Глава 9
Турецкий гамбит
Вторник в отделе Гурьева начался со спортивного занятия. Несмотря на то, что на календаре был октябрь, погода стояла сухая, и занятие проходило за городом. После общего построения, на котором Гурьев объявил: это тот случай, когда бегущий полковник не порождает паники, подчиненные дружной стайкой потянулись за ним по дистанции. Она проходила по аллеям парка. Под ногами шуршал багряно-золотистый ковер, а над головами в неспешном хороводе, напоминая цветное конфетти, кружила листва.
Бежали не на результат, а в удовольствие, чтобы размяться перед футболом, и финишировали на стадионе. Жребий, брошенный внештатным физоргом Николаем Рябенковым, справедливо разделил игроков на две команды. Ему, Носову и остальным семерым игрокам грозило не только попасть под горячую ногу фаната футбола — Гурьева, а и проверить на себе два других его тезиса. Первый гласил: на спортивной площадке все равны, а второй — у подчиненного есть шанс обыграть начальника с сухим счетом, и за это ему ничего не будет. Игра закончилась вничью.
Потирая ссадины и синяки, команды отправились в душ, затем заняли места в автобусе и выехали на Лубянку. По приезду, прежде чем подняться к себе в кабинет, Носов зашел в секретариат, получил почту и начал рабочий день с ее просмотра. Первым делом обратился к сводке телефонных переговоров Скрипаля за неделю. Их набралось немного, наибольший интерес представлял разговор, состоявшийся накануне с бизнес-партнером Стивом. Его содержание носило деловой характер. Завершился он договоренностью о встрече. Внимание Носова привлекло то, что она должна была состояться, не в Испании или на Мальте, куда обычно выезжал Скрипаль для лечения или по делам «Юниэкспл», а в Турции.
Прежде чем отправиться на доклад, Носов проверил Скрипаля по учетам выездов за границу. Ответ заставил его забыть про все остальные дела. До встречи со Стивом оставалось всего четыре дня. Несколько часов назад в туристическом агентстве «Меркурий» Скрипаль приобрел две путевки в Турцию, на себя и жену. Их совместная поездка не могла ввести в заблуждение Носова. По его твердому убеждению, как и при предыдущих выездах Скрипаля в Испанию и на Мальту, так и сейчас супруга и дочь, сами того не подозревая, выступали в роли прикрытия. Носов не стал ждать начала совещания у Гурьева, снял трубку телефона и позвонил. Тот с полуслова все понял и немедленно затребовал к себе вместе с материалами переговоров Скрипаля со Стивом и ответом на запрос по выезду за границу. Носов сложил документы в папку и прошел в кабинет Гурьева. Там уже находились Новиченко и Рябенков.
Совещание началось с прослушивания записи переговоров Скрипаля со Стивом. Общее мнение выразил Новиченко.
— Звонок Стива из Лондона подтверждает версию, Скрипаль работает на британскую разведку.
— Нельзя исключать и вариант ЦРУ, — заметил Рябенков.
— Возможно, ты прав, Николай Николаевич. Очень похоже на историю с предателем Пеньковским. Этот негодяй служил и тем и другим, — вспомнил Гурьев об одном из самых гнусных предательств в истории ГРУ, но не стал вдаваться в подробности и предложил: — Товарищи, давайте прикинем, с чем Скрипаль поедет на встречу со Стивом? Может ли он своими действиями нанести ущерб интересам нашей военной разведки?
— Скорее всего он возьмет дезу, которую получил в разговоре с Синцовым! — предположил Новиченко.
— Согласен. Для любой спецслужбы сведения по разработке новой баллистической ракеты — это убойный материал, — поддержал его Носов.
— Пошли дальше! — не стал останавливаться на этом Гурьев и обратился к Рябенкову: — Николай Николаевич, а что говорит аналитика?
— Данные по изменениям в структурах западноевропейских управлений ГРУ стали известны Скрипалю от агента Тарасова и носят дезинформационный характер, — доложил Рябенков.
— А Тарасов не мог сболтнуть лишнего? — уточнил Гурьев.
— Нет, Петр Николаевич!
— Ты уверен, Николай Николаевич?
— Да. Тарасов сообщил Скрипалю только те сведения, которые были согласованы с руководством ГРУ. Это подтверждается сводкой их разговора.
— То есть утечки секретной информации не произойдет?
— По этой позиции, нет, — подтвердил Рябенков.
— А по другим?
Рябенков замялся. Ответил Носов.
— Пока нет ясности в том, что Скрипаль мог получить в беседах с Макаренковым, Поповым, Гусевым и Ляшко.
— И сколько еще надо времени, чтобы разобраться? Так нельзя работать, Вячеслав Александрович! — не мог скрыть досады Гурьев.
— С Макаренковым и Поповым вопрос будет закрыт в ближайшие часы! — заверил Носов и посетовал: — С Гусевым и Ляшко есть проблемы. Особенно с Ляшко, он находится в близких отношениях со Скрипалем.
— То есть, они — ахиллесова пята? Мы не знаем, что за сведения Скрипаль получил от них?
— Получается так, Петр Николаевич.
— Значит, мы не можем сказать, какой ущерб Скрипаль нанесет деятельности ГРУ, — заключил Гурьев.
— Вряд ли существенный, — предположил Новиченко и пояснил: — Оба уволились со службы более шести лет назад. Ляшко отношения к оперативной деятельности не имел, а Гусев всю жизнь прослужил в тылах.
— Слабое утешение, — заметил Гурьев и снова обратился к Носову. — Вячеслав Александрович, на какое число Скрипаль взял билеты?
— На четвертое октября, — доложил Носов и отметил: — Что интересно, летит вместе с женой.
— Дело не в ней, Николай Николаевич, а во времени, его у нас в обрез, — с ожесточением произнес Гурьев и поторопил: — Сегодня же представить мне запросы на проверку Стива по всем учетам, в первую очередь у коллег из СВР, что-то, да всплывет!
