Книга: James S. A. Corey - Tiamat's Wrath (The Expance 8) / Джеймс Кори - Гнев Тиамат (Экспансия 8)
Назад: Глава 6: Алекс
Дальше: Глава 8: Наоми

Глава 7: Бобби

– Кэп, отправляю вас. Постарайтесь вернуться, – сказал Алекс.
Бот встряхнуло – «Шторм» отстрелил захваты. Через секунду врубился движок, впечатав Бобби в амортизатор, и временно лишив подвижности среди бушующей вокруг битвы.
Абордажный бот «Шторма» был лишь слегка технологичнее марсианского аналога, на котором училась Бобби – много ли наворотишь в такой простой штуковине? В основе всё тот же добрый десантный транспорт, – с одного конца двигатель, с другого воздушный шлюз с зарядами для пробития дыр во вражеском корабле. Скудный интерьер – тесное пространство между металлическими стенами, амортизаторы. Шутку про «летающий гроб», которую десантура повторяла веками, поняли бы даже древние солдаты на колёсных бронетранспортерах: если умрёшь, так и не успев вступить в бой, то хотя бы окажешься в приемлемой таре для отправки на вечный покой.
Говорят, самое сложное в битве – дождаться её начала. И Бобби в молодости думала так же. Когда схватка близка, когда она неизбежна, тогда к херам всё, дерись. Когда всё завертится, у тебя не останется времени на рефлексию. Страх это только инстинкты, не разум. И раньше от этого становилось легче.
Возраст всё изменил. Бобби научилась воспринимать затишье перед боем как благословение. Как подарок. Приближаясь к смерти, совсем немногие понимали, что их ждет, и лишь считанным единицам хватало времени задуматься о своей жизни. О том, что важного они успели сделать. О том, станет ли их смерть достойной.
Ещё до появления Бобби её отец уже был легендарным воином. А с её рождением он оставил линию фронта, чтобы стать ещё более легендарным инструктором. Целое поколение узнало, что значит быть марсианским десантником, под началом сержант-майора Дрейпера на базе Геката. Человек-гигант, с лицом, словно высеченным из камня, который всегда казался непобедимым. Неизменным природным явлением, воплощением города Олимп Монс, ожившим, чтобы ходить среди смертных.
А когда он умирал, от него осталась только сморщенная высохшая шелуха. Лёжа в кровати, привязанный трубками к мониторам, которые лишь оттягивали неизбежное, он держал её за руку и говорил: «Я готов. Я делал это прежде множество раз».
Она не поняла тогда. А теперь знала: он говорил о том, каково это – сидеть на её месте. Каково в транспорте, идущем в бой, задаваться вопросами о жизни, яростно несущейся к возможному финалу. Кто я? Совершил ли я что-то важное? Сделал ли лучше эту вселенную? Если я не вернусь, о чем мне жалеть? Чем мне гордиться?
Наверное, это мог понять только воин. Только тот, кто сам выбрал шагнуть навстречу огню, а не от него. Понять то, что стало для неё священным.
– До конца, и не дальше, – шептала она.
Это её литания тиранам, головорезам и деспотам. До конца и не дальше.
«И если моя жизнь будет значить хоть что-то, когда я уйду, – думала она, – надеюсь, что именно это.»
– Ты чего, босс? – спросила Джиллиан. Второй номер Бобби занимала амортизатор прямо напротив.
– Да так, болтаю сама с собой, – ответила Бобби. И пропела:
– Все, что ты можешь, я сделаю лучше. Сделаю лучше, лучше чем ты.
– Не слышала такую, – Джиллиан попыталась напеть сама и уловить мелодию. – Новая песня? Похожа на астерскую.
Бобби засмеялась.
– Без понятия. Мама моя пела. Братья были старше, и я терпеть не могла им хоть в чем-то проигрывать. Начинала жутко реветь, а она пела мне эту песенку. Просто одна из вещей, что помнишь из детства и никогда не забудешь.
– Круто, – сказала Джиллиан, и закрыв глаза, тоже забормотала что-то под нос. Словно молилась. Но Бобби знала, что это за молитва. Их миссия, шаг за шагом, снова и снова. Два метра от пробитого корпуса до первого разветвления коридоров. Налево. Двенадцать метров до инженерного люка. Прорыв и зачистка. В трёх метрах справа главная консоль. Ещё одна литания воина.
