* * *
Труп раскачивался на ветру, и казалось, что он размахивает руками, жестикулирует, предупреждая пришельцев об опасности. Эта дикая пляска была настолько страшной, что у Гарбера волосы встали дыбом. Ему припомнилась картинка на экране дисплея: Хищник, убивающий четверых агентов Бюро, его коллег. Одного за другим, как мясник. У него появилось желание отдать приказ водителю разворачиваться и уезжать отсюда. Люди уже наверняка погибли. Наверняка.
Датч отодвинул Гарбера плечом и молча направился в кузов, за ним, так же молча, пошел лейтенант Харриган.
Гарбер не мог отвести взгляд от болтающегося в воздухе трупа. И в какойто момент фэбээровец почувствовал ужас. Не от уже случившегося, а от того, что могло произойти. Например, он сам может погибнуть, и его голое, освежеванное тело будет вот так же висеть, отплясывая танец смерти в потоках ледяного ветра.
Этим парням — Датчу и Харригану — проще. Они уже сталкивались с ЭТИМ. А он? Он, который в своей жизни никого не убил. И вдруг воевать с Хищником… Мысли неслись диким галопом, навевая все более страшные картины.
Гарбер подумал о том, что, возможно, он будет еще жив, когда Хищник начнет сдирать с него кожу. И тогда боль окажется настолько сильной, материальной, что ее можно будет почувствовать на ощупь. Или, скорее всего, его разум не выдержит подобного, и он сойдет с ума.
За спиной послышался какой-то треск, и Гарбер, вздрогнув от неожиданности, обернулся.
Датч деловито сорвал замок с одного из ящиков, распахнул крышку и извлек М-16.
— Господи! Датч, что вы делаете? — впрочем, не слишком энергично спросил фэбээровец. — Мы же договорились: использовать азотное оружие!
— Что-то я не помню, когда это произошло. Голландец даже не счел нужным посмотреть на него. Гарбер ощутил вялое возмущение.
— Черт возьми, Шефер, вы сказали, что я прав.
— Я не говорил этих слов, — возразил Датч, загоняя патрон в патронник и передавая автомат полицейскому. — У вас плохая память, Гарбер. Я сказал: «В основном, вы правы». — Он взял еще один М-16, вставил обойму, передернул затвор и, улыбнувшись, закончил:
— Но я вовсе не имел в виду оружие.
— Черт вас побери, Датч! — фэбээровец покраснел. — Вы переворачиваете факты, как это удобно для вас!
— Разве? — Голландец рассовал по карманам запасные обоймы и принялся открывать ящик с гранатами. — Хотя, пожалуй, в ЭТОМ вы все-таки правы.
— Шефер! — заорал Гарбер, выходя из себя. — Я запрещаю вам делать это! Здесь мое ведомство! И я запрещаю брать оружие!
Бредли поднялся со своего сиденья и потянулся к Датчу, но вынужден был остановиться, поскольку в лицо ему ткнулся полуавтоматический «кольт», и голос Харригана произнес со зловещей мягкостью:
— Я тебе не советую этого делать, сынок. Бредли замер, а полицейский продолжил:
— Торопливость иногда может довести до беды. Запомни это, сынок, и постарайся никогда не забывать.
— Вы ответите за это, Шефер! — зло процедил Гарбер.
— Наверное, — пожал плечами Датч. Он выпрямился и посмотрел на фэбээровца. — Я не знаю, зачем ВЫ здесь, но я для того, чтобы спасать людей. Спасать людей, Гарбер, а не умирать вместе с ними. Ясно? И меня вовсе не интересует, какие планы у вашего ведомства. Мне плевать, хотите вы захватить Хищника или убить. Но если я смогу достать этого ублюдка, то я достану его. Тогда уж, боюсь, для Бюро ничего не останется. Кстати, — крышка очередного ящика полетела в сторону, и Голландец принялся нагружать карманы гранатами. — Если вам интересно, что думает по этому поводу мой напарник, можете спросить сами. Хотя сомневаюсь, чтобы его точка зрения сильно расходилась с моей.
