«О, дерьмо».

Дарби включила заднюю скорость. Попыталась выбраться еще раз. Нажимала на газ, снова и снова. Безуспешно; шины вращались, пока кабина не завоняла жженой резиной. Грузовик застрял здесь, на непроходимом участке пути, на самой правой северной полосе Седьмой государственной дороги, прямо перед синим знаком «ЗОНА ОТДЫХА».

Дарби вытянула шею, оглядываясь назад через треснутое заднее окно, – в общем и целом, она проехала совсем малое расстояние по магистрали. Четверть мили от здания Ванапани максимум. Она по-прежнему могла видеть оранжевые фонари парковки через перелесок неровных дугласских елей. И на самом деле не имело значения, нашли ли ключи Эшли и Ларс, потому что они все еще были на расстоянии, которое нетрудно пройти пешком.

– Черт, черт, черт! – Дарби ударила по рулю, случайно просигналив.

Джей тоже посмотрела назад.

– Они могут догнать нас?

«Да, да, да! Сто процентов, да…»

– Нет, – сказала Дарби. – Мы отъехали слишком далеко. Но оставайся внутри.

Она открыла водительскую дверь, осыпающуюся кусочками разбитого стекла, и соскользнула наружу, в глубокий снег. Она чувствовала себя старой и уставшей. Ее кости болели. Ее глаза все еще щипало от перцового спрея.

– Что ты делаешь?

– Откапываю нас. – Дарби обогнула передний бампер «Форда», щурясь от света полузасыпанных фар. Ее желудок подпрыгнул к горлу, когда она увидела огромный бугор смещенного снега, скатанный в снежный шар перед решеткой грузовика. В нем, вероятно, была сотня фунтов весу, а может, и больше; он казался плотным и безнадежным, как мокрый цемент.

Дарби чуть не упала в обморок при виде него. Это было чудовищно.

Но потом она бросила взгляд на маленькую девочку за треснутым лобовым стеклом, находящуюся на грани Аддисонова кризиса. Это как бомба с часовым механизмом. Одна тревожная секунда отделяла ее от приступа, или комы, или хуже…

Поэтому Дарби опустилась на ушибленные колени и начала копать.

– Я могу помочь? – спросила Джей.

– Пока не нужно. И лучше тебе вообще не перенапрягаться, конечно… Просто сосредоточься на моем телефоне, пожалуйста. Скажи мне, если он поймает сигнал.

Она подняла крошащийся снежный ком и отбросила его в сторону. Ее голые пальцы дрожали от холода.

«Семь миль», – думала она, глядя вниз по склону.

Семь миль до разбившейся фуры. Неужели это всё действительно происходит? Дарби представила оживленную сцену аварии там, кишащую спасателями, суетящимися среди света и движения. Красно-синие пульсирующие полицейские мигалки. Дорожные ремонтные бригады в светоотражающих куртках. Парамедики, вставляющие трубки кому-то в горло. Ошеломленные жертвы, которых эвакуируют на каталках.

И всё это только в семи милях вниз по темной дороге. Это казалось невероятным.

«Семь миль».

Седьмая государственная дорога была приподнята тут, где они врезались в снег, словно верхняя точка дуги американских горок. Тонкие хвойные деревья, каменистый вертикальный ландшафт. При дневном свете в ясную погоду отсюда могла бы открываться потрясающая панорама гор. Но здесь и сейчас это был, пожалуй, единственный участок Впалой Хребтины, на котором имелся хоть какой-то шанс поймать сотовый сигнал. К черту Эшли с его Кошмарными Детьми. Теперь задним числом Дарби понимала, что почти наверняка это была еще одна лживая злая уловка, чтобы заставить ее растратить заряд батареи.

Очередной порыв ветра налетел с горы, скрипя ветками, дергая ее за рукава, вздымая причудливые маленькие смерчи снежной пыли, которые плавно скользили, пересекая дорогу, словно прогуливающиеся призраки.

– Эй, Джей! – Дарби задыхалась, когда копала, но напрягалась для разговора, чтобы заполнить мрачную тишину. Стараясь поддерживать настроение легким, приятным, расслабленным. – Кем… кем ты хочешь быть, когда вырастешь?

– Я не скажу.

– Почему?

– Ты снова будешь меня дразнить.

Дарби выглянула из-за передка «Форда», проверяя выездную рампу со стоянки на предмет приближающихся фигур Эшли и Ларса. Никаких их признаков пока не было.

