Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Моя пациентка, чуть за тридцать, замужем пять лет. Она чувствует себя одинокой, потому что муж ее «не понимает». Интересы у них разные: она любит музыку и балет, он — рыбалку, лес и пиво. Ее раздражает скучная работа в офисе одного из самоуправлений. И она очень хочет родить ребенка — ей кажется, что малыш наполнит ее жизнь смыслом, любовью, лаской, наградит глубочайшим пониманием, испытает к ней бесконечную и безграничную благодарность только за то, что мама у него есть. Она надеется, что ребенок сделает ее счастливой. И ошибается.
Никто человека счастливым не сделает. Счастье рождается у нас внутри: сначала мы его испытываем, а потом делимся этим переживанием с другими людьми. С любовью о них заботимся, даем то, в чем они нуждаются. И в ответ наше счастье нам возвращают приумноженным. Конечно, родителям радостно оттого, что у них есть ребенок. Но счастье вовсе не он маме с папой дарит, это родители его счастливым делают. В отношениях «родители — дети» родители — всегда ведущие. Они играют первую скрипку, они передают свое мироощущение детям.
И несчастная женщина, родив ребенка, не превращается, как по мановению волшебной палочки, в счастливую мать. Она становится несчастной мамой. Более того, степень ее несчастья усугубляется. Многим родителям кажется, что, едва родившись, ребенок будет улыбаться, ворковать, ластиться, мило шалить. А на самом деле он и кричит по ночам часами, и капризничает, и швыряет на пол игрушки, и убегает, и злится «на любимых мамочку и папочку», и пытается с ними драться.
Ребенок не является источником счастья. Он создает для родителей завершенную и полную картину мира. Многое нам открывает. Позволяет излить на него любовь и только в ответ на понимание его натуры и выданное ему счастье наделяет радостью нас. Он не решает ни одной проблемы в семье — папа как не понимал маму, так и не понимает. Более того, тяжесть проблемы усугубляется, потому что у родителей нет времени друг с другом объясняться. Дистанция между ними увеличивается с космической скоростью.
Я вовсе не призываю всех достичь счастья и только потом рожать. Достаточно лишь не возлагать на ребенка тех надежд, которых он не может оправдать.
Если в семье нет детей, то супруги переживают по двум причинам. Первая — без ребенка они чувствуют себя неполноценными и некачественными. Вторая — сожалеют об упущенной некогда возможности.
Но я знаю людей, которые сознательно отказывались от возможности родить ребенка, чтобы сконцентрироваться друг на друге и на работе.
Да, может. И по очень простой, почти что физиологической причине. Вернемся на минуточку в глубины психоанализа. У каждого человека, как известно со времен Фрейда, есть либидо — огромный запас энергии, которая выражается стремлением к размножению. Либидо можно удовлетворить прямым путем, через секс, и непрямым — через сублимацию, то есть через замещение какой-то другой деятельностью.
Попросту говоря, ваш запас внутренней энергии вы можете вложить в любовь, создание семьи и рождение детей. Или в работу и творчество. Или постараться и выложиться во всем разом. Мы ощущаем на глубинном уровне, что и то и другое равноценно. И говорим: «выносить ребенка» и «вынашивать планы», «родить дитя» и «родить идею». Поэтому жить одной работой и радоваться можно. И некоторые люди так и делают. Они вполне довольны жизнью, просто всей полноты счастья не испытывают.
Для идеального мужского счастья необходимы работа и семья. Больше работа, чем семья, так как без работы мужчина не чувствует себя полноценным. Был такой старый американский фильм начала 80-х годов под названием «Рокки», в котором Сильвестр Сталлоне играл роль профессионального боксера, парня хорошего, эмоционального, доброго, но без особого интеллекта. Жена пыталась удержать его от очередного боя за звание чемпиона: жалко же, когда твоего любимого мордуют на ринге. А он ей ответил: «Просить меня не драться — все равно что просить не быть мужчиной. Я больше ничего не умею, это моя работа, и я должен делать ее хорошо». Мужчине надо быть кем-то во внешнем мире. Он может много зарабатывать или вкалывать исключительно за идею. Но занимать позицию во внешнем мире он обязан! Некоторые мужчины были бы рады сидеть дома с детьми, но тогда они будут считаться неполноценными и от такого стресса точно впадут в хандру и заболеют. Поэтому и эта группа мужчин ищет себе дело вне дома.
Для женского счастья требуются семья и работа. Женщина часто удовлетворяется только семьей. Раньше, лет сто назад, у нее просто не было другой возможности. А теперешняя домохозяйка чаще всего боится выходить на рынок труда и конкурировать с другими специалистами, радостно пользуется шансом спрятаться в семье от активной жизни и чувствует себя при муже и детях защищенной от невзгод, но — не счастливой. И чем старше она становится, тем больше нервничает.
Я часто вижу мужчин и женщин средних лет, которые ограничили свою жизнь половиной возможного счастья.
Мужчина, посвятивший себя работе, и женщина, увлеченная только семьей, до какого-то момента бывают довольны жизнью. А потом они переживают острое разочарование. Каждый по своей причине. Мужчина добился многого и растерялся: зачем я? для кого все это? Женщина вырастила детей и огорчилась: кто я? что дальше?