— Он прав, Гарбер, — Майк все еще держал пистолет у головы Бредли. Но, если необходимо, я выскажусь. Специально для вас.
— Нет, спасибо, — буркнул тот.
Датч закончил вооружаться и, подхватив М-16, повернулся так, чтобы держать всех четверых фэбээровцев на линии огня.
— Твоя очередь, напарник, — сообщил он. — А я пока покараулю этих ребят.
— О'кей.
Майк улыбнулся и запустил руку в ящик с гранатами.
Глава 10
…Они услышали крик Хищника как раз в ту мину когда собирались выйти на улицу. Он раздался где-то совсем рядом. Из-за ветра Бэт не смогла определить направление, но инстинктивно почувствовала: тварь в двух шагах. Возможно, она ждет их впереди, в пяти ярдах. А им все равно не удастся увидеть ее до тех пор, пока они не наткнутся на это чудовище. И все же Бэт решила не отступать. В любом случае, им нельзя оставаться в жилом помещении. Джеймс сказал о трупном яде. За последние несколько часов запах, действительно, усилился, а значит, в любом случае придется выйти. Так уж лучше сделать это сейчас.
Джеймс перехватил тело Пола поудобнее и сделал еще один шаг к двери. Раненый застонал. Судя по всему, начинали действовать транквилизаторы. Возможно, скоро он придет в себя, решила Бэт, но у них нет времени ждать, пока это произойдет. Нужно уходить из проклятого комплекса.
— Пошли, — сказала она Джеймсу. Тот повернул голову, взглянул на нее… — девушка снова почувствовала тревогу — и, потянув дверь, вышел на улицу.
* * *
Ветер чуть не сбил его с ног. Тело Пола оказалось чертовски тяжелым. Если бы не ружье, которое, — Джеймс был уверен в этом, — направлено ему в спину, он бы бросил ср…го дохляка к такой-то матери и пристрелил эту суку Бэт. Но сейчас она контролировала ситуацию. А ему оставалось только ждать. Малейшая оплошность с ее стороны, и Джеймс продырявит ей башку. Это будет просто. Очень просто, мать ее. Бах! И не станет маленькой шлюшки Бэтси Уэллери. А он спокойно доберется до снегохода и уедет. Один. Спокойно…
Эта дура думает, что на сломанном вездеходе можно добраться до побережья. Один шанс из миллиона. Но уж точно невозможно починить двигатель на ветру. В буран. Джеймс ухмыльнулся. Но она поверила. Вернее, это он заставил ее поверить. Теперь важно поймать момент. Бросить этого дряблого подыхающего ублюдка и достать пистолет — секунда. Скинуть предохранитель, обернуться и нажать на курок — еще одна. Маленькая шлюшка даже не успеет ничего сообразить. БАХ! — и ее нет. Быстро и точно. Главное — выбрать момент. Как только она отвлечется — пора. Как только отвлечется.
В какой-то момент Джеймс почувствовал, что ветер начал ослабевать. Он уже не бил его в грудь, не валил в снег, не старался замести, а стал дружелюбным, облегчающим задачу. Если ветер не усилится, ему удастся добраться до побережья без всякого труда… Черная тень заполнила голову Джеймса. Сознание, и так зыбкое и хрупкое, затуманилось. Это мгновенное перевоплощение было ужасным. Мир для него приобрел уродливые, странные формы. Строения стали казаться покосившимися, асимметричными. Из стен торчали скрюченные, волосатые, когтистые лапы. Они тянулись к Джеймсу, стараясь схватить его, удержать в белой завихряющейся пустыне. Ледяной диск солнца опустился ниже, почти к самой его голове. И был он блестящим, многогранным, словно алмаз. Внутри диска мерцали, искрясь, кристаллики льда. И он не грел, а, наоборот, напускал холод. Страшный холод. Гораздо более сильный, чем температура воздуха. Казалось, с каждым шагом солнце все ниже. Вот оно уже почти касается его головы, словно нимб Великого Святого. Через пару секунд — шагов диск окутает Джеймса своим леденящим сиянием, и он превратится в глыбу такого же переливающегося льда. Застывшее изваяние. А потом придут спасатели и разобьют его своими ледорубами.