— Есть! — принял к исполнению Рябенков.
— Петр Николаевич, а если под благовидным предлогом задержать Скрипаля? За это время проработаем все нерешенные вопросы, — предложил Новиченко.
— Проработать-то проработаем, а где гарантия, что Скрипаль не насторожится? Одна история с гаражом чего только стоит! — напомнил Гурьев и обратился к Рябенкову. — Николай Николаевич, найди фрагмент разговора, где Стив говорит о встрече, там есть интересные моменты.
Рябенков занялся записью. В кабинете зазвучали голоса Скрипаля и Стива. Контрразведчики внимательно слушали и пытались понять, что в ней привлекло внимание Гурьева. Недоговоренности и недосказанности являлись типичными для бизнесменов, не желавших, чтобы условия сделки стали достоянием посторонних. Инициатива в разговоре принадлежала Стиву. Он был более настойчив и торопил со встречей.
— Гонит Скрипаля как на пожар! — обратил внимание на это обстоятельство Носов.
— А почему? — задался вопросом Гурьев.
— Срочное задание, — предположил Новиченко.
— В МИ-6 ищут нашего «крота», — пошел дальше Рябенков.
— А если Скрипаля выводят из-под нашего удара? Не зря же он берет в поездку жену, — напомнил Носов.
В кабинете воцарилась напряженная тишина. О том, что при оперативной разработке шпиона могло произойти самое худшее — расшифровка, никому не хотелось думать. Мрачная тень легла на лица контрразведчиков. Затянувшееся молчание нарушил Гурьев и предостерег:
— Вячеслав Александрович, раньше времени не сгущай краски. И без того на душе тошно.
— Ну почему, Петр Николаевич? Разве такая версия не имеет право на существование?
— Имеет. А какие для нее есть основания?
— Предположим, Скрипаль увязал в одну цепочку нашу неудачную оперативную комбинацию с Казаковым и историю в гараже.
— Можно предполагать всякое. А пока Скрипаль не дает покоя Синцову. О чем это говорит?
— Петр Николаевич, я высказал только версию.
— Она имеет право на существование. Но почему Стив так торопит Скрипаля со встречей? Что им движет? — продолжал задаваться этими вопросом Гурьев и не находил ответов.
— В камеру эту гниду и там соловьем запоет! — буркнул Рябенков.
Реплика не осталась без внимания Гурьева. Он с укоризной посмотрел на него и сухо заметил:
— Николай Николаевич, ты рассуждаешь так, будто не в военной контрразведке служишь.
— Никак нет, Петр Николаевич. В этом году будет 15 лет.
— Тогда должен знать, кто у нас начальник.
— Не понял вас, Петр Николаевич. В каком это смысле?
— В самом что ни на есть прямом.
— Ну, генерал-полковник Безверхний!
— А что он в таких случаях говорит?
Рябенков пожал плечами и переглянулся с Носовым. Тот подмигнул и с улыбкой сказал:
— Хороший ты парень, Коля. Но у тебя есть один недостаток, ты не служил в военной контрразведке.
— Как не служил?! Я был в горячих точках! — вспыхнул Рябенков.
— Не кипятись, Николай Николаевич! Здоровая критика — хорошее начало для плодотворной работы, — с улыбкой произнес Гурьев.
— Да какая это критика, Петр Николаевич! Это поклеп! — горячился Рябенков.
— Коля, здоровая критика — это также лекарство от звездной болезни, — продолжал подтрунивать Носов.
— Все, товарищи, шутки в сторону! — положил конец пикировке Гурьев и потребовал: — Жду от вас конкретных предложений по Скрипалю!
— Разрешите, Петр Николаевич? — обратился Новиченко.
— Пожалуйста, Анатолий Вячеславович.
— Полагаю, что в сложившейся ситуации и с учетом цейтнота, Скрипаля надо выпускать в Турцию, но только с нашим оперативным сопровождением, — предложил Новиченко.
— А как быть с тем, что Турция — страна НАТО? — возразил Носов.
— Так что теперь, ничего не делать, Вячеслав Александрович?
— Не знаю, Анатолий Вячеславович! Не знаю! — терзался Носов.
— Петр Николаевич, надо рисковать! — настаивал Новиченко.
— Рисковать-то не нам, а Александру Георгиевичу, — напомнил Гурьев, но согласился: — Да, другого выхода у нас не остается. Надо пускать Скрипаля, а то так и будем ходить вокруг, да около.
Оставшись один, он занялся подготовкой докладной записки на имя генерала с обоснованием необходимости обеспечения оперативного сопровождения Скрипаля на время выезда в Турцию. Перед обедом Безверхний принял Гурьева, выслушал его доводы и принял решение — направить вслед за Скрипалем опытных разведчиков наружного наблюдения.
4 октября 2004 года Гурьев и его подчиненные провели как на иголках. Они с тревогой ждали, как поведет себя Скрипаль. Пока их расчет подтверждался, он не догадывался, что находится под колпаком контрразведки, и потому не стал выкидывать фокусов. Глубокой ночью от подъезда его дома отъехала машина. За рулем находился сын — Александр. Ни он, ни мать не подозревали, что поездка на отдых в Турцию, и они сами служили отцу в качестве ширмы.
В аэропорту Шереметьево, при досмотре вещей Скрипаль едва не сорвался и не выдал себя. Внимание таможенника привлекала его борсетка. В ней была спрятана флешка с материалами для Стивена Доу. Таможенник потребовал открыть ее, пробежался взглядом по содержимому, ничего не сказал и кивнул на выход. На трясущихся ногах Скрипаль прошел в зал вылета и студнем расплылся по сиденью, в себя пришел, когда поднялся на борт самолета.
«Слава богу, пронесло!» — с этой мыслью он опустился в кресло, пристегнулся ремнем и погрузился в дрему.
