– Дааааарби!

Да, Эшли Гарвер преследовал их, выделяясь неровной тенью на фоне ревущего пламени. Теперь он нес гвоздемет в левой руке. Поврежденная правая была зажата под мышкой. Он был в пятидесяти ярдах от них – шаркающая фигура в дымящейся одежде, поднимающая здоровую руку с гвоздеметом, чтобы вытереть рот.

Он находился слишком далеко для выстрела.

Искусство стрельбы Дарби было очень неопределенным, и она не могла потратить зря свою единственную пулю. Она спрятала пистолет сзади, за поясом. За ее спиной усиливался свет фар, по мере того, как снегоуборочная машина с пыхтением приближалась. Убийца, наступающий на них с одной стороны, и помощь от незнакомых людей с другой – это был несложный выбор.

Джей дернула ее:

– Пошли!

И в какой-то момент Дарби поняла – всё это еще продолжается.

– Дарби, пошли! Мы должны бежать.

– Нет.

– Что?

Дарби кивнула на свою ногу:

– Я только замедлю тебя. Ты беги.

В глазах Джей появилась тревога.

– Что? Нет…

– Джей, послушай меня. Я должна его остановить. Я больше не могу бегать. Я бегала от него всю ночь, всю чертову ночь, и я устала от этого. Мне надоело.

Свет фар становился ярче, лучи рассекали туманную дымку, рисуя резкие тени на сверкающем снегу. Они слепили Дарби глаза. А тем временем тень Эшли Гарвера колыхалась всё ближе – до него теперь было шагов двадцать. Но пока недостаточно близко. Дарби положила руку на «беретту»:

– Ты должна бежать.

– Нет!

– Беги! – крикнула Дарби, кашляя от дыма. – Беги к тем огням! И скажи водителю, чтобы он развернул машину и отвез тебя в больницу.

Она толкала ее к дороге, но Джей сопротивлялась. Девочка взвизгнула, провалившись в снег, попыталась стукнуть Дарби кулаком по плечу, но потом бросилась к ней в объятия. Дрожащие, болезненные объятия под лучами приближающегося света.

– Я вернусь, – прошептала Дарби в волосы девочки, баюкая ее. – Я покончу с ним, а потом вернусь к тебе.

– Обещай мне.

– Я обещаю, Джей.

– Ты снова врешь…

– Клянусь на мизинчиках, – сказала Дарби, поднимая правую руку, замотанную изолентой.

Джей насупилась:

– Это совсем не смешно.

Что-то рассекло воздух над ними, всколыхнув волосы Дарби. Что-то похожее на шрапнель, но она знала, что это. Это был гвоздь, стальной снаряд, просвистевший рядом с ее головой. Эшли шаркал уже ближе к ним – однако все еще слишком далеко, чтобы рисковать единственной пулей.

Не сейчас.

Дарби оттолкнула девочку, вперед к яркому свету.

– Теперь беги.

Джейми Ниссен сделала два неуверенных шага по снегу и оглянулась, с глазами, полными жгучих слез:

– Не промажь.

– Не промажу, – сказала Дарби.

Затем она повернулась к Эшли лицом.

«Я не промажу».

Эшли был озадачен, когда увидел, что они разделились – Джей побежала к приближающемуся снегоочистителю, а Дарби развернулась обратно.

Они находились сейчас в двадцати шагах друг от друга.

Его правый кулак пульсировал от боли, будто был полон раскаленного песка. Кожа на лбу и щеках натянулась до звона, как после солнечного ожога. Губы потрескались, лопнули, из них сочилась сукровица и стекала по подбородку. От него воняло горелой кожей и волосами, густой и маслянистый запах витал над ним в рассеивавшемся дыме. Его синтетическая куртка расплавилась и намертво приклеилась к спине, свисая застывшими волокнами.

Но, черт побери, он был жив. Нет покоя для нечестивых, верно? И Эшли чувствовал себя чертовски круто сегодня. Он сломал женщине шею голыми руками и застрелил из гвоздемета невиновного мужчину насмерть. Это останется ярким эпизодом в истории криминалистики. Чтобы провернуть всё это, а затем успеть нырнуть наружу из окна взрывающегося здания, отделавшись лишь ожогами второй степени, требовалась поистине дьявольская удача. Действительно – маслом вверх.