Джеймс видел их лица, искаженные слоем прозрачно-голубоватого льда, кривящиеся в безумных гримасах. Довольные, хохочущие, размахивающие молотками, ломиками, топорами и ледорубами.
Он пытался подать им знак, что жив, может думать и дышать, но ледяной капкан цепко держал в своих объятиях, не давая пошевелиться. Дьявольские лица слились в пестрый кружащийся полукруг, а затем кто-то вонзил острие ледоруба…
— в Джеймса В. Уанголлса — в ледяную глыбу. Зеленоватые трещины побежали по застывшей поверхности. Еще один удар. Он увидел, как плоская отточенная сторона молотка надвигается на него, безжалостная и неумолимая. КРАК! — сверкающий лед брызнул во все стороны, и Джеймс В. Уанголлс лопнул на тысячи переливающихся осколков. Но за секунду до смерти в его уши ворвался жуткий скрежещущий хохот. Так могла смеяться Бэт.
Он остановился. Истина была простой, как все гениальное. Нельзя идти дальше. Точнее, идти можно, но нужно бросить Пола, тогда солнце не сможет коснуться его. Джеймс ведь ловкий парень. Чертовски ловкий. Ему ничего не стоит нагнуться пониже, избежать ужасного прикосновения ледяного светила.
Он осторожно обернулся. Бэт стояла прямо за спиной, направив на него свое ружье и… скалилась. Скалилась, мать ее! Рот, растянутый в жуткой ухмылке, был полон острых шиловидных зубов. Они клацали, а губы издавали чмокающие звуки. В этот момент Джеймс, наконец, понял еще одну вещь. Никакого чудовища нет! Есть Бэт! Она-то и убила всех. И Уэлча, и Мэла, и Бонни! И его может убить, если, конечно, он не сможет перехитрить ее. Джеймс даже хихикнул от облегчения. Надо же, как же он не понял раньше?! Эта сука и есть чудовище!
Придерживая сползающего Пола одной рукой, Уанголлс потянулся к карману комбинезона, в котором покоился «пустынный орел» Уэлча. Пальцы нащупали клапан и осторожно открыли его. Рукоятка удобно устроилась в руке. Джеймс сдвинул предохранитель…
* * *
…Хищника удивило то, что люди так опрометчиво вышли из укрытия. Это было тем более странно, что среди них находился один раненый. Цвет его тела изменился, став более темным. Кровопотеря ослабила эту особь, решил Хищник, и она теперь не боеспособна. Люди продвигались осторожно, шаг за шагом, ежесекундно оглядываясь. С тем, который шел впереди и тащил раненого, что-то происходило. Интенсивность мозговых излучений постоянно менялась, становясь то совсем слабой, то возрастая до максимума. Волны были неровными, и Хищник сделал вывод, что мозг землянина подвергается каким-то физиологическим изменениям. Это заинтересовало его. Включив Х-излучатель, он без труда обнаружил темное пятно на мозговой ткани человека. Подобных вещей Хищник раньше не видел. Считав информацию и передав ее для обработки в главный компьютер, он вновь привел в действие инфракрасные визоры. Звуковые рецепторы анализировали волны, раскладывая их на ряд составных элементов. Высота звуков, их тембр, изменения в соответствии с расстоянием и окружающей средой. Эти данные классифицировались и заносились в память под определенным кодом.
Например, вот этот звук, — звук работающего двигателя, — будет занесен в реестра «Источник возможной опасности».
Хищник просканировал станцию. Вездеход стоял у метеовышки, но двое внизу пока еще не слышали его. Хотя, — он не сомневался в своей догадке скоро кто-нибудь из этих двоих обнаружит прибытие подмоги. И тогда охота перейдет в другое русло.