Очнулся от тряски. Самолет попал в зону турбулентности. Встрепенувшись, Скрипаль пошарил рукой в кармане кресла. Сердце радостно забилось. Борсетка находилась на месте. Обезоруживающая слабость разлилась по телу, и он снова задремал. Разбудил его голос стюардессы. Она объявила о скорой посадке в аэропорту Стамбула. Скрипаль оживился и обратил взгляд за иллюминатор.
За ним, в бирюзовом небе светило по-летнему жаркое солнце. Внизу серебрилась гладь Черного моря, усыпанная разноцветным бисером десятков судов, выстроившихся в бесконечную очередь перед проливом Босфор. Об осени, наступившей в Турции, напоминали яркий багрянец лесов предгорий, отливающие бронзой поля и белоснежная вуаль раннего снега на вершинах хребта Кероглу.
Самолет пошел на снижение. Мелькнула и исчезла кромка Черного моря, вспенившаяся жемчужной нитью. Прошло несколько минут, и в утренней дымке, заполняя горизонт, возник Стамбул. Тысячелетний город привольно раскинулся по берегам Босфора. В нем самым невероятным образом переплелись эпохи и цивилизации. Подобно тетиве гигантского лука, арка подвесного моста султана Мехмеда Фатиха накрепко связала два берега пролива. За ней, на левом, обрывистом берегу застыли в вечном карауле сторожевые башни неприступной крепости Румелихисар. На седых руинах бывшего Римского города привольно раскинулся волшебными садами новой Семирамиды и архитектурными шедеврами Синана и Бальяна знаменитый дворец Топкапы — сердце некогда могущественной Османской империи и главная сокровищница великих султанов. Самыми ценными «брильянтами» в этой величественной «короне» Стамбула были неповторимая мечеть Ахмедие, нацелившаяся в небо шестью гигантскими стрелами-минаретами, и знаменитая христианская святыня церковь Айя-София.
Прошло несколько минут, и эта сказка наяву исчезла из вида. Самолет накренился на левое крыло; двигатели взревели, и судно пошло на посадку. Навстречу стремительно приближалась земля. Кварталы Стамбула слились в пеструю стену из стекла и бетона. Справа возникла гигантская арка над дорогой к аэропорту, и через мгновение, внизу серой лентой вспучилась посадочная полоса. Корпус Ту-154 сотрясла судорога. Вой двигателей оглушил. Удар шасси о бетонку подбросил Скрипаля в кресле. Он вцепился в подлокотник кресла и косил глаза в иллюминатор. За ним мелькали радары, напоминающие гигантские грибы дождевики, и сторожевые вышки с часовыми. Самолет погасил скорость, по салону прокатилась волна аплодисментов, и, повизгивая двигателями, вырулил на стоянку.
Гигантский стамбульский аэропорт имени Ататюрка встретил Скрипалей вавилонским столпотворением. Десятки тысяч туристов из Европы и России, подобно стаям перелетных птиц, потянулись к югу, на курорты Антальи, Алании, Искендерона и Мерсина. После промозглой московской погоды Скрипали окунулись в роскошное бабье лето. Уставшее за лето солнце согревало землю нежным теплом. В этот ранний час в воздухе сохранялась бодрящая свежесть. Глаз радовала яркая зелень газонов.
До следующего рейса на Измир оставалось почти пятнадцать часов. Этого времени, по расчету Скрипаля, хватало, чтобы убедиться в отсутствии слежки и отвлечь ее внимание от истинной цели поездки — явки с британским разведчиком. Уговорить жену отправиться в город на экскурсию ему не составило труда. От суеты и сутолоки, царившей в залах аэропорта, голова шла кругом, и она охотно согласилась. Сдав вещи в багаж, они взяли такси и отправились Стамбул.
Город не спешил просыпаться и продолжал нежиться в утренней прохладе. Солнце, выглянувшее из-за башни Галата, суровым стражем вознесшейся над городом, полыхнуло ослепительной вспышкой на золоченых куполах Айя-Софии и померкло на серых шпилях мечети Ахмедие. Порывистый, напоенный запахами моря ветерок потянул с Босфора, смахнул бирюзовую дымку, окутывавшую Стамбул, и город предстал во всем своем великолепии. В его древней части, казалось, время повернуло вспять, и вместе с ним ожили творения великих зодчих: Бальяна, Синана и Мехмед Аги, запечатлевших в мраморе мощь и блеск некогда могущественных империй.
Экскурсию Скрипали начали с осмотра дворца Топкапы и завершили на площади Таксим. Время давно перевалило за полдень, они едва держались на ногах и свернули в ближайшее кафе. От разнообразия блюд разбегались глаза, а ароматные запахи кружили голову. После обеда Скрипаль решил еще раз убедиться в отсутствии слежки. Пешком, под горку он и жена спустились к фонтану Топхане.
Это было идеальное место, чтобы оторваться от слежки. На площадь перед фонтаном выходили четыре улицы. Здесь творилось настоящее столпотворение. Сотни рыбаков с женами и детьми разноголосыми, жизнерадостными ручейками стекались сюда и дальше расплескивались по берегам бухты Золотой Рог. Выстроившись сплошной стеной у парапета, они самозабвенно отдавались любимому занятию. Клев был отменный, в воздухе, казалось, было рассыпано серебро. Затеряться в такой толпе не составляло никакого труда. Скрипаль, подхватив жену под руку, увлек ее в людскую реку. Пробившись к набережной, они прошлись по торговым рыбным рядам и поднялись на борт плавучего ресторана. Он выбрал столик, с него хорошо просматривался вход. Тут же к ним подлетел официант, как оказалось, сносно говоривший по-русски. Скрипали прислушались к его советам и остановили выбор на джаджике — холодном супе, приготовленном на кислом молоке с добавлением огурцов, зелени, и, конечно же, искендер-кебабе — тонко нарезанном мясе, сваренном в томатном соусе, а на десерт выбрали печеные яблоки с баклавой.
