Глава 4

Вспомнился Нитрок, предупреждавший, что, побывав тут, просто так жить дальше уже не сможем. Признаться, на одно короткое мгновение я ощутил неуверенность и сомнение в правильности своего желания вернуть Связанную. Даже мысль о том, что Дина нужна этому ожившему кошмару, заставила меня не желать ее возвращения. Пусть лучше далеко, очень далеко от меня, но вне пределов досягаемости шаенги.

– Боиш-шься? – разнесся в воздухе шипящий вопрос. – Напрасно! Она единственная, кому я никогда не смогу причинить боли.

Все это меня совершенно не убеждало. Оглянувшись, заметил, как неестественно замерли друзья.

– Это разговор только для нас, – опять прошелестел окружающий холод.

Видимо, решив сжалиться надо мной, существо повернулось боком, чуть склонив голову вперед. Ее абсолютно белые, с серебристым отливом прекрасные волосы, рассыпавшиеся по торжественному платью и устилавшие пол пещеры сзади, скрыли от меня ее жутковатое лицо. Не сдержавшись, я облегченно выдохнул.

– Да-а-а, – прошелестела она, – я всегда была прекрасна…

Это что, самоирония? С ответом я не нашелся, поэтому решил вернуть ее внимание к интересующей меня теме.

– Зачем в прошлый раз ты увела Дину?

– Она должна была узнать то, что ей положено!

– Что? Почему положено именно ей? Зачем?

– Тебе не надо знать об этом.

– Мы связаны! – рявкнул я, придя в неистовство от вспыхнувшего в сердце гнева. – Все, что опасно для нее, я должен знать.

– Ей я не опасна, а тебе моя девочка сама расскажет, если захочет.

Моя девочка?! Это о чем она сейчас? Как смеет она претендовать на ту, что мне дороже всех.

– Как она смогла перенестись обратно в свой мир?

– Древняя жемчужина прихода – изобретение Рилсвата. Я ее дала Дине в прошлый раз… на всякий случай. – В голосе шаенги клубилась печаль.

– Есть еще такие жемчужины? Они переносят в определенный мир по желанию?

Я весь напрягся, ожидая ответа.

Если Дину и детей вернуть нельзя, я готов отправиться к ним. Куда угодно, только бы быть рядом с моей семьей.

– Эти жемчужины могут только вернуть в родной мир пришедшего извне. – В ответе прозвучала насмешка.

Но я не обратил на иронию никакого внимания, потрясенный ответом. Я не пришедший, я в родном для меня мире. Получается, для меня жемчужина не сработает!

– Тогда как мне вернуть их? Ты же знаешь… – Голос сорвался.

Я готов на все, готов даже видеть это омерзительное лицо до конца жизни. Что, если, воспользовавшись моей слабостью, шаенга потребует слишком многого? Опять обратившись к силам и энергии Ниара, я создал своеобразный незримый, но непреодолимый щит между нею и нами. Древняя задумчиво молчала, но я ощутил, как ее холодная неживая энергия белесым туманом стелется вдоль моего заслона, проверяя его на прочность.

– Ты силен… – задумчиво прошелестела она. – Поразительно, но неужели наши жалкие выродившиеся потомки смогли добиться того, что осталось неподвластным сильнейшим воинам и магам, отправленным сюда?

– Я жду ответа, – стараясь не выдать страха и отчаяния, сжигавшего изнутри, напомнил я.

– Не думай, что я не понимаю, как тебе необходима моя помощь, – раздался заносчивый ответ, лишая меня робкой надежды. – Скажи, на что ты готов ради моей помощи?

Сердце сжалось от безысходности: я согласен на все ради возвращения Дины! На все, касающееся меня.

– Все, что в моих силах сделать для тебя, я сделаю!

Выбора у меня нет. Как нет и пиетета перед ней, того преклонения, что испытывают друзья.

– Отлично. Мне нужна Дина! – прозвучал самый кошмарный для меня ответ.

– Я сказал: все, что в моих силах, – гневно прорычал я. – За Дину никто отвечать не вправе! И тем более распоряжаться ею!

Урок, преподанный моей Связанной в сторожке возле Рилда, я усвоил.

– Я не собираюсь забирать ее, мне лишь нужно, чтобы она пришла сюда. Ты можешь сопровождать ее. И я не спешу – все время мира в моей власти, – приходите, когда дети подрастут.

В бешенстве от собственного бессилия я взревел и со всей силы врезал в пол сжатым кулаком! Какое жестокое обещание. Обречь нас на неопределенное ожидание кошмара. Именно этого от меня требуют. И у меня нет возможности отказаться.

– Какие ты дашь мне гарантии, что твоя помощь поможет воссоединиться со Связанной? И что не причинишь ей вреда позже?

– Моя жизнь в залог тебя устроит? – неожиданно предложила женщина.

Что же ей так надо от Дины, что она готова пожертвовать жизнью? Если только…

– А ты считаешь себя живой? По моим ощущениям, жизнь – это то, чего ты давно лишилась.

