13. Беатрис Малони
Нора Ярости 1, Внешнее Кольцо
2692 год н. э., декабрь
Собрание закончилось.
Беатрис Малони произнесла, наверное, главную речь в своей жизни, тронувшую многих до слёз. В конце речи, под бурные аплодисменты, она объявила о том, что переименовывает усовершенствованную Искрой нору в «Нору Ярости 1».
В главном зале «Макбета» теперь царило оживление – персонал расходился по своим местам, чтобы подготовить корабль к прыжку в Солнечную Систему.
Почти сотня кораблерождённых рассредоточились по всевозможным частям «Макбета», которые должны были отделиться от основного корпуса. По восемь-девять человек на каждый корабль.
Пилоты, штурманы, связисты, техники, медики и погрузчики – все они получили чёткие инструкции и сейчас выполняли то, к чему готовились много лет. Все эти мужчины и женщины были рождены солдатами и сейчас должны были стать человеческими винтиками огромной и прекрасно отлаженной военной машины.
Что касалось тех, кто не был человеком, все они находились в дюжине запертых ангаров с прохладным и очень влажным воздухом, в окружении всего необходимого для поддержания их жизнедеятельности – то есть в идеальной среде обитания ксеноморфов. Эти солдаты только ожидали приказа, но вскоре их выпустят, и тогда их будет не остановить.
– Весьма вдохновляющая речь, – сказал Чаллар, подплывая к Малони в своём стеклянном пузыре.
Его кожа теперь казалась более гладкой, чем обычно, а распахнутые глаза сверкали от воодушевления.
– Сейчас очень важный момент. Просто необходимо было всех вдохновить, – ответила Малони.
– И ты сумела их вдохновить. Впрочем, как всегда.
Малони огляделась. Рядом парили другие старейшины, и некоторые заметно нервничали. Слова Чаллара были не просто любезностью.
– В чём дело, Чаллар?
Он подождал, пока зал покинут последние генералы и кораблерождённые, обнимавшие друг друга, прежде чем разойтись по отдельным коридорам. Впрочем, сейчас было не время для долгих прощаний. Прежде чем они снова встретятся, они вступят в самый важный и ответственный бой, а Малони обещала им победу. Надо лишь немного подождать, и они вместе отпразднуют общую победу, и Сфера Людей изменится навсегда.
Управлять ею будет Ярость. «Вейланд-Ютани» прекратит существование, а остатки Колониальных морпехов перейдут под контроль Ярости. Те же, кто попытается сопротивляться, обречены.
Когда в зале остались одни старейшины, Малони повернулась к Чаллару, ожидая ответа.
– Мы сильно рискуем, – сказал он наконец. – Некоторые из нас считают, что мы… зашли слишком далеко.
– И в чём же риск? – спросила Малони, хотя и сама прекрасно понимала, в чём дело; она просто делала вид, что играет по его правилам.
Пузырь Чаллара слегка качнулся из стороны в сторону, и гель пошёл пузырьками.
– Эта нора… Нам предстоит перепрыгнуть через сотни световых лет в одно мгновение. Такого раньше никто не делал, и…
– Не делал никто из людей, – поправила Малони и улыбнулась.
Все они до сих пор воспринимали себя людьми. Но и она, и эти старейшины были единственными ныне живущими представителями Ярости, помнившими, что такое быть человеком и жить в Сфере Людей. Сама Малони давно уже перестала думать о себе как о человеке. Теперь даже в своих мыслях она называла себя не иначе как просто Ярость.
– Искра – это непонятное явление, – сказал Чаллар.
– Ты боишься? – спросила Малони.
– Смерти? – усмехнулся Чаллар. – Конечно, нет. Посмотри на меня, Беатрис. Думаешь, смерть хуже, чем это?
Она пожала своим здоровым плечом. По крайней мере, она могла им пожимать.
– Мы боимся того, что Искра может завести нас куда угодно, – продолжил Чаллар. – Мы не способны погрузить в сон армию ксеноморфов. Что, если после перехода большинство из них погибнут? Возможно, даже все? Что, если будут повреждены генералы? Они остаются бодрствовать, чтобы управлять кораблями на момент выхода из норы. Что, если капсулы ожидания откажут во время перехода? Искра переделала нору, но капсулы у нас, по сути, те же самые, что были, когда мы покидали Сферу. Что, если…
– Что, если мы не пройдём через эту нору? – прервала его Малони. – Тогда нам придётся прокладывать себе путь через Сферу, нора за норой, преодолевая сопротивление морпехов и яутжа, жаждущих нашей крови. Что, если война продлится сотню лет? Что тогда станет с нами, Чаллар?
