Глава двадцать шестая

Изображавшие камеристок магини нас уже ждали, держа наготове платья и драгоценности. Их действия чем-то напоминали мне костюмеров из труппы странствующих лицедеев, каждую осень на пару дней останавливавшихся в нашем замке. Те орудовали кисточками и щипцами так же слаженно и молчаливо, обмениваясь лишь взглядами да междометиями.

– Амулеты лучше снять, к этому колье они не подходят, – вдруг бесцветно сообщила одна из помощниц, и не успела я слова сказать, как она бесстрашно схватилась за королевский медальон.

Жаркая вспышка, тонкий и пронзительный, но короткий визг и глухой удар слились в одно.

– Нет! – вскакивая с пуфика, закричала я, но девчонка уже лежала безжизненной кучкой у стены, и с ее лица медленно, как топленое масло, стекала очень качественная личина.

А в следующий момент в будуар двумя безумными вихрями влетели Ренд с Эстом и лишь на полшага отставший Стай.

– Что здесь произошло? – сразу осведомился наставник, оглядев крепко стиснувшего меня принца и такую же парочку напротив.

– Она попыталась снять королевский медальон, – пробормотала я, начиная понимать, что случайностью это не было.

Следовательно, Бенардина не настолько предсказуема, как казалось нам всем, или каким-то невероятным образом может узнавать планы цитадели.

– Как она сюда попала? – волновал Ренда другой вопрос.

– Пришла с нами из наших комнат, это же Данна… – белея, пролепетала одна из камеристок и бросилась к двери.

Разумеется, Стай никуда ее не пустил. Мгновенно нажал тревожный камень, и через миг уютная комната превратилась в проходной двор. Выпрыгивали из порталов и снова исчезали магистры, целительницы и наряженные в костюмы придворных завсегдатаев маги, промелькнули Ансельз и Калиана. Только мы четверо, как стражи, стояли возле худенькой бледной девчонки с наливающимся багрянцем синяком на всю щеку.

Я уже заперла ее в надежный купол, кастовала исцеление и сон. И могла бы спрятать под невидимостью где-нибудь на шкафу или привесить под потолком, ждала только решения хмурящегося мужа.

– Нужно с ней поговорить… – в третий раз безнадежно пробормотал Эст. – Бабушка же сказала…

– Сначала пусть найдут ее маменьку, – хмуро предупредил Ренд. – Все остальное не убежит.

И он был прав. Но и Эста я понимала. Ничуть не похожа спящая рядом девчонка на холеную, избалованную герцогскую дочку. Да и на свой возраст она не выглядела, я бы больше пятнадцати не дала. Щеки впалые, ногти неухоженные, с заусенцами и черной каемкой… Я чего-то не понимаю или у Ансельза все-таки неверные сведения? Ну как может Альгерт влюбиться в такого запущенного ребенка?

– А личина у нее была очень качественная, – задумчиво добавил мой муж, и я осознала, что думаем мы об одном и том же.

И он уже нашел ответ на мой вопрос. В таком случае я почти уверена в том, как развернулись бы события дальше. Никакую Савиллу моему мужу целовать не пришлось бы. Вместо нее, да и меня заодно, рядом с ним должна была оказаться вот эта замученная девчонка. И лишь до тех пор, пока не добралась бы и до медальона Райвенда.

– Вряд ли она сама умеет делать такие личины, все же не ее уровень, – вполголоса продолжал рассуждать он, и Эст с Ленси притихли, нахмурились, все отчетливее понимая, что наши судьбы сегодня как никогда зависели лишь от предусмотрительности магистров, когда-то изготовивших охранные артефакты для королевской семьи.

Тревожный вызов наставника повис перед нами неожиданно, но отточенная реакция не позволила ни засомневаться, ни промедлить.

– Эст, остаешься караулить, – приказал Ренд совершенно другим тоном, словно это не он секунду назад задумчиво бормотал себе под нос возникавшие догадки. – Элни, закрой их невидимостью.

– Уже, – коротко доложила я, ощутив на талии крепкую руку любимого.

Но уже в следующий миг она исчезла вместе с будуаром и встревоженным мечником.