Шаенга стремительно развернулась ко мне, отчего ее невообразимо длинные волосы взметнулись вверх, опять открывая безобразнейшее лицо. Мои ноги не выдержали, и я, сотрясаемый судорогами омерзения, рухнул на пол.

– Согласна, существование, которое я вынуждена влачить здесь, далеко от жизни в твоем понимании. Но это мой выбор! Я знала, на что иду и ради чего все это терплю. Пусть это давно не жизнь, но я живу ею! И я дорожу ею, по крайней мере, пока моя цель не достигнута. – Шаенга внезапно замолкла, оборвав свой вскрик на высокой ноте, и уже вполне спокойно продолжала: – Без Дины мне ничего не добиться, она нужна мне даже больше, чем тебе, поэтому можешь не сомневаться в моей помощи.

– Не добиться чего?

С каждым произнесенным древней словом я понимал, что решительно не согласен на выставляемые условия.

– Многого. Вряд ли ты сможешь постичь… Это то, ради чего я пожертвовала собой, своей жизнью и самым дорогим – семьей. Но моя цель, она оправдывает все это, главное – суметь дойти до нее.

Ее ответ разозлил меня. Требует в будущем привести сюда мою Связанную в обмен на ее жизненно необходимую сейчас помощь, чтобы подвергать ее непонятному риску, но при этом оставляет меня в неведении относительно своих мотивов и намерений. Фактически вынуждает меня рискнуть жизнью Дины непонятно ради чего. И все это под патетическим флером великой цели! Мне вспомнилось напутствие отца, где он тоже говорил о цели…

– Дневник, который нашел мой отец… это твоя работа?

– Да, еще тогда я начала осуществлять свои планы. Я ждала, так долго ждала. Пока она родится, пока вырастет… Когда Дина перенеслась в наш мир, я поняла, что мои ожидания наконец-то окупятся с лихвой!

Столько торжества было в ее голосе. Меня же потрясла предопределенность, что звучала в словах шаенги.

Больше не сдерживаясь, понимая, что это тот случай, когда лишь сила вызывает уважение, я всей своей энергетической сущностью устремился к энергии Ниара, призывая ее на помощь. Мне нужны ответы, добровольно давать которые мне явно не собираются. Сконцентрировав в стремительном энергетическом щупе, выброшенном за пределы моего щита, всю запредельную мощь своих новых возможностей, я обхватил им шею собеседницы. Медленно сдавливая ее, подавляя эту чуждую неживую энергию, лишенную телесной оболочки, я проскрежетал:

– Раз тебе так нужна Дина, ты обойдешься без обещания с моей стороны! Без меня тебе тоже не справиться, иначе ты бы ее уже вернула, ведь отправить у тебя получилось очень легко. И да, я благодарен тебе за это своевременное вмешательство, но рисковать Диной в будущем я не позволю! Не ради каких угодно великих целей обезумевшей фанатички. А сейчас расскажи мне, как вернуть ее, или твое жалкое существование наконец-то прервется. И не гневи меня попыткой обмана, ибо я еле сдерживаюсь от искушения избавить наш мир от такой сумасшедшей, как ты!

Расслабившись в теплой ароматной воде, я откинула голову на бортик и прикрыла глаза. Тишина вокруг удивила – редкое явление для многоэтажки. Почему-то в таких домах в любое время суток услышишь звуки присутствия других бодрствующих. А вот сейчас ни звука – тихо-тихо вокруг. Вслушиваясь в прекрасное звучание тишины, я сама не заметила, как уснула. Или мне казалось, что я сплю? Так тоже бывает: в своем сне ты понимаешь, что это всего лишь сон, и паниковать из-за происходящего не начинаешь. Вот и я не нервничала.

Распахнув глаза, увидела огромный диск небесного тела, наполовину погруженный в серебристые облака. Сногсшибательное зрелище. Я почувствовала себя маленькой и незначительной – песчинкой, представшей перед бесконечностью и величием космоса. Казалось, что я много миллионов лет готова лежать здесь и смотреть, смотреть, смотреть на завораживающую и холодную красоту звездного неба. Но именно холод, пробравший до глубины, оторвал меня от созерцательного забвения.

Оглянулась. Вместо пенной ванны меня окружала пустота… в буквальном смысле. Голый и бесконечный твердый плацдарм под ногами, серая темнота и одинокий ветер, прижимающий к моим коленям подол платья. Не понимая, чего еще ожидать от своего необъяснимого сна, я неспешно шагнула вперед. Шаг, еще шаг и еще. Звук гулких ударов ног о твердое основание разнесся в окружающей тишине. А я шла и шла, все ускоряясь, пока не сорвалась на бег.

Бежалось легко, даже ветер не мешал стремительному продвижению. Казалось, что я бегу часы, дни, годы… А вокруг оставалась все та же мертвая и холодная пустота.

Так я бежала, пока неожиданно не услышала рыдания. Или это завывает ветер?

Остановилась и замерла, прислушиваясь. Определенно это рыдания. Любопытство заставило двинуться в направлении звука. Это же просто сон, пусть и до странности реалистичный, ведь мне нечего бояться?

