Логово людоеда

Этот запах хорошо знаком сыщикам и патологоанатомам: сладковатый, тяжелый, удушающий. Даже если не знать его происхождение, приятным он никому не покажется. А уж зная…

Квартира запущенная, грязная, заваленная пустыми коробками, разобранными телевизорами, магнитофонами. Единственный книжный шкаф, на полках которого несколько томов Пушкина, книжка из серии «Жизнь замечательных людей» и собрание трудов Плутарха, выглядит здесь инородным предметом. Зато вполне гармонично смотрятся окровавленная подушка, шприц, наполненный какой-то желтоватой жидкостью, порнографические открытки, прилепленные к сальным обоям.

В углу одной из комнат – гора детской и женской одежды. На тумбочке стоят две коробки из-под обуви. В них свалены десятки наручных часов всевозможных моделей и россыпь ювелирных украшений: колечки, цепочки, нательные крестики, сережки, браслеты… О судьбе их хозяев догадаться нетрудно.

Оперативники пытаются хоть как-то облегчить себе условия для работы. Настежь распахнуты окна и балконная дверь, вывернуты краны холодной воды. В тесной загаженной ванной судмедэксперт морщится от запаха, доставая из бельевого бачка почерневшую голову со слипшимися волосами. В ванне лежит то, что на специфическом милицейском жаргоне зовется «самоваром»: торс человека без конечностей и головы. В ведре под раковиной – часть руки и скелетированная грудная клетка ребенка.

Таким предстало в день первого обыска логово новокузнецкого людоеда и убийцы Спесивцева.

…В начале июня 1996 года в Новокузнецке произошло событие, экстраординарное даже для наших дней. У берега реки Абы, между пединститутом и танцплощадкой, было обнаружено около семидесяти фрагментов детских тел; возраст жертв – от трех до четырнадцати лет. Версий высказывалось много, но действительность превзошла самые зловещие предположения.

Из оперативной сводки:

Начальник уголовного розыска Новокузнецка Владимир Зинер рисковал, давая команду провести обыск на Пионерском проспекте. Прямых улик против Спесивцева не было. Но риск – дело благородное. Опоздай милиция хотя бы на полчаса, четырнадцатилетнюю Ольгу В. повезли бы не в реанимацию, а прямехонько в морг. Впрочем, трагедии избежать не удалось. Несмотря на усилия медиков, девочка скончалась, промучившись в боксе для тяжелых больных трое суток. Незадолго до смерти Оля В. успела рассказать о случившемся следователю прокуратуры.

Части тела, которые обнаружили оперативники в ванной маньяка

Я видел видеозапись показаний. Девочка говорила, с трудом разжимая губы. Точнее, шептала, делая долгие паузы и закрывая глаза, обведенные черными кругами. Синяки и кровоподтеки были на лбу и запястьях ребенка. В руках маньяка она находилась ровно месяц.

Из оперативных материалов:

Через две недели (то ли время подошло, то ли запасы съестного закончились) парень, а это и был Спесивцев, зарезал вторую девочку – двенадцатилетнюю Женю М. Время от времени он избивал пленниц и делал попытки их изнасиловать. Это ему не всегда удавалось. После задержания людоеда выяснилось, что (так зафиксировано в протоколе) у него «гниет половой член».

Останки тел выносила из квартиры мать Спесивцева. Он же из дома почти не выходил. Даже собаку выгуливал крайне редко.

23 октября настал черед Оли. Ее привязали к батарее, и Спесивцев нанес девочке глубокое ранение в живот. Именно в этот момент раздался стук в дверь. Услышав, что в гости пожаловал участковый с нарядом милиции, людоед выскочил из окна (квартира Спесивцевых находилась на втором этаже) и убежал.

Его поймали позже.

…В детстве он считался трудным подростком. Его даже направляли в кемеровскую режимную спецшколу для юных правонарушителей, но мать отстояла Сашу Спесивцева, не дала сыночка в обиду. И он продолжил свои «шалости»: ломал почтовые ящики, приворовывал радиодетали в школе, портил замки в дверях, поджигал кнопки в лифтах.

Эти поступки теперь и впрямь выглядят невинными проделками.