Теперь Эшли заметил, что Дарби хромает к нему. Прочь от яркого безопасного света. Отбросив всякую надежду сбежать.

Прямо к нему.

Он поперхнулся смехом, прозвучавшим, как лай. Возможно… возможно, она тоже немного спятила в этой дикой скороварке сегодня ночью.

Эшли не мог винить ее за это. Он даже не был уверен, что ненавидит ее, – его мозг испытывал мощный прилив крови, коктейль из противоречивых чувств к этой упорной суке. Но – чувства побоку, он по-прежнему должен был выдать ей красную карточку за убийство братишки, так что он направил беспроводной молоток на Дарби, прицелился через горячий дым и выстрелил.

Сухой щелчок.

«Что?!»

Эшли опять нажал на спуск – еще один щелчок. К его ужасу, огонек батареи «Паслоуда» теперь моргал тревожно-красным. Разрядилась от холодной погоды. Это в конце концов случилось.

– О черт…

Он снова поднял голову. Дарби всё приближалась и приближалась к нему, словно его персональный ангел смерти, хромающий, но пугающе, нечеловечески спокойный.

И Эшли заметил кое-что еще. Что-то было в ее покачивающейся руке, скрытое от его взгляда за бедром, угловатой формы, мельком увиденное…

«Беретта» Ларса.

«Нет, – трепыхался его разум. – Нет, это невозможно…»

Джей выбежала в свет фар, размахивая руками.

Снегоочиститель остановился, и его снесло юзом чуть вбок; огромные колеса перестали вращаться, пневматические тормоза взвыли пронзительным плачем. Свет окружал ее, делая снег под ногами ярче, чем днем. Она ничего не видела пока. Только эти ослепительные два солнца.

Джей закричала – что-то, что потом и не вспомнила.

Двигатель издал дребезжащий звук. Дверь кабины открылась. Водитель был старше ее отца, бородатый, пузатый, в красной кепке-бейсболке. Он спрыгнул и помчался к ней, уже запыхавшись, тоже что-то выкрикивая.

Джей поскользнулась и упала на колени на льду. Он подбежал к ней – топающая черная тень на фоне мощных фар, и двигатель грузовика снова ужасно всхрапнул, как немецкая овчарка ее тети. Мужчина схватил ее за плечи, его бородатое лицо было перед ней, дышащее «Доктором Пеппером». И засыпал вопросами:

– Ты в порядке?

Джей тоже слишком запыхалась. Она не могла говорить.

– Что случилось?

В стороне обрушилась крыша пылающего гостевого центра, издав резкий деревянный треск и выпустив в ночь еще больше искр-светлячков, и водитель бросил взгляд туда, а потом опять на нее, сжимая своими грубыми руками ее щеки.

– Теперь ты в безопасности…

Джей хотела сказать ему об Эшли, о Дарби, о гвоздемете, о битве не на жизнь, а на смерть, происходящей сейчас неподалеку. Но не находила слов. Она не могла собраться с мыслями. Ее мозг снова был словно студень. Она просто начала плакать, и водитель взял ее на руки и обнял, прикрывая от всего мира.

Он шептал ей, словно напевая колыбельную:

– Ты в безопасности. В безопасности. В безопасности…

«Дарби! – хотела она крикнуть. – Дарби не в безопасности!»

И тут Джей увидела это – пульсирующий красно-голубой свет на деревьях. Позади снегоочистителя, остановившись бампер к бамперу, находилась полицейская машина. В свете задних фонарей грузовика девочка прочитала надпись на двери:

«ДОРОЖНЫЙ ПАТРУЛЬ».

Эшли Гарвер бежал как проклятый.

«Невозможно. Я посчитал выстрелы. “Беретта” пуста».

Он говорил себе это снова и снова, но все равно не мог набраться достаточно храбрости, чтобы развернуться и проверить, не блефует ли Дарби. Вместо этого он помчался обратно к своему припаркованному «Астро», где оставил вторую, заряженную батарею внутри ящика от «Паслоуда». Он сможет перезарядить свой гвоздемет, по крайней мере, а затем уж решить, как справиться с этой новой проблемой.

Эшли споткнулся о сугроб, вздрагивая в ожидании выстрела и пули в спину, но этого не случилось.