Люди выходят из этого кризиса по-разному. Многие пытаются спешно компенсировать недостающее. Мужчина до сорока двух лет профессионально занимался фотографией, открыл свою студию, был вполне счастлив и вдруг почувствовал, что ему не хватает наследника. Он понял, что созрел для брака, — да, с мужчинами тоже такое случается, и его, как гранатой, шарахнула потребность остепениться, «заземлиться» и завести семью. Он женился на симпатичной и здоровой молодой женщине, которая родила ему сына и через два года — дочку. Дети у него получились замечательные, с женой отношения вполне дружеские и не без страсти. Он по-прежнему работает по двенадцать часов в день. Но у него есть выходные, которые он проводит с детьми, и его картина мира стала завершенной, счастья в ней прибавилось. У него сложилась классическая семья. У кого-то формируются отношения с женщиной без брака. У кого-то ничего толкового в паре не получается: они скандалят и разводятся. Но и первые, и вторые, и третьи приобретают опыт любви, семейных отношений. Проживают недостающее. Проживают — как умеют. И мужчины, чей опыт семейственности не удался, охотно возвращаются к привычному «счастью в труде» и уже не мучаются сомнениями по поводу «счастья в любви». Остальные дополняют свою личную вселенную новыми эмоциями и чувствуют, что нашли недостающее.
Женщина в сорок или пятьдесят лет выходит за пределы семьи, принимается за учебу, устраивается на работу, расширяет круг знакомств, пишет маслом, фотографирует, занимается йогой, ходит в музеи. Одна дама возвращается к старой работе — и берется за бухгалтерский учет. Другая самоутверждается моделированием и шитьем в кругу знакомых и друзей. А третья все попробует, во всем разочаруется, стряхнет «пыль дорог» с ног своих и устроится на коврике перед камином с чувством того, что все испробовано, а дома, как и предполагалось, лучше. Опыт получен. Можно жить дальше.
В проигрыше остается тот, кто не пробует ничего нового, а подавляет томление души повторением старого, только в усиленном варианте. Например, мужчина задумался о семье, но еще больше работает, или домохозяйка в возрасте «за сорок» рожает еще одного ребенка — только потому, что хочется чего-то этакого... За «этакое» новое браться страшно, рискованно, проще повторять прежние приемы, доставлявшие удовлетворение и радость. А ничего не получается, тоска остается. И это грустно.
Трудоголик — это человек, который пропадает на работе с утра до ночи. Мужчина становится трудоголиком по трем веским причинам. Первая — он очень любит свое дело. Вторая — он очень любит деньги, и они ему нужны так же, как и статус. Третья — мужчина сбегает на работу от проблем в семье — ребенок мешает, жена раздражает. Разводиться из-за подобных мелочей не хочется, но и пребывание дома не радует. Вот он и сидит в офисе до десяти вечера.
Женщина уходит с головой в работу только по одной причине: ей работа нравится. Если у нее дома нелады, она скорее работу бросит, чтобы заняться личными делами, чем в офис переселится. Да, ради выживания семьи она может вкалывать на трех нелюбимых работах, но как только положение близких улучшится, она «нелюбимое бросит» и будет искать что-то интересное или «с приятным коллективом». Поэтому женский трудоголизм «вылечить» труднее, чем мужской. Если уж она окунулась в работу, значит, это бурное море по ней и она в нем с наслаждением плавает. И сколько бы мужчина ее ни упрашивал, она из него не вынырнет, так как любит свою работу. Поэтому многие бизнес-леди одиноки. А вовсе не потому, что никому не нужны. Ловцов немало, да эти «золотые рыбки» никому не даются. На словах они обожают сокрушаться о том, как тоскуют без сильного мужского плеча, а на деле убегают от него быстро-быстро.
Дождливым осенним утром я сел на стоянке у дома в такси, чтобы добраться до больницы, где проводил занятия с будущими врачами-психиатрами. Протянул таксисту купюру. Он извлек откуда-то металлическую коробочку и попросил опустить деньги в нее, чтобы, упаси Господи, до них не дотронуться. Как только купюра оказалась в коробке, таксист прихлопнул деньги крышкой, словно я ему ядовитого тарантула подсунул, а не за проезд заплатил. Я поинтересовался, к чему столько предосторожностей, а он со смущенной улыбкой ответил, что деньги несут в себе много негативной энергии и ему страшновато: как бы не подхватить через них хворь или проклятие какое-то.
Через месяц я вновь встретил этого же таксиста, и всю дорогу он мне жаловался, как плохо у него идут дела. А потом вновь протянул коробочку для денег. Я опустил в нее монеты и поймал себя на чувстве неловкости — словно меня обвиняют в том, что я на беднягу порчу насылаю. И в следующий раз на стоянке я обошел его машину и сел в другое такси, где водитель спокойно и радостно брал у пассажиров деньги безо всяких эзотерических премудростей. А потом подумал, как много у нас связано с деньгами комплексов и заморочек. Человек скорее расскажет о том, с кем и как он сексом занимается, чем тайну своих заработков раскроет. Ему ужасно не хочется быть бедным, но и стремиться к богатству многим тоже как-то неловко.
С моей точки зрения, бедность унизительна. Бедный человек все время бьется головой о потолок своих возможностей. И ему трудно расти как личности.
Если вы бедны, вам недоступна масса вещей, которые делают жизнь интересной и осмысленной. У бедных меломана и театрала нет возможности посещать концерты и спектакли, нет достойного музыкального центра для прослушивания обожаемых записей, не говоря уже о домашнем кинозале. Без денег вы не в состоянии вкусить духовную пищу и приобщиться к искусству, увидеть музеи Прадо, Лувр и галерею Уффици.
Для вас доступен только ваш регион с его ценностями. Это не так уж плохо, если вы живете в окрестностях Мадрида, Парижа или Флоренции. А как быть жителям маленького провинциального городка? Например, Лудзы или Иецавы? Очевидно, придется ограничить реестр духовных радостей любовью к родной природе, сбором грибов, музыкой местных радиостанций и просмотром телепередач. Бумажные книги стоят чертовски дорого, компьютер или электронная «читалка», куда можно скачать целую библиотеку, тоже бесплатно не выдаются.
Бедность лишает нас возможности сделать маме с папой подарки, одолжить соседке-пенсионерке двадцать евро и забыть о них навсегда, наслаждаться вечерними поездками на своем автомобиле к морю или в лес. Нам не удается покупать одежду, которая нас украшает, стать привлекательнее и красивее, здоровее и крепче, так как большая часть оздоровительных и эстетических процедур стоят дорого.