Зато появился просторный зал, где так любила разгуливать перед обедами или приемами знатная публика, демонстрируя окружающим новые наряды, прически и бриллианты.

– Чисто павлины, – вздохнула как-то Манефа. – У тех тоже иных талантов нету, кроме ярких хвостов. Ни голоса, как у соловья либо у дрозда, ни хитрости, как у ворон. Вот ходят важно, словно цапли, а умишка-то, понять, как смешно смотрятся со стороны, и не хватает.

Но сейчас здесь никто не гулял. Все либо лежали в обмороке, либо прижимались к стенам, колоннам, диванам и огромным мраморным вазонам с яркими южными растениями. А над ними шел настоящий бой, носились огненные шары и молнии, звенел, осыпаясь, столкнувшийся с колоннами лед, летали почерневшие от огня и мороза цветочные лепестки.

Привычно поставив купол на себя и напарника, я принялась закрывать щитами перепуганных гостей и обнаружила, что несколько защитных пологов, хотя и разрозненных, над ними уже растянуто. Значит, закрывали все, кто первым заметил нападающих, и можно не волноваться, что кто-то из лежащих истекает кровью. Если такие и были, то они уже в лазарете.

И все же я первым делом усилила эти щиты и связала в единый купол. Мне хватило на это менее половины минуты, и заодно я как раз успела оглядеться и осознать, что вестник вызвал нас вовсе не в центр битвы, а на закрытый куполом пятачок возле лестницы. Самый жаркий бой кипел дальше, почти посередине зала. Наши собратья постепенно оттесняли в дальний угол, откуда можно уйти только на ведущую в сад галерею, кучку отчаянно сопротивляющихся чужих магов.

Довольно сильных, судя по сноровке, с которой они орудовали боевыми амулетами, и по тому, как отчаянно пытались оттеснить от лестницы магистров цитадели. Но весьма неопытных, если до сих пор еще не поняли, что на галерее для них уже приготовлена ловушка.

Но вся их неискушенность с лихвой окупалась злым азартом и завидным арсеналом боевых амулетов. Весьма мощных и отчасти совершенно незнакомых мне. Не стал бы никто из магистров цитадели заполнять жезлы колючими стальными шариками и звездочками, летящими беспорядочно и отскакивающими от мраморных и лазуритовых колонн в непредсказуемом направлении.

– Микон, – зло процедил Ренд незнакомое слово, и кто-то эхом откликнулся.

– Что такое «микон»? – рассеянно пробормотала я, пытаясь поймать чужаков в воздушные мешки, как винтов.

– Кто… – пояснил Стай, явно неслучайно оказавшийся рядом. – Это известный полубезумный маг-артефактор с Харгедора. Погиб от своих же опытов почти пятнадцать лет назад, а его «игрушки» до сих пор выплывают в разных стычках. Не знаю, кто их хранит в тайниках, запасливые князья или купцы, но когда-то он клепал их как пирожки. И продавал очень дешево, а иногда просто дарил. А чем это ты занимаешься?

– Засовываю врагов в ловчие щиты, такие воздушные мешки. Пока по пояс, но сейчас попытаюсь закрыть полностью. У меня задачка, как не спеленать их с руками, иначе эти сумасшедшие изуродуют сами себя.

– А они нас не жалеют, – поддел меня смутно знакомый магистр.

– Не жалеют, – спокойно согласилась я и, радуясь в душе своему новому состоянию, невинно добавила: – Но ты же понимаешь, что негде им было научиться нас жалеть, нет у них цитадели.

Стай тихонько фыркнул, потом не сдержался и открыто захохотал, и в тот же миг к нему устремилось сразу несколько шаров и молний.

– Элни! – предупредил Ренд, но я давно была готова к чему-то подобному.

Самый верхний щит мгновенно встал вогнутым внутрь зеркалом на пути снарядов и отразил их назад владельцам. Они вернулись лишь на локоть выше, чем были выпущены, и мятежники невольно присели, прикрывая руками головы. Это был самый подходящий момент, и мои щиты, управляемые чутким артефактом, вмиг вытянулись и закрылись у чужаков на макушках, оставляя снаружи только руки с зажатыми в кулаках амулетами и жезлами.

