Когда Бекка уходит, я остаюсь лежать на койке с плюшевым мишкой Кристал в руках. Я пытаюсь придумать, что делать с Лотти. Естественно, нужно кому-то рассказать. Но у меня мало вариантов. Флинн не верит мне. Я не верю Френни. И даже Тео вряд ли на моей стороне, ведь Лотти была с ним на протяжении десятилетий.

Я смотрю в окно и обдумываю варианты. Вечернее небо сменяется чернотой. Поисковая команда вертолета включила прожектор и шарит им по воде. Они пролетают надо мной каждые пятнадцать минут, и яркий свет играет в кронах деревьев.

В дверь снова стучат. Секундой позже она отворяется. Минди принесла поднос из столовой.

– Я с ужином, – говорит она.

На подносе явно не еда для детей. Это ужин прямиком из Особняка. Филе-миньон с жареной картошкой, приправленной розмарином. Запах расплывается по коттеджу, напоминая о Дне благодарения.

– Я не голодна, – говорю я, хотя в обычной ситуации уже набросилась бы на мясо.

Особенно учитывая тот факт, что я вообще мало ела из-за стресса и дрянной еды. Однако смотреть на тарелку я не могу. Тревога скрутила мой живот так сильно, что боюсь, никогда не избавлюсь от этого ощущения.

– Еще я принесла вина. – Минди показывает мне бутылку пино-нуар.

– А вот от этого не откажусь.

– Мне половину. Ну и денек. Девочки в ужасе, а мы с ума сходим, пытаясь их занять и успокоить.

Она ставит поднос на ящик Саши, который раньше принадлежал Эллисон. Возможно, он больше не принадлежит никому, как и временно бесхозный мишка Кристал.

Минди легко подцепляет пробку, и я понимаю, что вино было открыто в Особняке. Возможно, чтобы не давать мне доступ к штопору. Минди разливает вино в пластиковые стаканчики. Я сразу вспоминаю психиатрическую лечебницу, там тоже нельзя было пользоваться острыми предметами.

– Выпьем, – говорит Минди, протягивая мне стаканчик и чокаясь со мной.

Я пью до дна, делаю вдох и спрашиваю:

– С чего вдруг такие милости?

Минди садится на край кровати Кристал лицом ко мне.

– Это была идея Френни. Она сказала, что ты заслужила что-то хорошее, ведь ты столько пережила. У тебя был особенно трудный день.

– Я подозреваю, что есть какие-то скрытые мотивы.

– Я думаю, она хочет, чтобы мы выпили вина и расслабились. Она приказала мне ночевать здесь.

– Зачем еще?

– Наверное, чтобы приглядеть за тобой.

Ей не нужно вдаваться в подробности. Мне никто не доверяет. Саша, Кристал и Миранда пропали – и я под подозрением до тех пор, пока они не найдутся. Если найдутся вообще. Поэтому Минди принесла пластиковый нож и пластиковые стаканы. Я наливаю себе вина до краев. Минди смотрит.

– У нас есть два варианта. Можно сидеть и молчать. А можно поболтать.

– Второй, – отвечает Минди. – Я ненавижу тишину.

Именно этого я и ждала. Именно поэтому я дала ей право выбора, чтобы она думала, что это ее идея.

– Как настроение в Особняке? Все нормально справляются?

– Конечно, нет. Они до смерти переживают. Особенно Френни.

– А Лотти? Мне всегда казалось, что она ужасно хладнокровна. Полезное качество в темные времена.

– Не знаю. Я бы сказала, что она тоже волнуется.

– Не удивлена. Она наверняка предана Френни, ведь она столько лет на нее проработала.

– Да, можно так подумать, – отзывается Минди. – Но у меня складывается впечатление, что для Лотти это просто работа. Она приходит в пентхаус Френни утром и уходит вечером, как в офисе. У нее есть больничный. У нее есть отпуск. Мне кажется, ей не очень нравится торчать тут. Кстати, и мне тоже. Но я делаю все, что могу, чтобы произвести на Френни хорошее впечатление.

– И как, получается?

Минди наливает себе вина, заполняя стаканчик до краев по моему примеру. Она отпивает щедрый глоток и говорит:

– Ты ведь меня не выносишь?

– Ты мой надсмотрщик. Я под арестом. Так что да, не выношу.

– Я не про это. Ты невзлюбила меня сразу как приехала в лагерь. Ничего страшного, можно признаться.

Я молчу. Но это и есть ответ.

– Я так и знала, – говорит Минди. – Было заметно. В университете я встречала таких, как ты. Вы все творческие, свободомыслящие… но почему-то очень быстро начинаете осуждать таких, как я. Дай угадаю, ты на меня посмотрела и решила, что я испорченная девица из женского клуба, которая добилась положения в семье Харрис-Уайтов, раздвинув ноги.

– А разве нет?

– Да, я состояла в женском клубе. И горжусь этим. А еще горжусь тем, что я настолько красивая и обаятельная, что на меня обратил внимание Чет Харрис-Уайт.

