Ларс не пошел за ней.

Дверь закрылась. Она сделала несколько шатких шагов снаружи, ее «Конверсы» проваливались в свежий снег, ее сердце колотилось о ребра. Она была уверена, что Ларс последует за ней. Он должен был оказаться прямо позади нее, будто тень, сутулый скелет, заполняющий дверной проем, спиной к комнате, чтобы Эшли мог ударить…

Его не было.

Дарби дрожала и наблюдала за дверью. Нет теперь необходимости в скрытности; она держала швейцарский армейский нож, словно ледоруб, когда стояла в оранжевом свете, ожидая, что дверь распахнется. Но этого не случилось.

Что же пошло не так?

Зрительный контакт. Зрительный контакт с Ларсом был слишком долгим, она поняла. Дарби переиграла сама себя. И сейчас вооруженный преступник был по-прежнему внутри здания, вместе с Эшли и остальными, и ловушка не сработала.

Ладно.

Ладно, хорошо.

Теперь у нее был выбор.

Возвращаться внутрь? Или продолжать идти к фургону?

Еще один порыв ветра хлестнул ей в лицо снегом. На секунду она ослепла. Дарби яростно моргала, протирая глаза большими пальцами. Когда зрение вернулось, мир вокруг потемнел. Она поняла, что натриевая лампа, висевшая над входом в гостевой центр, перегорела.

Еще одно мрачное знамение в списке прочих.

Секунды тикают, напомнила она себе.

Делай свой выбор.

И она сделала – она решила продолжать идти к фургону Ларса. Дарби снова откроет дверь, проверит, как там Джей, и включит верхний фонарь в машине. Может, даже фары на дальний свет. Это даст Ларсу еще одну причину выйти наружу. И у Эшли будет шанс напасть – если он все еще готов. Если их план еще как-то можно спасти.

Кое-что еще пришло ей в голову, пока она шла, – что, если в фургоне все же есть пистолет? Ее первый обыск был коротким и ошалелым. Ларс, конечно, носит один, но что, если был и другой?

Да, пистолет изменит правила игры. У нее заурчало в желудке.

Бредя по колено в снегу, с левым кедом, болтающимся без шнурка, Дарби пересекла пятьдесят футов до фургона Ларса. Снег опять скопился на лобовом стекле, затвердев до льда там, где сперва подтаял.

Она обошла вэн вокруг, снова направляясь к задней двери, прошла выцветшую картинку с мультяшным лисом – отслоившуюся пузырями надпись «Мы закончим то, что вы начали» – и подумала: купил Ларс автомобиль у фирмы или, может, убил кого-то ради него? Или Грызун – самостоятельный мастер-фрилансер? Возможно, проникая в чужие дома, он рассматривает детские спальни, открывая ящики и нюхая подушки.

Дарби глянула через плечо назад, на гостевой центр Ванапани. Входная дверь все еще была закрыта. Фонарь по-прежнему мертв. Нет силуэтов, стоящих возле окна, вот что удивительно. Она ожидала увидеть Ларса, наблюдающего за ней, или по крайней мере Эшли. Она не смогла увидеть даже Эда и Сэнди – те сидели слишком далеко позади. Глядя на тусклое янтарное свечение за полузаметенным стеклом, никогда и не догадаешься, что в маленькой постройке вообще есть какая-то жизнь.

Что там происходит?

Надо надеяться, ничего. Пока.

Дарби подумывала прыгнуть в свою «Хонду» и нажать звуковой сигнал. Это, несомненно, привлечет какое-то внимание. Ларс, естественно, пойдет наружу разузнать, в чем дело. Но также могут выйти Эд и Сэнди. Вся задумка может развалиться. Элемент неожиданности будет потерян. Могут быть выстрелы. Пули могут срикошетить.

Дарби убедилась, что задняя дверь «Астро» не заперта, и обрадовалась этому.

Дверь, скрипнув, открылась, сбрасывая слой снега, показав густую темноту внутри, заставляя вновь напрягать зрение.

Дарби прошептала:

– Эй!

Молчание.

– Джей. Всё нормально. Это я.

Еще один напряженный момент, достаточно долгий для того, чтобы Дарби начала волноваться, – и затем, наконец, девочка пошевелилась, схватившись пальцами за прутья клетки для равновесия. Рамка издала звенящий звук, словно натянутый провод. Дарби потянулась в карман джинсов за своим телефоном, чтобы включить подсветку, но его там не было. Она похлопала по другому карману. Также пусто. Она оставила телефон в своей сумке. На краю фаянсовой раковины, в мужском туалете.

«Дура, дура, дура».

Внутри вэна Дарби почувствовала те же запахи – собачьи одеяла, моча, несвежий пот, – но уловила и один новый, неприятный.

– Меня вырвало, – прошептала девочка. Застенчиво.

– Это… так. Всё в порядке.

– Прости. Мой желудок болит.

«Мой тоже», – подумала Дарби. Она откинулась назад и вгляделась через замерзшее заднее стекло «Астро» – да, дверь в здание была все еще закрыта.

– Мне жаль, Джей. У нас обеих дерьмовый вечерок получился. Но мы пройдем через это. Ладно?

– Я не хотела, чтобы меня стошнило.

– Всё нормально.

– Меня никогда не тошнило. Никогда.

– Поверь мне, Джей, это изменится в колледже.

– Колледж вызывает у тебя тошноту?

– Что-то вроде того.

