Некрофил без вредных привычек

Эта страшная история начала разворачиваться на моих глазах. 12 марта 1993 года я сидел у пульта оперативной связи рядом с дежурным Управления уголовного розыска Московской области Петром Алексеевым. Бросив взгляд на оживший факс, мой собеседник неожиданно хмыкнул и, дождавшись приема сообщения, протянул мне бумагу: «Придумают же такое – взорванные половые органы! Всего-то, наверное, ножевое ранение…» Однако выехавшие на место происшествия сыщики увидели такое, чего раньше видеть не доводилось.

Тело убитой было найдено в сарае примерно в километре от южных ворот Рублевского водозаборника. Судмедэксперт установил, что смерть неизвестной женщины наступила от разрыва половых органов, куда был вставлен взрывпакет. Но и это еще не все. На теле жертвы имелись следы безжалостного избиения, волосы на голове сожжены, а у рта зияла колотая рана. Криминалисты предположили (позднее этот факт подтвердил и убийца), что в лицо женщины вкручивали остро заточенный штопор.

Дело было взято на контроль. Розыск преступника курировал начальник криминальной милиции Московской области Николай Чекмазов. К работе мобильной следственно-оперативной группы подключились сотрудники других подразделений: патрульно-постовой службы, бюро криминального поиска, участковые инспекторы.

Оперативники провели тщательное изучение нераскрытых убийств и покушений за последнее время, проанализировали их детальные особенности, ознакомились с личностями потерпевших. В поле зрения сыщиков попало преступление, совершенное ранее практически в этом же месте, в том же Одинцовском районе. Примерно в ста метрах от страшной находки в конце 1992 года молодой мужчина напал на пятидесятилетнюю Ф. Женщина сумела оказать преступнику отчаянное сопротивление и тем самым спасла себе жизнь. Она вырвалась и убежала, а затем сообщила о случившемся в местное отделение милиции.

Сыщики подняли архивы и обнаружили еще один факт аналогичного преступления. Еще в 1987 году в Бар-вихе, в четырехстах метрах от того же места, было найдено тело мертвой женщины с восемью ножевыми ранениями живота и лица. По показаниям немногих свидетелей, видевших потерпевшую с молодым мужчиной, сделали фоторобот. Его сопоставили с описанием Ф., которая хорошо запомнила внешность злодея, и получили примерный портрет разыскиваемого лица.

Чекмазов предположил, что маньяк может снова вернуться в тот же район, – убийц и садистов часто тянет к месту совершения последнего преступления. Сотрудники Одинцовского УВД, получившие на руки фотокомпозиционные портреты, прочесывали местность в районе Барвихи и Рублевского шоссе и в одном из сараев обнаружили подозрительную вещь – петлю под потолком, словно заранее приготовленную для будущей жертвы. Устроили засаду, и вскоре предположение оперативников подтвердилось: человек, внешне схожий с фотороботом, появился недалеко от сарая.

Неизвестный как будто бродил без определенной цели. Сотрудники милиции И. Головачев и И. Пенкин решили его «прощупать». Один из оперативников окликнул мужчину:

– Извините, у вас не найдется прикурить?

Реакция была неожиданной: ничего не ответив, мужчина бросился бежать.

Скрыться от оперов ему не удалось. Задержанный оказался уроженцем Балашихи Сергеем Ряховским и был доставлен в отделение милиции. После проверки на причастность к убийству в Рублево и уверенного опознания его жертвой нападения Ф., стало очевидно: в руки сыщиков попал преступник. Позже он сам указал место захоронения шестидесятидвухлетней Б. Ее тело с признаками удушения и несколькими ножевыми ранениями нашли в четырех километрах от Рублево-Успенского шоссе. А во время обыска на квартире арестованного добыли и вещественные доказательства, в том числе часы одной из жертв.