Она посмотрела на других старейшин. Все они находились в своих хранилищах с волшебным гелем, поддерживающим их жизнь. Они давно уже привыкли к нему, потому что он работал, но только недавно начали понимать, как он устроен.
– Понимаю, – ответил Чаллар. – Просто это… огромный риск.
– Всё, что мы делаем, сопряжено с риском, – сказала Малони, повышая голос, чтобы все слышали. – Мы так долго странствовали и вот наконец-то приблизились к цели. Через три часа мы окажемся в самом сердце Сферы Людей, а после этого претворим в жизнь всё, о чём мы только мечтали.
Она перевела взгляд на Чаллара.
– Думаешь, сейчас время бояться?
– Я не… – начал было Чаллар, но она подлетела и оттолкнула его стеклянный чан.
Пузырь Чаллара со стуком ударился о стену, и другие старейшины громко ахнули. Но Малони не на шутку рассердилась, и с каждым словом гнев в ней только нарастал.
– Ты что, специально изводишь меня своими глупыми вопросами? Задеваешь меня за живое. Сколько лет я вела вас, и до того, как сбудутся все наши мечты, остаётся один лишь шаг!
Стеклянная сфера Чаллара остановилась и застыла; гель в ней успокоился. Возможно, он хотел сказать ещё кое-что, но Малони не собиралась давать ему слово.
– По кораблям! – скомандовала она всем. – Всем собраться. Пробудить в себе ярость. Настало наше время, и вы знаете, что делать. Больше никаких разговоров, никаких сомнений и никаких страхов! Мы – Ярость!
Старейшины разошлись. Проплывая мимо Малони каждый старался выказать свою солидарность с нею – улыбкой, кивком, лёгким толчком. Последним был Чаллар. Опустив глаза, он остановился перед ней.
– Не нужно ничего говорить, – проговорила Малони. – Сегодня переломный момент в нашей жизни.
Чаллар встретился с ней взглядом, затем выплыл из помещения, оставив её одну.
Малони подала сигнал Карету и Дане. До прыжка нужно было сделать еще так много дел, а скоро нужно будет погружаться в сон. Но сначала нужно нанести еще один визит.
– Она по-прежнему прекрасна, – проговорила Малони.
Королева ксеноморфов, закованная в цепи, как и на протяжении нескольких десятилетий, покоилась среди остатков своих недавних трапез. Вокруг были разбросаны части человеческих тел и скелеты. Её склоненную голову окружало облако пара, на блестящем чёрном панцире выступали капли влаги. Она отложила ещё одно яйцо; яйцевод пульсировал, внутри него двигались неясные тени.
Она находилась в сознании и выполняла свою задачу. Малони в который раз почувствовала свое родство с нею.
– Госпожа, нам нужно проследовать в камеру ожидания, – напомнил Карет. – До перехода осталось всего два часа, и мы с Даной должны подготовить вас для криосна.
– Да, конечно. Идём.
Малони бросила последний взгляд на существо, которое подарило ей целую армию, а потом позволила помощникам проводить её к камере. Для этого потребовалось некоторое время. «Макбет» был огромным.
В камере она увидела других кораблерождённых, которым надлежало находиться в главной части корабля после перехода через нору. Большинство уже разместились в капсулах ожидания. Сквозь закрытые крышки капсул и лёгкий туман можно было разглядеть их спокойные лица с закрытыми глазами.
Капсула Малони стояла в стороне. Это была модернизированная капсула, в которой могла поместиться вся её ёмкость с гелем.
– Всего лишь недолгий сон. До скорой встречи! – сказала она Карету и Дане, пока они подключали трубки, шланги и провода к её ёмкости.
– До скорой встречи! – эхом отозвалась Дана.
Её глаза горели от возбуждения и восторга. Малони немного позавидовала её молодости.
Вордсворт сидит напротив неё, старый, дряхлый, с бокалом виски в одной руке и книгой в другой. Малони никогда не спрашивала, что он читает. Ей казалось, что это слишком личный вопрос, а она никогда не ощущала себя настолько близкой к нему.
Тем более сейчас.
Предводитель Основателей умирал.
Но недостаточно быстро.
– Нужно доставить его на борт! – сказала Малони.
Они находились на орбите Зенита почти двенадцать лет, исследуя странное явление, которое называли Искрой. Эта и другие находки подтверждали, что Зенит – настоящая сокровищница с открытиями, и Малони не терпелось воспользоваться ее чудесными дарами.