Хищник решил воспользоваться моментом и взять еще один трофей, до того как люди объединятся. Оттолкнувшись от крыши, он прыгнул вниз. Высота не имела для него ни малейшего значения. Цепкие передние конечности позволяли ему хвататься за практически гладкие поверхности, а когти — держаться на них достаточно долгое время. Но сейчас ни в том, ни в другом не было нужды.
Ветер, слабеющий с каждой минутой все больше, но пока достаточно сильный, скрывал присутствие Хищника от маломощных глаз людей.
Ноги его ушли в снег по щиколотки. Он выбрался на более твердую почву и остановился, подбирая оружие для нового удара. Подумав секунду, Хищник остановился на вибродротике. Это было новое, очень эффективное с точки зрения охоты изобретение ученых его расы. Длинная, тонкая, идеально острая пирамидка с тройным оперением.
Зажав дротик в пальцах, Хищник пошел вперед. Туда, где стояли люди… Их бело-желто-красные тепловые силуэты маячили всего в семи-восьми ярдах от него.
Он мог запустить дротик и с такого расстояния, но это снизило бы интерес к охоте.
Проваливаясь в снег, он полетел к людям…
* * *
-..Ты слышал? — Бэт остановилась и повернула голову, вслушиваясь в завывание ветра. — Черт, мне показалось, будто я слышала шум двигателя…
Маска на лице мешала говорить, голос звучал приглушенно, но достаточно различимо для Джеймса.
— Только я не пойму, откуда он доносится… Теперь ветер дул в сторону метеовышки, и звук работающего мотора исчез за влажно-липкой снежной кашей.
— Тебе показалось, — глухо ответил Джеймс. — Этого не может быть.
— Да нет же…
Девушка перевела взгляд на него и замерла. Из-за стекла на нее смотрели два глаза. Казалось, что глазные яблоки стали совершенно белыми. Остались лишь две черные точки зрачков. Это не могло быть глазами человека, скорее, страшного бешеного зверя. Психопата. По морщинкам в уголках век Бэт поняла: Джеймс улыбается. Воображение тут же дополнило картинку приоткрытой пастью, истекающей желтоватой слюной. Хлопья пузырящейся пены, срываясь с фиолетовосиних губ, сползали по подбородку и собирались в лужицу на дне маски. Дыхание Джеймса стало лихорадочно-прерывистым. Пар, выходящий из-под маски, оседал на груди зернами инея.
— Тебе показалось, — снова повторил он. Голос, надтреснутый и ломкий, как тонкий наст, звучал равнодушно. Но это было не спокойное равнодушие, а то, за которым следует вспышка дикой, необузданной ярости.
— Тебе показалось. Тебе показалось. Здесь никого нет, кроме нас. Никого нет. Ты и я. Ты и я.
Тело Пола, соскользнув с его плеча, рухнуло в снег. Кровавое пятно на бинте начало быстро расти. Только сейчас Бэт заметила, что рука Джеймса сжимает что-то в кармане комбинезона, и тут же увидела черную рукоять «пустынного орла».
Бэт быстро вскинула «меверик».
— Джеймс, стой, как стоишь.
Он напрягся. Зрачки его поблескивали красным, словно внутри, под черепом, тлели тусклые угли.
— Осторожно, двумя пальцами, вытащи пистолет из кармана, брось на снег и отойди не пару шагов. Выполняй. Только не делай резких движений, Джеймс. Мне не хотелось бы убивать тебя.
В этот момент Бэт пожалела, что на Уанголлсе маска. Говорят, по лицу человека можно определить, о чем он думает и что собирается предпринять в следующую секунду. Бэт была лишена этого преимущества. Девушка видела только глаза. Злобные, горящие лютой ненавистью, глаза зверя…
* * *
…Ледяное солнце опустилось еще ниже. Не на много, на долю дюйма, но вполне достаточно, чтобы Джеймс заметил это. И страх пришел вновь. Смешанный с психопатической злобой. Вопль ярости клокотал в горле, но он не отваживался выпустить его наружу.
