Глава 48: Тереза

Тереза, зябко съежившись, заставляла себя идти дальше сквозь холод и мрак сточного канала. Хлюпающая под ногами мерзлая вода насквозь пропитала ботинки и нижние края штанин. Голые руки закоченели, пальцы начали болеть. Пуститься в побег без перчаток казалось самой страшной ошибкой из длинной череды неправильных решений.

Позади скулила Крыска.

– А я говорила тебе – ступай назад, – буркнула ей Тереза, но собака не слушала. Только жалась поближе. А за Крыской тяжело топал Джеймс Холден, доносилось его хриплое дыхание.

Слякоть под ногами загустела, стала плотной. Еще несколько шагов – и вот она уже на льду.

– Мы почти там, – сказала она.

– Там?

– У другого конца канала.

– Оттуда нас подберут?

– Нет, надо добраться до горы.

– До горы. Ясно, – сказал Холден. – Ладно.

Впереди из мрака выплыл тонкий серый овал размером с подушку. Путь наружу преграждал сугроб, но разве это помеха? Она шагнула к нему, сгребла часть снега на землю, утоптала и чуть продвинулась вперед, а затем повторила все снова. Где-то в Государственном Здании сработала тревога. Служба безопасности узнала о побеге. Остается надеяться, что начавшаяся битва отвлечет их, позволит выиграть время.

– Так ты окончательно вымокнешь, – сказал Холден.

– Так я выберусь.

После этого он замолчал.

Она выкарабкалась в мир. Позади ограда Государственного Здания, впереди дикая глушь. Холден вылез гораздо медленнее, следом выскочила Крыска. Деревья давно спрятали листву, и голые облепленные снегом стволы стояли как толпа в безликих масках. Все здесь поменялось. Вроде то же самое, а вроде и нет. Впервые ее кольнула неуверенность. Это ее территория. Она знала тут все, ей знакомы все тропы. Во всяком случае, раньше были знакомы.

Она пошла по тропке. Белые клубы дыхания с каждым выдохом густели, но быстрая ходьба отогнала холод. Пусть бы над ними грохотало сражение, пусть бы сверкали вспышки, хоть подсветили бы дорогу. Она твердила себе, что спасательный корабль уже ждет в назначенном месте. Эта мысль подгоняла.

Тропинка в лесу казалась светлее неба над головой. Снежный покров здесь был толще, почти до колен. Крыска с фырканьем прокладывала дорогу рядом с ней, а Холден тащился сзади по протоптанным следам. Все еще сыпал снег. Маленькие твердые хлопья падали ей на щеки и таяли, превращаясь в слезы.

По снегу тянулись цепочки звериных следов, а на коре одного из деревьев виднелась длинная свежая царапина, что-то искало себе пищу в толще дремлющей зимней плоти. Любопытно, на других планетах животные поступают так же? На миг показалось, последствия всего, что она делает, вот-вот ее настигнут и захлестнут, но она отогнала эти мысли. Она не вернется назад. Даже если еще можно.

Слева в лесу что-то мелькнуло, и сразу накатила паническая волна. Костяной лось прыжком пересек тропу и исчез, лишь экзоскелет его лап продолжал греметь, как горсть сорвавшихся с холма камней. Ничего особенного.

А вот и последний, надо думать, правый поворот, и тропинка начала подниматься вверх. В темноте вырисовывалась гора. То есть, не совсем гора. Артефакт. Настолько древний, что покрылся камнем. А может, его исходно таким сделали. История его уходила в прошлое так глубоко, что поросла лесом, и времена года сменяли друг друга, как дни.

Она выбралась на прогалину, где должен был приземлиться спасательный корабль. Широкая и ровная поляна с одной стороны переходила в склон, восходящий к горе вдалеке, с другой стороны с нее открывался вид на Государственное Здание. Отсюда оно казалось дальше, чем на самом деле. Под падающим снегом из окон корпусов лился мягкий свет – вид, как из сказки. Огни и рев сражения стихли, все выглядело таким мирным. Это не так, конечно, но выглядело мирным.

Вслед за ней до поляны добрел Холден. В попытках согреться он засунул руки под рубашку, пустые рукава хлопали по бокам. Он присел на корточки прямо в снег.

– Ты как?

– Подрастерял форму, – сказал он. – В следующий раз буду больше тренироваться. Один угол камеры выделю под спортзал или типа того.

Поскольку беседовать с ним ей доводилось уже не раз, она понимала, что он шутит, хотя по голосу и не скажешь. Никто другой в ее окружении так не делал, и эта манера казалась глупой, раздражала. Простой обмен репликами всякий раз превращался в загадку, которую приходилось разгадывать, чтобы понять, искренен он или нет. Она отогнала раздражение. Люди часто делали то, что ей не нравилось. Пришло время учиться терпению.