Вордсворт, как обычно, медлит и сомневается. Он потягивает виски и смотрит на Малони сквозь стекло бокала.
– Беатрис, ты давно хочешь, чтобы меня не стало.
– Нет! – возражает она.
«Да, – думает она про себя. – Бесполезный, старый, высохший болван. Ты только задерживаешь нас».
Вордсворт изгибает бровь и делает очередной глоток. От него не скрыть правды.
– Я почти мёртв, – говорит он. – Этот гель, который мы нашли, поддерживает меня, но он… неестественный. Чужой. Людям не предначертано жить так долго.
– Ты хорошо выглядишь.
– Для своего возраста?
Он смеётся, и его смех немного смягчает её сердце. Этот смех – напоминание о его величии, смелости и умении вести за собой. Когда Вордсворт смеётся, ей кажется, что они снова могут стать друзьями.
– Твой разум старше твоего тела, – говорит Малони.
Она тоже стара, но ощущает себя полной сил. Она готова идти дальше. Вот почему она захотела повидаться с ним.
– Не совсем, – возражает он. – Возможно, мудрее. Но так было всегда. Поэтому Основатели и последовали за мной. И следуют до сих пор.
– Большинство, – поправляет она и ставит свой бокал.
– Зачем ты пришла ко мне, Беатрис? Ты не скрываешь своей ненависти ко мне.
Она встаёт. Её суставы хрустят.
– Если ты пришла попросить разрешения доставить Искру на борт, то мы уже обсуждали этот вопрос.
Она качает головой.
– Значит, насчёт геля? Хочешь использовать его не только в медицинских целях?
Малони ничего не говорит. Закончилось время разговоров, просьб и попыток достучаться до разума Вордсворта. Пусть он и вывел их из Сферы, но Основатель застрял в прошлом.
Она делает шаг к нему и вынимает из кармана шприц.
– Значит, убийство, – говорит Вордсворт. – Убийство.
И снова смеётся.
Она медлит лишь долю секунды, прежде чем подтвердить его догадку.
– Госпожа.
Голос доносится издалека, голос целый миллион лет кружит эхом по всей Галактике. В нём слышатся древние знания и отголоски прошлого, от которых остались лишь самые смутные ощущения, растворяющиеся в холодном пустом космосе.
– Госпожа.
Беатрис Малони попыталась открыть глаза. Но веки казались слишком тяжёлыми, и к тому же она все еще находилась в своём внутреннем мире, где она была молодой и полной сил. Не такой, как сейчас. Не старой, и не влачащей свое существование только благодаря таинственному гелю, сотворенному иным разумом.
– Прошу вас, госпожа, вы должны проснуться.
В голосе слышались страх и боль. Когда она втыкала иглу в руку Вордсворта, он не выказывал ни того, ни другого. Иногда, когда ей бывало больно, или когда она испытывала страх, она думала о том, действительно ли из них двоих смерть забрала того, кого должна была.
Едва открыв глаза, она зажмурилась от ослепительного света и услышала чей-то голос, приказывающий приглушить освещение.
По всему её телу прокатилась сильная вибрация, отчего гель вокруг неё пошёл рябью.
– Мы… что… уже… – подбирала она слова.
– Мы прошли, – ответила Дана. – Но не без потерь.
Что-то в её голосе заставило Малони быстрее прийти в себя. Моргнув, она открыла глаза.
– Корабль трясёт.
– Мы стараемся взять его под контроль.
– Почему не разбудили меня раньше?
– Мы пытались, госпожа. Кораблерождёные проснулись первыми, но по какой-то причине разбудить старейшин оказалось сложнее.
Дана сделала паузу и добавила:
– И некоторых уже не разбудишь.
Пока Дана и другие кораблерождённые отключали её от капсулы ожидания, занимаясь привычными процедурами, Малони глубоко дышала. Она ощущала себя слишком сонной, медлительной и погруженной в какую-то странную апатию, которой, казалось, был пропитан сам окружавший её гель. Она вдохнула поглубже и задала вопрос.
– Сколько ещё человек, Дана?
– Осталось пробудить трёх старейшин, госпожа.
– А остальные члены экипажа?
– Семь капсул отказали. Пятеро погибли, двое выжили, но… их разум не в порядке.
– Как генералы? Корабль?
