Глава 14
Покушение
Черное небо с россыпью звезд на нем, было прекрасно. Огромная луна выглядывала из-за макушек темнеющих деревьев, серебристым светом отражаясь в огромных глазах девушек. Нас окутали ночные звуки и запахи, щекотавшие ноздри своими пряными ароматами.
Было тихо. Лишь похрапывание лошадей, давно ждавших в упряжке, нарушало эту необыкновенную ночную гармонию.
— Катюша, зачем ты встала, дорогая, тебе же нездоровилось? — ласково произнес Владимир Алексеевич, обняв племянницу.
На ступеньках у дубовой двери стояли пять девушек, провожая дядю.
Как мы не пытались, но отговорить его от поездки оказалось невозможным, не смотря на все наши уловки. Катя, и в самом деле, казалась слишком бледной, особенно сейчас в просторном ночном пеньюаре, при трепетном свете нескольких ламп, которые держали слуги.
— Раз уж вы решили ехать, во что бы то ни стало, я не могла с вами не попрощаться. — Тихо отозвалась девушка.
Мужчина улыбнулся и обнял остальных.
— Олеся, мы с Николаем начали вырубку, если тебя не затруднит, наведайся туда, посмотри, все ли идет, как ты задумала. Я уверен, что ты справишься и проследишь за работой не хуже меня.
— Конечно, дядя, я все сделаю. — С ответной печальной полуулыбкой произнесла я.
Вырубка, хорошо, хоть с этим успели!
Через минуту лишь отдаленное цоканье, да скрип старых колес нарушали тишину, которые вскоре тоже смолкли. Мы вернулись в дом и, не разговаривая, разошлись по своим комнатам.
А что тут скажешь?
Нам всем было одинаково страшно. Похоже, что только сейчас пришло осознание всей серьезности сложившейся ситуации. Кровавая ночь приближалась, а мы не сделали ничего, чтобы ее предотвратить.
Более того, отпустили дядю!
От неожиданности все растерялись, и не смогли остановить, и теперь все идет точно по накатанной. От этой мысли стало еще ужаснее на душе.
Катя медленно закрыла дверь и прижалась лбом к прохладному, полированному дереву.
«Ей, действительно, было плохо, и дело было не в мнимой болезни, нет. Она уже успела привязаться к их дяде, этому веселому и милому мужчине, а теперь он уехал…, на встречу своей погибели, а они не смогли этому помешать. Бессилие….»
Девушка открыла полные слез глаза и, увидев Дани, бросилась к нему и разрыдалась.
— Котенок, ну что с тобой? — растерянно забормотал парень, нежно гладя ее по спине, пытаясь хоть как-то успокоить.
Странник привык видеть чужие слезы. Они никогда не трогали его сердце. Но не этой девушки. Тут все было совсем иначе. На этот раз они рвали его на части, делая еще тяжелее на душе. Ведь это он, так или иначе, причина ее переживаний.
Он принялся вытирать ее щеки, не зная, что сказать.
Но слезы скатывались по щекам одна за другой, и она не могла произнести ни слова. Молодой человек подвел ее к кровати и, усадив себе на колени, заставил посмотреть на себя со словами:
— Дорогая, объясни, что случилось? Почему ты так плачешь?
— Почему ты не сказал, что все будет так сложно? — упрекнула Катя, вытирая слезы, но потом поспешно добавила. — Мы не смогли ничего сделать, он уехал, мы проиграли.
Даниил улыбнулся и, легко поцеловав мокрые соленые губы, ответил:
— Катя, вы все делали правильно, а то, что он уехал, еще ничего не решает. У вас впереди еще много времени.
— Дани, ну почему вы нас не предупредили заранее… об отъезде Владимира?! Мы бы смогли что-нибудь придумать и задержать его?! — чуть успокоившись, спросила Катя.
Парень взглянул в голубые глаза девушки и проговорил:
— Я не мог, честно, не мог, я …
Катя приложила палец к его губам, не давая договорить то, что уже прекрасно знала:
«Вы добровольно пошли на это, а значит решать все должны сами».
— Поцелуй меня, мы ведь так редко видимся. — Прошептала девушка.
Дани улыбнулся и притянул любимую к себе.
Он приложил титанические усилия, чтобы заглушить ужасное чувство вины, которое испытывал. Что толку показывать ей это. А еще ему никогда в жизни не было так страшно, но не за себя, а за нее.
Я вздохнула и открыла ставни.
Ночная прохлада пахнула в лицо, развевая запахи старого дома.
