Глава 32

Совещание оказалось провальным от начала и до конца. Грегу так и хотелось свернуть шеи парочке своих коллег. Некоторые явились с опозданием, другие вообще не удосужились появиться, а те, кто пришел вовремя, не могли предложить ничего полезного. Все они беспокойно ерзали на своих стульях, ожидая разрешения разойтись. Но Тёрнер пока не мог выдать его.

– Итак, подытожим: Лилиан Армстронг умерла почти неделю назад, а мы еще не сумели выяснить, как она провела последние часы своей жизни, – сказал он. – Не сумели найти ни одного свидетеля. Не выяснили имени хотя бы одного из ее клиентов. И еще не смогли определить, какая машина стала причиной ее смерти.

В ответ сотрудники лишь вяло покачивали головами и пожимали плечами, и взбешенный Грег, неспособный больше терпеть это сонное равнодушие, встал и треснул кулаком по столу.

– Женщина мертва! Ей было всего тридцать четыре года! Не пора ли опомниться и осознать этот факт? Кто-то переехал ее и оставил умирать! Пошевелите наконец задницами и выясните хоть что-нибудь! Надо действовать с максимальной активностью! Поговорите опять с ее родственниками. С ее знакомыми. Разузнайте имена постоянных клиентов. Поговорите с их соседями. На ней были кожаные сапоги, красная мини-юбка, едва прикрывавшая задницу, ее сиськи буквально вываливались из выреза блузки. Кто-то должен был заметить ее. Черт побери, такую колоритную особу не назовешь незаметной серой мышкой!

Две дюжины полицейских в комнате удивленно подняли головы. Сэндвичи и булочки, стаканы с кофе и баночные напитки застыли, не донесенные до ртов. Подчиненные редко видели старшего следователя в такой ярости.

Грег действительно редко ругал своих сотрудников – в общем-то, часто и не требовалось, – но с начала этого расследования прошло уже шесть дней, и у него возникло отвратительное ощущение, что они работают спустя рукава, просто полагая, что смерть какой-то проститутки не заслуживает того, чтобы они трудились в полную силу.

В комнату проскользнул Питер Спенсер, который тихо направился к свободному стулу.

– Что это вы так припозднились? – сурово спросил его Тёрнер. – Мы как раз уже закончили совещание, и если у вас нет какого-то реального предложения, то ваше присутствие здесь не имеет смысла.

Спенсер постучал пальцем по плотному конверту. Он был не из тех служак, что любят морочить головы и стремятся выслужиться любой ценой.

– Ее переехали не в том гараже, где обнаружили. И попала она туда уже после наезда, – сообщил он.

– Это нам известно, Питер, – перебил криминалиста Грег. – Но как именно она туда попала… Дошла, доползла или ее там выбросили?

– Трудно сказать. Судя по тому, что мы нашли – или, вернее, чего не нашли, – мы имеем противоречивые данные, – ответил Спенсер.

Полицейские уже насторожились и сидели в напряженных позах. Всем им хотелось понять, к чему клонит их начальник.

– Дело вот в чем: нам известно, что машины с обеих сторон от места ее обнаружения простояли там целый день, – продолжил рассказывать Питер. – С левой стороны на ее куртке остались четкие следы протектора. Однако рядом нет никаких отпечатков – ни направленных к ней, ни удалявшихся от нее. Эти отпечатки есть только на ее груди, словно их там нарисовали. Во-вторых: следов крови вокруг также не обнаружено. Рана на ее руке сильно кровоточила, поэтому, если б ее тащили туда, остался бы кровавый след; однако кровь обнаружена только около ее тела, и поскольку вокруг нет никаких следов шин, мы приходим к заключению, что ее сбили в другом месте, а потом выбросили на том парковочном месте.

– А что, если ее привезли на мотоцикле? – внимательно выслушав Спенсера, спросил Тёрнер. – В тот гараж, я имею в виду.

– Но, Грег, куда же тогда подевались следы протекторов? Как я и говорил, ни к ней, ни от нее – никаких следов. Ее не могли сбить прямо в том гараже.

