Глава 35

Ниланджана лечила головную боль пол-литровой кружкой кофе. Накануне она праздновала допоздна. Одна или две кружки пива, взятые, чтобы чокнуться и улыбнуться, перешли в три или четыре, после которых она начала смеяться и пришла в восторг, после чего перетекли в пять или шесть – она уже не помнила.

Но она все же помнила, что они убили гигантскую многоножку. Они убили религиозный символ. Но прежде этот символ съел лидеров радостных последователей. Она не говорила с Карлосом о возможных последствиях убийства редкого подземного существа. Она не говорила с Дэррилом о смерти его бога и пастора. Она думала о Карлосе, которому доверяла больше всех, и о том, что она ощутит, если он умрет или, хуже того, окажется столь же опасным для Найт-Вэйла, как пастор. Прошлым вечером все были сначала слишком взвинчены, а потом – слишком вымотаны, чтобы говорить. Они просто пили и улыбались, пока не начинали клевать носами. Дэррил остался у нее, они занимались любовью и уснули, прижавшись друг к другу, обнаженные, причудливо переплетясь телами – им было необходимо как можно больше телесного контакта.

Он еще спал, когда она встала. Ей хотелось снова вернуться к работе, отчасти оттого, что она любила работать, отчасти оттого, что она уже не могла заснуть, а по большей части потому, что ей пока не хотелось говорить о глубокой духовной связи с Дэррилом. Ниланджана знала, что, как только в их головах уляжется то, что они сделали вчера – до тостов, веселья, поцелуев и объятий, – ему придется разбираться со множеством вопросов. И ей тоже.

Потом. Они смогут потом прояснить все эти вопросы.

Каковы бы ни были последствия, положительной стороной всего стало то, что Карлос мог свободно и беспрепятственно продолжать свои эксперименты. Больше не будет ни грохота, ни ям. Они оказались результатом действий не Городского совета, а церкви и чудовища. Город лишь изводил и преследовал их, что было обычным для правительственных структур Найт-Вэйла, особенно по отношению к такой бунтарской группе людей, как ученые. К тому же они работали вместе, чтобы защитить Найт-Вэйл от Улыбающегося Бога, который больше никому не угрожает. Памела зачастит к Карлосу, выкрикивая в усилитель свои странные афоризмы, однако она не сделается реальной проблемой, ограничившись лишь гримасами, упертыми в бока руками и фургонами наблюдения.

Ниланджана доехала до работы и вошла в кабинет Карлоса с тяжелой головой и кружкой кофе в руке. Он сидел перед занимавшим всю стену компьютером, щелкая металлическими переключателями и постукивая по черно-белому экрану, заполненному длинной чередой чисел и кодов.

– Снова за работу? – спросила она и улыбнулась. Или хотела улыбнуться, но ее лицевые мышцы тоже страдали от похмелья, так что на самом деле она нахмурилась. – Вы выглядите так, словно ничуть не устали.

– О, я вчера вечером пил лишь молоко с апельсиновым соком с добавлением содовой. Мне не терпелось сегодня утром вернуться к работе. – Карлос быстро нажал на пять расположенных в ряд переключателей. – С тех самых пор, как я вырвался из параллельного мира, я пытался его понять и защитить от него Найт-Вэйл. Сейчас я почти у цели.

Он улыбнулся ей, но улыбка его не была счастливой. В ней смешалось слишком много чувств, и он не знал, как их упорядочить и облечь в понятное и логичное высказывание. «Сейчас я почти у цели» – вот и все, что ему удалось объяснить. Из машины донеслось тихое жужжание. Голова у Ниланджаны похолодела. Тело ее оставалось теплым, но голова замерзала. Она прижала руку к носу – пальцы были теплыми.

Наверное, это от кружки с кофе, подумала она.

– Значит, вы снова снимаете данные с дома, который не существует? – спросила она.

– Вроде того. Пытаюсь сделать кое-что новое. Сначала собираюсь направить прибор в центр города, снимая данные там. Затем пойду расходящимися от центра кругами, снимая исходные данные по всей площади. Как только я все это проделаю, у меня окажутся некие контрольные данные, по которым можно сравнивать аномальные точки вроде дома, который не существует, Собачьего парка и…

– Не забудьте про фитнес-центр. Давным-давно там появлялись птеранодоны.