Он добрался до «Астро». Не заперто. Он распахнул дверь настежь. Протиснулся внутрь, потянувшись под пассажирское сиденье, сбивая Ларсов идиотский пластмассовый «Бородавочник А-10» с приборной доски, и открыл жесткий кейс «Паслоуд». Две защелки отстегнулись под его дрожащими пальцами.

Эшли знал, он слышал, что Ларс выстрелил четыре раза в драке. Он был уверен в этом. Один-два-три-четыре. Плюс пять выстрелов, сделанных им в грузовик Сэнди, итого девять. «Беретта» вмещала восемь в магазине, плюс один в стволе. И тут он вспомнил про одинокий патрон, показанный ему Дарби в туалете.

Откуда в ее распоряжении мог взяться этот патрон сорок пятого калибра? С пола фургона, может быть; Эшли вспомнил, как Ларс открывал коробку патронов вверх дном и с грохотом рассыпал пятьдесят штук на пол…

Он наконец открыл кейс. Крышка ударилась о бардачок.

Отсек для первой батареи был пуст, и он схватил другую. Сорвал ленту с упаковки. Вытряхнул батарею в ладонь. Открыл лючок на панели «Паслоуда», откуда выпала использованная батарея, и…

Эшли замер.

Он не слышал ничего, но почему-то просто знал. Нечто такое, отчего волосы на шее приподнялись и встали дыбом, как от статического электричества.

«Она стоит за моей спиной.

Прямо сейчас».

Он обернулся, медленно, медленно, и да – там была Дарби.

Она догнала его и стояла у открытой водительской двери «Астро». Направив на него «Беретту Кугуар» в сжатых руках. Эшли купил этот самый пистолет для Ларса в подарок шесть месяцев назад, а теперь он был нацелен в его сердце. Да ну на хрен, невозможно поверить. Вот она – девушка, которую он пытался задушить пластиковым пакетом шесть часов назад, вернувшаяся с яростной местью. Девятипалый чернокрылый ангел смерти. Она пришла за ним, пропитанная кровью его брата, отраженное пламя сияло на ее потной коже.

– Что ты собирался делать с Джей? – спросила Дарби. – Скажи мне сейчас.

– Что? На самом деле?

Она сместила прицел, с его груди на лицо.

– На самом деле.

– Ладно, ладно. – Эшли сполз в сидячее положение на пассажирском сиденье, держа гвоздемет скрытно за спиной. – Я просто… знаешь что? Хорошо. Ты хочешь знать? Ничего особенного. У нас просто есть дядя в Айдахо, мы зовем его Толстяк Кенни, который сказал, что даст мне десять тысяч за здоровую белую девочку, плюс десять процентов. Он держит маленький бордель в своем подвале для некоторых дальнобойщиков из соседних штатов. Большие парни, которые ездят в долгие рейсы, по двадцать часов в сутки за рулем, вдали от своих жен, парни с… ну, ты знаешь. С инстинктами.

Дарби и глазом не моргнула. Она держала «беретту» направленной на него, и тот белый шрам проявился над ее бровью. Изогнутый, как серп.

– Да, это отвратительно, и эта работа не по мне, но мне нужно было как-то спасти положение дел. – Эшли продолжал говорить, выигрывая время, пока его правая рука бесшумно нащупывала гнездо для запасной батареи «Паслоуда». Сейчас он вставит ее и удивит эту суку гвоздем в лицо.

– Ну да, я соврал тебе, Дарбс, когда поклялся, что это вовсе не для секса. Это предполагалось как простое похищение, но потом копы вышли на Сэнди, и мне пришлось изменить план, и теперь это определенно, абсолютно, на сто миллионов процентов для секса, и мне очень жаль.

За спиной кончики его пальцев вслепую дотронулись до батареи – вот она! – и сомкнулись вокруг.

– Как его зовут? – спросила Дарби.

– Кенни Гарвер.

– Где он живет?

– Город Рэтдрам.

– Его адрес.

– Блэк-Лейк-роуд, девятьсот двенадцать. – Эшли вставлял батарею в гвоздемет, осторожно, чтобы она не услышала щелчок. Он ухмылялся, даже под дулом пистолета. Он держал свое оружие за спиной, готовясь вскинуть и выстрелить.

– Я имею в виду, черт побери, ты достала меня, Дарбс. Ты победила. Я сдаюсь. Давай играть в «Круг времени», пока мы ждем копов, чтобы…

– Давай не будем, – сказала Дарби, нажимая на спуск.

БАХ!