– Я ненавижу блевать. Если это похоже на колледж, то я не собираюсь в…

– Ладно, Джей, послушай. – Дарби прикоснулась к клетке, и пальцы девочки сжали ее через решетку. – Я собираюсь помочь тебе. И для этого нужно, чтобы ты сперва помогла мне. Хорошо?

– Хорошо.

– Мне нужно, чтобы ты постаралась и вспомнила. Этот пердун… ты можешь описать пистолет, который он носит?

– Он небольшой. Черный. Он держит его в своем кармане.

– Конечно. – Дарби наклонилась и снова проверила входную дверь здания – все еще закрыта – и спросила: – Ты видела, он держит какие-нибудь ножи здесь? Бейсбольные биты? Мачете?

– Я не знаю.

– Какие-нибудь другие пушки?

– Одну другую.

Сердце Дарби прыгнуло.

– Где?!

– Нет, это не обычная пушка…

Ее разум кипел от возможностей – и Дарби едва не задыхалась:

– Почему? Она больше?

– Она стреляет гвоздями.

– Как… – Дарби замялась. – Как автоматический молоток?

Джей кивнула.

– И ты… ты в этом уверена?

Джей закивала сильнее.

«Гвоздевой пистолет».

Как у мультяшного лиса на фургоне. Дарби вспомнила повязку на руке Джей, окровавленное маленькое пятно на ее ладони и сложила это всё вместе. Наказание за попытку побега, может? А возможно, эта штука, которую он называл «желтой карточкой», была только закуской перед ужасным основным блюдом, которое Ларс приготовил бы сразу после того, как привез девочку в свою удаленную хижину в Скалистых горах.

Ее руки снова дрожали. Не от страха – от ярости.

«Фанат гвоздемета.

Мы столкнулись с редкой разновидностью психа».

– И эта гвоздевая пушка здесь? – спросила Дарби. – Она с нами в фургоне?

– Я думаю, да.

Дарби сомневалась, что электроинструмент сможет конкурировать с «сорок пятым» Ларса, но это был чертовский прогресс по сравнению с двухдюймовым швейцарским ножом. Она никогда не работала с гвоздевым пистолетом раньше и даже не видела ни одного за пределами хозяйственного магазина Лоу – но надеялась, что его будет просто освоить.

Как далеко гвоздемет может выстрелить гвоздем? Он тяжелый? Громкий? Если гвоздь попадет в череп, он убьет жертву или просто покалечит? Наведи и нажми, правильно?

Она коснулась правой руки Джей через решетку и обнаружила, что пальцы семилетней девочки скользкие от свежей крови. Засохшая рана на ее ладони, должно быть, открылась.

«Наведи и нажми».

Дарби поклялась, что убьет Ларса сегодня. Может, когда они с Эшли наконец загонят в угол этого садиста и изобьют до состояния скулящего сломленного мешка с костями, она будет продолжать его колоть. Возможно, она перережет ему глотку. Может, ей даже это понравится.

Может быть.

Дарби вновь откинулась назад и проверила здание – по-прежнему нет активности. Теперь она начинала беспокоиться за Эшли, Эда и Сэнди. Мог ли Ларс действительно просто стоять в бездействии там, позволяя Дарби слоняться вокруг парковки снаружи? После того, как нашел ее стакан в снегу? После того, как подсматривал за ней и Эшли в туалете? После ее «знающего» взгляда на него, когда она шла к двери?

Господи, что за ад там творится?

Кровавые сценарии проносились в ее мыслях, словно вспышки камеры. Она собрала нервы в кулак, почти готовая услышать звуки выстрелов. Но там ничего не было. Только ледяная тишина. Только отдаленный стон ветра. Только Джей и она, стоящая на дрожащих ногах на этой пустынной парковке.

Гвоздевой пистолет, решила она.

Гвоздемет Ларса был ее новой целью. Дарби найдет его, выяснит, как управляться с ним, и тогда побежит назад, в гостевой центр, ударом распахнет дверь и, что бы ни происходило внутри, она выстрелит гвоздем прямо в мохнатое личико Ларса. Ба-бах! И гадина мертва. Невинный ребенок спасен. Кошмар закончен.

Это сработает.

Она оглянулась на Джей, зубы стучали от холода.

– Хорошо. Где, ты думаешь, Ларс держит свой гвоздемет? Здесь сзади, или впереди?

– Тот, другой, держит его в оранжевом ящике.

– А ящик-то где?

– Обычно он был здесь, сзади, но, я думаю, они переместили его в…

Но Дарби не слушала. Тонкий голосок Джей, казалось, звучит очень далеко, словно из бочки, и во вспышке обжигающей паники предыдущая фраза вцепилась в ее мозг и повторялась эхом:

«Тот, другой, держит его в оранжевом ящике.

Тот, другой.

Тот, другой.

Тот, другой…»

Она сползла назад и наружу, ударившись коленями о затвердевший снег напротив стоп-сигнала. Обернулась и посмотрела на…

Дверь здания теперь была открыта.

Ларс стоял в дверном проеме. Рядом с ним – Эшли.

«Тот, другой».

Они наблюдали за ней, стоя в пятидесяти футах, силуэты, обрамленные внутренним светом. Они, казалось, разговаривали друг с другом осторожным шепотом, так, чтобы Эд и Сэнди не услышали внутри. Их лица были неразборчивы в черной тени. Но рука Ларса, тощая, как куриное крыло, была у него под курткой, опираясь на рукоять пистолета.

А из Эшли наконец выпал камень. Прямо ему в правую руку.

Он размахивал им.

И шлепал себя по ладони.