Когда нам не хватает денег, мы о них все время думаем. А это сужает кругозор и ограничивает нас. Вместо размышлений о высоком в голове реют мысли о «низком»: где взять пятьдесят евро, чтобы купить ребенку приличную зимнюю обувь.
Один из моих знакомых любит говорить своим собеседникам, рассуждающим об экономике: «Если ты такой умный, то почему такой бедный?» Ему не приходит в голову, что многие вовсе не стремятся к богатству как к таковому. И нет никакой корреляции между умом и богатством: человек отменного ума может не гнаться за миллионами, жить скромно и тратить деньги совсем не на то, что принято. Или не тратить вообще, так как не нуждается в том, что обычно покупают за деньги.
Профессор-физик вполне доволен своей квартирой, обставленной расшатанной мебелью 60-х годов. Его ценят студенты и безумно любит супруга. Семь лет назад ему присудили за научное открытие международную премию. И что он сделал, когда получил деньги? Купил двадцатилетней дочке подержанную машину, а себе мощный телескоп, установил его на лоджии своего двенадцатиэтажного дома, наблюдал за солнцем и ночными светилами и через два года написал новую книгу. Но своей машины у него нет. И дачи тоже. Разве его можно назвать бедным? Конечно нет! Ему нужно не то, что входит в стандартный набор других людей.
Я знаю тех, кто сознательно отказывается от материальных благ, для того чтобы не занимать свое время заботой о собственности. Они погружают себя с помощью голодовок, бессонницы и физических нагрузок в трансовые состояния и переживают необычный, расширяющий границы познания мистический опыт. У них почти ничего нет, но они не чувствуют себя в чем-то ущемленными и не являются таковыми. И когда они испытывают потребность в деньгах для поездки в Индию или на ритуал айяваска в Бразилию, то быстро находят возможность заработать нужную сумму или найти спонсора, способного путешествие профинансировать.
Они не бедные. Они другие.
По сути, не так уж много. Никакого особого богатства, всего лишь достаток. Нет его — и счастья нет, разве только надежда на него присутствует.
Нам требуются деньги на удобное жилье. Нельзя чувствовать себя счастливыми вчетвером — папа, мама и двое детей — в квартире, состоящей из двух комнат и кухни. Между вами, как бы вы ни были друг другу близки, возникает психологическое напряжение. Оптимальный вариант: каждому по комнате плюс еще одна для всех. Терпимый — родители в одной комнате, дети — в другой, плюс гостиная.
Человеку необходимо раз в год отдыхать всей семьей. И добротно одеваться — отражение в зеркале должно вас радовать. Денег должно хватать на медицинскую помощь, чтобы болезнь не превращалась в катастрофу. И на транспорт — чтобы можно было добраться до работы.
Большинству из нас требуется персональный компьютер, который мы не делим ни с женой (с мужем), ни с ребенком. Он является библиотекой, средством общения с единомышленниками и приятелями через социальные сети и электронную почту, источником хорошей музыки, красивых картинок и кинофильмов и печатной машинкой. Ну и какой-то неприкосновенный запас на случай болезни кого-то из близких и всяких форс-мажоров. Я понимаю, что некоторым этот набор покажется «обывательским», примитивным, скучным. Но он является фундаментом благополучия для большинства из нас. Как его сотворить и приумножить, подумаем вместе.
Не всегда для достижения желаемого нам нужны деньги. Несколько лет назад я прочитал в английском журнале очерк о тридцатишестилетней «смотрительнице общественных заведений», а точнее уборщице общественных туалетов, которая мечтала совершить кругосветное путешествие. Женщина подумала-подумала, потом села на диету, постройнела, поступила на курсы иностранных языков, за год выучила азы немецкого и французского и устроилась горничной на большой круизный лайнер. Теперь она путешествует по миру и вполне счастлива. Никакого чуда — нормальный поступок серьезного человека, обладающего толикой здравого смысла.
Они бывают внешними, или объективными, и внутренними, чисто психологическими.
Объективные причины: у вас нет образования или толковой профессии, позволяющих зарабатывать, или плохое здоровье. Давайте не будем разбирать, отчего так получилось, а то кому-то непременно захочется обвинить в своей бедности все человечество и взвыть от горя: «Ах, я несчастный, родился на хуторе, ходил в поганую школу, папа пил, мама мной не занималась!» И вместо того чтобы решать задачу, вы начнете жалеть себя и обижаться на несправедливую жизнь. Так вышло — и неважно почему. Все остальные причины — субъективны. И первое место среди них занимает убеждение: «Трудами праведными не заработаешь хором каменных». Бедные придумали эту поговорку себе в оправдание: «Я бедный, потому что честный, а был бы бессовестным и непорядочным — живо бы разбогател». А на самом деле по-всякому бывает.
Мне встречался еще один вариант: в обеспеченной семье родители кичились богатством, шкафами, набитыми одеждой, холодильником, полным еды. Жизнь была неинтересной, наполненной лишь приобретением денег. Таким, как папа и мама, человек быть не хочет. А каким стать — не знает. Ничего не зарабатывает и прозябает в бедности. Субъективных причин много, и все они преодолимы.
Типичный миф о бедности
Принято считать, будто бедность заставляет людей уважать и любить истинные ценности: родственные отношения, честность, порядочность и трудолюбие. На самом деле бедность обостряет конфликты и в семье, и в обществе.
Трудно сохранять безмятежную радость в отношениях между супругами, если не хватает средств на зимние сапоги для жены и компьютер для ребенка. А уж когда не знаешь, чем заплатить за квартиру и не можешь детей сводить даже в «Макдоналдс», то становишься злым, как голодный волк, и никак не возвышаешься душой до истинных ценностей. Нищий человек охотно устраивает революции: ему нечего терять и никого не жаль.