…Будущий потрошитель родился крупным мальчуганом, и уже в шесть месяцев весил одиннадцать килограммов. Балашихинский Илья Муромец преуспевал только в физическом развитии: разговаривать начал в три года, рос очень болезненным, часто страдал от простудных заболеваний, воспалений легких, однако был тихим и спокойным и хлопот близким не доставлял.

Исследуя причины жестокости убийц-серийников, нередко объясняют их поведение тяжелым безрадостным детством, равнодушием и отсутствием ласки со стороны родных. Это, дескать, и формирует характер будущих преступников. К Ряховскому подобное объяснение не подходит. Заботу о нем близкие проявляли постоянно. Он воспитывался дома: матерью, отцом, бабушкой-соседкой; ни в ясли, ни в детский сад Сережу не отдавали. До пятого класса его провожали к дверям школы, следили за одеждой, боясь простуд и болезней. По свидетельству близких, мальчик редко общался со сверстниками, был замкнутым.

Следователь Михаил Белотуров допрашивает Ряховского на месте преступления

Сережа с детства отличался впечатлительностью и ранимостью. Как-то он принес с улицы котенка, и родители, не желая огорчать сына, позволили оставить его дома. Но вскоре котенок заболел и умер. Сережа не находил себе места, целый месяц не мог забыть об этом и часто плакал.

Трогательная сама по себе история лично у меня вызвала не совсем обычную ассоциацию. В томе № 21 уголовного дела Ряховского изложены обстоятельства убийства тридцатилетнего М. в районе Измайловского парка. «Кошачья» тема получила там неожиданное продолжение:

«…Ряховский взял потерпевшего за горло руками так, что „он даже не мяукнул“ (цитата взята из показаний подследственного. – Н. М.). После чего вытащил нож из кармана куртки и нанес жертве удар в левую сторону шеи».

Но вернемся к детским годам любителя кошек. Учился Сережа неважно: мешали частые пропуски занятий из-за болезней. В четвертом классе у него появилось увлечение. Родители купили аквариум, и мальчик мог часами следить за поведением рыбок, неохотно переключаясь на другие занятия. Позже он всерьез занялся радиоделом, пытался собирать приемники, чинить сломанные. Но в кружки не ходил, предпочитая заниматься своим хобби в одиночестве. После окончания восьми классов Ряховский поступил в балашихинское ПТУ. Получив специальность электромонтера, он устроился работать в НПО «Криогенмаш». А через год впервые попал в поле зрения правоохранительных органов.

Сам Ряховский в период дознания и обследования в Центре социальной и судебной психиатрии имени Сербского подробно описывал свои интимные встречи с дамами. Их, по утверждению подследственного, у него хватало. Судя по случившемуся в 1982 году, страстью Ряховского были не амурные дела со сверстницами или молодыми женщинами, его тянуло на дам весьма преклонного возраста.

Тогда, после нескольких нападений на пожилых женщин, ему вменили довольно «легкую» статью – 206-ю (хулиганство) и осудили на четыре года. Наказание Ряховский отбыл полностью, на свободу вернулся, как говорится, с чистой совестью. Но выводы соответствующие сделал.

Теперь он усвоил: свидетелей быть не должно, и потому не оставлял своим жертвам никаких шансов выжить. Еще бы – детина двухметрового роста, весом более ста килограммов. Девятнадцать умышленных убийств, большая часть которых совершена с особой жестокостью, и пять чудом уцелевших жертв, получивших увечья, раны и запомнивших до конца дней ужасную встречу. Многие из них – пожилые женщины, отдавшие не один десяток лет работе, семье, воспитавшие детей, внуков.

Сидя в Лефортово, Ряховский знакомился со своим делом не торопясь – так читают любимый роман. Смаковал отдельные эпизоды. Глядя на фотографию обнаженного трупа сорокавосьмилетней Н. с почерневшей изуродованной головой, маньяк демонстративно потирал руки: «Красота-то какая». По свидетельству сотрудника следственной бригады Григория Королева, изувер ни сострадания, ни раскаяния не испытывал. Даже свое задержание 13 апреля, несчастливого числа, Ряховский считал досадным невезением. «Если бы не „черный вторник“, – похвалялся убийца, – никогда бы им меня не поймать».

