Удаляю тебя из списка друзей
Чтобы узнать что-то новое, требуется терпение и умение слушать других людей. Однако Интернет и социальные сети делают нас менее общительными и более конфликтными. В Сети, как и в жизни, люди сбиваются в маленькие замкнутые мирки, предпочитая общаться только с теми, с кем они уже разделяют одинаковые взгляды. Писатель Билл Бишоп в своей книге 2008 года назвал таких людей «важничающими типами», отметив, что американцы сегодня все больше предпочитают жить, работать и общаться с теми людьми, которые во многих аспектах похожи на них. То же самое происходит в Интернете.
Факты не говорят сами за себя. Такие источники, как Wikipedia, ценны своей базовой информацией, будучи своего рода постоянно обновляющимся каталогом. Но они не сильно помогут вам в более сложных вопросах.
Мы не только ассоциируем себя с людьми, похожими на нас самих, мы активно обрываем связи со всеми остальными, особенно в социальных сетях. Проведенный в 2014 году исследовательским центром Пью опрос выявил, что либералы с большей готовностью, чем консерваторы, идут на то, чтобы заблокировать или удалить из списка своих друзей тех людей, с которыми они не согласны. Однако происходит это в основном потому, что у консерваторов в социальных сетях, как правило, изначально меньше связей с людьми, с которыми они не согласны. (Или, как было сказано в обзоре данного опроса Washington Post, у консерваторов «более низкий уровень политических расхождений в своей сетевой экосистеме».) Либералы тоже, похоже, предпочитали прекращать дружбу из-за политических разногласий в реальной жизни, а не в Сети. Но общая тенденция к идеологическому разобщению дала возможность обрывать контакты с помощью клика, а не в ходе дискуссии лицом к лицу.
Подобное нежелание дать высказаться до конца другим не только делает нас все более раздражительными по отношению друг к другу, но также лишает нас способности размышлять, убедительно спорить и соглашаться со своими ошибками, когда мы не правы. Когда мы не способны выстроить логическую цепочку после нескольких кликов мышкой, мы не можем вытерпеть даже самых малых сомнений в правильности наших идей или убеждений. А это опасная тенденция, так как она одновременно подтачивает роль знаний и профессиональной компетентности в современном обществе и ослабляет базовую способность людей ладить друг с другом, живя в демократическом обществе.
А в основе этих дурных нравов лежит ложное чувство равенства и иллюзия всеобщей уравниловки, созданная работающими в режиме реального времени социальными сетями. У меня есть аккаунт в Twitter и страница в Facebook, и у вас тоже, значит, мы равны по статусу, не так ли? В конце концов, если авторитетный журналист из крупной газеты, дипломат из школы управления Кеннеди, ученый из медицинского научно-исследовательского учреждения и ваша тетя Роза из Рино, все они будут сидеть онлайн, тогда все их взгляды отразятся во множестве сообщений, проплывающих у вас перед глазами. И каждое мнение здесь ничем не лучше последнего поста на домашней страничке.
В эпоху социальных сетей люди, пользующиеся Интернетом, полагают, что любой человек одинаково умен или информирован, просто по факту того, что он в Сети. Как сказал по этому поводу кинокритик из New York Times, А.О. Скотт,
«В Интернете каждый считает себя критиком – и пользующийся Yelp художник, и покупающий книги на Amazon ученый, и чирлидер, которой социальные сети обеспечивают ее средство производства – кнопки «Нравится» и «Поделиться». Уверенные в своей правоте, они всегда считают, что авторитет таких перепачканных чернилами бедолаг, как я, нивелирован цифровой анархией. Кому нужен эксцентричный и желчный собеседник, когда дружелюбный алгоритм сообщает тебе, исходя из твоих предыдущих покупок, что есть нечто, что ТАКЖЕ МОЖЕТ ВАМ ПОНРАВИТЬСЯ, и легионы друзей в Facebook, подтверждающие мудрость вашего выбора?»
Анонимность социальных сетей искушает пользователей поддаться соблазну спорить так, словно каждый участник дискуссии одинаков, собеседники равны по статусу, имеют одинаковое прошлое и одинаковый уровень образования. Совсем немногие люди используют это правило в реальной жизни, но в Интернете интеллектуальный нарциссизм случайного комментатора вытесняет нормы, которые обычно работают при личных контактах.
Это странное сочетание дистанции и близости отравляет беседу. Для того чтобы дискуссия была аргументированной, ее участники должны быть честны и исходить из благих побуждений. Когда мы находимся рядом друг с другом, возникает доверие и понимание. Человек – это не просто мозг в некоем вместилище, обрабатывающем разрозненные фрагменты информации. Мы выслушиваем другого человека, частично полагаясь на множественные визуальные и слуховые сигналы. Учителя в особенности знают, что один и тот же материал, представленный дистанционно или с экрана, будет иметь иное воздействие, чем личный контакт со студентом, который может задать вопросы, нахмурить брови или продемонстрировать неожиданное понимание.
Анонимность социальных сетей искушает пользователей поддаться соблазну спорить так, словно каждый участник дискуссии одинаков, собеседники равны по статусу, имеют одинаковое прошлое и одинаковый уровень образования.