Не знаю, минуту или больше продолжалось безумство, взорвавшееся в зале после моей выходки, – считать мгновения мне как-то в голову не пришло. К тому же она была накрепко прижата Райвендом к его груди. Но я все равно отчетливо слышала грохот и звон лопавшихся окон, визг и испуганные вскрики придворных и гостей. И все это сопровождалось тихой руганью соратников.

Она надоела мне очень скоро, да и пойманные в мешки мятежные маги наконец сообразили, что будут первыми, кто пострадает от беспорядочно выпускаемых ими же снарядов.

Поэтому, улучив момент, когда в зале стало чуть потише, я затянула мешки туже и засунула пойманную дичь под надежный купол, отобрав воздушными лианами все замеченное оружие.

– Элни, – негромко, но с чувством произнес Стайн, – я тебе не говорил, что в случае неожиданного нападения нужно согласовывать действия с соратниками и ждать приказа старших?

– Конечно, говорил, – уверенно откликнулась я, и находившиеся поблизости собратья замерли, притихли, прислушиваясь, – и не один раз. Но обстоятельства существенно изменились, и теперь мне приходится принимать решения самой, если я вижу надежный способ справиться с врагами.

– Да? – задумался он, точно зная, что я никогда бы не стала ни хитрить, ни увиливать от ответа за свои действия. – Позже расскажешь мне об этом поподробнее. Давай посмотрим на них поближе, прежде чем отправлять в цитадель.

Я покорно создала сферу, и мы вместе с Ансельзом и Неверсом двинулись к запертым врагам. Подслушивающие нас маги провожали наш отъезд задумчивыми и чуточку разочарованными взглядами.

Ведущие на крыльцо огромные двери распахнулись неожиданно, и понимание, отчего меня это насторожило и заставило оглянуться, пришло лишь в тот миг, когда раздумывать и рассуждать было поздно. В ловчем щите, созданном мной прежде, чем я пожелала этого осознанно, уже дергались герцоги Таринские и сопровождавший их хмурый подросток в костюме пажа.

– Ваше величество, – первым, как ни странно, опомнился сам Карлос, – что здесь происходит?!

– Ваша жена обвиняется в подготовке государственного переворота, – четко отрапортовал подоспевший Неверс. – Руководимая ею банда только что попыталась совершить захват трона, пострадали гости короля и его придворные. По приказу вашей жены ваша старшая дочь предприняла попытку отобрать у ее высочества Элгинии Энтиус королевский амулет.

– Этого не может быть… – неверяще помотал головой герцог и как-то сдавленно пробормотал, не глядя на высокомерно поджавшую губы жену: – Наша дочь с нами, вот она.

– Вы уверены? – с сарказмом произнес Неверс, в упор рассматривая жесткое злое мужское лицо, постепенно проявлявшееся из-под облика худенького подростка. – Судя по описанию, это бывший лекарь князя Контзо, и он разыскивается за убийство леди Кейланы, родственницы жены князя.

– Где? – Герцог стремительно обернулся и замер, потрясенно разглядывая стоящего рядом с собой незнакомца.

– Дрянью и шлюхой она была несусветной, та Кейла! – выхватывая грозный даже на первый взгляд артефакт, зло выплюнул лекарь и добавил, издевательски глядя в лицо Карлоса: – Почти такой же, как твоя жена, лопух. И если этот щит сейчас не исчезнет, четыре затюканных дурочки станут сиротами!

– Убираю, – повинуясь едва заметному жесту мужа, покорно сообщила я и с деланой сосредоточенностью замахала перед собой руками, на самом деле ставя на герцога Таринского с женой дополнительную защиту.

Убийца внимательно следил, как купол разделился пополам и та часть, где замерли от ужаса его спутники, стремительно уплыла в сторону. Напрягся лишь в тот миг, когда я с показной озабоченностью предупредила:

– Потерпи еще секундочку. Ой… он не снимается. Жди, сейчас что-нибудь придумаю…

Ничего изобретать мне, разумеется, не пришлось, да я и изначально не собиралась. Бывший лекарь обмяк и уснул, сраженный убойной дозой усыпляющих заклинаний, которые бросил каждый из собратьев, кто умел это делать.