– Здесь я повстречалась с ним, – поделилась она.

– С кем?

– С Тимоти. Амосом.

– О, – произнес Холден и огляделся. Помолчал немного. – Здесь красиво. То есть, тут странно, но и красиво. Жаль, что я почти не видел Лаконии. Кроме садов.

– Я тоже. – Она уставилась в низкое, серое небо. – Где же они?

Теперь, когда деревья не укрывали их от ветра, и больше не надо было прилагать усилия, чтобы идти по глубокому снегу, снова стал донимать холод. Холден скрючился, обхватил себя руками, а голову уткнул в колени. Крыска подошла и села рядом, в карих собачьих глазах читалась тревога.

Тереза знала, что такое переохлаждение. Себя она чувствовала вроде неплохо, но Холден старше, и долгое время провел в тюрьме. Заключение ослабило его. Наверно, стоит подойти и сесть рядом. Она помнила истории о том, как люди, застигнутые зимой в степи, делают из снега укрытия и греют друг друга телами, но она так не умела. Интересно, что сделают с ней, если Холден будет мертв, когда прилетит спасательный корабль?

С горы налетел порыв холодного ветра, поднял выпавший снег, закрутил его короткими вихрями. Тереза шагнула к Холдену. Может, отвести его в пещеру Тимоти? Только до прибытия корабля. А самой вернуться, и после привести к нему спасателей. Если будут спасатели. Если все получится.

Черной змейкой просочился внутрь страх. Все получится, обязательно.

– Мне жаль, что тебе пришлось обо всем узнать, – сказал Холден.

Тереза обернулась. Она не помнила, сопровождалось ли переохлаждение бредом, но похоже, что да.

– Узнать о чем?

– Про замыслы тебя убить. Про то, что я подталкивал к этому Кортазара. Тут не было ничего личного.

Тереза глядела на него. Несчастный человек, скорчившийся в снегу. Наверно, стоило разозлиться. В последние дни она только и делала, что злилась, на всех. Но сейчас вызвать в себе ярость она не могла. Могла только жалеть его.

Ее молчание Холден принял за что-то иное. Он продолжил:

– Ты бы не пострадала. Я лишь планировал вбить клин между твоим отцом и Кортазаром. Вот и все. Ты единственная, кто мог их рассорить. Все знали, как сильно он любил тебя.

– Неужели?

Холден кивнул так медленно, словно уже превратился в лед.

– Я знал одну женщину. Много лет. Она всегда говорила: не суди о людях по тому, что они говорят. Смотри, как они поступают.

– Говорила, значит.

– Узнаю иронию. Но я наблюдал за тем, как поступает она. Как заставляет людей любить себя. Бояться себя. Второе мне не очень удалось, а вот в первом я чертовски преуспел.

– Из-за нее?

– Отчасти. Я видел, как обращался с тобой отец. Как он баловал тебя. И использовал это. Прости.

– Да ну?

– Я не раскаиваюсь. Просто извиняюсь.

– Извиняешься за то, что в следующий раз поступил бы так же?

– Я бы действовал ловче, но да. Мне жаль, но это мой лучший ход.

Тереза снова посмотрела в облака. Из них, кружась, сыпал снег. Пальцы рук и ног начали гореть. Корабля по-прежнему не было.

– Все нормально, – сказала она. – Ты же враг. Поступаешь, как положено врагу. Хуже, когда так поступают друзья.

– Точно, – согласился Холден. А затем добавил: – Карт приближается.

Она прислушалась и тоже услышала. Электрическое повизгивание карта службы охраны. Поскольку снег глушил звук, карт наверно был уже совсем близко. Она оглянулась, ища, куда спрятаться, куда бежать, но снег выдаст, куда ни пойди, да и Холден бежать не в состоянии.

– Спокойно, – сказала она. – Я разберусь.

Миг спустя Холден поднялся на ноги, и Крыска обеспокоенно посмотрела на него. На собачьей морде читалось: «Может, сядешь? А то рухнешь еще». Холден почесал ей уши.

Уже слышались голоса. Разговаривали вроде двое. Или трое. Внизу, на тропе, что вела к Государственному Зданию, заплясал свет. Сквозь валивший снег быстро приближались фары. Карт выкатился на поляну и остановился. В нем сидело трое мужчин. Двое в форме охранников, такой же, как на Холдене. Третьим был полковник Илич.

Илич выпрыгнул, навел пистолет на Холдена.

– Подними руки! – прокричал он. – Живо!

– Хорошо. – Холден продел руки обратно в рукава и поднял ладони. – Я безоружен.

– Тереза, садись в карт.

– Сам садись в свой карт, – сказала Тереза. – Никуда я с тобой не поеду.

Изумленный Илич обернулся. Потом до него дошло, изумление сменилось гневом.

– А ну быстро полезай в карт, – прорычал он.