Турецкая кухня действительно оказалась превосходной, а атмосфера в ресторане настраивала на благодушный лад. Но не столько она, сколько отсутствие слежки, подняло настроение Скрипалю. Она никак себя не проявила, оставшееся до рейса время он и жена провели за столом, наслаждаясь видами вечернего Стамбула.
В это время суток город предстал перед ними во всем своем великолепии. Серебрящаяся в лунном свете гладь бухты Золотой Рог была усыпана разноцветными огнями судов и походила на драгоценный пояс. Пики минаретов в свете прожекторов походили на гигантские копья грозного воинства султана. Над ними, в небесной вышине, напоминая карающую десницу божью, терзали бархатистую южную ночь всполохи. Самолеты один за другим заходили на посадку в аэропорт имени Ататюрка.
Гул их двигателей напомнил Скрипалям, впереди их ждет рейс на Измир. Они взяли такси и за два часа до посадки были на месте. Вылет прошел без задержек, и через сорок минут самолет приземлился в Измире. Несмотря на поздний час, на выходе из зала прилета их встретил водитель с машиной из отеля «Измир Пэлас». На ресепшене полусонная администратор приветствовала Скрипалей на отменном русском языке. Портье принял у них вещи и проводил в номер. Они не стали их разбирать, без сил повалились в постель и тут же уснули. На ноги их поднял гул пылесоса, доносившийся из коридора. Стрелки часов показывали начало десятого. Приняв душ и переодевшись, Скрипали спустились на ланч. За окном плескалось ласковое море, а напротив витрины магазина ломились от изобилия товаров. Жена рвалась заняться шопингом. Скрипаль, сославшись на подготовку к деловой встрече, остался в номере. В город она вышла одна.
Стрелки часов, как ему казалось, мучительно медленно ползли по циферблату. Скрипаль, чтобы унять разгулявшиеся нервы, взялся перебирать проекты договоров. Они не представляли никакой ценности и служили только для одной цели — ввести в заблуждение жену.
Приближалось время обеда, когда, наконец, ожил телефон. На дисплее высветился незнакомый номер.
«Может Доу, только шифруется», — первое, о чем подумал Скрипаль и ответил:
— Слушаю.
— Добрый день! Это Сергей? — в голосе был слышен сильный акцент.
«Похоже, Доу» — решил Скрипаль, но осторожность взяла верх, вышел на балкон и поинтересовался:
— Извините, а кто его спрашивает?
— Испанский партнер, — Доу произнес условную фразу-пароль.
— О, Стив! — воскликнул Скрипаль и назвал отзыв. — Я буду рад встрече!
— О'кей. Как добрались, Сергей?
— Без проблем. Когда встречаемся? — торопил события Скрипаль.
— Если вас не затруднит, я готов хоть сейчас.
— А где?
— Приглашаю вас к себе. Здесь нам будет комфортно, — предложил Доу.
— Вы в Хилтоне? — уточнил Скрипаль.
— Да, номер 227.
— Буду через 10–15 минут. Вас устроит?
— О'кей! Можете не спешить, я располагаю уймой времени.
— У меня все готово. Договора при мне. Есть перспективные для нашего делового сотрудничества предложения, — Скрипаль намекал, что приехал не с пустыми руками.
— О'кей! — оживился Доу и подчеркнул: — В таком случае наша работа будет носить плодотворный характер!
«На этот раз уеду с хорошим наваром!» — так расценил это заявление Скрипаль и, продолжая набивать себе цену, многозначительно заметил:
— Предложение будет весьма интересным. Пришлось рискнуть, но как говорится: риск благородное дело.
За четыре года сотрудничества Доу хорошо изучил повадки агента и, чтобы убавить его денежные аппетиты, напомнил:
— Сергей, как это у вас говорят: цыплят по осени считают.
«Вот же жлоб! Чтоб тебе, гад…» — костерил его в душе Скрипаль и продолжал гнуть свое.
— Стив, это вовсе не цыпленок, а рождественский гусь.
— Ха-ха, — расхохотался Доу и поторопил: — Сергей, тащите его сюда! У меня разыгрался волчий аппетит!
Последние фразы снова подняли настроение Скрипалю. Он возвратился в номер, принялся складывать в портфель документы и каждый раз прощупывал флешку в борсетке. Ее содержимое обещало обернуться золотым дождем.
Скрежет ключа в замке отвлек Скрипаля от этих мыслей. Жена возвратилась с шопинга. В ее руках шуршали пузатые кульки. Морской воздух и южное солнце вернули на ее щеки легкий румянец, а в глаза задорный блеск.
— Зря ты, Сережа, не пошел на прогулку! Ах, какая прелесть. Как в раю! — восклицала она.
— Извини, дорогая, дела! — буркнул Скрипаль.
— Да! Да, конечно! Какое здесь красивое море! Смотришь и не можешь оторваться. А воздух! Не воздух, а настоящий эликсир жизни! Дышишь и не можешь надышаться!
— Бархатный сезон.
— Просто сказка! А я не хотела ехать.
— Ну вот, а то бы кисла в Москве?
— Жаль, что этой турецкой сказкой, Сережа, ты не можешь насладиться.
— Что поделаешь, Люда, дела. Надеюсь, на этот раз все срастется.
— Я верю в тебя, Сережа!
— Извини, Люда, мне пора, партнеры ждут, — поспешил свернуть разговор Скрипаль.
— Они из Испании или с Мальты?
— Не важно.
— Если это Луис, то он мне понравился.
— Солидные люди, я им доверяю, — уклонился от ответа Скрипаль, надел легкую куртку, подхватил борсетку, портфель и вышел из номера.
До отеля «Хилтон» было рукой подать, он неспешной походкой отправился на встречу с Доу. После унылой, блеклой московской осени яркая, южная зелень и пестрая мозаика цветников радовала глаз. Морская гладь переливалась жарким серебром. Ароматный запах цветущего осман-дерева кружил голову. Скрипаль вдыхал в полную грудь этот, казавшийся ему воздухом свободы, и не мог надышаться. Здесь он был недосягаем для российской контрразведки и торопил встречу с Доу.