– Да, конечно. – Карлос вскочил на ноги и написал на доске «Птеранодоны!», после чего нарисовал вокруг слова большое сердце.

– Великолепная наука, Ниланджана. – Вокруг первого он нарисовал второе сердце, после чего восторженно показал ей большой палец.

Она ощутила тепло при словах благодарности от человека, которого уважала больше всех на свете. Она также ощущала тепло ступнями ног. Им было горячо. Не обжигало, но так, словно в жаркий день она забыла надеть обувь на песчаном пляже.

– Вам не жарко, Карлос?

– О да, я весь вспотел, – ответил он. – Надо усовершенствовать вентиляцию машины.

– У меня ноги горят.

Карлос посмотрел на ее ноги так, словно ожидал увидеть их горящими в буквальном смысле, и, убедившись, что это не так, снова обратился к переключателям и монитору. За жужжанием машины Ниланджана слышала еще и тихое гудение. Это всего лишь машина, сказала она себе, все еще не отойдя от недавнего ощущения жара под ногами и подземного гула, причиной которого было гигантское божество-насекомое.

Внезапно из главного лабораторного зала послышался сильный удар, потом грохот, а затем она увидела яркую вспышку.

– Черт! Мое изобретение! – крикнул Марк, бросаясь к своему агрегату, который упал со стола и рассыпался по полу. Из него полетели стекло и пластик. Кое-где пластик был оплавлен.

Луиза тоже подпрыгнула.

– У тебя ноги горят? – обратилась Ниланджана к Луизе.

– Нет. Да. Но… посмотри-ка вот на это. – Луиза подошла к окну и на что-то указала.

Ниланджана прошла за ней и увидела над центром Найт-Вэйла, в нескольких кварталах от них, закручивающуюся кверху тучу песка и дыма. Потом они услышали приглушенный грохот. Вдалеке возникла еще одна туча, но чуть ближе, а за ней раздался более явственный грохот. Потом еще туча, снова грохот, каждый раз ближе и громче предыдущего. Движения и звуки приближались одновременно. Втроем они стояли и смотрели, не веря своим глазам. Не верить глазам было легко, поскольку они понятия не имели, что видят.

– О, господи, ноги. О, господи, ноги, – приговаривал Марк, собирая с пола разбитые детали своего агрегата.

Все трое переминались с ноги на ногу на горячем полу. Это напоминало черную комедию, и Луиза даже улыбнулась, что нечасто случалось, при виде того, как они втроем танцуют этот дурацкий вынужденный танец. Потом вдребезги разлетелось окно. Они бросились вниз и в стороны. Полки и столы повалились друг на друга. Луиза смотрела, как ее картофелины прыгали и катились по полу в нескольких сантиметрах от ее лица.

– Это меня разочаровывает, – заметила она.

Лежа на полу, Ниланджана ощутила исходящий глубоко из-под земли рокот. Ее тело завибрировало, зубы клацнули. Вскоре все стихло. Она подползла обратно к окну и подняла голову как раз вовремя, чтобы заметить, как одноэтажный торговый центр «Жареные зерна» («Целый магазин, и только кофе!») через улицу от лаборатории рухнул в огромную яму.

В лабораторию вбежал Карлос.

– Все живы?

Они не ответили и лишь смотрели сквозь осколки стекла в том месте, где раньше было окно. Карлос подошел к ним.

– Но оно же умерло, – недоверчиво произнес он. – Мы его убили. Я его убил.

– Может, оно было не одно, – предположила Луиза. – В смысле, возьмите, например, картофелины. Картофелин много. Буквально тонны во всем мире. Так что, возможно, есть еще одна гигантская многоножка.

– Картофелины мы видим все время, – заявила Ниланджана, – но такой многоножки мы не видели никогда.

– Корреляция не есть причинная связь, – произнес Марк.

Ниланджане захотелось растоптать все, что осталось от его грохочущего и сверкающего агрегата, а потом выбросить в разбитое окно картофелины Луизы.

– Нет, это не вторая или третья многоножка. Это что-то еще, – вместо этого сказала она.

– Строго говоря, Марк прав, – заметил Карлос. – Но мне кажется, я с вами согласен.

– Тогда кто же все это устраивает?

– Город. – Глаза у Карлоса потемнели. – Они по-прежнему пытаются помешать мне исследовать параллельный мир. И причиной всего этого никогда не была многоножка. Это дело рук Памелы и Городского совета.