Реальная бедность — это когда люди живут ниже общепринятого среднего уровня и вынуждены отказываться не только от лишнего, но и от чего-то необходимого. Она встречается в нашей жизни в двух обличьях.
Первое — «благородная» бедность. Она скромна, достойна уважения, уравновешенна и полна надежды на светлое будущее. Многие люди понимают, что у них было «ненавязчиво» бедное детство, только тогда, когда вырастают, оглядываются назад, размышляют над своим настоящим и сравнивают его с прошлым. Да, оказывается, у них в семье рассчитывали каждый сантим, никогда не посещали кафе, никогда не выезжали в столицу или катались на старом «гольфе», а когда он скончался от дряхлости, ходили пешком, но ребенку на нехватку денег не жаловались, велосипед подержанный ему купили, гостей дома принимали, радовались возможности всей семьей отправиться за грибами или на озеро. Ребенок глядел на других детей — да, у них всего больше, но и у него достаточно. Когда такой ребенок вырастает, он идет к материальному достатку исходя из своих потребностей: что хочет получить, к тому и стремится. И его все радует: и новая квартира, и шелковый персидский ковер на полу. Не нужна ему яхта — и не мечтает он о ней. Он никогда не будет стяжателем, но и в бедности не застрянет.
Второй вариант реальной бедности — «скандальный». Люди лишены многих нужных вещей и злятся на свою бедность и друг на друга за то, что не могут из нее выкарабкаться. Ребенок из «скандально бедной семьи» в детстве чувствует себя хуже, чем все остальные дети. Он видит, чего лишен, и расстраивается из-за этого. Во взрослой жизни он нередко стремится свое бедное детство компенсировать и получить всего побольше, даже ненужного. Он считает, что иметь три машины лучше, чем одну. Мы нередко называем его «стяжателем», но он весьма счастлив в своем стяжании, так как все его приобретения приносят ему радость. И этого счастья не надо стыдиться: оно по переживанию ничем не хуже высоких радостей творчества или щедрости. Разве только длится недолго.
Итак, от реальной бедности, как «благородной», так и «скандальной», можно избавиться простейшим путем — приобретением материальных ценностей. Реальная бедность всегда насыщаема.
Первый шаг: прекратите объяснять свою бедность объективными причинами. Да, они есть, но разбираться в них бессмысленно. Разве только вы намерены нищенствовать, поэтому подыскиваете для себя различные оправдания. Классика жанра: приехал в Бостон (США) времен Великой депрессии 30-х годов прошлого века нищий эмигрант из Италии; английский язык он знал плохо, в политике и экономике не разбирался, о глубине кризиса понятия не имел. И открыл доходную сеть пиццерий в Бостоне, так как все внешние объективные трудности, связанные с кризисом, расценивал как свои личные — «плохо старался, недодумал и недоработал».
Вы бедны из-за отсутствия образования? Поступайте на курсы иностранных языков, бухгалтеров, изучайте журналистику, программирование, массаж. Профессия не та? Освойте другую: столяр, плотник, мебельщик, или автослесарь, или мастер-кондитер, или официант и бармен. Здоровья нет? Придумайте для себя дело у домашнего компьютера. Можно выгодно вложить красоту и получать за нее деньги как фотомодель. Можно для повышения личного благосостояния использовать свой хороший характер: услужливые и доброжелательные, никому не завидующие и готовые радоваться за других люди ценятся на вес золота, их приглашают на работу администраторами и продавцами, зовут на вечеринки и в гости в Барселону — на билеты до Испании вы заработаете, а дальше хозяин будет водить вас, такого приятного и милого, по музеям и угощать обедом, а вам останется восхищаться его домом и гостеприимством.
Второй шаг: признайте за собой право быть богатым. Третий шаг: измените свою жизнь. Некоторые люди остаются бедными, так как боятся перемен. Они предпочитают привычную сухую корочку новым возможностям вкусно питаться, так как новое страшит и выводит из равновесия. Для них проще выглядывать из опротивевшей норки, жаловаться на судьбу и от зависти кусать за пятки всех прохожих, чтобы быстро не бегали и жизни не радовались, чем выбраться на свет божий и помчаться устраивать свои дела. Изменить жизнь — это переехать в Ригу, сделать ремонт, снять другую квартиру, подыскать новую работу, жениться или выйти замуж, расстаться или оформить развод.
С мнимой бедностью все обстоит сложно. Андис, художник, и его жена, учительница, в 1990-е годы жили лучше многих. Но они были крайне недовольны своей судьбой и считали: «У нас всего мало», а то, что есть, «плохое и несуразное». Дом — в два этажа, но «старый и рассыпающийся», в «ужасном Улброке» и давно ремонта не видал. Машина новая, но это же «киа», на такой вообще ездить неприлично! Они всегда обвиняли в своих неудачах мнимую бедность: нет денег, чтобы выставку устроить, детей в Грецию свозить, коронки фарфоровые на зубы поставить. Все в доме плохое, и карьера не удалась из-за бедности. Только бы не признаваться в отсутствии трудолюбия, терпения и целеустремленности.
Эрик, сын Андиса, растет и видит: в доме всего полно. Сравнивает себя с приятелями: у него не меньше игрушек, а даже больше. Но взрослым не верить нельзя: очевидно, все его богатство плохого качества и никуда не годится. Взрослый Эрик попадает в ловушку материальной ненасытности: все, что у других, кажется ему хорошим, и он старается себе это приобрести, но в его руках любые ценности утрачивают свою прелесть, новая машина ему не в радость, окна новой квартиры выходят на шумную улицу. Он сравнивает себя только с теми, у кого всего больше, и его преследует чувство: сколько ни покупай хорошего, всегда на что-то денег не хватит, а обновка оказывается куда хуже, чем ожидалось. Он приобретает и приобретает, но счастья от обладания новым и ценным не испытывает. Только раздражение.