Есть те, кого я люблю. И те, кто любит меня. Я дралась за то, во что верила, защищала тех, кого могла, и не давала тьме себя победить.
Совсем немало.
Взвизгнул баззер близкого столкновения. Пара болванок из рельсовой пушки Шторма пронеслись так близко к корпусу, что Бобби могла бы их погладить, вытяни она руку.
– Приготовиться к удару! – рявкнула Бобби своим сержантским голосом, мощным насколько возможно без перехода на крик. Теперь быть неизменным природным явлением – её работа. Воплощение Олимп Монс оживает и шагает по полю битвы. Бог войны сейчас. Сморщенная шелуха чуть позже. Может быть. Если не повезёт.
Её команда – шесть отборных бойцов ударной группы – заблокировала и прокачала амортизаторы. На всех силовая броня лаконианского десанта, хотя синяя цветовая гамма и перекрашена в чёрный. Как сказал бы её отец – лучшие из отбросов. Джиллиан с Фрихолда, и пятеро астеров.
Астеры, – старый добрый АВП – ветераны бесконечной партизанской войны против внутряков, длившейся до прихода Лаконии, снявшей этот вопрос с повестки дня. Мужчины и женщины старой школы, с огромным опытом конфликтов. Боевую силу «Шторма» составляли сорок бойцов, включая представителей почти всех старых фракций. Но для молниеносной тактики «хватай-и-беги» лучше астеров не подходил никто.
– Боевой режим, – скомандовала Бобби, и броня ожила, зажужжала нетерпеливо в ожидании драки. Экран шлема отобразил отчет о боеприпасах, и свернул его в в угол – на край поля зрения. За ним появилась каркасная схема интерьеров судна, которое они собирались штурмовать, и отъехала в другой угол. С левой стороны выкатился список из шести имен с зеленой точкой перед каждым: жив, не ранен – и остался висеть. Вернуть всех с зеленой точкой вместо чёрной всегда было приоритетом, даже если и не главным.
По центру поля зрения вспыхнуло и замигало сообщение:
ВКЛЮЧЕНИЕ РЕЖИМА СВОБОДНОГО ОГНЯ
– Свободный огонь, альфа-лидер, капитан Роберта Дрейпер, – продиктовала она. Из рации донеслись отдалённые щелчки – в шести костюмах активировалось оружие. В её бытность сержантом марсианского десанта, боевым группам не требовалось разрешение на ведение огня. Корпус выдавал оружие людям, предполагая, что они используют его по назначению в соответствии с подготовкой. В этом плане лаконианцы откатились далеко назад. Уинстон Дуарте основал Лаконию, предав Марс и разграбив флот. Удивительно ли, что недоверие к подчиненным стало правилом.
Экран шлема высветил новую диаграмму. Положение бота относительно грузового судна, и цифры быстро уменьшающегося расстояния до цели.
– Товсь! – прорычала она приказ группе. – Выход через пять!
Бот содрогнулся, выстрелив захваты, чтобы прицепиться к транспортнику. Резкий рывок в сторону, и два корабля сошлись. Тяжелый удар для Бобби, завернутой в мягкую гелевую прокладку силовой брони и вжатой во вздутую подушку амортизатора, походил на внезапное давление на грудь, почти сразу пропавшее, когда бот потерял ускорение и перешел в свободный полет. Хороший знак. Значит снаряды рельсовой пушки Алекса достигли цели, и грузовое судно дрейфует.
– Торможение! – рявкнула она, и слово почти заглушил мощный рык тормозных двигателей, запущенных ботом, чтобы удержать транспортник спрятанным за Юпитером. Её амортизатор разблокировался, и мгновенно развернулся в направлении, противоположном толчку. Давление на грудь нарастало вместе с тягой.
Когда ускорение начало ослабевать, она заорала: «Пошли, пошли!», но в этом уже не было нужды. Тяга погасла, а её группа захвата уже выпрыгнула из амортизаторов. Джиллиан бросилась к стенной панели рядом со шлюзом и рванула рукоятку запуска вышибных зарядов. Герметичный рукав выстрелил в сторону транспортника, палуба завибрировала от удара. Спустя две секунды, кумулятивные заряды внутри рукава пробили оба корпуса грузовика Транспортного союза, а дверь шлюза распахнулась.