– Давай рассказывай, Джей. За тобой должок. Я приняла струю перца в лицо за тебя.

– Это предназначалось не мне. Она была направлена на тебя.

– Ты понимаешь, что я хотела сказать.

– Палеонтологом, – ответила девочка.

– Что-что?

– Палеонтологом.

– Типа… типа охотника за ископаемыми костями динозавров?

– Да, – сказала Джей. – Это то, что делает палеонтолог.

Но Дарби не слушала. Она заметила, что шина грузовика выглядит странно дряблой, и кровь застыла у нее в жилах. Она отбросила в сторону очередную охапку снега и увидела стальной кружок, выпирающий из боковины шины. Головка гвоздя. Она слышала это сейчас – мягкое, змеиное шипение. Вытекающий воздух.

Дарби подползла к другой шине. Еще два гвоздя, пронзивших резину.

«О, Боже, это был запасной план Эшли с самого на-чала».

Она ударила снег кулаком.

– Вот дерьмо!

«Он вывел из строя все машины, просто на случай, если мы попытаемся сбежать на любой из них…»

Но все же странно – зачем Эшли прострелил шины и грузовика Сэнди в том числе? Если она была неотъемлемой частью заговора с похищением? После того, как они все позаботились о том, чтобы встретиться здесь, в замерзших Скалистых Горах?

Джей вглядывалась через дверь.

– Что там?

– Ничего. – Дарби отползла назад к передней части грузовика Сэнди и продолжила раскопки. Второй раунд. Ее сердце колотилось, стучало под ребрами, но она пыталась казаться спокойной.

– Джей, скажи мне… какой у тебя любимый динозавр?

– Мне они все нравятся.

– Да, но у тебя должен быть какой-то любимый. Ти-рекс? Раптор? Трицератопс?

– Эустрептоспондилус.

– Я… я понятия не имею, что это за хрень.

– Вот потому он мне и нравится.

– Опиши его, пожалуйста. – Дарби просто поддерживала разговор, черпая охапки снега; ее безумные мысли кипели.

«Он идет за нами. Прямо сейчас он догоняет нас и несет с собой гвоздемет…»

– Он плотоядный, – сказала девочка. – Ходит на двух задних ногах. Из Юрского периода. Три пальца на каждой руке, вроде как у раптора.

– Ты тогда могла бы просто сказать «раптор».

– Нет. Это эустрептоспондилус.

– Звучит как «дерьмовый динозавр».

– Ты просто не можешь это произнести, – сказала Джей, делая паузу. – О! Твой телефон нашел сигнал!

Дарби вскочила и побежала к пассажирской двери, потянулась через разбитое окно и выхватила айфон из пальцев Джей. Она не поверила, пока не увидела это своими глазами – одинокую сигнальную полоску.

Нужно действовать чертовски срочно.

– Твоя очередь копать, – сказала она.

– Батарея – один процент.

– Я знаю.

Дверь скрипнула, брызнув осколками стекла, и Джей выскочила наружу.

Дарби сжимала телефон покрасневшей от холодного снега ладонью, набирая 9-1-1 большим пальцем, но тут он вдруг завибрировал в руке, напугав ее. «Новое сообщение» – выскочил всплывающий пузырь, заблокировав сенсорный экран. Она собиралась смахнуть его в сторону, пока не разглядела номер отправителя.

Это был номер 9-1-1.

Ответ на ее сообщение, которое она пыталась отправить несколько часов назад сегодня вечером и которое, должно быть, только сейчас успешно отправилось автоматически:

«Похищение ребенка серый вэн номерной знак VBH9045 государственная дорога 7 стоянка отдыха Ванапа сообщите полиции».

Ответ?

«Найдите безопасное место. Офицер выехал РВП 30»

Дарби чуть не выронила телефон. «РВП» – это рассчетное время прибытия. «30» – это минуты, верно? Это не может быть часами или днями. Тридцать минут.

– Это сработало? – спросила Джей, запыхавшаяся от копания.

Дарби не могла в это поверить. Это ощущалось словно галлюцинация. Она моргнула, боясь, что всё развеется, как во сне, но письмо было по-прежнему здесь, на телефоне, дрожавшем в ее онемевших руках. Ее текст был успешно отправлен в 3:56, она получила ответ диспетчера в 3:58.

Несколько минут назад.