– Красивая, с этим не поспоришь. – Я решаю отбросить последние оковы приличия.

Возможно, дело в вине. Или в духе Вивиан. Она незримо присутствует рядом и вдохновляет меня на то, чтобы быть стервой.

– Чтобы ты знала. Чет бегал за мной, причем долго. Я не хотела встречаться с избалованным богатым парнем.

– А что, ты сама не богатая и не избалованная?

– Ни разу. Я выросла на ферме. Могу поспорить, ты этого не ожидала.

Я действительно предположила, что она родилась в богатой семье. Возможно, дочь адвоката с Юга или выдающегося врача. Как Натали.

– Молочная ферма в глуши Пенсильвании. До самого выпуска из школы я вставала до рассвета, кормила и доила коров. Я ненавидела свою жизнь. Но я знала, что я умная и красивая. Это два незаменимых качества для тех, кто хочет преуспеть в этом мире. Я много училась, много тусовалась и притворялась, что мои руки не пахнут молоком и коровьим навозом. Дело того стоило. Президент класса. Королева выпускного. Отличница. Я попала в Йель и продолжила притворяться. Даже после того, как встретила Чета.

Минди опирается на кровать и покачивает стаканчик с вином. Кладет ногу на ногу. Ей явно удобно. Мне кажется, она немного опьянела. Я завидую ей.

– Я так нервничала, когда Чет повел меня знакомиться с Френни. Я думала, она сразу все поймет. Я вышла из машины и увидела их фамилию на здании. А потом мы еще в лифте поехали на последний этаж. Френни ждала нас в оранжерее. Ты ее видела?

– Видела. Впечатляет.

– Да это просто безумие какое-то. Но я немного успокоилась, когда узнала правду.

Она делает глоток из стакана, а я внезапно теряю нить разговора.

– Какую правду?

– Они не такие уж и богатые. Во всяком случае, сейчас. Френни продала здание много лет назад. Сейчас она владеет только пентхаусом и Полуночным озером.

– Мне кажется, это все-таки богатство.

– Ну да. Но это несколько миллионов, а не миллиард.

– А почему она потеряла столько денег?

– Из-за этого места. – Минди смотрит на убранство «Кизила», но я понимаю, что говорит она о том, что снаружи. О лагере, об озере, о лесах. О девочках. – Восстановление репутации может дорого обойтись. Френни договаривалась с семьями пропавших. Чет сказал мне, что она заплатила по меньшей мере десять миллионов каждой семье. Я думаю, Френни просто швырнула им деньги. Она проделала тот же трюк с несколькими благотворительными фондами, надеясь вернуть милость других богачей. И сама подумай, сколько она спустила на Тео.

– Авария, – говорю я. – Чет упоминал.

– Да машина почти ничего не стоила по сравнению с тем, сколько она потратила на то, чтобы Гарвард принял его обратно. Они не очень-то хотели видеть у себя на кампусе человека, обвиненного в убийстве. Ты только не обижайся.

Я киваю и не могу не почувствовать уважения к Минди за то, что она бьет в ответ столь же сильно.

– Не буду.

– Чет сказал мне, что Френни оплатила здание для новой лаборатории – только чтобы они подумали о том, чтобы пустить Тео обратно. Вот тогда она и продала Харрис. Мне кажется, ей стоило продать Полуночное озеро. Чет сказал мне, что попытался уговорить ее именно на это, но она сразу отказалась. Так что с продажей придется подождать до…

Минди прерывается на полуслове, почти проболтавшись о том, что Френни умирает. И хотя я и так все знаю, я не могу не восхититься ее умением держать язык за зубами. Приятно сознавать, что о каких-то секретах она предпочтет умолчать.

– Так вот, про деньги я рассказала. Только между нами, на самом деле я очень рада. Мысли о деньгах ужасно меня пугали. Ты не пойми меня неправильно, у них много денег. Больше, чем было у моей семьи. Мы и мечтать о таком не могли. Но я не чувствую угрозы. Чем больше денег, тем больше притворства. И мне нужно волноваться о том, что руки пропахли молоком.

Минди смотрит на свои пальцы, а потом на ладони в свете ночника.

– Извини, что я тебя осудила.

– Я привыкла. Только прошу тебя, не рассказывай Чету или Френни. Пожалуйста.

– Не буду.

– Спасибо. Кстати. Я не думаю, что ты с ними что-то сделала. Я видела вас вместе, вы друг другу нравились. Я в таком разбираюсь.

Она упоминает Миранду, Сашу и Кристал, и я снова раздавлена волной тревоги. Чтобы хоть как-то взять себя в руки, я делаю глоток вина.

– Надеюсь, они в порядке. Они должны быть в порядке.

– И я тоже на это надеюсь. – Минди залпом опустошает стаканчик, ставит его на столик и залезает под одеяло Кристал. – Иначе репутация Харрис-Уайтов снова будет запятнана. И, подозреваю на этот раз отмыться не получится.