Намерения этой суки были ясны, как покерный «флеш», лежащий «рубашкой» вниз. Она подождет, пока он бросит пистолет, а затем прикажет искрящемуся диску коснуться его головы. И все будет конченое. В один момент. Нет, малышка Бэт, так не пойдет. Тебе не убить старину Джеймса, ваоу, ваоу, вааааоу…
Какой-то исковерканный мотив завертелся в его голове.
О, да! О, да, малышка Бэтси. Старина Джеймс перехитрит тебя…
Пальцы плотнее обхватили рукоять, согревая металл собственным теплом.
Он видел, как мечутся ее глаза, пытаясь уловить произошедшие в нем перемены, понять мысли, предугадать его следующий шаг.
Джеймс улыбнулся. Она не знает, что с ним. НИКТО не может влезть в его мозг. Этой глупой дуре не понять, что он видит ее насквозь. Необычайная ясность мыслей позволила ЕМУ понимать намерения Бэт.
— Нам будет хорошо вдвоем, крошка, — злобно промурлыкал Джеймс. — Нам будет очень хорошо. О, да…
— Джеймс, вытащи руку из кармана! — нервно выкрикнула девушка, передвигая затвор. — Иначе я стреляю!
— Когда мы встретимся у Большой реки, — продолжал напевать он, ухмыляясь. — Подумай об этом крошка…
* * *
Пистолет выглядел удивительно громоздким. Массивная рамка и крупный ствол. «Пустыннй орел» тускло отсвечивал в руке человека. Бэт почувствовала, что тревога все больше захватывает ее. Это не было связано с пистолетом. У девушки неожиданно появилось более острое ощущение опасности. Словно чья-то холодная лапа, пройдя сквозь куртку и теплозащитный комбинезон, коснулась груди. Она не могла понять природу этой тревоги.
В то же время Бэт почувствовала взгляд. Еще будучи совсем маленькой девочкой, она безошибочно определяла, когда кто-нибудь наблюдал за ней. Не только люди. Это распространялось и на животных. Ощущение было неприятным, сродни тому, как если бы на открытый участок кожи посадили мокрую скользкую жабу.
Сейчас Бэт испытывала то же самое. Кто-то смотрел на нее. Девушка не могла сообразить, где находится наблюдатель, потому что не видела его…
* * *
…Хищник стоял в двух ярдах за спиной человека. Это оказался крупный самец. Тот самый, что убежал при первой встрече. В руках у него было оружие. Раненый лежал на снегу и медленно умирал. Тело его постепенно становилось все более темным. Ноги и руки уже не отличались по цвету от снега. Он еще функционировал, внутренние органы работали нормально, но скоро, очень скоро, его тело умрет окончательно. И тогда Хищник заберет череп и позвоночник в качестве трофея. Ведь этот человек тоже его жертва. Именно он ранил землянина.
Хищник перевел взгляд на третью особь. Самка. Слишком маленькая для того, чтобы выступить в роли воина, но тем не мене тоже сжимающая в руках оружие.
Он знал, как оно называется — ружье и пистолет. Это тоже хранилось в банке данных главного компьютера.
Оставалось определить наиболее удобную точку на теле жертвы. Хищнику не хотелось бы портить трофеи. Вибродротик, попадая в организм жертвы, начинал излучать колебания такой частоты, что все внутренние органы и мягкие ткани разрушались за несколько секунд. Затем срабатывало миниатюрное взрывное устройство, расположенное в корпусе, и все… Жертва мертва.
Он включил сканирующее устройство. Оно за долю секунды считало информацию и выдало ответ: «наиболее пригодные для поражения точки на теле жертвы — бока».
На экране дисплея они моментально обозначились зелеными штрихами. Хищник поднял руку для броска… и в этот момент самка попятилась…
* * *
Бэт не успела понять, что это было. Моментальная ярко-желтая вспышка, похожая на отсвет глаз. Она мелькнула в паре ярдов за спиной Джеймса и тут же исчезла.