– А говорили, будто маги цитадели не лгут, – презрительно и горько выплюнул один из захваченных мной мятежников.

– И это чистая правда, – жестко отчеканил Стай. – Мы никогда не лжем людям. Но тех, кто врывается в наши дома, чтобы захватить над нами власть и навязать свои правила и законы, мы людьми не считаем. И впредь считать не собираемся. А теперь все отправляетесь в казематы цитадели. Вас ждет суд и наказание.

Ансельз кивнул мне, соглашаясь с решением Гесорта, и я отправила всех своих пленников в портал, открытый им прямо посреди зала.

Оставила при себе лишь герцога Таринского, все остальные были мне неинтересны. Особенно Бенардина. Ее вина уже доказана словами сообщника, а эпичного появления вместе с преступником в самый трагичный момент никогда не забудет ни один невольный зритель. Все те, кто выглядывал из-за колонн и из-под диванов либо изображал обморок, не сообразив, что снаряды не настолько разумны, чтобы миловать лежащих. К счастью, пострадавших почти не было, некоторые потирали коленки, локти и прочие части тел, ушибленные в спешке, да парочка дам потеряла где-то роскошные локоны.

Альгерт желал разобраться в происках Бенардины ничуть не меньше нашего, поэтому по его настоянию мы отправились в просторный королевский кабинет, занимавший четыре комнаты. Расстроенного потерей дочери Карлоса, разумеется, привезла с собой, помня о желании Эста встретиться с отцом. И пока мы размещались в зале для совещаний, целительница в соседней гостиной отпаивала герцога успокаивающим зельем.

– Гинни… – едва опустившись в высокое полукресло, задумчиво уставился на меня Стайн, – ты уже готова выполнить свое обещание и рассказать, почему так странно поступила?

– Конечно, – спокойно согласилась я, успокаивающе пожала руку сидевшего рядом Ренда и пояснила: – Ведь здесь нет лишних ушей. Если ты не забыл, вчера мне сделали особый подарок, и он отлично работает. Теперь ни за что с ним не расстанусь. Сейчас я ставлю щиты мгновенно, едва ощутив тревогу или хотя бы мимолетное желание защитить кого-либо. Но мне хотелось бы услышать ваши объяснения, как отключать артефакт, если щит хотелось бы сделать не сразу или нужно посоветоваться с напарниками.

– А сама… – Гесорт выглядел так озадаченно и обескураженно, как никогда прежде.

Да и все остальные магистры огорошенно притихли, сосредоточенно переваривая мое признание. А мне с каждой секундой становилось все понятнее, что никто и не задумывался об этой проблеме, создавая совершенный, по их мнению, артефакт.

– Снять его можно? – Мой муж первым сообразил, как нужно поступить, но к этому вопросу я уже была готова.

– Не дамся. С этим артефактом мои способности намного сильнее, да вы и сами видели. И в самой тяжелой ситуации он поможет спасти больше людей, отказываться от этого – просто преступление.

– Да и невозможно его теперь убрать, – безнадежно вздохнул Ансельз. – Он же врастает и становится частью мага. Можно попытаться управлять им, вернее, собственными желаниями. Но спасибо, что не смолчала и предупредила, теперь мы приостановим выращивание подобных артефактов, пока не разберемся с этой задачей.

– А как с теми, кому их уже поставили? – волновала меня судьба собратьев.

– Первые артефакты были слабее и несколько проще, – удрученно признал Стайн. – Их носители пока ничего подобного не ощущают. Но, разумеется, теперь мы за ними присмотрим. Извини, Гина, это я посоветовал поставить этот артефакт именно тебе.

– И правильно сделал, – с неожиданной убежденностью похвалил его Райвенд. – Любого другого носителя я настоятельно рекомендовал бы усыпить и любым способом удалить артефакт, чтобы не получить через несколько лет самовлюбленного тирана с манией величия. Но Элни такое уродство не грозит, она справится с любым заданием, закроет от любых монстров и ничуть не загордится.