– Они скорее разрушат Найт-Вэйл, чем позволят нам хоть что-то узнать о доме, который не существует?

Карлос медленно кивнул. Все притихли, обдумывая возможные последствия. И все последствия представлялись плохими.

– Они врали нам, Нилс, – продолжал Карлос. – Не знаю, почему мне казалось, что можно доверять этому городу – городу, где есть Тайная полиция, неназванные, но грозные агентства, вертолеты по всему небу, Собачий парк, куда собак даже не пускают. И все это время причиной являлся город, ставящий свою секретность выше нашей безопасности, делавший вид, что пытается нас защитить. Это предательство.

Ниланджана чувствовала то же самое. Она только-только решилась завести в Найт-Вэйле друзей, возможно, найти постоянного кавалера, начать жить так, словно она здесь своя. Она рисковала жизнью, чтобы помочь, как ей казалось, спасти город от разрушения. И вот, когда она начала думать о нем как о городе, сообществе людей, которое может ее принять, он показал себя таким, каков он есть: клубком обмана и лживых представлений, который никогда не станет своим для человека вроде нее, верящего в простые научные истины.

Карлос ударил кулаком по стене, продемонстрировав самый агрессивный жест, который Ниланджана когда-либо за ним замечала.

– Не сейчас, – произнес он, удаляясь в свой кабинет. – Сейчас я завершу свои эксперименты, и неважно, что они со мной сделают. Я займусь наукой так быстро и так энергично, что они не смогут мне помешать. Я огражу себя от параллельного мира, защищу свою семью и всех вас. Больше никто не исчезнет. Теперь этому придет конец. – Он хлопнул дверью.

Ниланджана посмотрела на закрытую дверь, а потом на яму на другой стороне улицы. Она разделяла чувства Карлоса, но его реакция была поспешной и необдуманной.

– Если причиной всему была не многоножка, то тогда мы убили ни в чем не повинное существо? – спросил Марк.

– Похоже на то, – ответила Ниланджана.

– И мы лишимся работы, так? – простонал он.

– Именно это я и собиралась спросить, – добавила Луиза. – Город нас закроет или взорвет.

– Успокойтесь. Дайте мне немного времени, ладно? – попросила Ниланджана. – Дайте мне попить кофе, отдышаться, подумать, избавиться от похмелья.

– От похмелья помогают вода, бананы или молоко с апельсиновым соком, – посоветовал Марк.

– Не доставай меня, – отрезала Ниланджана. – Особенно из-за такой ерунды.

– Я хотел помочь.

Она села за свой стол, закрыла глаза и откинула назад голову. Хорошенько выдохнула. Держа в одной руке кружку с кофе, другой потерла лоб. Ниланджана обдумывала хронологию трагических происшествий в Найт-Вэйле на протяжении нескольких последних недель. Ей в голову пришла новая гипотеза, которая соответствовала всем имевшимся данным и в то же время привела ее в ужас. Такого просто не может быть, подумала она, это ненаучно. В животе у нее заурчало. Ее затошнило от неготовности что-либо предпринять, если ее гипотеза окажется верной.

Где-то за спиной она расслышала стук – стучали во входную дверь лаборатории. Хронология происшествий. Корреляция не указывает на причинно-следственные связи, однако она предполагает возможность наличия причинно-следственных связей. Стук продолжался.

– Откройте кто-нибудь! – крикнула Ниланджана.

Опять стук, потом дверь открылась, и Марк с кем-то заговорил. Похоже, он с кем-то спорил. Они с Карлосом, видимо, размышляли неверно, и их гипотезы основывались на ложных посылах, однако в таком шуме она не могла разобраться со своей собственной логикой.

Марк позвал:

– Нилс!

– Не называй меня Нилс.

– Извини. Ниланджана. Я знаю, ты просила тебе не мешать, но этот парень хочет видеть Карлоса. Говорит, по важному делу.

– Марк, прошу тебя, как-нибудь сам разберись с этой ерундой. Я пытаюсь обдумать… – Тут она заметила человека, стоявшего за спиной Марка у стола рядом со входом в лабораторию. Она знала этого человека. – Ларри? Ларри Лерой? – тихо спросила она.

– Да, с самой дальней окраины города, – ответил Ларри Лерой.