Можно отправиться к психотерапевту, и за пару лет картина вашего внутреннего мира изменится: вы увидите, что мир полон прекрасных вещей и идей, и научитесь ими наслаждаться.
«Творчество» — это создание того, чего до нас в мире не было. Если вы собираете модель парусника, раскладываете пасьянс или вяжете по журналу свитер, это не творчество, а процесс достижения цели, которая предопределена. Если вы щелкаете фотоаппаратом и получаете на выходе картинку с котиком, закатом, лицом любимой женщины или ее ногами в черных колготках, это не творчество, а воспроизведение реальности. Но если вам удается придумать новую модель парусника или свитера, поймать момент, когда солнце коснулось горизонта и тут его, как шляпой, прикрыло облако, то вас можно поздравить: вы вступили на творческую территорию.
Творец — тот, кто создает новое. Новый метод лечения насморка — это творчество, а умение водить машину или трамвай — мастерство. Разница между ними тонкая, но вполне уловимая. Взять старый подсвечник, выварить его, чтобы снять старые потеки воска, отполировать и создать из старого новое — это творчество. А можно сделать сто подсвечников по форме одного — и это ремесло. И мы на уровне ощущений всегда эту разницу чувствуем. Ремесленник отлично повторяет старое или делает из него компиляции. И творец, и ремесленник могут работать с радостью. Но ощущение создания чего-то, чего никогда не было, очень отличается от радости за хорошо выполненную работу. Творчество — нечто иное, большее, переживание его неповторимо, его ни с чем не спутаешь.
Радость ремесленника — это удовлетворение от хорошо проделанной работы. Радость творца — это когда ты чувствуешь в себе частицу Бога.
Моя работа, наверное, одна из самых творческих в мире, потому что нет двух одинаковых людей и нет одинаковых подходов к ним. Даже если человек приходит к тебе на сессии годами, четыре раза в неделю, как это бывает в психоанализе, он постоянно меняется, интересуется другими вопросами, решает иные задачи и обзаводится новыми взглядами. В моей профессии невозможно дважды войти в одну и ту же реку. Я каждый раз ищу и нахожу, меняю, прикидываю, отмеряю, как в аптеке, дозы возможной интерпретации — кому что о нем сказать. Кто сколько правды о себе выдержит, сколько допустимого осознания — и как он этим распорядится.
Я хочу вам подсказать: творчество — это всегда разрыв шаблона. Гениальный Рембрандт в эпоху, когда художники на портрете тщательно выводили каждую линию, складочку, морщинку и волосок, стал писать не линией, а светом и тенью. Лица на его портретах живут. Он сломал шаблон и проник в другое пространство. Гениальная танцовщица Анна Павлова, тоненькая и хрупкая, обладала посредственной техникой, невысоко прыгала и не могла прокрутить тридцать два фуэте. Ну так она и не блистала высокотехничными партиями! Она танцевала душой, всем телом, а не одними прыгучими ногами. Гений поп-арта Энди Уорхол не умел рисовать — таланта к живописи Бог не дал. Ну так он и не рисовал — он создавал композиции из подручных средств. И я не могу не поделиться историей одного из очень симпатичных мне художников — «маленького горбуна» Лео Кокле (1924–1964). Он с детства болел костным туберкулезом, у него были проблемы с позвоночником. Мальчику приходилось месяцами лежать в кровати. И его мама приглашала к страдающему от боли и вынужденной неподвижности сыну компании веселых сверстников. Они вкусно ели, шалили, болтали, и Лео рос среди друзей веселым и самодостаточным ребенком, совершенно не зацикленным на своей ущербности. Он учился рисовать в экспериментальной школе для инвалидов, посещал Академию художеств, добился выдающихся успехов. В 50-е годы выскочил за рамки «социалистического реализма» и работал в «грубом стиле». Ему удавалось передать на полотне форму, движение, он отлично работал с цветом, но изображение мелких деталей и точная техника рисунка не были его сильными сторонами. На знаменитом портрете молодого Раймонда Паулса за роялем Лео никак не мог написать руки пианиста. Кстати, прорисовка кистей считается у живописцев таким же тонким и сложным делом, как и работа над глазами. Пальцы Паулса толстые, не артистичные, в исполнении Лео и вовсе смахивали на сардельки. И тогда он плюнул на реальность и написал «летящие» руки, похожие то ли на крылья, то ли на когти хищной птицы. И портрет получился великолепным. Если человек обладает творческим началом, у него всегда найдется способ выразить себя и перескочить через собственную ограниченность, превратить свой недостаток в уникальную особенность.
В процессе творчества мы осознаем свою уникальность и делаем то, что больше никто не может сделать. Творчество далеко не всегда искусство. Когда Эйнштейн создавал свою теорию относительности, это творчество. Когда кондитер изобретает новый десерт, это тоже творчество.
Не всегда нам так везет, чтобы заниматься исключительно творческим делом. Да и труд ремесленника тоже приятен и уважаем. Свое стремление к созданию нового можно реализовать через увлечение.
Умение — основа успеха в любом творчестве. Без него никуда. Даже новый фотоаппарат приходится долго осваивать. Хочется написать картину — необходимы уроки живописи. Решили стать модельером? Хоть на машинке строчить наловчитесь.
Часто люди себе попросту не доверяют. И полагают, что создают что-то никому не нужное и не интересное. Они складывают в папку акварели, прячут в шкаф только что сконструированные платья, показывают уникальные фотографии только друзьям. Но на самом деле никто не хочет творить в стол или в шкаф. Все мечтают о признании. Я посоветовал бы смело предъявлять публике результаты своего творчества, чтобы узнать, как люди его оценивают.
Всем понравилось — это вдохновляет. Но не надо бояться осуждения и критики. Вот вам правда: если плохо и скучно сделано, то никто и не заметит, все мимо пройдут. А если написали гадкую рецензию и обругали на «Фейсбуке», уже успех: обратили внимание. Впечатлило. Похвала — это пять баллов. Ругань — минус пять. Но в любом случае это не ноль.