Джиллиан оказалась внутри первой, рванув сквозь дыру с оплавленными светящимися краями внутрь корабля. Вломилась в переборку внутреннего коридора, разворачиваясь влево, и бросилась в направлении инженерной палубы. Эрнандес и Орм следовали за ней по пятам.
– Мы на борту, – отчиталась Бобби по командному каналу для Алекса. Лаконианское снаряжение модулировало сигнал, подстраиваясь под частоту глушилки, что, по задумке, позволяло её радиопередаче прорваться, но Бобби не была уверена, что система работает. Да и в целом, это пока не имело значения. Независимо от действий её группы, Алекс сражается с двумя фрегатами. И любые сообщения на Шторм до того, как полетное пространство по курсу транспортника будет зачищено, всего лишь формальность.
Бобби нырнула в дыру, и трое оставшихся членов группы последовали за ней. У стены она повернула направо в сторону командной палубы. Коридор, в который они прорвались, на самом деле был центральной лифтовой шахтой корабля, и каждая палуба, которую они проходили, отмечалась закрытыми люками. Большинство вело во внутреннее грузовое пространство. Несколько – к жилым помещениям. И лишь один, который заботил Бобби, вел на командную палубу.
Джиллиан со своими ребятами захватит двигатель и жизнеобеспечение на инженерной палубе. Бобби займет командную палубу и отключит связь с внешним миром. Если в момент её прибытия там не окажется комиссара, не беда. Они возьмут под контроль корабль, а его поищут на досуге. Для "досуга" Бобби отвела аж от пяти до десяти минут.
– Следим за люками, – напомнила она, скользя вдоль переборок к командной палубе. Предупреждать не требовалось. Их костюмы сканировали каждый квадратный сантиметр на предмет тепла, радиации и даже уникальной электромагнитной сигнатуры сердцебиения. Довольно сложно потягаться с кем-то в лаконианской броне. Но реплика напомнила её людям, что она здесь, она командир, и думает о безопасности каждого.
– Принято, – ответил Такеши. – Большинство люков холодные. Похоже груз держат в вакууме.
– Вряд ли стоит ожидать сзади какого-нибудь парня в скафандре, – согласилась она, – но вероятность не нулевая.
Экран шлема Бобби подсветил люк палубой впереди.
– Этот, – указала она, и её команда окружила место, занимая позиции. В микрогравитации парализованного транспортника они стояли на переборке вокруг люка с оружием наизготовку. Независимо от ориентации корабля в обычном режиме, сейчас командная палуба для них находилась внизу.
– Помните, – сказала Бобби, – внутри потенциальные друзья.
На всех экранах её команды возникло трехмерное изображение двух женщин.
– Главное защитить их, пленных брать после. Ясно?
Раздался гул согласных голосов. Бобби хлопнула ладонью по стенной панели рядом с дверью, и протокол взлома брони в долю секунды обошел электронную защиту замка. Люк раскрылся.
И все начали стрелять.
Интересно, как мозг воспринимает ближний бой. Несмотря на то, что всё события происходят одновременно, позже разум всегда пытается выстроить их в линейный рассказ.
В тот момент Бобби бросилась через люк на командную палубу, и остальные за ней. Экран шлема подсветил траектории летящих навстречу пуль, позволяя отследить направление. Несколько пуль угодили в неё или её людей – костюм счел шансы реального урона минимальными, и проигнорировал их. Семеро людей в отсеке, в легкой защитной броне. Одна фигура подкрашена как дружественная – агент сопротивления. Пятеро палят из пистолетов. Ещё один прячется за амортизатор. Комиссар, надо полагать.
Её рука дернулась почти рефлекторно, разворачивая пистолет, закрепленный на запястье, и разрезая двоих вооруженных противников пополам. Трое других взорвались красными брызгами и ошметками тел под огнем её команды. Весь бой не занял и двух секунд, но в её воспоминаниях превратился в рассказ, который длился намного дольше.
Уже через полминуты после открытия люка двое из её людей заняли защитную позицию возле агента, а Такеши прижал комиссара к переборке и затягивал на его запястьях ремешок наручников. Бобби оглядела палубу. Костюм заверил, что никаких повреждений корпуса не обнаружено. Лаконианские штурмовые патроны для использования на борту судна – неплохая технология. Пули смертельны для легкобронированных противников, но крошатся в пыль при попадании в переборку.