В 1988 году, когда Спесивцеву исполнилось восемнадцать, его выходки и буйный нрав привлекли внимание врачей. Он направляется на принудительное лечение в психиатрическую больницу № 12 Новокузнецка. А в 1991 году его персона уже всерьез заинтересовала правоохранительные органы.

Мальчик рос и превратился в юношу. Его избранницей стала семнадцатилетняя Женя Гусельникова. Они постоянно были вместе, планировали предстоящую свадьбу, Саша был представлен родственникам девушки. Дальше начался кошмар. Точнее, для Спесивцева все шло так, как он и хотел. Кошмар начался для Жени и ее родных. Жених избивал невесту, преследовал, когда та попыталась скрыться от него в больнице. Медсестра потом рассказывала, как Спесивцев ворвался в палату и бил кулаками лежавшую на кровати Женю.

После выписки из больницы девушка вновь приехала к Спесивцеву. Протянула она недолго. Когда соседи позвонили в милицию и на Пионерский проспект прибыл милицейский наряд, девушка была уже мертва.

Криминалисты установили, что с момента смерти прошло несколько дней. Все это время Спесивцев пролежал с трупом в одной постели. Тело девушки было высохшим, как мумия, и с головы до ног покрыто болячками. Смерть, по мнению медиков, наступила от заражения крови. Свежих ран или следов ударов на теле не нашли. Но выглядела Женя как двенадцатилетний ребенок.

Сначала дело возбудили по факту умышленного убийства. Когда был поставлен диагноз «сепсис», Спесивцеву предъявили обвинение в нанесении тяжких телесных повреждений и побоев.

В 1992 году по определению Новокузнецкого нарсуда Спесивцева этапировали в специальную психиатрическую больницу в город Орел. Лечение, как считали врачи, проходило успешно. В 1995 году, после прохождения судебно-психиатрической экспертизы, он был признан вменяемым и вернулся домой, чтобы в скором времени подтвердить результаты врачебного обследования: по имеющимся на январь 1997 года данным Спесивцев совершил девять умышленных убийств. Еще десять «его» трупов искали в различных районах Новокузнецка.

Маньяк и сам не помнил, где находятся останки убитых. По его словам, заманивала жертвы мать, она же ночью выносила ведра со страшным грузом.

Из записей на очной ставке Спесивцева с матерью (язык оригинала сохранен. – Н. М.):

Не правда ли, жуткое впечатление производит диалог двух близких людей? К тому же, как правило, их беседы кончались мерзкой бранью. И когда слушаешь пререкания о ведрах, конечностях и головах, становится страшно. Не потому, что представляешь тупой звук ножовки, ведра с человеческой плотью и огромного пса, облизывающегося в ожидании пиршества. Как раз наоборот. Становится страшно из-за собственного спокойствия, с которым воспринимаешь эти «бытовые» дрязги двух родных по крови каннибалов.

В списке убитых – девятнадцать человек, из них четыре мальчика. Есть сорокалетняя женщина, а самой юной жертве едва исполнилось десять. Судя по времени совершения преступлений, самым активным для Спесивцева был май, когда от рук маньяка погибли семь человек. Июль оказался «неудачным». Людоед сумел заманить к себе лишь одну девушку.

Впрочем, убивал он не из-за голода. Главным мотивом преступлений Спесивцева, по словам сотрудника МВД России Анатолия Деркача, было желание поглумиться, поиздеваться над жертвами. Попавших к нему девушек больной сифилисом маньяк принуждал к половым актам, с ножом в руке заставлял молить о пощаде, ощущая себя при этом значительным и всесильным.

Через неделю после ареста Спесивцева в СИЗО-2 Новокузнецка поместили и его мамашу. Против сестры убийцы прямых улик нет, хотя разноречивые показания самих Спесивцевых и единственной чудом выжившей свидетельницы не исключают привлечения и ее к уголовному делу. Остается лишь вопрос: в каком качестве. Кроме того, вызывает сомнение психическая полноценность членов семьи. Сестру Александра Спесивцева брать под стражу не стали, но направили для обследования в местную психбольницу.

Спесивцев во время допроса

Наверное, для многих будет откровением, что и в наши дни каннибализм далеко не редкость. По оценкам аналитиков МВД России, в стране ежегодно отмечается свыше двухсот случаев употребления человеческого мяса в пищу. Бо́льшая часть эпизодов людоедства проходит незамеченной, общественности становится известно лишь о самых скандальных историях.