И еще один секрет. Если вы заявили о себе на публике в первый раз, то второй проходит легче, а третий и четвертый — уже как по маслу. Труднее всего не преодолеть неуверенность в себе, а постоянно учиться и совершенствоваться. Без постоянной учебы вас никакой талант не спасет.
Да, переживание неприятное. И многим творцам знакомое. Бухгалтер после работы расписывает шелковые шарфики и дарит подругам. Подруги говорят «спасибо». Но шарфики не носят. И ей грустно. Что делать? Во-первых, повышаем уровень мастерства. Красить шелк изящнее и ярче. Во-вторых, не отрываемся в полете фантазии от действительности и нужд окружающих. Ваш шарфик стирают или только в чистку отдают? А бисер, которым он расшит, не колючий? А фиолетовый цвет многим к лицу? И наконец, тот, кто хочет продать плоды своего творчества, должен убедить людей в том, что они в этих плодах нуждаются. Это называется маркетинг, который выходит за рамки моего повествования.
В действительности деньги человека не портят — они проявляют его суть. И только от вас зависит, как вы, разбогатев, будете себя вести. Бедный часто кажется добрым, потому что у него нет ничего ценного, кроме хлама и дребедени, рванья и последней рубашки. Куда проще отдать последнее, поношенное и некрасивое, чем поделиться чем-то хорошим, ценным и приятным. И как только к бедному приходит богатство, сразу же проявляются его истинные качества, и можно выяснить, насколько он добр или зол.
Это не совсем так. У бедного человека нет экзистенциальных проблем, он не задается вопросами, открывающими ему путь к духовному развитию: «Зачем мы живем?» или «В чем для меня счастье?» У него нет на них ни сил, ни времени. Ему надо выживать. На лекарства и лечение престарелой или больной родне зарабатывать, кредит за квартиру выплачивать, по трем работам бегать, в Норвегии на рыбный завод наниматься. И пока ему не хватает денег на насущное, вопросами философского плана он не озабочен. Чтобы задуматься о духовном, желательно обеспечить свой завтрашний день, позаботиться о близких и только потом сесть и в блаженном ничегонеделании посмотреть на звездное небо.
Кто только о духовности не высказывался: и психолог Эрих Фромм, и писатель Лев Толстой, и называвший себя богом ироничный философ Ошо. Причем великие умы говорили каждый свое, чтобы не повторить никого из собратьев, и очень запутанное, чтобы не выглядеть примитивными. Тем не менее кое-что общее и понятное во всех высказываниях присутствовало. Итак, если подвести итог, духовность — это такой образ жизни, когда вы периодически выходите за рамки своих бытовых интересов, где и с кем жить, чем питаться и как наряжаться, отвлекаетесь от размышлений о карьере, даче, квартире и второй машине и задаетесь вопросом, в чем смысл вашей жизни и есть ли он вообще, и замечаете, как много необычного и прекрасного происходит вокруг. Вы читаете мудрые книги, встречаетесь с разными людьми, видите, насколько мир велик, пытаетесь найти в нем свое место и чувствуете себя не щепкой в океане, а частью великого целого. Какого целого? Кому как нравится. И смотря что мы считаем великим. Например, частью Вселенной. Или Природы. Или Бога. Или Всемирного космического разума. Или Общества интеллектуальных поэтов. Или Клуба любителей ар-деко. И начинаете собирать не только материальные — те, что можно потрогать руками, — но и духовные ценности: знания, прекрасные впечатления, умение понимать окружающих, способность радоваться тому добру, которое вы делаете для других.
А еще духовность — это развитие тех черт личности, которые отличают нас от животных. Когда мы развиваемся духовно, то все выше поднимаемся по лестнице эволюции. И может быть, даже приближаемся к Богу. Мало любить своих детей, радоваться сексу и хорошему питанию — это и кролику доступно. Человеку полагается сострадать чужому, делиться с незнакомым, протягивать руку помощи постороннему, прощать обидчика и врага. А для этого нужно не только много размышлять, но и перешагнуть через некоторые свои чувства, преодолеть страх, алчность, ревность, зависть, гнев и обиду.
Животные, в отличие от человека, не анализируют свое и чужое поведение и не принимают осознанного решения стать добрее и благороднее. Они не переступают через свою привязанность к недостойному. Собака преданно служит и святому, и мерзавцу, для нее главное то, что этот человек — ее хозяин. Для человека подобная неразборчивость — порок, достойный только презрения. Животное способно пресмыкаться ради пищи и своей выгоды, для человека такое поведение зазорно. Как писал Конфуций, китайский мудрец и государственный деятель: «Человек духовный и возвышенный понимает, что хорошо; человек низкий понимает, что выгодно».
Философ Ошо утверждал: погрязший в нищете и необразованный человек крайне редко оказывается духовным и неспособен испытывать счастье, потому что по своему развитию близок к животному и ему доступны только животные радости: сыт — и рад, погладили — доволен, день прожил — облегчение испытал. Его улыбка и смех являются отражением физического удовлетворения, а не счастья. Его дух спит. Ему неведома даже истинная доброта, потому что у него нет ничего настолько ценного, чем бы он мог поделиться с другими, разве лишь тарелка супа.
Это больно и трудно — отвечать за свои поступки, видеть несовершенство мира, замечать, как другие ошибаются, направлять ближних на путь истинный и получать в ответ хамские замечания и пренебрежение. Так трудно, что временами хочется вернуться к полуживотному состоянию и ничего не знать. Лев Толстой во второй половине жизни все стремился упроститься до амебы, жить своим трудом, сам себе сапоги тачал — отвратительные, надо сказать, сапоги, — за огородом ухаживал как умел — а умел плохо, и сорняки его урожай вечно глушили. Ему казалось, что, уподобившись самому примитивному человеку, он постигнет безмятежную радость. Но поскольку Толстой духовно был велик, то уменьшиться никак не мог и его несло выше и дальше — вплоть до отрицания божественности Иисуса Христа, за что его подвергли церковной анафеме.