– Командная палуба наша, – сказала Бобби.
– Инженерная наша, – незамедлительно отозвалась Джиллиан, – У нас тут один из агентов. Нашли второго?
– Подтверждаю. Наши люди в безопасности, и посылка у нас.
– О, класс, – обрадовалась Джиллиан. – Жду не дождусь увидеть его харю, когда он поймет, что его жизнь только что спустили в переработчик.
– Джиллиан, сопроводи друзей к выходу, – распорядилась Бобби. – Всех в аварийные костюмы, и пусть будут готовы к переброске. Остальным – рассредоточиться, и глядите во все глаза. Когда подтянется «Шторм», мы должны забрать отсюда все вкусняшки, которые найдём. И времени у нас в обрез. За работу.
– Принято, – ответила Джиллиан.
– Думаю, это победа, – сказала Бобби Такеши. Он улыбнулся в ответ.
– Как два пальца обос..., – успел сказать он, прежде чем его разорвало на куски.
Умом Бобби даже успела понять, что должно быть, они словили залп чьих-то ОТО. Но изнутри корабля это выглядело так, словно переборки по обе стороны отсека решили взорваться сразу в нескольких десятках мест. Палуба мгновенно наполнилась светящейся шрапнелью, отскакивающей от стен и панелей, и серым дымом испаряющегося металла. Такеши превратился в клубок из перемешанных с технологиями ошмётков тела, плавающий в туманности кровяных шариков.
Не похоже, чтобы кто-то ещё пострадал, но прежде чем Бобби успела издать хоть какой-то звук, воздух на палубе просто исчез. Слишком много дыр со всех сторон. Мгновение назад они были в герметичном отсеке, а теперь оказались в вакууме. Это произошло так быстро, что полы синего лаконианского пиджака комиссара едва всколыхнулись.
– В скафандры их! – заорала она, но было слишком поздно. Она была марсианкой. Тренировки в вакууме – это начальная школа. Пятнадцать секунд до потери сознания. Любые действия, которые не уложатся в эти секунды, бесполезны. Любой скафандр, который не надеть за это время, – находится на расстоянии жизни.
Она могла только наблюдать, как агент, которая помогла им взять корабль, выдохнула туманное облачко, свой последний выдох. Комиссар, – причина, по которой они были здесь – умер мгновением позже с выражением глубокой озадаченности на лице. Тысячи фактов и секретов, которые составляли разницу между процветанием подполья и возможностью загнуться в застенках, испарились вместе с отмирающими клетками одного человека.
Все панели на командной палубе, которые чудом продолжали работать, вспыхнули красным. Корабль умер так же, как люди.
– «Шторм», это ударная группа, – произнесла Бобби, открывая командный канал. Только мертвый эфир и слабое шипение фоновой радиации. – «Шторм», на связь!
Безмолвие.
– Дерьмище, – Джиллиан вошла, таща за собой мёртвое тело второго агента с инженерной палубы. – Что, «Шторм» тоже потеряли?
– Чама, – скомандовала Бобби одному из своих людей. – Давай наружу, погляди, видно ли там «Шторм». Может на прямой видимости заработает связь. Задача остальных не меняется. Прочешите тут всё. Что найдете, приготовьте к быстрой переброске на корабль, как только он подойдет.
– Или, – встряла Джиллиан, – готовьтесь упасть на Юпитер и сдохнуть, потому у нас сейчас суборбитальная скорость и ни одного движка.
– Или так, – согласилась Бобби, неприятно удивленная собственным желанием рвануть через комнату и от души врезать Джиллиан по лицу.
– Но пока не упали, остаёмся на миссии. А теперь – съебала отсюда паковать груз.
По радио один из парней команды Джиллиан сказал:
– Интересного тут полно, босс. Боеприпасы, топливо, прямо закрома. Основная миссия похерена, но на дополнительной – победа.
– Разве что моральная... – вздохнула Бобби.
– Знаешь, кто рассуждает о моральных победах? – бросила Джиллиан, покидая отсек. – Неудачники.

 

Переведено: Kee

 

Назад: Глава 6: Алекс
Дальше: Глава 8: Наоми