногой. И быстрее, и эффективнее, и меньше трата энергии, что, опять-таки, очень важно в бою. Это же не ринг, свисток или гонг не прозвучит, а очки не начисляют - только пулю могут выписать.

- Вот я и говорю, вы в прошлом служили в спецназе МВД СССР, краповые береты, одни из первых, кстати, были у вас... И тем более, Вы в сержантской школе проходили ТСП - тактико-специальную подготовку. То есть, знаете основы следопытства, диверсионные методы знакомы, охрана важных объектов... Со взрывчаткой обращаться умеете?

- Вот это - нет. Разминирование изучали, в принципе, то есть, сам принцип поиска взрывчатых веществ, их характеристики изучал, но не более. Остальное да, что-то помню. Но это было давно...

- Ничего, все вспомнится. Надо только Вас на фронте обкатать, да и авторитет не мешает заработать, а потом начнем готовить Вас и Вашу группу уже к работе в тылу противника... Ваше знание украинских реалий, свободное владение украинским очень будут кстати. Есть у нас кое-какие планы...

О планах "особист" так и не рассказал. Видимо, так было надо. Возможно. Имелись виды на журналиста Зверева в качестве пропагандистского удара - мол, известный украинский журналист, воюет на фронте и все такое... Только, видать, не суждено было этим планам сбыться...

"Обкатывали" Максима сурово. Только-только встал на ноги, только, как говорится, мясо наросло на ранах, как понеслась душа в рай. Точнее, в ад. Вначале - кроссы, да еще в полной боевой. И хотя бронежилет был америкосовский, современный, то есть, весил намного меньше, чем когда-то советский армейский, а бегал он не в "кирзачах" [кирзовые сапоги, много лет бывшие "на вооружении" солдат Советской Армии в СССР], а в берцах, все равно - вначале выматывался он по полной. Немного подогнав "физуху", Макс стал тренировать стрелковую подготовку. И хотя когда-то в армейке он был лучшим стрелком в полку, сейчас время было другое, оружие другое и тактика стрельбы - тоже другая. Вроде и тот же автомат Калашникова, но более легкий, модернизированный, со всякими прибамбасами. Освоившись, Максим снова стал стрелять так же хорошо, как и раньше. Тем более, что были прекрасные приспособления типа коллиматорного прицела, позволявшие стрелять практически не целясь. Хоть и дорогая штука - а очень полезная, особенно для боев в городе.

И все же когда на полигоне он стал выполнять упражнения по тактической подготовке со стрельбой боевыми, он понял, что это уже война, а не цацки-пецки. Потому что, когда он пробежал положенные сто метров и приготовился стрелять по мишени, прямо у него над головой инструктор стал фигачить из РПК. Причем, сам инструктор был в наушниках, а вот у Макса уши сразу свернулись. Но это было только начало. Понятное дело, что от неожиданности Зверь по мишени не попал ни разу. Только-только он привык к выстрелам над головой и стал более-менее осознанно попадать, как стрелять начали уже прямо в него. Точнее, рядом с ним - фонтанчики от пуль плескались буквально в полуметре от его головы. Это инструктор, видя, что просто звук выстрелов подопечного не пугает, стал прицельно палить уже возле головы и рук Зверева.

Точно также "обкатывали" и других новичков, чтобы, так сказать, из необстрелянных гражданских сделать обстрелянных рейнджеров. В принципе, хоть и жёстко, но действенно - уже через пару дней руки у Макса перестали дрожать, он уже не дергался от звуков выстрела и не старался увернуться - инстинктивно - от очередной очереди в упор. Он просто выполнял поставленную задачу. Поразить мишень? Поразил. Перебежка полста метров вправо? Перебежал, занял позицию. Прикрыть огнем напарника? Прикрыл. И так далее.

Кое-какие армейские навыки ему пригодились. И стрельба в поле быстро пошла - мишени он поражал уверенно и на расстоянии, и в упор, когда внезапно инструктор бросал справа и слева от него разные предметы - рюкзак, каску, камуфляж - и кричал: "Противник справа!" и "Противник слева!"