Возможно ли было уберечься, выскользнуть из лап маньяка?

Шестидесятидвухлетняя В. попыталась остановить Ряховского, пустив ему лицо слезоточивый газ из баллончика. Куда там… Его это только больше разъярило: совершенно озверев, он избивал жертву ногами и руками.

Семидесятивосьмилетний О., гулявший, на свою беду, в лесу в районе Раменского межлесхоза, встретился с убийцей, вышедшим на «охоту». «Ну-ка, попробуй подойди!» – ответил пожилой мужчина на угрозы, полагая, что сможет защитить себя топориком. Маньяк легко отнял у старика топорик, пробил жертве лоб, а затем и вовсе отрубил голову. Назавтра этого показалось мало: Ряховский вновь отправляется в Раменский район, находит тело убитого и отпиливает ножовкой ногу мертвеца.

Пятидесятивосьмилетняя Ф. сумела-таки сама отбиться от убийцы. С группой ветеранов московского лыжного клуба она приехала в Одинцовский район. Прошла несколько кругов, затем осталась на лыжне одна. По дороге ей встретился мужчина высокого роста и плотного телосложения. Когда они поравнялись, тот злобно посмотрел в ее сторону. Проходя последний круг, в зарослях у самой лыжни Ф. вновь увидела того мужчину. «Я почувствовала, что он просто-напросто выследил меня», – вспоминала она позже.

Когда Ф. приблизилась, Ряховский выругался, бросился на лыжницу и зажал ей рот рукой. Страх и возмущение будто придали женщине силы. Она изо всех сил укусила нападавшего за палец и громко закричала. Ряховский, не ожидавший сопротивления со стороны пожилой дамы и испугавшись шума, побежал в лес. Насмерть перепуганная Ф. устремилась в другую сторону. Кстати, укус оказался весьма ощутимым. Даже полтора года спустя «на тыльной поверхности ногтевой фаланги третьего пальца правой кисти Ряховского имеется косо расположенный рубец с закругленными концами», как значилось в деле.

Но, к сожалению, эпизод с Ф. был исключением. Остальные четыре женщины, оставшиеся в живых, спаслись благодаря счастливой случайности: в момент нападения поблизости проходили люди, которые могли оказаться свидетелями, они-то и спугнули преступника.

Убийство и изнасилование уже после гибели людей – вот ради чего совершал нападения Ряховский. И пожалуй, самую точную характеристику ощущений оказавшихся с ним один на один жертв дал заместитель начальника отдела прокуратуры Московской области Михаил Белотуров: «Представьте себе ваш обычный день, вы идете по знакомой улице, вокруг привычный пейзаж, и вдруг… на вас падает плита. Вы ничего не успеете сделать, даже подумать не успеете. Все, конец…»

Большинство жертв нашли свою смерть в местах, где они бывали десятки, а то и сотни раз. Убитая Н. имела дачу в Малаховке, жила там долгие годы, любила ходить на лыжах… Две женщины, погибшие от рук маньяка, выросли по соседству. Почти ежедневно ходили той самой дорогой, ставшей для них последней.

Здесь мы подошли к любопытной детали психологического портрета Ряховского. Как показал анализ дела, да и по сообщениям самого подследственного, у него тоже были свои излюбленные места «охоты» на людей. Подходя к настенной карте Москвы, он говорил следователю Григорию Королеву: «Вот мои угодья – Измайлово, Кунцево, Лосиный Остров. Жалко, здесь Одинцово нет и Раменского».

Ряховский часто возвращался на место преступления. Даже то, что известно, свидетельствует о тяге убийцы к созерцанию своих «подвигов». Так, он сам вывел следственную группу к трупу четырнадцатилетнего X. (преступление, о котором стало известно от Ряховского), долго смотрел на обнаженное и обезглавленное тело подростка, затем привел следователя к кострищу, где нашли обгоревшие останки детского черепа.