Многие очень умные и духовные люди от своих порывов страдают и, подобно Толстому, пытаются найти покой не в дальнейшем пути вперед, а в возвращении назад, чуть ли не к первобытно-общинному строю. Нечего стараться: все равно от приобретенной духовности уже не избавишься и чистой животной радостью, познав духовную, долго наслаждаться не будешь.
С ней жить интереснее. Представьте, что вы расположились в подвале большого дома, который стоит неподалеку от устья реки, впадающей в море. У вас и кухня современная, и телевизор, и полный холодильник еды. Вроде бы сиди в подвале да радуйся! Но разве вам не хочется обследовать весь дом? Перешагнуть за его порог и прогуляться к реке и морю? Духовность позволяет выйти за границы личного опыта, получить в свое распоряжение окружающий мир, заглянуть в непознанное, а также изучить себя, тайны своего характера, свои способности и научиться всем этим добром управлять.
Духовность дает возможность испытывать счастье чуть ли не в любой момент и вопреки многому. Великолепный закат, чарующая мелодия, умная мысль собеседника, доброе дело будут радовать вас всегда, даже когда ваше финансовое положение оставляет желать лучшего, а родные словно сговорились и устраивают очередные истерики.
Наша духовность притягивает к нам людей. Духовность невозможно жадно «пожирать» в одиночестве, как салат из крабов. Вы все равно каким-то образом ею с кем-то поделитесь и кому-то поможете. Эдгар в тридцать лет научился играть на пианино. По предложению жены пригласил учительницу музыки на свой день рождения, и она устроила вечер джазовых импровизаций для его друзей с семьями. Гостям музыка очень понравилась, и один из знакомых Эдгара организовал для пианистки платный концерт в своем ресторане и помог ей записать на радио диск. А музыкальные вечера стали традицией в кругу его друзей. Эдгар вовсе не ставил перед собой осознанной цели «помочь ближнему», тем не менее внес в чужие жизни частицу своей духовности — и окружающим стало жить приятнее и легче.
Запас духовных ценностей придает вам чувство собственного достоинства. Вы не смущаетесь рядом с людьми влиятельными и не теряетесь в кабинетах власти: у вас есть свой капитал доброжелательности, интереса к жизни и нет зависти к чужим постам и богатству. В итоге ваша духовность поддерживает вас в трудную минуту.
Когда мы все время делаем одно и то же, то способны добиться в этом совершенства и чувствуем себя при этом в безопасности. Не надо выходить за рамки комфорта, ничего преодолевать. Только больше усилий прикладывается, больше времени тратится. Но это не гарантия того, что отлично отработанное действие поможет нам исполнить желаемое. Вам нужна груша с верхушки дерева — большая и спелая. Вы прыгаете под деревом долго и старательно. Но вам не удается достать ни одного плода с верхней ветки — уж очень высоко. И вы жалуетесь: «Ах, я так хорошо, высоко и упорно прыгал, а до груши так и не дотянулся». Чтобы сорвать грушу, надо сменить стереотип действий: сходить в сарай, принести лестницу, прислонить ее к стволу, забраться на нее и сорвать грушу. Можно дерево потрясти — эффект хуже, но кое-что на голову упадет. Но самое дурацкое и бессмысленное занятие — прыгать и прыгать все выше и выше; все равно сладкого, вожделенного плода так не достать. Почему вы прыгали? Да потому, что с лестницы можно свалиться и шишку набить. А прыгать вам привычно! И не страшно!
Так и в жизни я постоянно слышу жалобы: «Я работаю много и упорно, а мне жалование не повышают». Раз не повышают, значит, нет смысла стараться и вкалывать, ищите другой прием: потребуйте, смените работу, подружитесь с шефом, только не повторяйте то, что уже не привело вас к успеху! Будьте гибкими.
Однажды мы с женой сидели в баре небольшого ресторана. И ждали, пока начнется концерт джазового ансамбля. Техническая работница установила в зале пару больших динамиков, микрофон и ушла. Появились две элегантные молодые дамы лет сорока. Они внимательно осмотрели зал в поисках свободных мест. Выбрали столик, который находился хоть и в укромном уголке, но прямо под одним из только что установленных громадных динамиков. Через полчаса пришли музыканты и заиграли блюз. Дамы подпрыгнули от хлынувшей на них звуковой волны и в ужасе бросились искать другие места, но все столики уже были заняты. Они слушали концерт стоя, в дальнем углу зала, у бара. И все только потому, что, осматривая зал, фиксировались на своем желании найти укромный уголок, не видели ничего остального и не заметили громадные динамики. Мы очень часто действуем подобно двум этим подружкам: все видим, но ничего не замечаем и не связываем причину со следствием. А потом впадаем в ужас: как такое может быть?!
Развивается этот неприятный синдром у нас тогда, когда нами управляет по жизни какая-то слабость, которой мы потакаем, например: «Я не выношу, когда на меня кричат». И ты устраиваешься на работу, где шеф и коллеги с тобой говорят шепотом. Но попутно не замечаешь, что возможностей роста на новом месте никаких нет. И через год начинаешь тихо беситься от тоски и отсутствия перспектив. Но ведь с самого начала все это было видно!
Человек идет по жизни со своим сценарием «как должно быть». Все, что соответствует сценарию, он замечает. Все остальное игнорирует. И живет среди реального воплощения своих иллюзий, пока они не рухнут под напором действительности.
Иногда он считает весь мир прекрасным и добрым, а людей замечательными и благородными. Неприятных и злых ему удается не замечать. Что ж, большую часть времени он чувствует себя хорошо. И страдает только короткий момент — когда сталкивается с человеческой непорядочностью и злобой. Его иллюзии рассыпаются. Он выбирается из-под обломков, залечивает синяки и продолжает верить. Такой человек страдает от периодических разочарований, но его жизнь никак не трагична.