– Или что? Пристрелишь меня?

Двое охранников неуверенно переглянулись, а Илич шагнул к ней. Холдена он по-прежнему держал на мушке, но глаз не спускал с нее.

– Нет, тебя я не пристрелю. Но посажу под замок до конца твоих дней.

– Ты больше мной не командуешь, – выкрикнула ему Тереза, а Илич рассмеялся.

– Еще как командую. Это мой первейший долг. Проследить, чтобы девочка покушала. Проследить, чтобы девочка поспала. Учить ее. Общаться с ней. Да я тебе, блядь, мамочка родная, и я говорю тебе, капризная, избалованная, эгоистичная дрянь – садись в чертов карт!

– Не сяду, – она скрестила руки на груди.

Илич слегка сдулся. На секунду ей даже подумалось, что она победила.

– Сядешь, – сказал он. – Или я убью твоего пса.

Он перевел дуло пистолета ниже. Миру как будто резко убавили звук. Тереза все слышала, но словно издалека. Она ждала выстрела, уверенная, что он вот-вот прозвучит. Она бессильна что-то сделать. «Не надо, я пойду с тобой» застряло где-то в горле, слова пытались выбраться наружу, но она вся как оледенела. Ни звука произнести, ни переступить ногами. Илич склонил голову набок, сперва в одну сторону, потом медленно, по сантиметру, в другую. Перевел взгляд на Крыску, прицелился, но… выстрел так и не грянул.

Позади, у карта, что-то случилось. Тереза сперва даже не поняла, что. Охранники, что ли, сцепились друг с другом? Но один из них вдруг вывалился из карта и рухнул в снег, а драка в карте продолжалась. Краем глаза она видела, как Холден, все так же с поднятыми руками, вышел вперед и встал перед Крыской, закрывая ее собой, но Илич уже не обращал на них внимания.

– Капитан Эрдер! В чем дело? – рявкнул Илич, но никто не ответил. Только вскрикнул оставшийся в карте охранник. Потом что-то влажно хрустнуло, и крики прекратились. Все стихло. Илич сделал шаг по направлению к карту. Потом еще.

Из тени позади карта вылетел Тимоти и по снегу бросился вперед. Глаза его были черными, кожа серой. Илич выстрелил, на голых ребрах Тимоти расцвело черное пятно. Со всего маху Тимоти голым торсом врезался в Илича и повалил наземь, у того лишь ноги в воздухе мелькнули.

Все произошло слишком быстро. Непонятно, кому принадлежал пистолет – одному из охранников или Иличу, но в руке Тимоти он выглядел как игрушечный. Крыска залилась радостным лаем, завиляла хвостом, разметая снег.

Холден медленно опустил руки:

– Амос?

Тимоти – Амос – поднялся над Иличем, на какое-то мгновение замер абсолютно неподвижно, потом произнес:

– Привет, кэп. Паршиво выглядишь. – Под ним хрипло хватал ртом воздух Ильич, от жесткого столкновения у него перехватило дыхание.

– Да и ты был краше в былые времена.

– Э, сам знаешь, как оно иногда бывает. – Амос перевел взгляд темных глаз на нее. – И тебе привет, Кроха. – Он мотнул головой на снег, где все еще хрипел Илич: – Этот парень тебе друг?

Сначала Тереза хотела сказать да, потом нет, и только потом поняла, о чем он спрашивал.

– Нет, – ответила она. – Он не друг.

– Тогда лады. – И Амос дважды выстрелил. Вспышки ярче не было в целом мире.

– Как ты нашел нас? – спросил Холден. Его пошатывало.

– Следил за этим говнюком, – ответил Амос. – Всякий раз, когда он выходил за территорию. Решил, что рано или поздно, а подстрелить его надо. Вы неплохо отвлекли внимание.

– Тебе надо было его убить?

– Просто сравнял счет, вот и все. Уверен, что с тобой порядок, кэп? Видок у тебя – полный пиздец.

Десятки вопросов роились в голове у Терезы: где ты жил, как ты выжил без своих вещей, как сильно ты пострадал, почему ты не умер… но изо рта вырвалось только:

– Тебе не холодно?

Амос посмотрел на нее, задумался. Снежинки падали ему на голую грудь и таяли. Дыра в ребрах, куда его подстрелили, не кровоточила. Секунду спустя он пожал плечами:

– Жить буду.

Прежде чем Тереза успела сказать что-то еще, откуда-то сверху обрушился мощный, оглушающий рев. Сперва она решила, что на них идет лавина. И даже представила, как всех их сметает тоннами сошедшего с горы снега. А потом увидела огни в небе.

Амос взял ее за локоть, наклонился ближе и проорал в ухо:

– Надо отойти в лес.

