21 сен. 2016 г

Я говорю:

– Мама, давай выкинем это блюдце. Хватит копить барахло. Оно уже треснутое и со сколом.

Мама говорит:

– Нет! Никогда. Это блюдце мне подарила женщина, которая восемь лет буквально жила в нашем роддоме. Как, как… Ну так, почти жила. Постоянно лежала на сохранении. Рожала детей, которые умирали. Что мы только ни делали, но там масса диагнозов была, ты не поймешь. И у нее никак не получалось. Она была одержима ребенком. И вот пятого мы выходили. Он остался жив. Она мне при выписке подарила чайную пару. Сказала, что пусть у вас все будет хорошо, как у меня теперь. Разобьется – склею.

Мама всю жизнь проработала в роддоме. Заведовала детским отделением. Сейчас мама руководит моим детским отделением из двух внуков. И взрослым отделением тоже руководит, мы часто попадаемся под руку. За время работы она стала совершенно равнодушна к цветам, ее невозможно удивить никаким букетом, конфетами или шампанским. Бывало, что если выписывались люди, приехавшие из деревень, то они дарили яйца, хлеб, масло. У мамы были такие пациентки, которые ходили ее поздравлять с днем рождения до тех пор, пока она не переехала из Барнаула в Москву. По десять лет ходили, по пятнадцать.

Этому человеку, чье блюдце у нас хранится, уже семнадцать лет. Привет тебе, человек! Будь здоров!