Года два назад в той же Кемеровской области, в поселке Карчит, задержали сорокалетнего алкоголика. Его обвинили в убийстве собственной матери, которую он употребил в качестве закуски. Примерно в то же время (голодный год?) в городе Артемовске Приморского края поймали сразу трех людоедов. Они использовали для еды мягкие ткани по меньшей мере двух убитых ими мужчин.

Чаще всего в каннибализме уличаются алкоголики. В 1995 году в Москве рядом с метро «Аэропорт» милиция обратила внимание на бомжа, торговавшего по дешевке парным мясом. При детальном рассмотрении «вырезка» оказалась фрагментом мягких тканей женской ноги… Примерно так же в Новгородской области задержали супругов, пытавшихся обменять на водку свежую «говядину».

Мясо имело подозрительный вид. К тому же на кожном покрове забитого «бычка» отчетливо просматривалась синяя татуировка.

– Да чего вы глядите, – успокаивали продавцы, – клейменый он у нас.

Вызвали милицию. Та внимательно присмотрелась к странному клейму и обнаружила, что это часть наколки, изображающей обнаженную женщину. Отправились в дом «фермеров-скотоводов». Там и нашли останки убитого мужчины – сорокалетнего местного жителя.

В Северной Пальмире милиция арестовала некоего Ильшата К. Местная пресса поспешила даже назвать его петербургским Бокассой, сравнив со знаменитым африканским императором-людоедом. Основания для таких аналогий имелись. Тридцатипятилетний К. поставил заготовку человеческого мяса на поток. Оперативники нашли в его квартире суп, приготовленный по соответствующему рецепту, вынули из холодильника срезы мягких тканей, отыскали вяленое и даже консервированное человеческое мясо.

Каннибалом он стал еще в 1992 году, когда, находясь в психиатрической больнице, убил и съел знакомого. Затем в 1995 году настал черед другого приятеля. Его К. так же расчленил в своей ванной, частично съел, а частично вынес на пустырь. Последней жертвой оказался очередной дружок, с которым людоед вместе состоял на учете в районном психдиспансере. Разделался с ним Ильшат К. все в той же квартире. Между прочим, жилплощадь – отдельную благоустроенную «однушку» – каннибал получил по ходатайству врачей психдиспансера как инвалид.

Кстати, о вменяемости и невменяемости. Допустить отклонения в психике у Ильшата К., сожравшего троих собутыльников, или бомжа из поселка Карчит, закусившего родной матерью, еще можно. Но чем объяснить случаи коллективного людоедства, которые упоминались выше? Нельзя же всерьез рассматривать версию, что трое или двое умственно неполноценных людей сбиваются в группы, чтобы вместе наслаждаться вкусом человеческого мяса? Может быть, это не болезнь в общепонимаемом смысле, а нечто другое, что еще требует изучения и осмысления?

Как бы то ни было, случай Спесивцевых, не имеющий аналогов в послевоенной истории России, наверняка станет предметом тщательного исследования специалистов. Возможно, он заставит нас взглянуть на проблему шире, увидеть в ней не просто банальный случай многоэпизодного людоедства. И уж без сомнения Спесивцев станет для криминалистов таким же «эталоном мер», каким стал Чикатило.

Очередной парадокс удивил всех после озвучивания приговора. Спесивцев был признан невменяемым. И это как раз не вызывает никаких сомнений. То есть он нуждается в серьезном лечении и опеке врачей. И все бы ничего, если бы не личность Спесивцева. Ведь речь идет о маньяке, зверски замучившем десятки жертв, в том числе детей, и уличенном в каннибализме. Достаточно полистать досье многих персонажей этой книги, чтобы убедиться в том, что лечение для маньяка-убийцы далеко не всегда оказывается эффективным, а если уж говорить откровенно, по сути не меняет ни его жизненных установок, ни привычек…

Последние сведения о Спесивцеве приходили из Орла, куда он был помещен в психиатрическую больницу для прохождения интенсивного принудительного лечения. Возможно, там его биография и закончилась, во всяком случае, хотелось бы в это верить. И впредь мы больше никогда не услышим упоминания в криминальных сводках фамилии убийцы-людоеда.