«О, слава Богу, копы будут здесь через тридцать минут…»

Ее грудь вздымалась от глубоких вдохов. Нервы были наэлектризованы. У нее имелись вопросы. Тонны вопросов. Для начала, Дарби не знала, как это соотносится с ситуацией вокруг снегоочистителей Дорожной службы. Они тоже будут здесь через тридцать минут? Или они должны прибыть первыми? Станут они взбираться на Хребтину по отдельности – копы и дорожные бригады – или одним большим конвоем? Она не знала, и, честно говоря, ее это не волновало, лишь бы копы поскорей оказались здесь и застрелили Эшли Гарвера. Прямо в его ухмыляющееся лицо.

– Ох, Джей, – прошептала Дарби. – Я хочу расцеловать тебя…

В голосе девочки появились тревожные нотки.

– Дарби, стой!

– Что такое?

Джей стояла напротив нее в неровном свете фар «Форда», пристально глядя на что-то за ее спиной. Девочка замерла, только снежинки опускались ей на плечи.

Дарби старалась, чтобы ее голос звучал спокойно:

– Джей, я не понимаю…

– Не двигайся.

– Что происходит?

Джей прошептала:

– Он прямо за тобой.

Эшли держал палец на спуске «Паслоуда», готовясь всадить гвоздь ей в затылок, когда Дарби повернулась к нему лицом. Растрепанная рыжая челка взметнулась, глаза округлились при виде его. Ее кожа была зефирно-мягкой в косых лучах лунного света. Невидимый белый шрам, заметный, только когда она хмурилась или улыбалась. Словно актриса в своей лучшей роли, нежный цветок, пойманный в правильный кадр цепким взглядом кинематографиста, как Ева Грин, встречающая Дэниэла Крейга в «Казино Ройяль».

Просто поворот.

Но, Боже, какой поворот.

Под курткой и джинсами Дарби он видел роскошные формы ее тела. Ее плечи. Ее бедра. Ее грудь. Он желал бы запечатлеть этот момент, сделать снимок этой душераздирающей красоты и сохранить его навсегда. Как и в любом настоящем произведении искусства, вы никогда не поймете сразу, какие чувства оно у вас вызывает, пока не разберетесь в них позже. И Эшли очень стремился разобраться. Он хотел бы, чтобы это было нечто простое, вроде похоти, потому что похоть можно насытить при помощи «Порнхаба», – но с тех пор, как он поцеловал ее в этом грязном туалете, его чувства к Дарби становились все более запутанными и сложными, нежели обычная страсть.

– Привет, Дарбс. – Он заставил себя улыбнуться. – Долгая ночка, да?

Дарби ничего не сказала.

В ее глазах не было страха. Не было даже беспокойства.

Она просто оглядела его сверху донизу, будто оценивая. Словно эта рыжая студентка уже каким-то образом ожидала этой встречи, и некоторое время назад подготовила резервный план на случай непредвиденных обстоятельств, что, конечно же, было невозможным. Сегодняшняя ночь оказалась полна неожиданных поворотов, мутных потоков слепых случайностей и неожиданных сюрпризов. И даже такой кудесник, каким Эшли считал себя, не мог постоянно оставаться на вершине ситуации и держать всё под контролем.

«Но все же, – подумал он, – я бы не хотел, чтобы ты поворачивалась. Это усложняет задачу».

Эшли снова поднял беспроводной молоток и надавил на защитный наконечник левой ладонью, обманывая систему безопасности, сжимая двухступенчатый спусковой крючок, тщательно прицеливаясь ей в левый глаз.

Дарби не дрогнула.

– Это будет твоей ошибкой.

– Что именно?

– Сейчас ты передумаешь меня убивать.

– Да? Почему это?

– Я спрятала твои ключи, – сказала она. – Я знаю, где твои ключи от «Астро», и если ты убьешь меня сейчас, ты никогда не найдешь их. Теперь грузовик Сэнди застрял здесь, а ты прострелил колеса моей «Хонды», загнав в ловушку самого себя. Твой мини-вэн – единственный способ сбежать тебе и твоему брату с этой стоянки отдыха сегодня ночью.

Молчание.

Дарби подняла руку, словно подсовывая ему воображаемый микрофон для интервью.

А из-за передка грузовика Эшли услышал странное чириканье. Звук, который он никогда раньше не слышал.

Это смеялась Джей.