– Надо проверить следы протекторов машины Алекс Тейлор, не совпадут ли они с найденными отпечатками, – вдруг предложила Лора Бест, сидевшая в конце длинного стола.

У Грега перехватило дыхание.

– Вы полагаете, что это она переехала Лилиан Армстронг? – заставил он себя спросить.

– Может, и так, шеф. – Констебль с невинным видом пожала плечами. – Могла же она перевезти ее в то место после наезда, чтобы запутать нас… Ее машина в тот день как раз побывала в мойке, как мы заметили. Она могла переехать эту женщину, осознала, что остались улики, и вымыла машину.

– Тут понадобились бы стальные нервы, – сухо заметил Тёрнер.

– Она же знает, что остались кровавые улики, – упорно гнула свою линию Лора, – и, как врачу, ей, вероятно, известно о судебной медицине больше нашего. И вообще, почему бы просто не проверить, совпадают ли отпечатки шин ее «Мини» с теми, что обнаружены на куртке Лилиан Армстронг?

– Вес Лилиан Армстронг – почти восемьдесят килограммов, – произнес Грег тоном, в который умудрился вложить и удивление, и скептицизм, – а доктор Тейлор не тянет на Супервумен из комиксов. Вы надеетесь, что мы поверим, будто она переехала эту женщину, потом подняла ее и притащила на свое собственное парковочное место? А что потом? Укатила, чтобы помыть машину?

– Да, – самоуверенно заявила Лора. – Врачам и медсестрам известно, как можно легко перетащить тело. Они постоянно перетаскивают пациентов, используя простыни.

– Но как быть с риском того, что за это время жертву могут обнаружить? – спросил Тёрнер, поднявшись из-за стола и собираясь с мыслями. – Если только вы не предполагаете, что жертва была спрятана в багажнике, пока доктору Тейлор мыли машину. Правда, в таком случае эта женщина могла умереть. Она умерла бы еще до приезда «Скорой», и тогда на стену не попало бы никаких кровавых брызг.

– Я лишь говорю, что Тейлор могла сделать это. Переехать. Завернуть. Перетащить. И убрать защитное покрытие. Жертва потом теряет много крови и умирает. И у Тейлор остается два выбора. Либо оставить труп и быстро съездить вымыть машину, либо забрать его с собой. Но я ставлю на то, что она оставила труп. Может, даже хотела, чтобы его обнаружили в ее отсутствие, словно она тут и ни при чем. Но, как оказалось после ее возвращения, жертва по-прежнему лежала необнаруженной, поэтому доктору пришлось разыграть маленький спектакль.

– Но как же быть с временем смерти? – вставил Питер Спенсер. – Согласно парамедикам из прибывшей «неотложки», женщина умерла перед самым их приездом.

– Только потому, что так им сказала доктор Тейлор! – запальчиво воскликнула Бест. – Она же врач. И они с готовностью признали заявленное ею время смерти.

– Но, как вы сами говорили, доктор Тейлор вся испачкалась в крови. В таком виде она не могла остаться незамеченной! – возразил Грег.

– Не обязательно. Сейчас к четырем уже темнеет. Во многих мойках теперь есть возможность самообслуживания. Достаточно опустить окно, бросить деньги в щель автомата и проехать. Ни у кого не было необходимости видеть ее. Если б, вернувшись, она увидела «неотложку», то опять уехала бы, но в реальности она возвращается до «неотложки» и видит, что оставленная ею женщина не умерла и она еще может разыграть свой маленький спектакль, вызвав помощь.

Речь Лоры звучала поистине впечатляюще, и Тёрнер осознал, что не в силах сразу опровергнуть выдвигаемые ею доводы.

– И зачем же сообщать нам о следах протектора на груди женщины? – задал он новый вопрос. – Это нелогично.

– У нее не было выбора. Она же понимала, что мы обнаружим их. Такая версия гораздо более правдоподобна, чем любая из ее историй, – ответила Бест. – К примеру, похищение…

– Что-то я запутался, – вмешался Питер Спенсер. – С чего ты, во-первых, решила, что эта Тейлор имела к наезду какое-то отношение?

– У констебля Бест есть версия, допускающая, что доктор Тейлор страдает одной из форм болезни Мюнхгаузена. Сочиняет сценарии, чтобы привлечь внимание, – объяснил старший следователь.

– Да, она уже пыталась, – резко заметила Лора. – Еще раньше, в октябре, когда я впервые познакомилась с доктором Тейлор. Она заявила, что ее похитили, поместили в какую-то операционную, угрожали некой операцией или изнасилованием, но потом коллеги чудесным образом обнаружили ее на больничной парковке и доставили в отделение неотложной помощи. Целой и невредимой, не считая легкой шишки на голове. Без следов изнасилования или хирургического вмешательства. Мы, мягко выражаясь, скептически отнеслись к ее истории. А еще, спустя пару недель, Грега вызвали в эту больницу, поскольку Тейлор заявила, что пациентку, умершую у нее на операционном столе, кто-то убил.

– И кого же убили? – спросил Питер.

– Ту самую пропавшую медсестру, Эми Эббот, – ответил Тёрнер. – Ее доставила бригада «Скорой» с кровотечением, и вскоре после этого Эббот умерла. По мнению судмедэксперта, она сама пыталась сделать себе аборт.

– Как интересно! – оживилась Бест. – Мы еще не знаем, где так долго пропадала Эми Эббот. Похоже, никому не известно, где она находилась. Она провела в изоляции пять дней, с ее счета ничего не снимали, и никто ее не видел… Где же она могла быть, Грег? Где могла сделать аборт? Может, доктор Тейлор знает?

– Когда пропала Эми Эббот, доктор Тейлор, как вы сами проверили и убедились, отдыхала на Барбадосе. Возможно, мы так и не узнаем, где Эббот провела дни, приведшие к ее смерти. Зато мы точно знаем, что доктор Тейлор не могла иметь к ней никакого отношения, поскольку находилась за четыре тысячи миль от Бата. И, кстати, Лора, – резко прибавил Грег, – на тот случай, если вы еще не поняли: мы не расследуем смерть Эми Эббот.

– А по-моему, доктор Тейлор ездила в Бристоль за покупками и, вернувшись, обнаружила раненую Лилиан Армстронг, – тихо высказался полицейский, сидевший рядом с Бест.

– Так она заявила, – хмыкнув, отозвалась Лора. – Мы же не проверяли ее передвижения, чтобы подтвердить алиби. Да, она говорит, что ездила в Бристоль, но откуда нам знать, была ли она там?

– Полагаю, она могла и прилететь обратно, – насмешливо предположил ее сосед.

Лора Бест глянула на него, и второй раз за полчаса сотрудников поразила нехарактерная перемена в поведении их коллег. Только на этот раз их удивил не старший следователь, а обычно сдержанная Лора Бест.

– Не исключено, – сердито буркнула констебль. – Она умеет, черт ее побери, еще и на вертолетах летать!

Удивляясь, откуда она узнала об этом, Грег мельком глянул на Лору, чтобы проверить, не смотрит ли та на него. Но все ее возмущение сосредоточилось на соседе, а Тёрнер остался в тени.

Он не сделал ничего предосудительного, проведя с Алекс тот день – она же была, в конце концов, только свидетелем, – но это не удержало бы Лору от попытки навлечь на него неприятности. В любом ее упоминании об Алекс чувствовалась почти патологическая зависть, и инспектор понял, что ему надо действовать осторожнее. Он не мог запретить Бест преследовать доктора Тейлор, но не собирался помогать ее поискам, сообщив об этой их прогулке.

Последние указания Грег выдал Питеру Спенсеру:

– Давай-ка разберись как можно быстрее со следами этих шин. Узнав, какая машина их оставила, мы сможем действовать дальше.

– А как быть с Тейлор? – спросила Лора.

Устремив на нее спокойный взгляд, Тёрнер твердо произнес:

– Мы не будем беспокоить доктора Тейлор, пока не обнаружим для этого основательные причины.