Как-то домашние заметили, что Сережа вдруг начал очень много писать. Просмотрев тетради, родители поняли, что их сын сочиняет книгу про Командора… Прозаические «шедевры» Ряховского, изъятые при обыске, дали возможность глубже понять личность их создателя. В общих тетрадях содержатся три варианта повести «Старфал», в которых приводится жизнеописание Великого Командора, посвятившего свою жизнь Межпланетной федерации, наведению в ней порядка, соблюдению дисциплины и воспитанию нового поколения людей.

Не стоит подробнее вдаваться в изложение сюжета повести, тем более что и сам создатель, судя по оценке психиатров, не совсем четко представлял, зачем он ее пишет и чем собирается закончить. Однако во время следствия Ряховский как бы между прочим заявил, что придет время и он отнесет повесть в издательство.

Фантастика – любимый литературный жанр маньяка. Он перечитал Шекли, Азимова, Брэдбери и других писателей. Вообще проявил начитанность. Упомянул как-то о романе «Молчание ягнят», где рассказывается о его американском «коллеге» – людоеде докторе Лектере. Ряховский скептически отозвался о фильме, снятом по роману, подчеркнув, что в книге, в отличие от фильма, «есть идея, философия».

Похоже, и он претендовал на философское объяснение своих поступков. Убитых мужчин Ряховский считал гомосексуалистами. Утверждал, что преступления совершал совершенно осознанно: «Пусть они пройдут реинкарнацию, после чего возродятся для следующей жизни нормальными людьми». И по поводу убийства женщин у маньяка было готовое объяснение: он, дескать, очищал от проституток общество.

Однако, в какую бы личину он ни прятался, как бы ни старался симулировать психическую неполноценность, обмануть врачей ему не удалось. Комиссия института имени Сербского сделала категорический вывод: «Как сохранившего способность отдавать себе отчет в действиях и руководить ими, в отношении инкриминируемых ему деяний Ряховского следует считать вменяемым».

Делом Ряховского занимались многие – сотрудники милиции, эксперты-криминалисты, психиатры, юристы. Каждый из них внес свой вклад в разоблачение маньяка. Но самая тяжелая задача, несомненно, выпала на долю руководителя следственно-оперативной группы Михаила Белотурова.

В следственном изоляторе некрофил делал «забавные рисунки», образец которых приобщен к материалам уголовного дела

Увидеть Ряховского мне удалось во время выезда в Подольский район. Там, на месте убийства семидесятилетней женщины, он давал показания, которые записывались на видеокамеру.

Ехали долго, трясясь на стареньком микроавтобусе областной прокуратуры. Ряховский в присущей ему манере, набычившись, мрачно глядел в окно. Наконец добрались до платформы Силикатная.

– Дальше как, Сергей? – спросил следователь Бело-туров.

Ряховский огляделся, будто проспал всю дорогу, и равнодушно махнул рукой:

– Туда.

– Точно? Сергей, чтобы потом не было… – засомневался Белотуров.

– От станции я добирался на автобусе остановки три, – твердо ответил «поводырь».

Поехали дальше, двигаясь по шоссе в сторону от железной дороги. Через минут десять Ряховский встрепенулся:

– Здесь. Отсюда пешком.

Вылезли. Соблюдая все формальности следственного эксперимента, пояснили оператору, что теперь будем идти пешком. Вошли в какой-то поселок. Ряховский останавливался, оглядывался по сторонам, выискивая только ему известные приметы, и вел группу дальше. Миновали поселок, оказались на краю поля, за которым темнел лес. Ряховский вновь уверенно зашагал по тропинке, вытоптанной между огородами.

Здесь требуется небольшой экскурс в историю. После поимки Чикатило и начала следственных действий группа, обеспечивающая охрану, столкнулась с весьма специфической проблемой. Во время выездов на место преступления, называемых выводками, подследственный одной рукой пристегивается наручниками к конвоиру. Обычно такая «сцепка» не особенно утомляет ни арестованного, ни охранника из конвойного полка. Расстояния, как правило, небольшие, выводку делают один-два раза.