Дистанция и анонимность стирают терпение и возможность проявления доброжелательности. Быстрый доступ к информации и способность высказаться без необходимости выслушивать другого, в сочетании с «клавиатурной храбростью», позволяет людям говорить друг другу те вещи, которые бы они не сказали в лицо. И это убивает всякую беседу. Как отметил журналист Эндрю Салливан, частично подобное происходит потому, что в Интернете нет никаких ограничений, а значит, каждый участник спора требует, чтобы его воспринимали так же серьезно, как любого другого.
«И разжигает это все то, чего боялись отцы – основатели Америки, думая о демократической культуре: чувство, эмоция и нарциссизм, а не разум, эмпиризм и духовность общества. Дебаты в Сети становятся эмоциональными, переходя на личности, и неразрешимыми практически с самого начала. Да, время от времени случаются рациональные мысли, но в настоящее время катастрофически не хватает судей, которые бы помогли разобраться, какие из этих мыслей верны или обоснованы или уместны».
Twitter, Facebook, Reddit и другие онлайн-сайты могут быть ареной для интеллектуальных дискуссий, но слишком часто эти и другие «места встреч» становятся всего лишь площадками для высказывания различных суждений, неоспоримых фактов, скудной информации и оскорблений вместо реального обмена мнениями.
К тому же Интернет обязательно предоставит возможность пообщаться тем людям, которые бы при иных обстоятельствах, возможно, и не встретились бы друг с другом. Интроверты могут возразить, что такая площадка, как Reddit, или раздел с комментариями в онлайн-журнале открывает более широкий доступ к общению тем людям, которые раньше, быть может, неохотно участвовали в публичных дискуссиях. Но, к сожалению, предоставление любому человеку возможности выразить свою точку зрения означает, что почти каждый выразит свою точку зрения. Вот почему так много изданий, от Toronto Sun до Daily Beast, закрыли возможность оставлять комментарии.
Все происходящее никак не ослабляет приверженности обычных людей к недостоверной информации. На самом деле, проблема может быть серьезней, чем мы думаем. Столкнувшись с убедительными доказательствами своей неправоты, некоторые люди просто продолжают упорно настаивать на своем первоначальном утверждении, вместо того чтобы признать свою ошибку. Это «эффект обратного действия», когда люди усиливают свои попытки быть внутренне последовательными, вне зависимости от того, насколько ясны свидетельства того, что они не правы.
Интернет, как указывает Дэвид Даннинг, всячески заостряет данную проблему, и не в последнюю очередь тем, что опровержение глупой идеи требует ее повторения как минимум один раз, в ходе дискуссии. А это минное поле для преподавателей и других экспертов, которые рискуют закрепить ошибку, просто признав ее существование:
«И тогда, конечно, возникает проблема широкого распространения ложной информации в тех местах, которые, в отличие от учебных аудиторий, сложно контролировать – вроде Интернета и новостных медиа. В этих декорациях Дикого Запада лучше всего вообще не повторять распространенные заблуждения. Сказав людям, что Барак Обама не мусульманин, вы не измените мышления массы людей, потому что они периодически вспоминают все, что было сказано – за исключением ключевой частицы «не».
Те эксперты, кто пытается противостоять подобного рода упрямому невежеству, наверняка считают, что помогают делу, но на самом деле они просто пытаются водой загасить пожар, возникший от возгорания жира на кухонной плите. Это неэффективно и лишь усилит общий беспорядок.
Интернет – крупнейшее анонимное средство общения за всю историю человечества. Способность спорить дистанционно и ложное чувство равенства, которое она дает, разъедает взаимное доверие и уважение среди всех нас – экспертов и обычных людей. Сидя в одиночестве перед клавиатурой, но погруженные с головой в различные веб-сайты, рассылки и онлайн-группы со своими разного рода идеями, мы все, миллионы американцев, и в политическом и в интеллектуальном отношении, завязли в собственных предубеждениях. Такие социальные медиа, как Facebook, лишь расширяют эту своеобразную эхо-камеру. Как писала Меган Мак-Ардл в 2016 году: «Даже если мы ненамеренно блокируем тех людей, которые не согласны с нами, Facebook выбирает для нас наш «корм», чтобы мы получили больше тех вещей, которые нам нравятся. А что нам нравится? Люди и посты, которые разделяют наши взгляды».
Это особенно опасно сейчас, когда социальные сети, такие как Facebook и Twitter, стали основным источником новостей и информации для многих американцев, а эксперты, пытающиеся пробить эту скорлупу политической обособленности и упрямого невежества, действуют на свой страх и риск. Довольно сложно спорить с человеком, который что-то неправильно понял. Еще сложнее пытаться убедить кого-то, когда они приводят в качестве «доказательств» кучу разных нарядных сайтов и мобилизуют в качестве поддержки легионы анонимных друзей из социальных сетей, разделяющих усредненные взгляды, схожие с их собственными. А те ученые и профессионалы, которые настаивают на логически обоснованных, фундаментальных знаниях и базовых правилах использования источников информации, рискуют получить со стороны современных онлайн-пользователей презрительную оценку: вы всего лишь заносчивые умники, которые не понимают чудес информационной эпохи.
Пусть опросы в Интернете и ненадежный источник информации, но в этом случае журналисты могут докопаться до истины, вместо того чтобы быть затянутыми в общий водоворот. Журналисты все равно могут служить арбитрами во всем этом хаосе, если будут пользоваться правильными инструментами расследования, поиска источников информации и проверки фактов.
А могут и нет, как мы увидим в следующей главе.