– Генералы в порядке, готовятся к расстыковке «Макбета». Корабль вращается, но пилоты постепенно замедляют вращение. Они говорят, что его удастся остановить через час. Ксеноморфы, по всей видимости, перенесли переход благополучно. Они кажутся… активнее чем обычно, но генералы предполагают, что это к лучшему. Они сильнее нас и готовы сражаться, как никогда.
Дана старалась не встречаться с нею взглядом.
– Дана, – произнесла Малони мягко.
– Карет, – отозвалась та, и на глазах её выступили слёзы. – Он один из тех, кто…
– Отведи меня к нему.
– Госпожа…
Малони понимала, что у неё много дел. В этот самый важный момент во всей истории Ярости, когда возникли неполадки с кораблём и погибли члены экипажа, она должна находиться на мостике и руководить. Но всё же…
– Отведи меня к Карету.
Закончив процедуры, Дана взяла несколько вещей из медицинского набора и принялась толкать платформу мимо капсул, переделанных Искрой для старейшин. Большинство из них были открыты, и помощники суетились рядом с ними, ухаживая за старейшинами.
Увидев Чаллара, Малони кивнула ему, как и некоторым другим, а затем заметила закрытую капсулу, вокруг которой собралось несколько человек. Внутри находился Дариэл, полностью погруженный в ёмкость с гелем. Даже издалека было понятно, что он мёртв. Гель был мутным, темно-синим, а не голубовато-прозрачным, как обычно, он был наполнен остатками жизнедеятельности, которые должны были удаляться автоматически.
Выйдя из камеры старейшин, они вошли в камеру кораблерождённых. Вдоль каждой стены выстроились открытые криокапсулы. Из-за дальней двери доносились крики.
– Это он? – спросила Малони.
– Мы делали всё, что возможно. Он не приходит в себя.
– Значит, он не заснул, – сказала Малони.
Крики проникали в самое сердце, пробуждая глубоко скрытые страхи.
В небольшом боковом помещении на кроватях лежали Карет и ещё один кораблерождённый. Они беспокойно дёргались и бились в конвульсиях, и только ремни удерживали их на месте. Натёртые ремнями раны кровоточили, и на пол падали капли крови.
Широко распахнутые глаза Карета с огромными зрачками походили на тёмные дыры в черепе. Казалось, он даже не мигал, будто боялся закрыть веки и увидеть то, что находилось за ними. Совершая гиперпространственный прыжок в состоянии бодрствования, человек переживает сотни жизней в мгновение ока, и всё это в неподвижном состоянии, в абсолютной тишине. Малони едва представляла себе, что довелось испытать этому несчастному.
Когда они вошли, Карет слегка повернул голову в сторону двери, но, по всей видимости, не узнал ни одну из них. Малони знала, что двое её помощников – пара. Для Даны это тяжёлый удар.
– Мы победим ради него, – сказала она. – Победим в этой войне.
– Да, госпожа.
– Попрощайся с другом, а затем проводи меня до мостика.
– Госпожа, – прошептала Дана, поняв, к чему клонит Малони.
Но это был самый милосердный способ покончить со страданиями Карета.
– Доклад! – громко произнесла Малони, когда Дана доставила её на мостик.
В помещении уже царило возбуждение, и с десяток голографических экранов передавали данные о состоянии кораблей, на которые скоро должен был разделиться «Макбет».
Члены экипажа принялись деловито отчитываться.
– Переход осуществлён успешно. Мы вышли из норы Альфа-7 в миллиарде миль от орбиты Плутона. Автоматические системы открыли огонь по оборонительным сооружениям врага и нейтрализовали их.
– «Макбет» до сих пор вращается, – заговорил другой. – Но мы готовимся к разделению через семнадцать минут. Все члены экипажей на своих местах. Старейшин в настоящее время доставляют к местам их расположения.
– Состояние ксеноморфов отличное. Королева продолжает откладывать яйца.
– Приближается дополнительное подразделение Колониальных морпехов. Контакт ожидается немногим более чем через час. К этому времени большинство сегментов «Макбета» уже совершат прыжки.
Малони посмотрела на отдельный голографический экран, чувствуя, как её сердцу возвращается привычный ритм, тело расслабляется, а разум, наоборот, разгорается в предвкушении того, что ждёт их впереди.
– Это наш величайший час, – сказала она. – Что касается тех, кто не пережил переход, то они погибли не зря. Мы сражаемся за наше общее будущее. Удачи каждому кораблю. Вы знаете свои обязанности. Да ведет вас ярость!
Ей захотелось взять за руку стоящую рядом Дану.
– Мы победим, – уверенно сказала Дана.
– Конечно. В этом никогда не было никаких сомнений.