Она дала увести себя, Холден с Крыской следовали сразу за ними, и тут из облаков вывалился огромный корабль. Выхлопы его маневровых в мгновение ока расплавили на поляне весь снег, сдули карт охраны прочь. Тереза спряталась за деревьями, прикрыла уши руками, но рев прекратился, и Амос тронул ее за плечо.

Это был быстроходный фрегат. Старая марсианская модель. На боках многочисленные заплаты из разных материалов, как лоскутное одеяло. Вокруг корпуса клубился пар, потрескивал остывающий металл и углеродно-силикатный каркас. С чувством благоговения, радости и глубокого удовлетворения Тереза шагнула к кораблю. Она справилась.

Раскрылся шлюз, выглянул человек в форме без опознавательных знаков, принялся всматриваться во мрак и клубящийся снежный туман.

– Есть кто? – позвал он.

– Алекс? – закричал Холден.

В ответ почти буднично прозвучало:

– Ох ты ж, блин.

Из шлюза опустилась хлипкая металлическая лестница. Холден первым полез наверх, сперва пошатываясь, но чем выше он поднимался, тем тверже ступал. Крыска беспокойно заметалась у подножия лестницы.

– А я про что, – сказала ей Тереза. – Вот потому-то я и говорила, оставайся дома.

– Полезай, – сказал Амос. – Я возьму ее.

Тереза взялась за блестящий металл и покарабкалась вверх, навстречу протягивающим руки чужакам, готовым подхватить ее и втянуть на борт. Амос поднимался следом, балансируя без рук, потому что нес собаку. Черная рана в боку, казалось, нисколько его не беспокоила. Поджидавший их человек засмеялся, увидев Крыску, и та робко вильнула хвостом.

Помещение выглядело так, словно лежало на боку, Холден с лысым смуглым мужчиной обнимались и улыбались друг другу. Тимоти... нет, Амос втянул лестницу внутрь, и дверь шлюза закрылась.

Она готовилась к этой минуте. «Я Тереза Дуарте, я возвращаю вам этого пленника в обмен на то, что вы вывезете меня из Лаконии». Но теперь, когда момент настал, никаких речей не понадобилось.

– Поднимайтесь на летную палубу, – сказал смуглый. Холден назвал его Алексом. – Пора уносить ноги, но я с вас двоих, сукины вы дети, глаз теперь не спущу.

Тереза последовала за ними, не зная, что еще делать. Амос вместе с ней прошел через боковую кабину лифта на летную палубу. Там ждала красивая немолодая женщина с вьющимися седыми волосами, почти занавесившими глаза. Увидев Холдена, она судорожно вздохнула. Пленник взял ее за руку.

– Так, – скомандовал Алекс. – Всем пристегнуться. Валим с этого комка грязи.

Вокруг зазвучали одобрительные возгласы, и Тереза к собственному удивлению, присоединилась к ним. Амос тронул ее за плечо и подвел к старому, сомнительно выглядящему амортизатору.

– Пристегнись-ка, Кроха. У меня есть идейка, что делать с ней, – он ткнул большим пальцем на Крыску. – Так что оставайся здесь с Наоми и капитаном.

– Наоми, – повторила Тереза. – Так это Наоми Нагата?

– А это «Росинант», – подтвердил Амос. – И хоть остальная часть команды мне незнакома, но, так или иначе, а мы дома.

И он ушел, уводя Крыску куда-то в брюхо корабля, а она осталась смотреть на монитор. Все странно, как во сне, но в то же время обыденно, будто заходишь в мало знакомую прихожую. Она здесь. Она улетает.

Корабль вздрогнул, зашипел и начал подниматься.

– Хочешь, запалю главный двигатель? – спросил Алекс, перекрикивая рев включенных маневровых. – Снесу к чертям весь дворец, если скажешь.

– Нет, – ответил Холден, – оставь. Там у нас остались друзья. Элви, например.

– О, – сказал Алекс. – Надо подобрать ее?

– Нет. Она там, где должна быть.

«Росинант» стартовал, вдавливая Терезу в прохладный голубой гель амортизатора. Корабль, поднимаясь, дрожал и гудел, а затем, когда они отошли от земли достаточно высоко, послышался новый, более глубокий гул, и они взмыли вверх. Во тьму космоса. Все осталось позади. Она закрыла глаза, пытаясь понять, что чувствует. Чувствует ли хоть что-нибудь, или, наоборот, все разом.

Родной дом и все, кого она знала, остались позади, но она не захочет сюда вернуться, она это твердо знала. Принцесса вырвалась из Волшебной Страны.

Резко зазвенел звонок тревоги и пилот, Алекс, тут же грязно выругался. Она оглянулась и увидела, что лицо его стало пепельно-серым.

– Алекс? – спросила женщина.

– Нас взяли на прицел, – ответил Алекс. – Мы слишком задержались. Это «Вихрь».