Плотнее закутавшись в ночной халат, села в кресло у окна. Спать не хотелось. Мысли разного рода крутились в голове. Вспоминались события прошлого лета, начало этого в Санино, знакомство с Родионом.
Рон!..
Это имя болью отдалось в сердце, мысли о нем не покидали меня даже во сне. Где он сейчас, что делает? Каков его Мир, Мир грез….
Я смотрела на лес, на звездное небо, хотелось плакать от охватившего одиночества, но не получалось. Знала, что ребята навещали девчонок, я же не видела Родиона с того момента, как мы попрощались в мертвой деревне. Может, Юлька права, и мне не настолько плохо, чтобы он смог меня навестить. Тогда, что же означает «плохо»? У меня и так ощущение, что душу вывернули наизнанку, а потом спешно затолкали обратно. От одиночества хотелось выть.
«Будь проклят мой характер, который не позволяет мне не только сломаться, но даже поплакать!»
Окончательно продрогнув, закрыла окно и легла в кровать.
— Я хочу видеть тебя, хочу до безумия. — Прошептала я, задувая свечу.
Следующее утро началось с приезда Анны, для нас это была приятная неожиданность. Все лучше, чем остаться одним в этом огромном доме.
После обеда Юля предложила покататься верхом, на этот раз девчонки с радостью согласились.
Погода наладилась. С самого утра ярко светило солнце, на бирюзовом небе неспешно ползли мягкие облака, меняя свои очертания.
Мы вышли на улицу в прекрасном настроении, но тут нас поджидал неприятный сюрприз. С лошадей слезали Игнат и Иоанн.
Я поморщилась, увидев эти лощеные лица.
— О, Господи, снова они! — в ужасе выдохнула Лена, невольно отпрянув. — Спрячьте меня, пожалуйста! Скажите, что у меня …диарея, или еще что похуже!
— Поздно, они уже тебя заметили. С диареей или без нее, но придется здороваться. — Прошептала Катя.
Молодые люди приблизились.
— Елена, мы бы хотели с вами поговорить.
Подруги переглянулись. Пожимая плечами, я так же набрала в грудь воздуха, призывая свое терпение, которого, к слову, с каждым днем становилось все меньше.
Настрой у нас у всех был одинаковый. Только их нам и не хватало для полного хаоса!
— Вот это воспитание. — Ахнула Юля и громко сказала. — Мы тоже рады вас видеть! Елена, мы на прогулку, встретимся позже.
Не хотелось бросать подругу, но что поделаешь.
Эти два павиана явно настроены на разговор с объектом своего поклонения, и нам ничего не оставалось, как удалиться.
Лена потерянно посмотрела вслед удаляющимся к конюшням девушкам, затем резко повернулась к ожидавшим ее парням, яростно бросив:
— Что вам нужно на этот раз?! Я потеряла прогулку из-за вас, так что потрудитесь говорить быстрее.
— Я думаю, то, что мы скажем, намного лучше прогулки, для вас, во всяком случае.
Ошарашенная их наглостью, девушка скептически изогнула одну бровь, и ответила в том же тоне:
— Очень в этом сомневаюсь! Но я все же выслушаю вас, идемте в дом! — и совсем тихо добавила. — Вы ведь все равно не отстанете.
* * *
Идя по галерее, Лене вдруг стало казаться, что она задыхается в этом доме.
«Мне надо уйти отсюда! Я больше не могу!».
С этими мыслями девушка незаметно выскользнула на улицу. Подобрав подол своего бежевого муслинового платья, она побежала к лесу. В этот момент до нее долетел крик, звавший ее.
— Лен, постой, что случилось?
Она лишь прибавила шагу, путаясь в длинных юбках.
— Лена!
Кто-то бежал следом.
— Лен…. Черт, Ленка, да остановись же ты!
Услышав резкий приказ, отданный требовательным тоном, Лена узнала голос подруги, потому остановилась и обернулась.
С холма спешно спускалась Олеся. На ней была черная амазонка из тонкой шерсти, отделанная тесьмой и бахромой с голубым воротничком и манжетами. Ее юбки были приподняты, маленькие темные сапожки так и мелькали. Прическа растрепалась, из-под шляпки выбились несколько прядей завитых рыжих волос.
Задыхаясь, я подбежала к подруге.
Вот это она пришпорила, еле догнала.
Ленка была явно чем-то очень расстроена, красивое лицо выражало такую тоску и обреченность, что я испугалась.