Тот в эти самые минуты вместе с другим сотрудником британской разведки Чарльзом Скоттом завершал последние приготовления к явке с агентом Немедленным. В номере они установили специальную аппаратуру звуко- и видеозаписи. Она должна была зафиксировать и записать каждое слово, каждое движение и каждый жест агента. Потом лучшие аналитики и психологи МИ-6 займутся их анализом, чтобы определить имеет ли британская разведка дело с действующим или перевербованным ФСБ Немедленным.
Доу внимательным взглядом прошелся по номеру, ничто не выдавало присутствия спецаппаратуры, и нажал кнопку на пульте. Тишину нарушил еле слышный шорох, включились микрофоны, под потолком подмигнули зрачки микроскопических видеокамер. Техника работала исправно. Не подвел и повар ресторана. Его блюда могли удовлетворить вкус самого взыскательного гурмана и должны были напомнить Скрипалю о застольях в Испании, в ресторане отеля «Милья Кастилья». Доу посмотрел на часы; время истекло, и выглянул в окно. Ему показалось, в толпе мелькнуло знакомое лицо, и он не ошибся.
Скрипаль свернул к отелю «Хилтон». Прежде чем войти, по старой профессиональной привычке осмотрелся в поисках хвоста. Цепкий взгляд бывшего военного разведчика выхватил из толпы Его.
«Где-то я тебя видел?! …В Шереметьеве?.. Стамбуле?.. Где?» — напрягал память Скрипаль.
«Неужели наружка? Но откуда она здесь?!» — и леденящий холодок окатил спину.
«Возьми себя в руки, Сережа! Перестань себя накручивать!» — успокаивал себя он и снова обернулся.
Разноликая, разноголосая толпа плескалась на площади перед отелем и веселыми ручейками растекалась по узким улочкам. Его среди нее не было.
«Показалось. Да и откуда тут взяться русской наружке? Это же Турция, а не Белоруссия. Она сюда носа не сунет», — с этой мыслью Скрипаль шагнул под арку отеля.
Швейцар в низком поклоне склонил перед ним голову и распахнул дверь. Группа туристов заполнила холл. Скрипаль, смешавшись с ними, проскользнул на лестницу, поднялся на второй этаже, по длинному коридору прошел к номеру 227 и постучал в дверь. Прошла секунда, другая, послышались торопливые шаги. Дверь приоткрылась, и за ней возник Доу. На его лице расплылась широкая улыбка.
— О, Сергей! — воскликнул он, отступил в сторону и пригласил: — Проходите!
Скрипаль прошел в гостиную и осмотрелся. Номер люкс и изысканно сервированный стол говорили: в британской разведке его числили не по последнему разряду. Подтверждением тому служило поведение самого Доу. Он являл собой саму любезность, пододвинул кресло Скрипалю, сел напротив и начал разговор с дежурного вопроса:
— Как добрались, Сергей?
— Без приключений! Если говорить о впечатлениях, то их масса! Жена просто в восторге! — бодрился Скрипаль.
— А как она отнеслась к столь неожиданной поездке в Турцию?
— В Москве ворчала. В Стамбуле не находила слов. В Измире пришла в восторг.
— Да, октябрь здесь лучшее время года, — признал Доу и поинтересовался: — Супруга не задавалась вопросом, почему вы отправились в Турцию, а не, как обычно, в Испанию или на Мальту?
— Стив, я не мальчик и найду что сказать! — отрезал Скрипаль.
— Извините, Сергей, профессиональная привычка. Я беспокоюсь о вашей безопасности. Сами знаете, лишнее слово в нашей работе чревато.
— Стив, я тоже профессионал, пусть и в прошлом. Людмила не девочка, тридцать два года живет с разведчиком и чему-то научилось. Для всех мы находимся на отдыхе.
— Прекрасно! Ваши частые поездки в Испанию могли привлечь внимание ФСБ, поэтому я выбрал Турцию, здесь отдыхает половина России.
— Разумно.
— О'кей! — снова оживился Доу, поспешил свернуть болезненную тему, кивнул на стол и спросил: — Что будете кушать? Что будете пить?
Скрипаль задержал внимание на румяном, так и просящемся в рот шашлыке из устриц, жареной черноморской камбале, бутылке коллекционного французского коньяка и признался:
— Не знаю даже на чем остановиться. Глаза разбегаются.
— Остановиться мы всегда успеем, а начнем с коньяка, — предложил Доу, разлил его по рюмкам и произнес тост. — За нашу встречу!
Они выпили. Коньяк оказался отменным. Скрипаль, почмокав губами, признал: — Хорош! Давно такого не пил!
В нем проснулся аппетит, и он навалился на закуску. Доу подкладывал ему лучшие куски, не забывал подливать в рюмку и не торопил с отчетом о выполнении задания. Скрипаль захмелел, к нему вернулось благодушное настроение. Подмигнув Доу, он взял со стола нож и завертел в воздухе. В глазах британского разведчика вспыхнул тревожный огонек. Его взгляд следил за руками строптивого агента. Хохотнув, Скрипаль потянулся к борсетке, вспорол ножом внутреннюю перегородку, извлек флешку и положил на стол.
— Здесь результаты вашей работы, Сергей? — уточнил Доу.
— Да, — подтвердил Скрипаль и отметил: — Особый интерес представляют сведения о разработке новой баллистической ракеты.
— О'кей! Прекрасная работа, Сергей! Прекрасная! — похвалил Доу и, улыбнувшись, поинтересовался: — Это и есть ваш рождественский гусь?
— Да. Но есть и цыплята, но не табака. Это данные, относящиеся к реорганизации западноевропейского управления ГРУ.
— Прекрасно, Сергей! Прекрасно!
— Этот материал достался нелегко, мне пришлось серьезно рисковать, — набивал себе цену Скрипаль.