– Ну да, – подтвердила я, признавая его правоту. – Потому что ты будешь за этим следить, и наставники тоже. А вам я верю больше, чем себе.

– Придется тебе вступить в их команду, – с усмешкой посоветовал Гесорту Ансельз, но на эту тему я не хотела даже шутить.

– Нет. Не придется. У нас уже есть командир. А Стай никогда не захочет подчиняться. Пусть лучше ищет себе лучника и защитника, а я буду ходить с ними, если понадобится.

– Я тоже, – твердо добавил Ренд, – в исключительных случаях. И вообще, нужно создать расширенный отряд для самых больших спасательных вылазок. Но об этом не сейчас. Где там Эст?

– Уже близко, их везут в сфере, – сообщил Ансельз. – Будуар ведь в другом крыле, а проходной зал уже закрыт на расчистку и ремонт.

– Герцога нужно посадить тут, а девочка пока поспит в приемной, – решил помалкивающий Неверс. – Не нужно, чтобы он ее видел прежде, чем поговорит с сыном.

– Вообще-то сын хотел поговорить с отцом наедине, – приподнял бровь Райвенд. – Им и так непросто будет найти общий язык.

– Поэтому мы и должны помочь. – Магистры оказались едины в этом мнении, и я смолчала, про себя решив обязательно вмешаться, если что-либо покажется неправильным.

Герцог входил в кабинет слегка неуверенно, но привычно распрямив плечи и глядя прямо перед собой. А увидев короля и Райвенда, горько усмехнулся и потупил взор.

– Простите, ваше величество, никогда даже не предположил бы, что она может задумать подобную глупость… – Он вздохнул так тяжело, словно не один час тащил на себе неподъемный груз. – Ведь все деньги и слуги были в ее распоряжении, исполняли любой каприз…

– Почему? – непривычно мягко спросил Альгерт, но ответить Карлос не успел.

Крепко держа за руку Аленсию, в комнату решительно вошел Эстен.

Отстраненно кивнул собратьям и прямиком направился к герцогу, замершему перед массивным столом.

– Извини, отец, раньше я не понимал, как это для тебя важно. Больше отказываться не буду, сегодня же приму все дела.

– Нам пойти с вами? – невозмутимо осведомился Ренд.

– Разумеется, – за Эста уверенно ответил Ансельз и непререкаемым тоном заявил: – Мы все туда пойдем. Неизвестно, сколько еще преступников или тайн она прячет. Никогда не поверю, что такая прожженная и осторожная интриганка ничего не оставила про запас. Поэтому сначала поговорим с Камиллой.

– А она… – вскинулся в надежде герцог, и за надежду и тревогу, светившуюся в его взоре, хотелось простить ему все допущенные ошибки.

У любого может не хватить силы воли и терпения на борьбу с такой упорной и подлой женой, но если он при этом не разлюбил и не оставил собственных детей, значит, остался человеком. И достоин всяческой помощи и понимания.

– Немного ушиблась, – сказала я ему честно. – Но ее подлечили и усыпили.

– Мы знаем о ее способностях, уговори рассказать правду, – испытующе смотрел в отцовские глаза Эст. – Цитадель поможет Камилле стать хорошим магом… и человеком.

– Она неплохая девочка… – заикнулся было Карлос, но заметил сомнение во взорах магистров и покорно кивнул: – Конечно. Я постараюсь сделать все, что в моих силах.

К моменту, когда в комнату вкатили кресло со спящей Камиллой, мы были готовы к ее пробуждению. Доставили с Харгедора моих родителей и Манефу и закрыли себя амулетами, щитами и артефактами. Ну и на крайний случай приготовили жезлы с заклинанием неодолимого сна, выдав один моей матери, а второй – Неверсу.

– Пресветлые духи! – едва разглядев спящую девочку, ахнула Манефа. – Да разве ж это герцогская дочка? Разве вы того пажа никогда не видели?

– Видели… но подумали… – обескураженно произнес Стай и зло рыкнул: – Провела-таки!