Неужели, что-то с ребятами?!
— Олесь, что ты здесь делаешь? Ты же собиралась проехаться верхом с девочками. — Спросила Лена, опустившись прямо на траву.
— Моя лошадь захромала, и мне пришлось остаться. — Объяснила я, плюхаясь рядом, а потом, пристально глядя на подругу, спросила. — А с тобой то что?! Носишься, как угорелая, еле догнала! Я и не знала, что ты умеешь так бегать!
Несколько минут Лена молчала, я тоже не произносила ни слова.
Не привыкла давить, скажет, как будет готова. Хотя от страха мне уже хотелось ее потрясти, и скорее услышать то, что ее так тревожит.
— Нет, все это просто невыносимо! Я больше не могу здесь! Все эти платья…. — она раздраженно расправила складки своего подола. — Да еще это….
— Расскажи, в чем дело? — мягко попросила я, чувствуя, как начали трястись руки. Пришлось сжать кулаки, чтобы унять дрожь.
Подруга снова помедлила, но потом, очевидно, решив, что не сможет держать все в себе, ответила:
— Игнат и Иоанн сделали мне сегодня предложения руки и сердца! — выпалила она.
Фу, ты блин! Навела страха!
Я даже выдохнула с шумом. Главное, что с ребятами все в порядке, остальное переживем.
— А ты?
— Отказалась, конечно!
— А они?
— Завтра будут стреляться на дуэли из-за меня. — Едва слышно проговорила Лена, теребя в руке травинку.
— И что? — недоуменно переспросила я, по-прежнему ничего не понимая.
Вот теперь, действительно, не въехала, в чем причина ее расстройства.
Я то себе на представляла таких ужасов, что чуть умом не тронулась. Поэтому новости показались мне незначительными. Скорее даже смешными.
— Я не знаю, что! — лихорадочно перебила меня Ленка. — Я не представляю, что теперь делать! Ведь я не могу выбрать ни одного из них, так как люблю другого!
— Так и скажи им….
— Как?! Как я могу сказать, что люблю человека, которого нет в этом мире, и который может быть только в будущем, если, конечно, мы изменим прошлое?!
Мы примолкли.
Об этом я как-то не подумала. Боже мой, как все сложно!
Тем не менее, понимала, что подруга ждет от меня какой-то совет. Вот только какой.
— Если бы на твоем месте была моя сестра, то тут нечего было бы и думать. Ольга бы сказала: «Пусть стреляются, мне то что! Одним идиотом на свете будет меньше!». Она проще ко всему относится. Но ты не такая.
— Да, не такая, и я не могу позволить людям убивать друг друга ни за что. Было бы это в нашем мире, они бы просто подрались и все, а тут сразу стреляться….
— Ты уверена, что у этих сопляков хватит на это мужества? — скептически заметила я, лично у меня было на этот счет иное мнение.
— Лесь, ты бы их сегодня видела! Хватит! Если не мужества, то глупости точно! — сокрушительно уронив голову на руки, ответила Ленка.
Видя ее переживания, я на минуту задумалась.
Чем же ей помочь? Ведь должен быть какой-то способ их отговорить.
— Погоди, у меня, кажется, есть идея на этот счет.
Прервав причитания подруги, изложила свой план.
Минут через десять Лена успокоилась, признав, что у нас все же есть шанс предотвратить дуэль.
— Олеська, спасибо тебе, ты настоящий друг! Что бы я без тебя делала?! — воскликнула, наконец, она, крепко обняв меня за плечи.
Я засмеялась, радуясь, что смогла хотя бы улучшить настроение подруги.
— Идем, роковая женщина! Надо поговорить с Юлькой. Главное теперь, чтобы она согласилась. А я уверена, перед этим мы с тобой получим головомойку по полной программе!
Мы поднялись с травы, расправили платья и пошли назад.
По дороге успели о многом поговорить. Единственная тема, которую старательно обходили стороной, была встречи с ребятами. Подруга прекрасно знала, что с Родионом я еще не виделась, потому тактично помалкивала про Кима, чтобы не расстраивать меня еще больше.
Проходя мимо конюшни, заметили лошадей Оли, Юли и Кати.
«Значит, они уже вернулись!».
Ленка открыла дверь, когда нас нагнал Николай.
Мужчина прямо налетел на нас, было очевидно, он очень спешил.
— Олеся, простите, я могу с вами поговорить? — нерешительно спросил он.
Я удивленно обернулась, посмотрев на управляющего дяди.
