Глава 8
Идти разговаривать со священником Магде не хотелось. Послушала Оксану тогда, в кафе, пообещала, не подумав, а теперь не понимала, какой в этом смысл.
Разве церковь сможет ей помочь? И разве Магде нужна эта помощь?
Но отказать Ксюше, сказать, что она передумала, значило бы обидеть ее. Оксана, в отличие от нее, считала себя верующей и соблюдала церковные обычаи: держала пост, на Пасху пекла куличи и несла освящать их в церковь, причащалась и исповедовалась. У нее даже имелся собственный духовник – к нему-то она и собиралась отвести Магду.
Собираясь на встречу, чувствовала она себя неважно. Идея посетить священника казалась полной бессмыслицей, да к тому же утром ее снова навестили.
Все случилось, когда она была в ванной, умывалась. Вода с шумом лилась в раковину, Магда возила щеткой по зубам, одновременно приглядываясь к своему отражению: за ночь на носу вскочил крошечный прыщик. Занятая своими наблюдениями, решая, выдавить его или не надо, Магда не заметила, что вода перестала уходить в трубу.
Спохватилась она, когда раковина наполнилась почти до краев.
«Вот черт, засорилась, что ли? – в панике подумала Магда. – И Макса как назло дома нет!»
Она сплюнула в ванну, положила зубную щетку на полочку и осторожно опустила руку в мутноватую из-за мыла и пасты воду, ощупывая слив.
Тогда это и произошло.
Там, под водой, в ее руку кто-то вцепился. Схватил и с недюжинной (нечеловеческой) силой рванул вниз. Магда закричала и попыталась вырвать руку из захвата, но не тут-то было.
Самая обычная фарфоровая раковина, не слишком широкая и неглубокая, вдруг превратилась в океанскую впадину. Вода на поверхности бурлила и клокотала, на ней появлялись и лопались пузыри, а то, что было на дне, продолжало тащить Магду, увлекая ее за собой.
Визжа и дергаясь, теряя голову от ужаса, Магда все же чудом сумела свободной рукой ухватиться за край раковины. Только это не помогло. Она упиралась и сопротивлялась изо всех сил, но неведомое нечто оказалось сильнее.
Правая рука Магды по плечо провалилась в разверзшуюся дыру, левая соскользнула с края раковины, немедленно была захвачена и утянута на глубину, а потом последовал еще один рывок, и голова Магды тоже оказалось в воде.
Теперь у нее не было никакой возможности вырваться: голова и руки находились в чудовищной воронке. Вода теперь была темной, почти черной, и ледяной, как в глубоком колодце.
Парализованная холодом и страхом, задыхающаяся, полностью дезориентированная, Магда уже ни на что не надеялась и утратила способность сопротивляться.
«Я умираю», – спокойно, почти отстраненно подумала она, и в этот миг увидела ее – не то наяву, не то внутренним зрением.
Со дна адской пучины на нее в упор смотрела она – та девушка, что уже не единожды являлась Магде. Темные волосы, тонкие брови, шрам на подбородке. Огромные глаза горели яростью и злым торжеством.
«Кто ты?! Что тебе от меня нужно?»
«Теперь ты знаешь, каково мне! Знаешь, как страшно умирать! – ворвался в уши пронзительный крик. – Тут холодно и темно! Это ты виновата! Ты должна быть тут!»
Неожиданно Магда снова обрела способность двигаться и замолотила руками, взбивая воду вокруг себя. Лицо девушки пропало, голос ее стих, и в следующую секунду Магда обнаружила, что стоит возле раковины.
Студеная черная бездна исчезла без следа, жуткая гостья сгинула, вода лилась в раковину и с веселым журчанием убегала в слив. Даже зубную щетку Магда по-прежнему держала в руке, как будто ничего не случилось. Лицо и руки были абсолютно сухими.
Она отошла от раковины, облокотилась о стену, успокаиваясь, как после быстрого бега. Сердце перестало колотиться, дыхание снова стало размеренным. «Спокойно, спокойно, все прошло», – несколько раз произнесла про себя Магда, пока не поверила в это.
Произошедшее начало меркнуть, стираться из памяти, как улетучивается при свете дня ночной кошмар: детали выцветают, теряют четкость, сказанное и сделанное забываются, а встреченные в запредельном мире чудовища перестают казаться реальными.
Магда сполоснула рот и щетку, аккуратно поставила ее в стаканчик, не спеша завернула кран. Она не боялась воды или повторения пережитого: знала уже, что ничего не повторится. Что-то другое случится – и случится обязательно, но не то же самое и не сейчас.
Не вызывало сомнений и еще кое-что. Девушка, что преследовала ее, вернется и снова попытается добраться до Магды.
«Это ты виновата!» – кричала она.
Магда была уверена, что никогда не знала эту девушку, не встречала ее, не видела…
Не видела живой. Почему же она продолжает являться ей мертвой? В чем обвиняет? Чего добивается?
Вот что следовало бы выяснить, а не вести душеспасительные беседы со священником. Магда подкрасила ресницы и губы, оделась и вышла из квартиры.
На улице было сыро и промозгло. Небо сочилось мелким противным дождем, и Магда впервые за последнее время пожалела, что не за рулем. Привыкнуть водить машину она не успела – слишком скромным был ее водительский стаж. Особого желания стать автоледи никогда не испытывала, преспокойно пользовалась общественным транспортом. А уж после аварии и подавно не рвалась обратно в ряды автомобилистов. Ей даже в такси было не слишком комфортно.
Но вот именно сейчас Магда точно предпочла бы прокатиться на машине. Здорово было бы через пятнадцать минут оказаться на месте вместо того, чтобы плестись к метро, обходя лужи и рискуя промочить ноги.
И почему она не подумала вызвать такси? Голова была занята совсем другим. Магда раскрыла зонт и приготовилась идти через двор, когда услышала:
– Привет!
Динуля. Магда без энтузиазма улыбнулась соседке.
– Далеко собралась? Может, подбросить?
А вот это было кстати. Магда с благодарностью приняла предложение, и вскоре они уже выезжали со двора. Выяснилось, что им по пути: соседка высадит Магду возле Театра юного зрителя и поедет дальше. Главное, чтобы словоохотливая Динуля не стала приставать с разговорами, подумалось Магде. Но, как выяснилось, волноваться на этот счет не стоило.
Обычно говорливая и улыбчивая, сегодня Динуля молчала, без тени улыбки глядя перед собой. Выглядела плохо: ненакрашенная, круги под глазами, морщины возле рта обозначились глубже, волосы висят паклей. Наверное, проблемы какието. Магда не стала спрашивать: зачем лезть человеку в душу? Светскую беседу поддерживать тоже желания не было. Так, помолчав каждая о своем, они и добрались до места.
Магда приготовилась выйти из машины и уже взялась за ручку дверцы. Она собралась поблагодарить Динулю, пожелать ей хорошего дня, как вдруг встретилась с ней взглядом.
Кровь прилила к лицу, стало жарко, трудно дышать, перед глазами замелькали неясные картинки, значения и смысла которых Магда не могла ухватить, но зато почувствовала, как в ней родилось знание – совсем как тогда, на кухне, с отцом. Или при разговоре с медсестрой доктора Константина Львовича.
Все это длилось недолго, всего-то мгновение. А когда прошло, Магда открыла рот и вместо слов благодарности и прощания произнесла:
– Ты не там ищешь. Вместо папки «Входящие» ты подшила то письмо к «Исходящим». Ошиблась. У Карповой был день рождения, ты закрутилась и перепутала. Посмотри, оно там. Не бойся, никто тебя не уволит.
Магда вышла из машины, оставив Динулю сидеть с отвисшей челюстью.
* * *
Через два часа Магда вернулась домой. Оксана довезла ее, и, хотя обе старательно делали вид, что все хорошо, той и другой было не по себе.
«Я так и знала, что ничего хорошего не выйдет. Лучше бы мы туда не ездили», – думала Магда и предполагала, что Оксана разделяет ее мнение.
Священник, отец Алексий, оказался хорошим человеком – не напыщенным, умным, с чувством юмора – эти качества Магда ценила в людях. Только вот вещи приятный человек говорил неприятные.
Для начала он заявил:
– Обращение к экстрасенсам – гадалкам, колдунам, как хотите, называйте, – это общение с темной силой. Слово Божие предостерегает, что «не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою чрез огонь, прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых; ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это, и за сии-то мерзости Господь Бог твой изгоняет их от лица твоего; будь непорочен пред Господом Богом твоим». Прибегая к помощи ясновидящих, люди не задумываются, что все мы постоянно находимся на некоем, образно говоря, поле борьбы.
– Конечно, Бог и Дьявол борются за бессмертную душу, – фыркнула Магда, и Оксана метнула в ее сторону сердитый взгляд.
– Я бы сказал несколько иначе, – спокойно ответил отец Алексий. – Господь дал человеку то, что необходимо для спасения. А Нечистый желает погубить его. Поймите, источником силы экстрасенса – вашей силы, если мы с вами думаем, что вы ею обладаете! – может быть и Сатана. Пользуясь ею, вы сильно рискуете, ибо приглашаете зло войти в свою жизнь, в жизнь ваших близких. Сатана не может творить подлинных чудес, однако его силы вполне хватает на создание иллюзии чуда, в которую легко поверить.
– Но ведь вы сказали «может быть», – запальчиво заметила Магда. – Значит, возможно и иное: источник силы может иметь божественное происхождение, разве нет? Откуда вы знаете, может, это Бог дал мне такой дар? Такое ведь тоже бывало, а иначе как же все эти старцы – православные святые, чудотворцы?
– Вы и правы, и не правы, Магда. Святые были, но никто из них не вел платного приема больных и страждущих, не брал денег за услуги. Они были благословлены этим даром за близость к Господу, за чистоту сердца. Жили праведно, молились, и Бог слышал их молитвы, как, впрочем, слышит молитвы всех и каждого. А посмотрите сегодня! Что мы видим – даже на телеэкранах? Те, что считают себя экстрасенсами, сильными целителями, – праведники ли они? Отшельники ли? Нет. Так откуда у них этот дивный дар? Кто наделил их? Вот о чем нужно себя спросить.
– Хорошо, допустим, вы правы. Бог с ними, со святыми и всеми остальными! Мне-то что делать? Думаете, я рада, что вижу всякую дьявольщину? Но «развидеть» ее не могу! Где он, этот выключатель? Повернул тумблер – снова стал нормальным человеком!
Магда разнервничалась, и Оксана, видимо, опасаясь, как бы она не сорвалась, не наговорила лишнего, решила вмешаться.
– Отец Алексий, – проговорила она, – сейчас много пишут об экстрасенсорике. Я читала, что изначально человек был совершенен, обладал возможностями, которые неведомы нам сегодня. Но иногда душа становится более чувствительной, начинает улавливать колебания тонкого мира. Могут ли у человека просто открыться естественные способности, скрытые резервы, которые есть у всех нас, но дремлют до определенного момента? Возможно, с Магдой случилось именно это?
– Это возможно, – легко согласился священник. – Но я вновь хочу предостеречь вас. Да, один раз что-то сбудется – сон, видение, предсказание. И в другой раз сбудется, и в третий. И вот уже вы верите в свои силы, считая себя чудотворцем. А Враг – рядом. Он готов взять вас за руку и вести за собой. Вы и не заметите, как это случится.
– Но ведь можно и помогать людям – вы об этом не думали? Вдруг мои неведомые способности принесут пользу? Что вы тогда скажете? – угрюмо спросила Магда.
Она безмерно устала от беспредметного спора. Ни священник с лучистым взором, ни Оксана, которая смотрела ему в рот, не понимали, не хотели понять, что она чувствует. А за правильными витиеватыми речами она чувствовала одно лишь безучастие.
– Сами видите: вам плохо, вы ощущаете опасность. А ведь то, что идет от Бога, всегда мирно и спокойно, без страха, трепета. Вдумайтесь в собственные слова – «неведомые способности». Откуда вам знать, созидательные они или разрушительные? А может, сначала они помогут, создадут, вернут здоровье, а потом – разрушат?
Священник замолчал ненадолго, а потом посмотрел прямо в глаза Магде и сказал:
– Я знаю, вам нелегко. Даже святые, получив дар чудотворения, просили, чтобы Господь отъял его. Они знали, насколько легко даже Божиим даром прельститься и пасть.
– Прельститься? – спросила Оксана.
– Апостол Петр ступил на воду и пошел по ней – ему хватило веры. Но потом забыл, что идет по воде только лишь по Божьей воле, подумал, что может это сам. А как только подумал, усомнился в Боге и начал тонуть. Понимаете?