— Ну, зачем было это делать! — упрекнул Доу. — Я не вправе учить вас, но, как известно, минера со стажем губит не зрение, а переоценка своих возможностей.
— Оставьте это, Стив! У меня нет ни малейшего желания подрываться! — отмахнулся Скрипаль.
— И все-таки, Сергей, будьте предельно осторожны, — предостерег Доу и, помявшись, сказал: — Вам возможно известна печальная история, произошедшая с соратником наших американских коллег. Я, имею в виду полковника Старикова. Он, по нашим данным, арестован ФСБ.
Кровь прихлынула к лицу Скрипаля, оно пошло бурыми пятнами. Страх когтистыми лапами сжал сердце. Старикова он знал по прежней службе. Одно время они даже были близки. Теперь, когда тот находился в камере Лефортовской тюрьмы и давал показания следователям ФСБ, Скрипаля волновало только одно — причина провала.
«Личная неосторожность Старикова?.. Или в ЦРУ сидит второй Эймс?» — от этой мысли Скрипалю стало не по себе. Он заелозил в кресле и севшим голосом спросил:
— Стив, на чем погорел Стариков?
Доу развел руками и признался:
— Ясности пока нет, разбираемся.
— Но какие-то версии провала должны же быть?
— Я склоняюсь, Олег стал жертвой собственной неосторожности, даже излишней самоуверенности.
— Ну, это самое простое объяснение!
— Сергей, не давите на меня! Я знаю не больше того, что сказал. Еще раз повторяю, Олега погубило, то, что губит опытного минера.
— Стив, да перестаньте тыкать мне этим чертовым минером! — взорвался Скрипаль. — Почему вы обходите версию русского «крота» в вашей конторе?! Почему?!
— Сергей, успокойтесь! К чему такой тон? — пытался снизить накал разговора Доу.
— Если у вас завелся «крот», то ваши слова ничего не стоят! Ничего!
— Спокойно, Сергей. Спокойно! Все о'кей. Мы провели внутреннее расследование. Провал Старикова не несет вам угрозы.
— А если течет из ЦРУ? Что тогда?!
— Они наши партнеры и не более того.
— Стив, оставьте эти сказки для дилетантов! — отмахнулся Скрипаль. — Я не первый день в разведке и прекрасно знаю, агенты такого уровня как Стариков работают на два фронта.
Доу отвел взгляд в сторону и, помявшись, признал:
— Да. Олег участвовал в нашей совместной с ЦРУ операции, но его роль была незначительной.
— Я так и знал! Я… — спазмы перехватили горло Скрипаля.
Доу поспешил налить коньяк в рюмку и предложил:
— Выпейте! Выпейте, Сергей!
Скрипаль сделал несколько глотков и поперхнулся, отдышавшись, продолжал твердить свое.
— Старикова выдал «крот»! У вас сидит «крот»!
— Сергей, не спешите с выводами. Вам нечего опасаться. Ваше истинное имя известно только мне и Антонио. Два других человека — шеф отдела и МИ-6 знают вас только под псевдонимом Немедленный, — пытался рассеять его опасения Доу.
— А моя информация? По ее содержанию хорошему аналитику ничего не стоит вычислить меня!
— Она закрыта самым высоким грифом секретности.
— Эти пресловутые грифы ничего не стоят, если завелся «крот»!
— Сергей, успокойтесь! По тем данным, что мы располагаем, провал Олега произошел по его вине. Поэтому осторожность и еще раз осторожность! — повторял Доу.
— Я себе не враг, — буркнул Скрипаль и потянулся к бутылке.
Доу опередил его, разлил коньяк по рюмкам и предложил:
— За наше сотрудничество! За ваш огромный вклад в наше общее дело!
Скрипаль поднял рюмку, на его физиономии появилась кислая гримаса, он спросил:
— И во сколько вы оцениваете мой вклад?
— Очень высоко. Но сначала надо изучить ваши материалы.
— И как долго будете изучать?
— День, два. Но можете не сомневаться, компенсация будет достойной, — заверил Доу и, подняв рюмку, произнес: — За вас, Сергей!
Они выпили и принялись за закуску. История с провалом Старикова и отсрочка в выплате шпионского гонорара не добавили Скрипалю ни аппетита, ни настроения. Доу тоже не горел желанием дальше выслушивать претензии агента и, сославшись на необходимость изучения материалов, записанных на флешке, предложил встретиться через сутки. Скрипалю ничего другого не оставалось, как согласиться.
В отель он возвратился в отвратительном настроении, ощущал себя так, будто его облили помоями, и забрался под душ. Вместе с водой на время ушел и липкий страх, терзавший душу. Вечер и весь следующий день Скрипаль провел в номере, разгадывал кроссворды, изредка выползал на море и долго не выходил из воды.
Наступило 7 октября. На встречу с Доу он отправился с твердым намерением затребовать с него не меньше 200 000 долларов. Ровно в 11:00 поднялся в номер 227. За сутки в нем ничего не изменилось. Мрачная физиономия агента подсказала Доу, разговор лучше начинать не с застолья, а с финансового вопроса. После долгого торга они сошлись на задатке в 35 000 долларов. Из них 20 00 °Cкрипаль получил наличными, остальные Доу обещал перечислить на его личный счет в испанском банке Banco Central Hispanoamericano S.A. После этого они сели за стол. Но ни коньяк, ни счастливая будущая жизнь в Британии, которую обрисовывал Доу, не подняли настроения шпиону. Обед проходил вяло. Собеседники, устав друг от друга, не горели желанием продолжать разговор.
Во втором часу Скрипаль покинул номер. С собой, помимо денег, он уносил бумагу для тайнописи. На одном из листов содержалось задание британской разведки. Шпиону поручалось добыть установочные и характеризующих данные на ряд сотрудников резидентуры ГРУ в Испании и в Британии, а также закрепить отношения с подполковником Синцовым. Самая сложная часть задания состояла в том, что Скрипалю предстояло проникнуть под покров тайны, окутывавшей провал агента ЦРУ Старикова и выяснить причину.