Со мной? О чем, интересно?
— Да, конечно. Лен, поговори пока с Юлей сама, хорошо. Я сейчас подойду.
С этими словами невероятно изумленная последовала за мужчиной к конюшне.
— Как там Ахиллес? — поинтересовалась, чтобы хоть как-то разрядить непонятное напряжение.
— Хромота скоро пройдет, мисс, но я хотел поговорить не об этом.
Мужчина пропустил меня, как подобает, первой в дверь и подвел к седлам.
Я совершенно ничего не понимала. Зачем мы сюда пришли, и что такое он хочет мне сообщить? Я же ничего не понимаю в седлах, может нужно что-то купить, так это все вопросы к дяде. У меня даже денег то нет, ни копейки.
— Вот, что я нашел на вашем седле, Олеся, когда распрягал Ахиллеса.
С этими словами, Николай развернул передо мной седло.
Три ремня, которые крепили его на лошади, были перерезаны так, что, если бы я находилась в седле какое-то время, они бы непременно лопнули бы! Падение мне было бы обеспечено! А если бы это случилось во время галопа, то мне пришла бы крышка!..
Я онемела.
Конечно, я ни чего в этом не понимаю, но нужно быть полной дурой, чтобы не разглядеть свежие порезы на толстой коже. Было видно, как кто-кто старательно перепилил ремни. Чувствуя, как начали трястись коленки, порадовалась, что платье длинное и широкое.
Стараясь скрыть свой страх, замешательство и растерянность, разом охватившие все тело, как можно требовательнее спросила:
— Кто седлал мою лошадь?
— Я, но клянусь, этого не было! Я лично проверял!
Во рту разом пересохло.
Судорожно облизав дрожащие губы, уставилась на мужчину.
Этот простой и прямой человек служил в этом доме уже много лет, и, если верить дяде, пользовался безоговорочным доверием. Зачем ему меня убивать?! НЕТ! Это бред какой-то! Вряд ли, но кто тогда? Кому нужно было делать такие вещи? Даже ради шутки! Блин, да какие уж тут шутки!
— Николай, спасибо, что показали мне ремни. — Наконец, выдавила с большим трудом.
А что еще я могла сказать!
— Я надеюсь, вы не подумали, что это сделал я.
— Я вас ни в чем не обвиняю. — Бросила на автопилоте, собираясь уже уходить. Какие уж тут обвинения. Да это мог сделать любой, вот только зачем?
— Олеся, будьте осторожны, — послышалось мне в спину.
Я вздрогнула, стремительно развернувшись на каблуках, и впилась цепким взглядом в мужчину. Вроде всегда могла понять, когда мне врут. И почему-то была абсолютно уверена, что мужчина говорит правду.
— Вы что-то еще знаете об этом?
— Нет, мисс. — Поспешно покачал головой Николай, лишь добавив. — Но такие вещи сами собой не происходят.
Тоже мне Америку открыл! А то я не понимаю!
— Я понимаю, — кивнула и, кое-что вспомнив, произнесла. — Хочу попросить вас об одолжении, никто, абсолютно никто не должен знать об этом инциденте. Я могу на вас положиться в этом деликатном деле?
— Конечно, можете.
— Спасибо.
Еще раз кивнув, направилась в дом.
Руки заметно дрожали, когда открывала тяжелую дверь. Вместо того чтобы идти к подругам, незамеченной я прошмыгнула к себе в комнату. Привалившись к стене, некоторое время пыталась прийти в себя.
Потом словно во сне подошла к креслу, безвольно упала в него, смотря в окно, но ничего не видя.
Кто же пытался меня убить? Может это всего на всего совпадение? Нет, Олесь, все же знают, что сейчас на Ахиллесе сейчас езжу только я. Но кто, кто?! Думай, девочка, думай! А вдруг тот, кто … А если он снова попытается? О, если бы конь не захромал, я бы уже лежала в какой-нибудь канаве со свернутой шеей!
От этой мысли стало еще более не по себе. Теперь меня била мелкая дрожь. Никогда бы не подумала, что может быть так страшно.
— Нельзя об этом думать. Не сейчас! Вот если узнаю, кто это так шутит, сама все кости переломаю!
Стараясь отогнать от себя навязчивые мысли, я сняла амазонку, умылась, причесалась и, надев чистое шелковое платье цвета опавшей листвы, вышла в коридор. Заставив свой мозг переключиться, решительно спускалась вниз, намереваясь разрешить Ленину проблему, тем самым не думать о своей.
