Глава 37

Мария Азиф открыла дверь локтем, стараясь не выронить из рук поднос с грязными инструментами. Наконец-то она притащила в подсобку последний поднос! На столе уже громоздились принесенные раньше инструменты, и теперь ей предстояло быстро разобрать их, выбросив одноразовые иглы и лезвия, перед тем как отправить остальное на стерилизацию.

Ночное дежурство выдалось хлопотным, особенно последние несколько часов. Да еще и один пациент скончался… Тело молодого парня еще лежало на одном из операционных столов, ожидая перевозчиков, которые заберут его в морг. Ему было всего девятнадцать лет, а выглядел он даже моложе. Его доставили в отделение «неотложки» буквально всего переломанного – он вылетел со своего мотоцикла на высокой скорости.

Ему уже мало чем могли помочь, и попытки остановить кровотечение из порванных артерий, учитывая множество поврежденных органов и сломанных костей, были скорее символическими. По мнению Марии, было бы лучше позволить ему умереть в окружении родных, а не в стерильной операционной с множеством врачей, отчаянно желавших оказать ему помощь, но явно уже не способных ничем помочь.

Азиф мысленно помолилась за парня, стоя рядом с его плачущими родителями, пока те обнимали и целовали его на прощание. До Рождества оставалось всего два дня, а их ребенок умер, и никакие слова не могли теперь утешить их. Марии нечего было сказать, чтобы уменьшить их скорбь. И ей вдруг захотелось как можно скорее добраться домой к своим собственным детям. Захотелось поцеловать старшего сына, пока тот еще достаточно мал, чтобы позволить ей такие нежности, и целый день оберегать двух младших детей.

Именно из-за таких трагедий она и не любила свою работу. Проверяя поднос с инструментами, использованными во время операции этого умершего парня, Мария почувствовала, как по щекам ее побежали слезы. Какая несправедливость! Внезапная смерть такого молодого парня ужасно несправедлива. И бесполезно теперь рассуждать, как можно было бы избежать такого конца. Азиф быстро смахнула слезы рукавом своего хирургического костюма.

Передвинув вращающуюся стойку, она увидела кровавые пятна на стене под окном лифта. Должно быть, кровь просочилась изнутри и сбежала по стене.

Персоналу неустанно напоминали о важности санитарной гигиены, о серьезности опасности внутрибольничной инфекции и о неуправляемом распространении золотистого стафилококка в большинстве больниц, и тем не менее такая простая процедура, как предварительная очистка испачканных кровью инструментов, зачастую игнорировалась. Очевидно, кто-то поставил в подъемник поднос с не протертыми от крови инструментами. Надо будет доложить о непорядке, когда придет дневная смена, поскольку эта грязь появилась еще прошлым вечером, а не во время ночного дежурства Марии.

Разозлившись из-за грязного подъемника, который мог помешать ей быстрее вернуться домой, она подняла наружную дверцу. Можно сначала отправить накопившиеся инструменты вниз, в стерилизационную установку, а потом поднять пустой подъемник и вымыть его. Взявшись за внутреннюю дверцу, Азиф открыла ее – и увидела, что грязные инструменты ни при чем. Кровь сочилась из скорченного тела…

Вопли Марии Азиф достигли ушей ее коллег, когда она, пошатываясь, попятилась к выходу из подсобки и вышла в коридор, где ее стошнило.

Грег в очередной раз взглянул на часы. Утреннее совещание почти закончилось, а Лора пока так и не появилась, и он начал беспокоиться. Инспектор уже несколько раз звонил ей на мобильный и домой, но она не отвечала. Это было совсем не похоже на нее, и хотя ему не нравилась эта женщина, он нес за нее ответственность.

Все сотрудники знали, как важно оставаться на связи. Полицейские могли стать объектами преследования и понимали, что их постоянно подстерегают опасности. Репрессивные меры и месть от людей, которым казалось, что полиция поступила с ними несправедливо, или загнанные в угол преступники, пытавшиеся избежать ареста, – все они являлись источником потенциальной угрозы.

Грег отправил сотрудника к Лоре домой, но там она, видимо, не появлялась. После совещания Тёрнер собирался опять позвонить ей и, в случае необходимости, потребовать, чтобы швейцар впустил их в ее квартиру.

Он заметил, что Деннис Морган в очередной раз взялся за свой мобильник. Невоспитанность этого молодого полицейского рассердила его. Подойдя к его стулу сзади, инспектор с видом строгого учителя отобрал у него трубку.

– Морган, во время инструктажа нельзя отвлекаться. Своей личной жизни вы сможете уделить внимание позже. Полу́чите у меня телефон после совещания.

– Простите, сэр, – запинаясь, произнес этот высокий и покрасневший как рак новичок, только недавно выпущенный из академии, – я пытался выяснить местонахождение констебля Бест.

Грег взглянул на него с ожившим интересом. Неужели Лора нашла себе нового партнера? Хотелось надеяться. Очень хотелось. У инспектора было огромное желание, чтобы еще до конца года Бест отвязалась от него.

– А почему вам вздумалось это выяснять? – спросил он Денниса.

– Я беспокоюсь, сэр. Она же не вышла на работу.

– Я имел в виду, – более выразительно заметил Тёрнер, – почему именно вам? Почему вы сочли себя обязанным выяснить ее местонахождение?

– Потому что я… В последнее время мы начали встречаться.