В большинстве случаев мы пребываем среди своих кошмаров: все люди злы и грубы. И замечаем только грубиянов и злобных хамов. Все милые и добрые проходят мимо — мы не в состоянии их увидеть. И мир постоянно повернут к нам не лицом, а совсем другим местом: вот где истинная трагедия!
Эта черта характера очень мешает нам быть благополучными: мы все время кого-то раним и обижаем, причем безо всякой пользы для себя, случайно и непреднамеренно.
Автобусная экскурсия. Входит женщина в красном плаще, садится на переднее сиденье рядом с крохотной пожилой дамой. Дама пытается ей что-то сказать, но та ее не замечает и призывно кричит кому-то на улице. Дама подпрыгивает на сиденье. К женщине подбегает девочка лет пятнадцати, с мороженым в одной руке и стаканчиком кофе в другой. Мама уступает ей свое место. Девочка раскладывает перед собой свою еду: оказывается, мама заняла ей место впереди, так как тут есть держатель для стаканов. Мороженое начинает капать на пол. Соседка отодвигается к самому окну, только что в него не впечатывается. К ней подходит пожилой мужчина, которому она пыталась занять место, пожимает плечами, говорит, что сядет дальше в салоне. Мама плюхается на сиденье позади дочки. Как только началась экскурсия и гид взялась за микрофон, мама стала о чем-то громко переговариваться с девочкой. «Я вам не мешаю?» — не без язвительности спросила экскурсовод. «Нет, — искренне ответила мама. — Продолжайте!» Во время прогулок по пленэру они толкались, пролезали в первые ряды и возникали перед объективами чужих фотоаппаратов.
Когда вся группа отправилась пить чай в придорожное кафе, все перезнакомились. И только вокруг мамы с дочкой образовался вакуум. Никто не подсел к ним за столик. Никто не спрашивал, кто они и как им нравится поездка. Все от них шарахались. А мама и дочка выглядели хмурыми и злыми и громко негодовали, что за неприветливые люди их окружают.
Если бы мама и дочка замечали других людей, мама спросила бы у своей соседки позволения занять место рядом с ней. И не позволила бы дочке тащить мороженое и кофе в автобус. Они не болтали бы наперегонки с гидом и никому не мешали во время прогулок. И люди были бы к ним расположены и окружили их вниманием.
Мы не обязаны давать человеку все, в чем он нуждается, или жертвовать ради него своими удобствами. Но нам надо видеть, что у него есть его желания, по возможности считаться с ними и не удивляться в тех случаях, когда он обижается за пренебрежение к ним. Эта особенность помогает двигаться по жизни, не набивая себе лишних шишек, и идти на конфликты осознанно, не сдуру, а ради своей значительной выгоды. И без лишних страхов.
Я против спасительной лжи ради утешения. Смотреть в глаза любой реальности всегда лучше, чем прятаться от нее в мире иллюзий. Однажды ко мне на прием пришла молодая женщина — посоветоваться насчет сложностей на работе. Она рассказывала мне, какой у нее замечательный муж, как ей хочется купить дом, обустроить огромную гостиную, чтобы принимать толпу веселых друзей, и как здорово было бы по вечерам любоваться с мужем звездным небом на террасе и пить шабли. Чуть позже выяснилось: ее брак рассыпается, денег на дом у нее нет, муж ей изменяет и не переносит ни шабли, ни все прочие сухие вина, так как страдает язвенной болезнью желудка.
Но она предпочитала ничего не видеть. Жила в мире красивых иллюзий, так как реальность была для нее чересчур болезненной. И была настолько погружена в прекрасное будущее, что не обращала внимания на неприятное настоящее. Она расстроилась, когда в процессе терапии мы затронули ее семейные отношения. Ушла. Через год вернулась. Ей предстоял трудный путь — через страдание осознать, что ее отношения с мужем умерли и реанимации не подлежат, и отказаться от нарисованного ею в воображении прелестного будущего. Прошло несколько тяжелых лет, прежде чем она встретила подходящего ей человека и вышла за него замуж. Мы вместе с ней переносили все тяготы ее жизни. Наконец она и ее муж купили новое жилье, но только не дом, а небольшую квартирку в центре города. И на предпоследнем сеансе моя пациентка застенчиво сказала: «Доктор, оказывается, мне не нравятся большие компании! Я не люблю шум и толпу гостей. Мы предпочитаем коротать вечера вместе с мужем. И счастливы вдвоем».
Я не верю в спасительную ложь, не верю в прекрасные иллюзии, которые даруют нам «счастье и покой». Ничего иллюзии не даруют, кроме неприятностей и следующей за ними катастрофы, которой удалось бы избежать или смягчить, будь у человека возможность оценить происходящее незамутненным взором. И когда у меня в полемическом задоре спрашивают: «Что лучше — унылая правда или прекрасная фантазия?» — я всегда отвечаю: «Конечно, унылая правда, потому что ее можно превратить в прекрасную или хотя бы симпатичную реальность. А с фантазией этот номер не пройдет. Фантазия рассевается как дым. Бесследно».
Каждому из нас доводилось пребывать в плену заблуждений, в ловушке горя или страха, несчастной любви, печального детства, развода или страшного диагноза. Иногда кажется, что жизнь кончена, но способ сдвинуться с мертвой точки есть всегда. Всем знакома истина: «Страдания — это то, что толкает нас к изменениям». Мало кто знает ее продолжение: «Как только изменения начинаются, страдания стихают». Просыпается надежда. В жизни появляется радость.
…И на вопрос: «А вы счастливы?» человек, после раздумья, с немного удивленной улыбкой, отвечает: «Вы знаете, да!»
Войти с помощью соц. сетей: