Глава 14

Если б разочарование могло материализоваться в предгрозовую атмосферу, то в кабинете Кэролайн вот-вот засверкали бы молнии и загремели громовые раскаты. Ее разочарование было осязаемым. Заведующая вела себя вежливо и учтиво, но от ее голоса веяло морозной стужей, когда она напомнила Алекс о ее преступной ошибке.

– Будет преуменьшением сказать, что я разочарована. Я пригласила вас сегодня, чтобы дать возможность объяснить ваше поведение, прежде чем я приму решение, давать ли этому делу официальный ход. Как вы понимаете, пока я ничего не сообщила в отдел кадров. У нас есть возможность откровенно поговорить. Вы согласны? Доктор Тейлор, вы понимаете меня?

Проглотив свою гордость, Алекс кивнула.

– Да, и я благодарю вас за то, что вы не дали этому делу официальный ход.

– Ну, такая возможность еще остается. Итак, объяснитесь, пожалуйста.

– Я забыла о дежурстве, – тихо ответила Тейлор.

– Забыла? – Кэролайн потрясенно взглянула на нее. – Ты забыла! И это твое оправдание?

– Я совершенно забыла, – серьезно продолжила Алекс. – В субботу была свадьба моей сестры, и у меня выпало из памяти то, что мне предстоит воскресное дежурство.

Сидя в кресле, Коуэн с суровым видом подалась вперед.

– Ладно, Алекс, мне понятно, что пока ты, очевидно, не в состоянии думать о работе. Я понимаю, что на твою долю выпало тяжелое испытание и тебе необходим более длительный отпуск, чтобы полностью оправиться.

– Оправиться от чего? – возмутилась Тейлор.

– От того, что с тобой происходит в настоящее время! Ты же понимаешь, о чем я говорю. И вообще, ты осознаешь, как я беспокоилась о тебе?

Слезы обожгли глаза Алекс. Она любила Кэролайн и уважала ее больше, чем любого из известных ей врачей. Ей не хотелось, чтобы эта женщина потеряла веру в нее.

– Извините, что подвела вас. Вчера я допустила непростительную ошибку. Понимаю, что вы потеряли веру в меня, но я искренне считала, что способна выполнять свою работу.

– И именно поэтому, Алекс, я потеряла веру. Сейчас ты заявила то, что говорит каждый пьяный водитель после аварии: «Я думал, что способен нормально вести машину». Глупая девчонка, ты портишь свою жизнь из-за какого-то бреда… Алекс, я хочу, чтобы ты работала в моей команде. И возлагаю на тебя в будущем большие надежды. Надеюсь, когда-нибудь я увижу, как ты сама станешь здесь заведующей. Но если ты будешь продолжать жить в таком духе, то погубишь себя. В прошлом году ты пережила тяжелое испытание, и последние несколько недель показали, что ты еще не восстановилась. Найди того, кто поможет тебе во всем разобраться. Я не буду давать этому случаю официальный ход, но мне придется самой теперь следить за твоим поведением.

По щекам Алекс неудержимо потекли слезы, но она быстро смахнула их. Кэролайн только что призналась, что не поверила в ее похищение, что случившееся месяц назад казалось ей лишь бредом, навеянным больным воображением, порожденным тем «тяжелым испытанием», что выпало на долю ее сотрудницы в прошлом году.

– Послушай, тебе нужно еще отдохнуть. Давай, расслабься хорошенько со своим красавчиком. Алекс, он беспокоится за тебя. Его беспокоит твое пьянство. – Коуэн улыбнулась, пытаясь подсластить горечь следующих слов. – Он говорил, что во время вашего отпуска ты частенько прикладывалась к бутылке. – Заведующая спокойно откинулась на спинку кресла, и ее суровое лицо смягчилось. – Подумай о том, что я сказала. Подумай о своем будущем.

Алекс с трудом залезла в машину. Ее трясло от унижения. Как Патрик посмел? Как он посмел говорить такое за ее спиной? Он же предал ее! Все его объятия и утешения ничего не значат, если он мог так поступить с ней. Почему он прямо не сказал это ей самой? Не сказал о том, что его беспокоит? Почему не мог обсудить с ней эту треклятую ситуацию? Он вел себя так, будто ничего не случилось; так разве ж удивительно, что она выпивала? И когда же он, интересно, успел поговорить с Кэролайн? Когда они успели так подружиться, что Патрик решил поделиться с ней своим беспокойством? Из всего, что мог сказать, он выбрал самое ужасное, сообщив заведующей о ее выпивках…

Вытащив мобильник, Алекс быстро нашла номер Патрика и, едва услышав знакомый голос, тут же крикнула:

– Предатель!

Первые же его слова ошеломили ее:

– Кэролайн имела право знать.

– Знать!.. Ты едва не погубил мою карьеру. Мне повезло, что меня вообще не уволили!

– Тебе повезло, что по твоей вине не умер пациент, – резко парировал он.

– Патрик, я ни в чем не виновата. И с лекарством ничего не напутала.

– К сожалению, Алекс, ты не можешь это доказать. Никто не поверит тебе на слово, считая, что ты была пьяна, – произнес Патрик таким печальным тоном, что ее возмущение вдруг улетучилось. У нее больше не осталось сил отстаивать свою правоту. –   Как ты себя чувствуешь? – внезапно спросил он.

Алекс сидела молча, не в силах вымолвить ни слова.

– Я люблю тебя, – озабоченно продолжил Форд.

– Но неужели ты еще доверяешь мне? – прошептала она и, услышав его вздох, резко добавила: – Просто ответь мне!

– Чем больше я думаю об этом, тем больше склоняюсь к тому, что это была галлюцинация, что удар по голове серьезно повредил твоему мозгу. Алекс, ты же сама знаешь, что полицейские не обнаружили следов того типа.

Ей нечего было на это сказать.

– Ты слушаешь, милая? Ответь мне. Сейчас ты сама не своя.

– Ты помнишь, что я говорила о том, как очнулась на том операционном столе? – спросила Алекс.

– Да, но…

– Я говорила, что меня слепили светильники.

– Бога ради, Алекс, – сердито бросил Патрик, – это могли быть мы с охранником. Мы искали тебя с фонарями. И светили ими тебе в лицо.

– Значит, ты больше не веришь мне, – констатировала она.

– Этого я не говорил, – сразу успокоившись, мягко заметил он.

Алекс прервала звонок, и Патрик не услышал ее ответа.

– Нет, так ты и сказал, – с горечью прошептала она.

Идея сходить на корпоративную вечеринку родилась у Фионы.

Для Алекс это не сулило ничего хорошего, но она согласилась пойти, только чтобы дать Фионе возможность повеселиться, поскольку давно знала, что Вудс вылезает из дома в основном на работу да иногда на их дружеские посиделки. К тому же Алекс понимала, что в последние недели подруга обделена ее вниманием.

В последний четверг каждого месяца для персонала устраивалась вечеринка в разных местах – либо в городе, либо в самой больнице. Сегодня вечером она проводилась на территории больницы в клубе отдыха. Его здание располагалось поблизости от врачебного жилого корпуса, и, следовательно, им достаточно будет пройтись пару минут, чтобы рухнуть на свои кровати и проспаться после большого количества спиртного, обычно поглощаемого на таких сборищах. Вернувшись после учебы в Бат, Алекс поначалу жила в больничном врачебном корпусе, пока обстоятельства не побудили ее подыскать где-то более надежное жилье. Она поехала на эту вечеринку, твердо намереваясь не пить.

Фиона же явно намеревалась развлечься на полную катушку. Она распустила волосы, и ее лицо, как обычно, обрамляла кудрявая грива; нарядившись в обтягивающие черные джины и зеленую шелковую блузку, приколола к ней дешевую брошку с подмигивающим Санта-Клаусом. Подруги стояли у входа в клуб, и Вудс курила, сорвав с плеча антиникотиновый пластырь и наклеив его на сигаретную пачку. Алекс укоризненно покачала головой, с удивлением заметив, как, потушив окурок, Фиона опять наклеила пластырь на плечо.

– Если ты будешь продолжать в том же духе, у тебя повысится уровень никотина, – предупредила Алекс.

– Да заткнись ты, доктор Всезнайка! – со смехом откликнулась подруга. – Живем только раз, а у меня выдался чертовски трудный денек. Мы молоды, и одна из нас еще свободна и одинока, поэтому может себе позволить оторваться на вечеринке. Да и тебе просто необходимо встряхнуться, – протараторила она с шутливо-серьезным видом, – как раз тебе сейчас больше всех нужно поразвлечься. Ты же шикарная телка и можешь с легкостью закадрить любого. Пора тебе… – Фиона увидела убитый взгляд Алекс и замялась. – Ну, блин, ты же понимаешь, что я не имела в виду… Ладно, послушай, давай на фиг забудем о мужиках и просто пойдем и оттянемся по полной. А главное, давай напьемся.

– Я скоро присоединюсь к тебе, – с еле заметной улыбкой ответила Алекс, смиренно пожав плечами. – Там чертовски жарко.

– А чего же ты ждала, напялив на вечеринку какой-то левый шерстяной свитер? Может, попросту снимешь его?

– Под ним только бюстгальтер, – покачала головой Алекс. – Я немного освежусь и тогда уж начну веселиться.

За их спинами хлопнула дверь, и к ним присоединился раскрасневшийся Патрик Форд с тусклым взглядом.

– Привет вам. Вы тут, что ли, развлекаетесь?

– Патрик, я как раз собиралась выйти освежиться, – устало вздохнув, сообщила Алекс. – Как видишь, я переборщила с нарядом.

Он оценивающе посмотрел на нее.

– Милая, разве у тебя нет более подходящей одежды? Кстати, ты забыла в моей машине атласный жакетик. Хочешь, я принесу его?

– Отличная идея, Пат, – сказала Фиона, и Алекс заметила, каким неодобрительным взглядом он окинул ее подругу, посмевшую укоротить его имя. Сама же Вудс осознала лишь, что появление Патрика огорчило Алекс, хотя и не догадывалась о причинах.

– Фиона, меня зовут Патрик. Знаешь ли, я предпочитаю, чтобы меня называли полным именем, – заявил Форд.

– На самом деле отлично знаю, – с приторной улыбочкой ответила Вудс, – именно поэтому и назвала тебя Патом.

– А ты можешь быть просто душкой, когда захочешь, – съязвил он в ответ.

Алекс опять вздохнула, и Патрик пристально посмотрел на нее.

– К чему бы все эти вздохи? Из-за меня? Ты явно не рада видеть меня, хотя сама же пригласила. Ты же пришла, по-моему, около часа назад, однако не удосужилась найти меня… На данный момент, видимо, я не способен правильно оценить ситуацию.

Алекс почувствовала стеснение в груди. Ей показалось, что ее загнали в ловушку, захотелось заорать, чтобы все, черт побери, просто оставили ее в покое. Однако она честно ответила:

– На данный момент, полагаю, именно я не способна правильно оценить ситуацию. Не способна слепить или измыслить историю, удовлетворяющую твоей версии событий. Если у тебя нет конкретных доказательств того, что я сошла с ума или стала патологической лгуньей, то нам, в сущности, больше не о чем говорить. Только и всего. Или ты не согласен?

– Милая, ты ведешь себя как истеричка, – холодно блеснув глазами, ответил Форд. – И, в сущности, по-моему, ты выбрала для разборок не лучшее время и место.

– Такого времени и места просто не существует, – Алекс с отвращением покачала головой. – В том-то и проблема.

– Возможно, если б ты меньше пила, то поняла бы, что проблема того не стоит.

– Увидимся в баре, – не удостоив его ответом и спокойно взглянув на Фиону, сказала Алекс. – Мне нужно минут пять, чтобы охладиться.

Она резко развернулась и вышла из клуба.

Осушив третью стопку водки, Алекс опять пожалела, что не оделась полегче, поскольку между лопаток у нее уже потекли струйки пота. Последнее время она предпочитала носить одежду, скрывавшую фигуру. И не утруждала себя заботой о прическе, а косметикой пользовалась только для того, чтобы скрыть бледность и темные круги под глазами. Ей не хотелось больше выглядеть женственной или сексуальной. Она хотела стать невидимой.

Алекс удивилась, заметив в баре Натана Белла. Раньше она не встречала его на подобных сборищах и никогда не задумывалась о причинах его отсутствия, но если б задумалась, то решила бы, что такая обстановка противоречит его интровертной, социально застенчивой натуре. Алекс ничего не знала о его личной жизни, за исключением того, что его мать недавно «опять приняли». Куда ее приняли, Тейлор не знала, поскольку Натан не продолжил свое пояснение, и она могла только предполагать, что он имел в виду какую-то лечебницу. Просто случайно услышала, как он говорил кому-то по телефону: «Передайте ей привет и скажите, что я навещу ее во вторник». А когда заметил Алекс, то просто сказал: «Речь о моей матери, ее опять приняли».

Направляясь к Натану, она мельком глянула в сторону Патрика. Повесив на шею гирлянду из золотой мишуры, тот маячил на танцплощадке в компании Фионы и нескольких других медсестер и, судя по его раскованному танцу, прекрасно проводил время. Кэролайн с неловким видом танцевала в более консервативном стиле с несколькими младшими медсестрами и санитарами. Она приветливо махнула Алекс рукой, но им пока не удалось пообщаться. Эдвард Даунинг, рентгенолог, собрал в углу приличную компанию сотрудников своего отделения, явно нарочно отделившихся от остальных гостей, и Тейлор подумала, не устроил ли он здесь себе собственную прощальную вечеринку. Том Коллинз и Мэгги Филдинг, оба элегантные и высокие, о чем-то оживленно болтали. Перехватив их взгляды, Алекс слегка кивнула. А потом, повернувшись к стойке бара, заговорила с Беллом:

– Привет, Натан. Тебя нечасто увидишь на наших сборищах.

– Подумал, что мне пора стать более общительным, – пожал тот застенчиво плечами. – То есть на самом деле я пришел благодаря Фионе; она сказала, что из нашего отделения будет мало народу… Вот я и решился.

Видя его в профиль с правой стороны, Алекс отметила, что у него красивая форма лица с волевыми высокими скулами и выступающим подбородком. Его бледные губы были не слишком полными.

– Как ты себя чувствуешь? – неожиданно спросил он.

– Нормально, – весело ответила Алекс, – великолепно.

– Правда? А я думал, что ты еще переживаешь.

– С чего ты так подумал?

– Ну… гм… нападение месяц назад и… гм… ситуация на работе… Извини, это не моя идея последить за тобой. Доктор Коуэн предложила нам поработать вместе несколько недель. Надеюсь, ты не против?

Несмотря на постоянное присутствие Натана, последние дни в больнице прошли нормально. Если уж на то пошло, одновременное посещение двумя врачами одного пациента сокращало время ожидания для других. Кэролайн воспользовалась этим обстоятельством, чтобы приглядеть за Алекс, объяснив другим сотрудникам, что это связано с изучением распределения времени трудового процесса. Все, казалось, поверили такому объяснению, и Алекс восприняла это с благодарностью. Если кто-то и пытался сплетничать втихаря, то она ничего не слышала.

Алекс понимала, как ей повезло, что ситуация с Джорджем Бартлетом закончилась нормально. Любой другой начальник потребовал бы всестороннего расследования оплошности с лекарством, но Коуэн пока помиловала ее.

Взяв бокал Натана, Алекс выпила треть его пива.

– Извини, – шутливо произнесла она.

Ей следовало быть благодарной Кэролайн за то, что та не потребовала официального дисциплинарного расследования. Вот только кому, интересно, ей следовало быть благодарной за то, что вся ее жизнь покатилась к чертовой матери?

Белл пожал плечами, отмахнувшись от столь незначительной вольности, и сделал знак одному из барменов.

– Позволь мне угостить тебя выпивкой.

Через несколько минут, когда перед ними поставили новые напитки и Натан убрал в карман сдачу, Алекс обратилась к нему так, словно они и не прерывали разговор:

– Ты еще не слышал, какая я фантазерка?

– Неужели фантазерка?

– В общем, такой вариант, по крайней мере, позволяет мне самой определять стратегию поведения, – заявила Алекс, сделав изрядный глоток пива. – С поврежденным мозгом или психикой не так легко освоиться. А с фантазиями… Что ж, это звучит более экзотично. Алекс – грандиозная фантазерка…

Она продолжала пить, ничуть не волнуясь, что ее могут счесть безрассудной.

– Тебе хочется поговорить об этом? – спросил Натан.

– Нет, спасибо. Я предпочитаю, чтобы мы выпили еще и поговорили для разнообразия о тебе, мистер Белл. Мне хотелось бы знать, почему ты не привел с собой сегодня какую-нибудь милую подружку.

– Я мог бы то же самое спросить у тебя.

– Ну, я-то притащилась не одна. А вон с тем темноволосым красавчиком в дальнем углу, хотя он думает, что я слишком много пью и не способна отличить правду от фантазии.

– Я уверен, что он так не думает. – Белл выглядел смущенным.

– Натан, не надо пытаться улучшить мне настроение. Все кончено. Он не верит мне, черт побери. Поэтому все, на хрен, кончено.

Натан поморщился. При всем желании она не могла оправдать свою грубость только воздействием алкоголя. Просто ей захотелось шокировать этого скромнягу, хотя в итоге шокированной оказалась она сама. Прежде Алекс никогда не разговаривала в таком стиле, никогда не переходила границы приличий. Устыдившись собственного сквернословия, она смутилась и решила, что пора начинать трезветь.

– Прости. Мне пора уходить.

– Уходить! О нет, никуда ты не уйдешь! – воскликнула Фиона у нее за спиной. – Мы еще даже толком не сплясали. Что за чертова спешка? Ты так мило общалась здесь с доктором Беллом, и я уверена, что он хотел бы потанцевать… Не правда ли, доктор Белл?

– Нет, но в любом случае благодарю. – Натан поднял руки, оборонительно выставив ладони. – Здесь, у бара, мне очень комфортно. На самом деле я и сам подумывал вскоре уходить.

Вудс, отступив назад, для устойчивости расставила пошире ноги. Поморщилась, с любопытством скосив взгляд на Натана, и вдруг повторила его слова, почти идеально подражая ему: «Здесь, у бара, мне очень комфортно. На самом деле я и сам подумывал вскоре уходить».

Явно удивившись, Белл осмелился улыбнуться и задумчиво похлопал в ладоши.

– Надо же! Какие интересные импровизации бывают на ваших вечеринках…

Фиона соблазнительно улыбнулась и, плавно изгибаясь всем телом, скользнула к бару и втиснулась между Натаном и Алекс, сосредоточив все внимание на подруге.

– Милая, разве у тебя нет более подходящей одежды? – продолжила она голосом Патрика.

Барменша таращила глаза, слушая эти выступления.

– Вы потрясающи! А можете изобразить кого-нибудь из знаменитостей? – с восхищением спросила она.

Народ в баре прекратил разговоры, прислушиваясь, а Фиона мило улыбнулась своей умолкшей аудитории. Ее взгляд задержался на Алекс. Она подмигнула ей и перевела взгляд на Патрика, неожиданно появившегося за ее спиной. И вдруг заговорила голосом Алекс:

– Натан, не надо пытаться улучшить мне настроение. Все кончено. Он не верит мне, черт побери. Поэтому все, на хрен, кончено.

Алекс почувствовала себя так, словно ей влепили пощечину. Ее потрясло то, как похоже Фиона имитировала ее голос и интонации, и еще больше потрясла бестактная жестокость ближайшей подруги.

– Мне пора уходить, – пробормотала она.

В мучительном смятении доктор Тейлор, спотыкаясь, шла по парковке, не осознавая, что Натан следует за ней.

Увидев свою зеленую «Мини», Алекс замерла в изумлении. Из соображений безопасности она припарковала машину в освещенном месте поблизости от здания больницы, и теперь отлично видела надпись, появившуюся на лобовом стекле.

По всей ширине стекла желтели слова, написанные желтым красочным распылителем:

В полицейском участке, после краткого разговора с дежурным констеблем, они разделились. Натана провели в смежную с приемной комнату для допросов, а второй полицейский, понажимав кнопки на какой-то панели, проводил Алекс наверх, в кабинет инспектора Тёрнера. Больше сорока минут она проторчала одна в кабинете, и в итоге вся комната – обстановка и интерьер – отлично запечатлелись в ее памяти.

Стены покрывала светло-сиреневая краска, на полу лежало ковровое покрытие оттенка флага военно-воздушных сил. Закрытые белые вертикальные жалюзи на единственном окне отсекали вечерний свет улицы, отчего помещение выглядело совсем закрытым и могло бы вызвать страх у больных клаустрофобией. Алекс сидела около стола на посетительском месте в таком же кресле, которое стояло напротив со стороны хозяина кабинета. На столе расположились газеты «Бат кроникл», «Гардиан» и «Дейли мейл» на различной стадии прочтения. В открытом пластиковом контейнере лежал вполне свежий и полусъеденный гамбургер с курицей и салатом-латуком. На батарее под подоконником пристроилась помятая банка из-под кока-колы.

Из коридора донеслись звуки шагов, и в дверях появился инспектор Тёрнер, держа поднос с двумя кружками и сахарницей.

– Кофе, – приветливо объявил он и, кивнув на мобильник, лежавший там же, на подносе, добавил: – А ваш друг сообразителен.

Пока Алекс в ужасе таращилась на свою машину, Натан сделал несколько фотографий надписи.

– Извините за ожидание, – продолжил хозяин кабинета. – Я отправил группу полицейских к больнице, надеясь получить видеозаписи камер слежения из вашего клуба. Они должны вскоре вернуться.

Алекс облегченно вздохнула. Очень скоро она узнает, кто же издевался над ней. Так же, как и все остальные.

– Он ваш кавалер? – спросил Грег Тёрнер.

– Нет, – она покачала головой. – Коллега. Друг.

– Это с ним вы ходили на эту вечеринку?

– Нет. Я ходила туда с моим кавалером и с подругой, Фионой Вудс. Натан пришел на вечеринку сам по себе, но он последовал за мной, когда я… В общем, слегка перебрав, я почувствовала себя неловко, и когда выбежала из клуба, Натан последовал за мной. Мы с ним вместе оказались около моей машины.

– Надеюсь, вы не собирались садиться за руль? – с оттенком неодобрения спросил Грег.

– Мне просто хотелось немного побыть в одиночестве, – ответила Алекс, в очередной раз покачав головой. – Но сесть за руль я не смогла бы в любом случае – мои ключи остались в сумочке, забытой на вечеринке.

– Как и ваш кавалер?

– Да, он, вероятно, еще веселится. Скорее всего, даже не заметил, что я ушла. – Услышав в собственном голосе жалобно-обиженный оттенок, Алекс быстро сменила тему: – Как дела у родителей Эми Эббот?

– Опустошены, – Тёрнер слегка пожал плечами, – не могут смириться со случившимся.

– А ее приятель? Вам удалось найти его?

Полицейский опустил глаза на свой рабочий стол и нервно потер пальцем переносицу.

– Нам ничего не известно о наличии у нее приятеля; мы знаем лишь, что она была беременна.

– И вам совсем ничего не удалось выяснить? – упорствовала Алекс.

– Доктор Тейлор, мне ведь не положено обсуждать с вами это дело.

– И не положено во время разговора смотреть на меня?

Грег мгновенно поднял голову, и Алекс осознала, что он более чем способен выдерживать взгляд собеседника. Она почувствовала себя глупо. Ведь инспектор оттачивал свое мастерство на преступниках, которые, несомненно, как раз пытались избежать его взгляда…

– Неужели ее родители верят, что она сделала это сама? – спросила Алекс. – Неужели думают, что их дочь умерла из-за того, что сделала с собой?

Тёрнер промолчал, но она знала ответ на свой вопрос.

– Разумеется, они так не думают, – тихо, но уверенно заключила Алекс. – Никакая молодая женщина не решится на такой немыслимый и ужасный поступок. И к тому же где она пропадала все это время?

– Нам пока неизвестно, – губы инспектора сложились в подобие вежливой улыбки, – следствие еще ведется. У нее было много знакомых. Вы же знаете, что ее нашли на территории больницы. А в последний раз, по нашим сведениям, ее видели…

– На Кингсмид-сквер, – вяло закончила Алекс, – знаю. Читала в газете.

– Поймите, доктор Тейлор, полиция в данном случае не занимается расследованием убийства. В худшем случае – самоубийства, но более вероятна трагическая случайность. Вам действительно не стоит думать, что это как-то связано с вашим делом. Если, разумеется, вы не узнали что-то новое для нас.

Голова Алекс раскалывалась после чрезмерного количества спиртного и громобойной музыки, игравшей в клубе.

– Вас не было, когда она умирала. Она сказала мне кое-что. И я поняла, о чем она говорила. Это читалось в ее глазах… Она…

Их разговор прервал стук в дверь, и Алекс с удивлением увидела, что в кабинет зашла Лора Бест. Доктор Тейлор не помнила, чтобы эта женщина раньше улыбалась ей так дружелюбно. Может, тот факт, что сейчас посетительница полицейского участка была нормально одета, а не лежала нагишом на смотровом столе, побудил эту молодую особу отнестись к ней как к личности, а не просто как к опрашиваемой жертве преступления. Или она изобразила дружелюбие ради Грега Тёрнера?

– Чем могу помочь? – спросил тот.

– Видеоматериалы, – сказала Бест, поднимая черную видеокассету.

– Господи, вот это скорость… Вы что, слетали туда?

– Я оказалась поблизости, – Лора улыбнулась, – и мне запросто их выдали, поскольку доктор Тейлор уже достаточно обращалась к нам по разным поводам. Я уверена, что ей не терпится увидеть своего преступника.

Акцент на слове «преступник» прозвучал еле заметно, но чуткий слух Алекс распознал легкую издевку.

Инспектор Тёрнер кивнул своей подчиненной, жестом предложив вставить кассету в видеоаппаратуру. Пренебрежительное пожатие плеч и взгляд, брошенный на босса, дали понять, что Лора Бест уже просмотрела запись и не увидела там ничего существенного. Сердце Алекс упало, и она села поудобнее, чтобы лучше видеть экран, на котором разворачивались действия, происходившие около ее машины.

Объемистая черная куртка с капюшоном полностью скрывала голову и лицо этого вандала, мешковатые брюки и грубые перчатки не позволяли оценить ни размеры его конечностей, ни цвет кожи. Установить личность «художника» было совершенно невозможно.

– По-моему, это шутка, – сказала Бест.

– Простите? – Алекс изумленно распахнула глаза.

Ей захотелось вскочить и залепить этой женщине пощечину.

Лора выразительно взглянула на Грега Тёрнера, явно предлагая ему разделить ее мнение.

– Всего лишь шутка, – повторила она.

– Если и шутка, то с садистским душком, – откликнулся Грег.

– Ну да, разумеется, но тем не менее шутка. Или, если угодно, обманный трюк.

Алекс стало тошно, когда подразумеваемое дошло до нее.

– Вы полагаете, кто-то написал это, зная, что я ответила ему согласием?

Никто из полицейских не произнес ни слова.

– Вы полагаете, кто-то написал это, считая меня легкодоступной? – продолжила она.

– Если вы не обсуждали с кем-то интимные подробности того случая, – решительно покачав головой, ответил Грег Тёрнер, – то никто больше не мог их знать. Как вы думаете, возможно ли, что вы поделились ими с кем-то, а он потом сделал надпись на вашей машине?

Алекс решительно покачала головой.

– В общем, я могу лишь предположить, что констебль Бест права, говоря о садистской шутке. Возможно, кто-то услышал о вашем испытании и, будучи жестокосердным, решил превратить его в легкий глупый розыгрыш.

Алекс с трудом поднялась на ноги.

– Я устала. И сейчас мне надо домой.

– Выпейте сначала кофе. Мы еще немного побеседуем, а потом я отвезу вас домой, – предложил Грег.

Но Алекс уже шла к двери.

– Думаю, не стоит. Меня сделали глупым посмешищем. Разве не так, инспектор Тёрнер? Ладно, не забывайте, что вам удалось хорошо посмеяться за мой счет.

– Доктор Тейлор, может, вам это понадобится…

Оглянувшись, Алекс увидела, что Лора Бест держит ее черную сумочку на длинном ремешке. Удивленная такой любезностью, она прошла обратно по кабинету, чтобы взять ее.

– Барменша сказала, что вы забыли сумку. Я подумала, что она вам пригодится.

Алекс пробурчала слова благодарности.

В полном молчании она проследовала через приемный вестибюль к выходу. Натана поблизости не наблюдалось. Тишина сопровождала ее в темноте улиц, но в ушах звучал язвительный голос похитителя из-под хирургической маски. «Что значит “нет”?.. Ведь это простой вопрос».