– Хотите сказать, что если мой дар – от Бога, то я должна об этом помнить? И верить?
Отец Алексий вздохнул.
– Простите меня, но я все же не думаю, что вы стяжали подлинную святость долговременным подвигом, отсечением всех тщеславных, нечистых помыслов. Вместо того чтобы размышлять о природе дара, о том, откуда он взялся, лучше подумать о том, чтобы он не погубил вас.
От этих слов веяло холодом и опасностью. Магда не нашлась с ответом, и разговор постепенно сошел на нет. Когда они с Оксаной шли обратно к машине, Магда сказала, пытаясь скрыть страх за негодованием:
– Дьявола еще приплел, тоже мне! Кому хуже от того, что я стала видеть все это? Мне же самой и хуже, а другим я вреда не причиняю, так или не так?
– Когда себе, своей душе вред наносишь, это тоже плохо. Самоубийцы убивают только себя, – ответила Оксана. – Погоди, погоди, не злись! Я ни в чем тебя обвинять не собираюсь. И отец Алексий тоже. Мы с тобой хотели поговорить со священником («Ты хотела», – подумала Магда), вот и поговорили. Можно сделать, как он говорит, а можно и не делать.
Заканчивая беседу, отец Алексий предложил молиться, отказаться от дара, чтобы не «прельститься» и бла-бла-бла. Никакой реальной помощи, только словеса. Развесистая клюква.
Высказать Оксане свое мнение Магда поостереглась, пообещала все обдумать. На том и расстались.
А вечером, когда Магда мыла посуду после ужина, в дверь позвонили. Макс пошел открывать.
– Милая, к тебе гости! – сказал он и вернулся в кабинет.
В прихожей стояла Динуля с коробкой в руках. Раскрасневшееся лицо ее расплывалось в улыбке.
– Это тебе! – Она протянула коробку Магде. – Спасибо большущее!
– За что? Что там?
В коробке оказался угрожающих размеров торт.
– Письмо-то я нашла! Пришла в офис, сразу полезла в «Исходящие», как ты велела. Представляешь, лежит там себе тихонечко и молчит! – Она радостно засмеялась. – А я всю голову сломала! Не знаю, что без тебя делала бы! Ты меня прямо спасла! – Она вложила коробку Магде в руки. – Чаю попьете с Максимом!
– Нам тут на неделю хватит! Может, зайдешь? – спохватилась Магда.
Зайти Динуля отказалась, рассыпалась в благодарностях и упорхнула.
– Чего она приходила? – выглянул из кабинета заинтригованный Макс. – Вид такой, будто миллион выиграла.
– Примерно так оно и было, – задумчиво проговорила Магда. – Она письмо одно потеряла, ее уволить грозились, если не найдет. А я помогла найти.
– Как это – помогла?
– Сказала, где оно лежит. Просто знала, и все. – Магда пошла обратно на кухню. – Открой холодильник, пожалуйста. Надо куда-то пристроить этого монстра.
– Ничего себе, – протянул Макс, помогая ей. – Крайне полезное умение.
Возможно, он хотел пошутить, но Магда шутки не поддержала.
– Оксанин священник сегодня пытался убедить меня, что мои способности – бесовские. Чуть не сам Сатана мне нашептывает и показывает. Вроде как вред один от всего этого. А вот Динуля, похоже, так не думает. – Магда захлопнула дверцу холодильника и повернулась лицом к мужу. – Она, по-моему, вполне довольна моей помощью. Без «бесовских» подсказок ее бы с работы выгнали. Отец Алексий вряд ли бы ей помог. Разве что предложил склонить голову в молитве, смириться с увольнением и восславить Господа.
– Ты права, наверное. Но будь здесь Оксана, сказала бы, что ты богохульствуешь.
– Только ее тут нет. И я устала от того, что все кругом учат меня, как жить и что делать.
– Зачем так злиться? – Макс казался растерянным. – Ни она, ни я, ни твой отец – никто тебе не желает ничего плохого.
– Понимаешь, дорогой, иногда человеку нужно, – Магда сделала шаг вперед и стояла теперь вплотную к Максу, – чтобы его просто оставили в покое и не доставали слащавыми разговорами и мудрыми советами.
Оставив опешившего Макса одного, она вышла из кухни.
