Конец. Две трети дневника пусты. Я пролистываю страницы на всякий случай – вдруг что-то упустила. Но там пусто.

Я закрываю дневник и выдыхаю. Чувствую себя как после тех галлюцинаций с Вивиан. Я в смятении, у меня кружится голова. Я устала, и мне страшно.

Вивиан что-то искала, это ясно. Непонятно, что именно. Я чувствую раздражение оттого, что не знаю, что она нашла. Единственная новость – карта нарисована на странице ее дневника. Между записями про тайник и четвертое июля вырвана страница. Я достаю карту из рюкзака и прижимаю ее к останкам страницы. Подходит идеально.

Я перечитываю дневник целиком, рассматриваю каждую страницу, думаю над словами, пытаюсь догадаться, что же произошло. Все равно не понимаю. Вивиан никогда не умела держать язык за зубами – и тут какие-то секреты. Я читаю еще раз, задом наперед, начиная с самой последней строки.

Эта фраза смущает меня больше всего. Вивиан демонстрировала миллион эмоций, но она никогда не боялась.

Я переворачиваю страницу. 4 июля. У меня возникает два вопроса. Когда была сделана последняя запись? Чего она боялась?

Я сжимаю дневник, страшно желая узнать ответ.

– Что ты узнала, Вив? – спрашиваю я.

Как если бы она могла мне ответить.

Судя по датам, Вивиан зарыла дневник ночью 3 июля. Видимо, выбралась наружу, пока все спали. Обычное поведение. Так же она сделала и предыдущей ночью.

Я помню, потому что долго злилась. Я поняла причину ее лжи: Тео уделял мне слишком много внимания. Вивиан увидела меня у него на руках. Он шептал мне слова поддержки. И она не выдержала и стала тонуть, чтобы завладеть его вниманием.

Я не разговаривала весь обратный путь в каноэ. И весь оставшийся день. И на ужине. Я явилась последней, согласно ее совету, чтобы не ждать. Села одна и стала ковырять едва теплое мясо и сухое пюре. Во время посиделок я пошла к девочкам своего возраста. Им, кстати, оказалось все равно. После я рано легла и притворилась, что сплю. Они еще некоторое время играли в «Две правды и одну ложь».

Позже я проснулась и увидела, что Вивиан на цыпочках входит в коттедж. Она шла бесшумно, но ее выдал скрип третьей половицы.

Я села, сонно потирая глаза. «Куда ты ходила?»

«В туалет, – сказала Вивиан. – Ты не одобряешь, что я пошла пописать?»

Она молча влезла на свою кровать. А с утра у меня на подушке оказались крошечные цветочки с лепестками нежно-синего цвета и желтой звездочкой внутри. Незабудки. Прямо у моей головы.

Я положила их в ящик, в книжку «Милые кости». Вивиан, конечно, не призналась, но я знала, что они были от нее. Она подарила мне цветы, и я снова ее полюбила. Эту часть Вивиан предсказала точно.

Я переворачиваю страницу и читаю ее мысли. Неужели я была такой простушкой и выставляла все напоказ? Я вижу абзац про родителей Вивиан и понимаю, что она просто знала. Сама была такой же, отверженной и одинокой. Поэтому и привлекала к себе внимание всеми силами, купаясь в его лучах. Поэтому и поняла, что незабудок хватит, чтобы вернуть мое расположение. Ей бы тоже хватило.

Я листаю. Задаюсь вопросами.

Возвращаюсь к размышлениям Вивиан про безумие. Именно они потрясли меня до основания. Я читаю и чувствую, что она разговаривает со мной, будто могла предсказать, что я сойду с ума, за год до того, как это произошло.

Но почему она искала эту информацию? И где она ее раздобыла?

Я хорошо помню день, в который она сделала эту запись. Мы поехали в город на мятно-зеленом «Форде», принадлежавшем лагерю. Я оказалась между Тео и Вивиан. Он вел одной рукой и сидел, широко расставив колени. Я то и дело касалась его бедром. И каждое прикосновение заставляло мое сердце прыгать, словно птичку в клетке, трепетать у золоченых прутьев. Я была рада, что Вивиан сказала, что идет по магазинам, и оставила нас вдвоем.

Я переворачиваю страницу. На ней странный ряд цифр.

Сначала я думаю, что это координаты на карте. Беру телефон и обнаруживаю, что 150 градусов указывают на юго-восток. Поэтому только Вивиан знает, что это такое. Но я уверена, что она не просто так написала эти цифры. Я чувствую, что она хочет, чтобы я продвигалась вперед и постепенно узнала то, что она выяснила пятнадцать лет назад.

Я пытаюсь сфотографировать цифры. Дверь открывается, и в коттедж заходят Миранда, Кристал и Саша. От неожиданности я вскакиваю, пытаюсь закрыть собой дневник и засовываю его под подушку. В этот раз я все делаю слишком медленно, и они ловят меня с поличным.

– А что вы делаете? – Саша переводит взгляд с тетради, торчащей из-под подушки, на телефон в моей руке.

– Ничего.

– Ага, – говорит Миранда. – Вы точно не выглядите как человек, который только что смотрел порнуху.

– Это не порно.

Я делаю паузу, чтобы увидеть, верят ли они мне. Не верят, поэтому я говорю им правду за вычетом контекста.

– Пытаюсь кое-что расшифровать. Код.

Миранда сразу загорается при упоминании загадки.

– Что за код?

Я бросаю взгляд на телефон и читаю цифры:

– 150.97758 WEST. Это тебе что-то говорит?

– Конечно. Это десятичная система Дьюи, – отвечает Миранда. – У какой-то книги такой номер.

– Уверена?

Она смотрит на меня высокомерно:

– Да, вообще-то. Я полжизни в библиотеке проторчала.

Библиотека. Может быть, Вивиан пошла в библиотеку, а не на шопинг? Она нашла важную книгу и записала себе ее номер. Она что-то искала и, возможно, даже нашла.

Я вспоминаю запись про то, что она что-то разыскала. Большой О. – это Особняк. Ф – Френни. Довольно просто. Но Вивиан не написала, что нашла и что украла. Это ужасно раздражает, ведь написала она достаточно, чтобы вселить в меня тревогу.

Описание реакции Френни все еще меня ошеломляет. Совсем непохоже на ее поведение. Возможно, Вивиан что-то додумывала? Или у нее была паранойя? Строчка о том, что она расскажет все мне на случай, если с ней что-то произойдет, намекает на это.

С ней и правда что-то произошло, но у меня нет доказательств, что в этом замешаны Френни или ее темный грязный секрет. Однако совпадений слишком много.

Я должна радоваться тому, что на шаг приблизилась к тайне исчезновения девочек. Вместо этого внутри у меня образуется тяжелый, болезненный ком. Мне кажется, Вивиан испытывала нечто подобное, когда написала два последних слова.

Мне тоже.

Есть вероятность, что я наткнулась на нечто жуткое или даже опасное.

После всех этих лет я наконец смогу получить ответы.

Я очень боюсь, что они мне не понравятся.