Но в деле Чикатило, как уже известно читателю, подобных прогулок было около сотни. Причем иногда приходилось перемещаться по бездорожью на расстояния до пяти километров. А тут еще жара, нервное напряжение, усталость… Хотя конвоиры и менялись часто, поочередно пристегиваясь к Чикатило, все равно жаловались: руки-то не железные, потом синяки неделю не проходят. В еще худшем положении оказывался подследственный. Единственное, что он мог делать, это менять руки.

И тогда кто-то придумал оригинальный выход из положения: к стандартным наручникам добавили единственную деталь – длинный стальной тросик, который позволил увеличить расстояние между «связанными одной цепью» и тем самым предоставить бо́льшую свободу при движении. Люди перестали постоянно дергать друг друга при ходьбе, особенно длительной, да и руки болели меньше.

Именно в таких наручниках ходил по Ростовской области Чикатило. Эти же, «именные», как прозвал их заместитель начальника МУРа Владимир Цхай, браслеты надевали на Головкина. Для Ряховского «именные» получали в музее МВД, где уникальный экспонат являлся «украшением» экспозиции о ростовском убийце.

Но вернемся в Подольский район. Когда подошли к лесу, Ряховский снова подал голос:

– Там небольшая полянка есть. А напротив, через тропинку, поваленные бревна.

Уточню: «там» означает место, где потрошитель напал на старушку, задушив ее руками и для верности ударив в грудь ножом. Его добычей стала хозяйственная сумка и какая-то снедь, купленная бабушкой в сельпо. Изнасиловать жертву в тот раз Ряховский не успел. Как он объяснил следователю, испугался постороннего шума и бросился в лес.

Пошли дальше. Ряховский шагал уверенно, словно «там» стоял особый указатель или надгробие, проскочить которые невозможно. Время шло, а поляны с поваленными бревнами все не было видно. Остановились. Михаил Белотуров, для которого чистота следственного эксперимента была важнее, чем кому-либо из присутствовавших, Ряховского не торопил. Только осторожно поинтересовался:

– Сергей, мы той дорогой идем? Не ошибаешься?

Мужчины перекурили. Маньяк все так же исподлобья глядел в сторону, не курил. Он вообще не имел вредных привычек.

Снова пошли. Наконец тропинка вильнула, и мы оказались на солнечной поляне. По правую руку были навалены стволы спиленных сосен. Остановились, оператор с камерой приблизился к Ряховскому, следователь приготовился задавать вопросы. Но маньяк, невозмутимо оглядевшись, произнес:

– Это не то место. Дальше…

Белотуров немного заволновался:

– Посмотри внимательно. Бревна, поляна, не обознался?

Нет, Ряховский ошибок не допускал. В этом мы убедились через несколько минут, когда, пройдя еще метров четыреста, вышли на следующую полянку. Она точь-вточь походила на предыдущую. Разница была лишь в одном: именно здесь Ряховский совершил убийство.

Он обладал феноменальной памятью, знал многие районы Подмосковья. Особенно те, где охотился на людей.

Среди личных вещей Ряховского нашли несколько карт, по которым он намечал предстоящие походы за смертью. Он даже вел своеобразный дневник злодеяний. Сыщики обнаружили у него толстую тетрадь с оригинальным рисунком: человеческий скелет, держащий в руке рыцарский щит, на котором изображены квадратики. Оперативники долго ломали голову, что они означают, и неожиданно догадавшись: каждый квадратик – стилизованное изображение гроба. Так убийца отмечал гибель очередной жертвы.

Суд приговорил Сергея Ряховского к исключительной мере наказания. Которая, в духе времени, была заменена на пожизненное заключение из-за введенного Ельциным моратория на смертную казнь.

Отбывал наказание маньяк на спецзоне – в известной тюрьме «Белый лебедь» в Соликамске. Он умер своей смертью от туберкулеза в январе 2005 года.