– Встречаться… – Грег улыбнулся и, помолчав, добавил: – Романтические свидания?

Морган кивнул.

– И вы разговаривали с ней сегодня?

– Нет, сэр. Вчера вечером у нее была назначена какая-то важная встреча. Она прислала мне сообщение, что нам придется отложить свидание, и вот с тех пор от нее никаких известий.

– Вы ожидали, что она еще раз свяжется с вами?

Очередной кивок.

– Я думал, она позвонит мне сразу после этой встречи.

Дверь в зал совещаний открылась, и в комнату вошла Стелла Картрайт, старшая сотрудница из гражданского персонала.

– Простите, что врываюсь, Грег. Нам только что позвонили из больницы по «девять-девять-девять». Они обнаружили у себя труп, и на этот раз кто-то умер не на больничной койке.

Морган судорожно вздохнул, и Тёрнер быстро взглянул на него.

– В чем дело, Деннис?

Красивое лицо парня побледнело, глаза вытаращились.

– Лоре назначили встречу в этой самой больнице. Именно туда она и собиралась.

Лора Бест пребывала не в лучшем настроении. Она опоздала на работу, что считала для себя серьезным проступком. Сегодня утром она утопила в ванной мобильник, а вчера вечером не явился на назначенную встречу ее информатор. Может, в отместку за то, что Лора сама пропустила дневную встречу… Но всему же есть предел. В итоге она зря потратила целый вечер и часть утра.

Констебль стояла в отделении «неотложки», пытаясь поговорить с координатором и получить объяснения, но их постоянно прерывали телефонные звонки, и до сих пор Лора смогла лишь выяснить, что ее не явившийся вчера на встречу информатор не вышел также и на работу.

Поскольку она не имела возможности позвонить со своего домашнего телефона, ей опять настоятельно понадобился мобильник, чтобы связаться с ним и быстро назначить новую встречу.

Дежурный закончил очередной разговор по телефону, и Бест вновь попыталась поговорить с ним.

– Извините. – Он грустно улыбнулся. – По утрам у нас вечно такая чехарда… Но через секунду я дам вам нужный номер телефона. – Дежурный подвинул к себе красную папку, а потом, когда на пейджер пришло очередное сообщение, на лице его вновь отразилась смиренная покорность.

Он набрал какой-то номер на своем телефоне, и Лора увидела, как потрясенно изменилось его лицо во время этого короткого разговора. Она уже собиралась уходить, когда услышала, как дежурный заявил, что полицию уже вызвали. Он побелел как мел, отключив телефон, и ей пришлось дважды спросить его, в чем там у них проблема.

Взгляд его потускнел, и он лишь с трудом выговорил, беспомощно моргая глазами:

– Операционная. Наверху, в операционном отделении. Вам нужно подняться туда.

Спешно проходя по коридорам, Бест обгоняла устремившихся к операционному отделению сотрудников больницы. Когда констебль достигла входных дверей, ее остановили и пропустили дальше лишь после того, как она предъявила дежурному полицейское удостоверение.

Врачи и медсестры собрались в длинном коридоре – все в спецодежде и явно потрясенные случившимся. Одна субтильная санитарка азиатской наружности истерически рыдала.

На полу возле какой-то открытой двери растеклась лужица рвоты, и Лора начала осознавать, что произошло нечто очень серьезное.

Мужчина в голубом хирургическом костюме утешал эту азиатку, а рядом с ними стояла другая женщина, похоже, единственная сохранившая еще относительное самообладание.

Сотрудница полиции подошла к ней.

– Меня зовут Лора Бест. Я – констебль уголовного розыска. Вы можете сказать мне, что происходит?

Женщина хотела пожать ей руку, но потом осознала, что на ней хирургические перчатки, и ее рука бессильно повисла.

– Сэнди Бэйли, старшая хирургическая медсестра, – представилась она. – У нас тут очень скверная история. Одна из наших младших медсестер обнаружила труп.

– В той комнате? – уточнила Лора, показывая на открытую дверь рядом с лужей рвоты.

– Да, – кивнув, подтвердила Бэйли, – туда мы отправляем использованные инструменты для стерилизации, а потом забираем чистые наборы. Она испытала жуткое потрясение, войдя туда.

Осознав, что ей, вероятно, предстоит увидеть место преступления, Бест велела Сэнди передать руководству, чтобы никто не покидал отделения и не входил в это помещение до прибытия полиции. Затем спросила, не выдадут ли ей пару целлофановых бахил.

– Мы больше не пользуемся ими, – ответила Бэйли, покачав головой. – Теперь мы все ходим в сменных сабо.

– Прошу вас никого сюда не пускать, – еще раз предупредила медсестру Бест.

Сбросив куртку, она положила ее у стены вместе с сумочкой, подальше от рвотной массы.

Войдя в комнату, констебль сразу оценила ее крохотные размеры, удивившись, что здесь умудряются проводить стерилизацию. Потом осознала, что трупа нигде на полу не видно. Раздраженно поворачиваясь обратно к двери, констебль вдруг заметила нишу в стене. Внутри находилась скорченная женщина – ее колени и бедра были туго привязаны к груди, правая рука прижата к коленям, а лицо скрыто за распущенными темными волосами.

Достав из кармана рубашки ручку, Лора отвела в сторону пряди волос, скрывавшие лицо, – и поняла причину, по которой не состоялась ее встреча.

Фиона Вудс не смогла увидеться с ней, поскольку умерла.