Возвращаясь в отель, он старался об этом не думать. 20 000 долларов заставили на время забыть об опасности. Оставшиеся дни отдыха Скрипаль исправно отрабатывал легенду прикрытия, регулярно ходил на море, вместе с женой совершал шопинг.
Незаметно подошел к концу последний день отдыха на турецком курорте. С тяжелым сердцем шпион покинул Измир. И чем меньше оставалось до Москвы, тем все с большей силой в нем оживали прежние страхи. Очередной приступ накатил на него в Шереметьеве. Сердце Скрипаля ушло в пятки, когда пальцы таможенника коснулись папки с файлами, среди договоров находились листы бумаги для тайнописи. Досмотр закончился пересчетом долларов.
На стоянку, где ждал сын с машиной, Скрипаль вышел мокрый как мышь и потом несколько дней чувствовал себя как не в своей тарелке. Плавающий звук в телефоне воспринимался им как прослушка. При выходах в город ему чудилась слежка. Скрипаль пускался на различные уловки: менял транспорт, петлял зайцем по метро, крутился перед витринами и зеркалами, чтобы проверить свои подозрения. Они не нашли подтверждения. Но он не решался приступать к выполнению задания Доу и держал паузу.
Ее не было в работе Гурьева и его подчиненных. После того, как было установлено, что «бизнесмен» Доу является кадровым сотрудником МИ-6, отпали все сомнения — Скрипаль британский шпион. Теперь контрразведчиков занимало только одно, как не допустить дальнейшей утечки сведений о деятельности ГРУ и пресечь его преступную деятельность. Камнем преткновения являлось отсутствие весомых вещественных доказательств. То, что для контрразведчиков представлялось очевидным, не являлось достаточным для суда. Мозговой штурм, проходивший в кабинете Безверхнего, был направлен на поиск решения этой проблемы. Он прошелся взглядом по Новиченко, Носову, задержался на Гурьеве и обратился к нему.
— Петр Николаевич, так какие есть предложения?
— Первое, чтобы не распылять наши силы, дальнейшую проверку подполковника Чулкова прекратить. Второе — основные наши усилия сосредоточить на подготовке свидетельской базы на Скрипаля.
— Анатолий Вячеславович, а ты что скажешь? Или у тебя еще остаются сомнения? — не спешил с решением Безверхний.
Новиченко развел руками и признал:
— Мои подозрения в отношении Чулкова были ошибочны. Поддерживаю предложение Петра Николаевича.
— Хорошо. А чем мы располагаем, кроме оперативных данных о встрече Скрипаля с Доу?
— По большому счету, ничем существенным, — констатировал Гурьев.
— Ну, почему ничем! Есть же факты выведывания Скрипалем секретной информации у бывших сослуживцев, — возразил Новиченко.
— Анатолий Вячеславович, ты имеешь в виду его разговор с подполковником Сычевым? — уточнил Безверхний.
— Да, Александр Георгиевич.
— Это мало что даст, тем более в суде. Аудиозаписи разговора нет, есть только устное свидетельство Сычева. Адвокат от его показаний не оставит камня на камне.
— А телефонные переговоры Скрипаля с Доу, — цеплялся за последнюю соломинку Новиченко.
— Толя, но мы же пытались выжать из них хоть что-то. И что в итоге? Ничего, — напомнил Гурьев.
— Выходит, товарищи, у нас на руках нет весомых доказательств враждебной деятельности Скрипаля, с которыми можно идти в суд, — заключил Безверхний.
— К сожалению, это так. Надо искать неординарный ход и заставить шпиона ошибиться! — не сдавался Гурьев.
— Совершенно верно, Петр Николаевич! — поддержал Безверхний и предложил: — Давайте еще раз прокачаем возможные варианты!
Мозговой штурм возобновился. Опытные контрразведчики, за их спинами стояли десятки сложнейших операций и разоблаченных агентов иностранных разведок, они знали истинную цену времени. Каждый час, каждый день работали против них, на вражеских шпионов. Особую опасность представляли те, кто проник в ряды ГРУ и СВР.
Предатель! Двурушник! За каждым из них стоят десятки засвеченных перед иностранной контрразведкой российских разведчиков и их тайных помощников — агентов.
Двурушник — это бесцельно потраченные силы и средства на разведывательные операции, которые оборачиваются невосполнимым политическим, экономическим и моральным ущербом.
— Александр Георгиевич, разрешите? Есть одно соображение, — нарушил затянувшееся молчание Гурьев.
— Говори, говори, Петр Николаевич, — поторопил Безверхний.
— А если использовать ситуацию, сложившуюся вокруг Старикова, в наших интересах.
— Каким образом? Он же агент ЦРУ, а не МИ-6!
— Все так. Но есть одна существенная зацепка.
— Интересно! — оживился Безверхний. — С этого места, Петр Николаевич, подробно!
— В последних своих показаниях следователю Стариков признался, что участвовал в совместных операциях ЦРУ и МИ-6.
— Поэтому причина его провала должна интересовать как ЦРУ, так и МИ-6! И тут пригодится Скрипаль! — подхватил эту мысль Новиченко.
— Резонно, но надо все взвесить, — согласился Безверхний и задумался.
Смелое предложение Гурьева существенно расширяло поле для маневра и имело под собой основу. В последние годы все отчетливее просматривалась тесная координация разведывательной деятельности ЦРУ и МИ-6 в отношении России. Многолетний опыт и профессиональная интуиция подсказывали Безверхнему, на встрече со Скрипалем британский разведчик с большой долей вероятности поручил выяснить причину провала Старикова. Предложение Гурьева позволяло не только добыть весомые вещественные доказательства шпионской деятельности Скрипаля, а и через него втемную начать оперативную игру с МИ-6. Чтобы реализовать столь дерзкий замысел требовался надежный исполнитель, и Безверхний снова обратился к Гурьеву.