Но в первом же бою оказалось, что все эти навыки, которые действовали на полигоне, не имеют ничего общего с реальным боем. Потому что бои проходили обычно в населенных пунктах. Причем, даже не в городах, а в селах. Вся тактика наступления сводилась к продвижению двумя колоннами, точнее, цепочками из ополченцев вдоль дороги, за одним-единственным БМП или БТР. Причем, шли не по обочине, где могли быть мины, а именно по самой кромке дороги. И при первом же сообщении о появлении противника моментально все забегали в ближайший двор, после чего командиры отделений и взводов, как более опытные бойцы, сразу начинали лупить из подствольников ВОГами[выстрел гранатомётный ВОГ-25, осколочный боеприпас для подствольных гранатометов ГП-25, ГП-30, ГП-34, РГ-6 "Гном"] по вероятному противнику куда-то по направлению "в ту степь", изредка получая по рации какие-то ориентиры. Кто там корректировал их огонь, было не понятно.

Популяв в белый свет, как в копеечку, группа снова выползала на улицу и потихоньку шла дальше. Бронетехника медленно продвигалась вперед, иногда грозно поворачивая башню то вправо, то влево. Но ни разу Макс не видел, чтобы танкисты стреляли. Автоматные очереди трещали постоянно, подствольники хлопали, а вот чтобы "работала" бронетехника - этого ни разу не было. Ну, разве что пару раз он слышал, как "щелкали" КПВТ, вероятно, выбивали укров из укрепленных пунктов.

Кстати, один раз с ВОГами лопухнулись.

Когда стреляли навесом, просто обрабатывая наугад площади, то применяли гранаты, не задумываясь. Никто особо не знал ничего о типе применяемых боеприпасов. Но однажды укровояки, стремительно драпая, выскочили из школы, где был их опорный пункт, на "таблетке", то есть, на машине марки УАЗ, которое некоторые называют "буханкой", а некоторые - труповозкой. Так вот, один из новоявленных рейнджеров", коих было процентов 70, лупанул по ней из подствольника. Как оказалось, у него были не стандартные ВОГ-25, а ВОГ-25П. А поскольку эта граната, в отличие от ВОГ-25, не срабатывает при встрече с препятствием, а разрывается, отскакивая от препятствия, то пострадали не укры, а выскочившие им наперерез "рейнджеры" ДНР. Потому что, попав в преграду, ВОГ-25П "подпрыгивает" на высоту 75-80 сантиметров от земли и разрывается, поражая противника сверху, над головой. Укров, конечно, расстреляли из автоматов, но и своих "трехсотых"["груз 200" - убитые, "груз 300" - раненные, военный лексикон] прибавилось.

Одним словом, повоевав таким образом, походив в цепочках по селам, постреляв из автомата и подствольника, Макс понял, что такая война ему не по нутру. И попросился на передовую, так сказать, попробовать позиционные бои. Точнее, он просто объяснил своим непосредственным командирам, что хочет по-настоящему стрелять в противника, поскольку в армии командовал подразделением снайперов и мог бы применить свои знания и умения не в "зачистках" населенных пунктов, а в реальном бою, где главное умение - это умение поражать живую силу противника.

И вот там-то, на позициях, непосредственно в окопах Максим Зверев понял, наконец, что такое война. И как это на самом деле страшно...

Вспомнив свое недавнее прошлое, точнее, свое будущее, Максим Зверев, вздохнул и стал писать объяснительную дальше. Как говорится, война войной, а объект - по распорядку.

"Кстати, это еще вопрос - будет ли все это будущее у меня? И у страны? Может, все-таки, возможно что-то изменить, раз я здесь?", - снова в который раз подумал Зверь.

Но, прогоняя несвоевременные мысли, продолжил сочинять свой боевик о том, как учение дедушки помогло внуку справиться с бандитами.

"Прямо хоть заявку в Союз писателей делай", - ухмыльнулся про себя Макс.

Если бы он знал, какую кашу он заварил и какой разговор произошел сегодня этажом выше, то улыбаться ему бы расхотелось сразу...

А через два дня произошло то, чего он так долго ждал и так боялся...