Рыдала девушка. Прекрасная, с удивительно бледной кожей и темными, как черный жемчуг, волосами, она всхлипывала, растирая по лицу слезы, льющиеся из темных и блестящих глаз. Сжавшись в комочек в одиночестве, прямо на этом каменистом подножии, обхватив голову руками, она завывала не хуже ветра. Такая мука, отчаяние и обреченность звучали в этих всхлипах…

– Я не этого, не этого хотела! Почему, ну почему получилось именно так?

Она это мне объясняет? Никого другого на много миль вокруг точно нет. Если в этом месте вообще есть живые.

Недоумевая относительно того, должна ли как-то обозначить свое присутствие, я молчала.

– Я всего лишь хотела быть счастливой, хотела добиться его любви. Разве я недостойна этого? – вопрошала девушка, казалось взывая ко мне. – Почему меня надо так сурово наказывать? Любовь всегда важнее цены, которую приходится за нее платить. Эти жизни, неужели этого недостаточно для оплаты?

Как странно было слышать ее лишенный надежды голос посреди мертвой темноты. И я решилась на вопрос:

– В чем ты виновна?

Мой голос зазвучал как глас мироздания: безлико, веско и повсеместно.

Девушка вздрогнула и, резко повернувшись, уставилась на меня своими совершенно черными глазами. Она не ожидала, что на ее мольбы отзовутся?

– В уничтожении любимого, своей семьи, нашего народа, нашего мира.

– Зачем?

Девушка задрожала уже всем телом.

– Хотела отомстить.

– А теперь?

– Умираю и я, – как-то обреченно проговорила она.

– А мы зачем? К чему были эти призывы?

Кто эти «мы»?!

– Со мной последняя искра жизни и огромное желание все исправить. Вы… позволите мне осуществить это право?

– За что?

Голос, что срывается с моих губ, не мой. Он безразличный и неживой, но при этом вибрирует от звенящей в нем силы. Кажется, все, что будет им произнесено, свершится. Сон все страннее и страннее.

– Любое ваше требование!

Девушка обреченно и одновременно решительно кивает.

– Твоя искра жизни!

Вой. Жуткий, разрывающий душу вой в ответ.

– Это все, что осталось у меня!

Непереносимое горе и отчаяние в глазах несчастной неподдельно.

– Твой выбор?

Страдания одинокой девушки, непонятно почему оказавшейся в этом пустом мире, очевидно, задевают только меня. То, чей голос отвечает ей, неизменно безразлично.

– Да, – хриплое и мучительное, закушенные губы и струйки крови, стекающие по подбородку.

– Хорошо. Ты получишь свое право.

Слова вибрируют силой, словно накладывая на молящую незримую печать. Девушка, спотыкаясь и сгорбившись, как древний старец, удаляется прочь, постепенно исчезая в мутной мгле.

А я? Я снова срываюсь на бег. Практически лечу, едва-едва касаясь ногами твердой поверхности. Пока внезапно не останавливаюсь. На пути преграда. Непреодолимая. За ней я вижу неподвижные силуэты и рассыпавшиеся хрустальными искрами, замершие прямо в воздухе капли воды. Они сияют и переливаются голубоватым свечением, развеивая мрак. Медленно подхожу к преграде, касаюсь ее руками. Холодная. Как и все тут. Поднимаю взгляд и смотрю прямо перед собой. Как в мутном зеркале вижу собственное отражение. И понимаю, что это совсем не я…

Оторопь потрясения прогоняет подмеченное боковым зрением движение. Это одна из фигур в глубине прозрачного купола делает шаг навстречу. И еще один, и еще… Она приближается. И вот уже совсем рядом, по другую сторону этого странного защитного экрана касается руками тех же мест, что и я. Старательно всматриваюсь, пытаясь различить лицо. И судорожно выдыхаю, распознав черты Нургха, искаженные гневом. Если судить по движению губ и повороту головы, он что-то кричит невидимому собеседнику позади себя.

Что это такое? И как это понимать?!

Проснулась я от боли и, резко зашипев, взмахнула рукой. Она словно пылала, и все это в уже остывшей воде. Переведя взгляд на плечо, поняла, в чем причина жара: мой браслет, он ярко светился, переливаясь всеми цветами радуги. Прежде чем я успела хоть как-то отреагировать, раздался щелчок, и брачный артефакт шаенгов начал гудеть с такой силой, что вибрация волной прокатилась по моим костям. В испуге я сделала большой вдох и замерла, не представляя, чего стоит ожидать еще.

Каждое мгновение странного сна словно отпечаталось в памяти, без малейшего усилия перед глазами всплывал любой миг этого кошмара. Что это было? И почему мне приснился странный пустой мир и Нургх в нем? Почему малейшая деталь необъяснимого сновидения так четко запечатлелась в памяти? Это предупреждение или вещий сон? И что он означает?

Вопросы, вопросы… и ни одного ответа. Вот оно, необратимое влияние Ниара, – прежде настолько оригинальные фантазии меня не посещали.