— Петр Николаевич, слов нет, идея хороша! Но сам понимаешь, ее успех зависит от того, кто ее реализует.
— Есть такой, Александр Георгиевич! Агент Кузнецов! Он справится! — заверил Гурьев.
— Будем считать, с исполнителем определились. Что дальше?
— Через Кузнецова доведем дезу о причине провала Старикова, — развивал свое предложение Гурьев.
— Пусть в ЦРУ и МИ-6 ищут «крота» там, где его нет! — предвосхищал события Новиченко.
— Погоди, погоди, Анатолий Вячеславович, тут как бы не напортачить. А то вместо того, чтобы навести тень на плетень, подложим свинью нашим разведчикам, — предостерег Безверхний.
— Подстрахуемся, согласуем с ними все вопросы, — заверил Гурьев.
— Хорошо! Проработай замысел операции в деталях и сегодня, крайний срок — завтра, мне на стол! — распорядился Безверхний.
Покинув его кабинет, Гурьев и Новиченко приступили к работе. К вечеру им было что доложить Безверхнему. По своему замыслу будущая операция носила многоплановый характер и преследовала несколько целей. Одна из них состояла в том, чтобы не допустить утечки сведений к британской разведке о деятельности ГРУ, а другая — добыть дополнительные вещественные доказательства вины Скрипаля.
Генерал-полковник Александр Георгиевич Безверхний руководил военной контрразведкой Федеральной службы безопасности Российской Федерации с 2000 по 2015 год. Награжден: орденами «За заслуги перед Отечеством» 2, 3 и 4 степени, «Мужества», «За военные заслуги», знаком отличия «За безупречную Службу ХХХ лет» на георгиевской ленте. Заслуженный сотрудник органов безопасности, Лауреат премии Правительства в области науки и техники.
Родился Александр Георгиевич в 1950 году в Молдавии, в простой семье, с детства познал, что такое тяжелый крестьянский труд. Учился в обыкновенной школе. После ее окончания был призван на срочную службу в армию. Там с ним произошел курьез, в итоге коренным образом повлиявший на его дальнейшую жизнь. Комсомолец, активный общественник Безверхний неожиданно попал под подозрение военных контрразведчиков.
Увлечение сержанта Безверхнего французским языком оперативный работник расценил как подготовку к «Измене Родине» и взял в проверку. Она быстро завершилась. Опытный начальник особого отдела усмотрел в занятии сержанта иностранным языком стремление к самосовершенствованию. Это и предопределило дальнейший жизненный путь и успех Александра Георгиевича.
По направлению военной контрразведки он отправился покорять Москву и не просто Москву, а Высшую Краснознаменную Школу КГБ при Совете Министров СССР. Успешно сдав вступительные экзамены, слушатель Безверхний старательно грыз гранит науки. Грыз успешно, об этом говорили отличные оценки в зачетных ведомостях.
После окончания учебы, в 1976 году лейтенант Безверхний был направлен для прохождения службы в управление особых отделов КГБ СССР Московского военного округа. За короткий срок пребывания в должности проявил себя хватким, способным агентуристом. Новое назначение не заставило себя ждать.
В 1980 году капитан Безверхний под легендой специалиста выехал в загранкомандировку, в Лаос. Там ему пригодилось знание иностранных языков, и в полной мере раскрылся талант прирожденного разведчика. В прямом противостоянии с противником проявились его способности успешно решать задачи и выходить победителем в жестоких поединках.
Годы напряженной работы в Лаосе стали хорошей профессиональной школой для Александра Георгиевича. После вывода из Республики Афганистан советских войск подполковник Безверхний был направлен в Кабул для выполнения специальных заданий. С риском для жизни он успешно справился с поставленными задачами и возвратился домой, но уже в другую страну.
В роковом августе 1991 года рухнул Советский Союз. Это стало тяжелейшей трагедией и незаживающей раной для людей в погонах. Перестало существовать Отечество, которому они давали присягу на верность. Многие генералы и офицеры в отчаянии срывали с себя погоны, швыряли на стол удостоверения, хлопали дверьми и бросались в мутные воды бандитского капитализма. Но были и те, к их числу относился Александр Безверхний, кто, несмотря на все тяготы и лишения, ушаты помоев, выливавшиеся на органы безопасности, сцепив зубы, продолжали выполнять свой гражданский и служебный долг.
В 1992 году опытный, обстрелянный полковник Безверхний возглавил ключевой 3-й, разведывательный отдел в управлении ФСК России Группы советских войск в Германии. В те окаянные годы наши части, находившиеся за границей, подвергались невиданным по своим масштабам и изощренности атакам спецслужб стран НАТО. В той сложной, стремительно меняющейся обстановке, в полной мере раскрылись оперативные способности и организаторские таланты Александра Безверхнего. Он умел сохранять выдержку и спокойствие в критических ситуациях, малыми силами эффективно решать большие задачи, сплотить вокруг себя коллектив и обеспечить его результативную работу.
Пройдя через горнило Германии, Александр Безверхний получил высокое назначение в центральный аппарат Управления военной контрразведки. Участие в сложных оперативных разработках иностранных разведчиков и их агентов способствовало дальнейшему совершенствованию его профессионального мастерства, а результаты служебному росту. В 2000 году генерал Безверхний по праву возглавил одну из самых боевых структур ФСБ России — военную контрразведку.
В 2003 году он вернул из забвения легендарный Смерш и придал новый импульс ветеранскому движению военной контрразведки. При его непосредственном участии на местах боев в годы Великой Отечественной войны, где сражались и погибли сотрудники Смерша, в память о их подвигах воздвигались обелиски и часовни. К 2015 году насчитывалось 47 обелисков и 10 часовен. Был найден прах руководителя Смерша Виктора Абакумова и 19 апреля 2013 года погребен на родной московской земле.
Из книги «Военная контрразведка ФСБ России. 100 лет». А. Г. Безверхний.