– Нет, не провела… – стремительно мрачнея, пробормотал Карлос. – Это тоже моя дочь. Только не Камилла… ее Бенардина бережет, как герцогскую корону. А эта – Нинилла, вторая по старшинству. Ей уже шестнадцать. Матилле пятнадцать, а Танилле четырнадцать. Бенардина очень хотела сына…

– Так у нее нет ментальных способностей? – волновал мою мать главный вопрос. – Тогда будите. Девочка измождена, я ощущаю сильный голод и жажду.

Разбудили Ниниллу очень быстро, но к этому времени Стай успел заставить стол блюдами с пирогами и печеньем, извлеченными из безразмерного кошеля. Чай принесли дежурившие в приемной големы, в эту часть здания Альгерт ради безопасности королевы не пускал даже слуг.

– Как себя чувствуешь, дочка? – мягко спросил герцог, гладя короткие мальчишеские вихры девушки, и его губы искривила скорбная гримаса.

– Папенька? – потрясенно нахмурилась она и озабоченно потерла лоб: – Как вы тут оказались?

– Прибыли на ужин. И Камиллу привезли, только это не она оказалась… – Он не выдержал и горестно вздохнул: – А вот ты откуда тут взялась?

– Меня ОНА еще вчера привезла… под видом пажа… – тихо буркнула Нинилла, и в ее взгляде мелькнула ненависть. – А сегодня те маги личину наложили и подменили на магиню. А ее усыпили и в нашей комнате под кровать засунули.

– Не бойся ничего, миленькая, – незаметно подобравшаяся к девушке Манефа смотрела на нее сочувственно и светло. – Закончились ваши мытарства. Сейчас магистры сестер твоих вызволят да выгонят из вашего дома всех прихлебателей.

– Ко мне в гости пойдем, – твердо объявил Эстен вскинувшему голову отцу и добавил: – И ты – тоже. Замок проверять и чистить придется, а это не на один день. Нинни, перекуси пока, обедать будем дома.

Он решительно подвинул к креслу сестры столик и сам налил в чашку чай.

– Пей, не опасайся, – ласково гладила девчонку по худым плечам старушка. – Я тебе теперь прихожусь бабушкой, раз ты сестра моему внучку.

– А разве он нас, – с плохо скрытой обидой буркнула Нинилла, – сестрами считает?

– Конечно, – уверенно заявил Эст, – не сомневайся. И не дам никому в обиду, можешь не беспокоиться. Покрошу в щепу любого, только намекни.

– ОНА Ками на цепи держит, – отставляя чай, торопливо проговорила девушка.

По скорости, с какой она поверила Эсту, было понятно, как сильно юная герцогиня нуждается в нашей помощи. Но не задать последний оставшийся у меня вопрос я все же не имела права:

– А зачем тебе нужен был мой амулет?

– Нет, он не нужен, – испуганно замотала она головой, – никому. Синдел ЕЙ объяснил, что королевский амулет можно снять только с тела или получить добровольно. Мне велели прикинуться воровкой, чтобы ваше высочество подняли тревогу и все маги бросились на помощь. А первая группа в это время взяла бы в заложники знатных гостей… За них вы должны были отдать им амулеты. Но Ками нам давно объяснила, что так делать нельзя. Цитадель намного сильнее, чем думает ОНА. Поэтому я хотела только прикоснуться, как будто случайно, а потом все объяснить вашему высочеству.

Девочка не лгала, иначе бы моя мать сразу же объявила об этом.

– Зови меня просто Элни, – облегченно улыбнулась я ее полным надежды глазам. – Эстен мне теперь брат, и поэтому все вы тоже не чужие.

– Стало быть, и я теперь вам брат, – задумчиво изрек Альгерт, – и тоже готов помочь чем необходимо. Просто скажи, о чем вы с сестрами мечтаете? Даю королевское слово исполнить все пожелания.

– Увезите ЕЕ куда-нибудь подальше, – с недетской ненавистью процедила Нинилла, – чтобы никогда не вернулась. Больше нам ничего не нужно…

– Уже исполнено, – сообщил Неверс тем особым, значимым голосом, которому невозможно было не поверить. – А теперь вы немного подождете здесь, пока мы сходим за вашими сестрами.