Страх поднялся в груди девушки. Черный, ледяной, лишающий воли к сопротивлению. Руки мгновенно стали ватными, а ноги словно налились свинцом. В следующую секунду Бэт почувствовала, что волосы на голове встают дыбом, по коже пополз озноб, рот открылся в безумном вопле…
Но из перехваченного спазмом горла не донеслось ни звука. Девушка попятилась. Она увидела что-то, стоящее прямо позади Джеймса. Высокая призрачная фигура, почти невидимая, и все же заметная даже сквозь снег. Какое-то неясное колебание воздуха, завихрение, прозрачное, но искажающее формы предметов, находящихся ЗА ним.
Тварь сделала какое-то движение, и Бэт увидела небольшую тонкую пирамидку с хвостовым оперением. По тому, как расплывались ее края, девушка поняла: чудовище сжимает предмет в пальцах.
Она не смогла бы сказать с уверенностью, были у твари пальцы, щупальца или какой-то другой орган. Но пирамидку что-то поддерживало в воздухе.
Бэт попятилась, а в следующее мгновение громыхнул выстрел, «Пустынный орел» выплюнул длинный язык огня и свинцовое жало. Оно ударило девушку в плечо, развернуло и бросило на снег. Несколько секунд Бэт лежала, не в силах даже пошевелиться от ужаса, слушая истошные вопли Джеймса за спиной: «Я достал тебя, сука! Я все-таки достал тебя! Вот так вот, мать твою! Йееее!!! Я достал тебя!!!» А потом все смолкло. Раздавался только какой-то непонятный сип, словно кто-то пытался вдохнуть через перетянутое петлей горло.
Превозмогая страшную боль в раздробленном плече, Бэт приподнялась на локте и с трудом, невероятным усилием, перевернулась на спину.
С Джеймсом происходило что-то странное. Он стоял, сотрясаемый мелкой дрожью. Под курткой происходило какое-то движение. Создавалось ощущение, будто в теле Уанголлса стремительно катается шар. Полярник поднял руки к маске и закричал. Жуткий вопль, полный немыслимой, нечеловеческой боли, вырвался наружу, когда скрюченные, затянутые в перчатки пальцы сорвали маску и отбросили прочь. Взгляду Бэт открылось ужасное зрелище.
Лицо Джеймса плыло. Оно трескалось, плавилось, стекало к подбородку, отрывалось кровавыми ломтями и падало на багровый дымящийся снег. На лбу уже проглянула огромная кость, а плоть все ползла вниз, больше и больше открывая череп. Клочья волос, держащиеся на дряблых лоскутках кожи, слезали с головы, подобно страшному парику.
Через долю секунды на месте лица остался полностью обнаженный череп с белыми глазами и языком, ворочающимся за двумя рядами белых зубов. Глазные яблоки уставились на Бэт, нижняя челюсть отвисла, и скелет, замолчав, протянул к ней руку.
Это было самое ужасное зрелище в жизни девушки.
Джеймс, вернее то, что от него осталось, сделал шаг вперед, пошатнулся и… взорвался. Раздался приглушенный хлопок. Куртка лопнула по боковому шву, молния разошлась, и из отверстий вывалилось что-то, напоминающее мелкий фарш. Густая, дымящаяся, кровавая жижа. Глаза вывалились из орбит. Один упал в тающий багровый снег, а второй повис на серых нитях нервов. Взрывом выбило передние зубы, и язык застрял между ними, рассыпаясь, словно был сделан из песка.
Перчатки свалились с кистей вместе с плотью. Просто слезли, как чулки, оставляя лишь тонкие кости.
Скелет еще несколько мгновений стоял, а затем рухнул лицом вниз, в перемолотые внутренности.
Призрачная фигура, стоящая за его спиной, пошевелилась. Ее серебристое мерцание переместилось ближе.
Бэт в ужасе замерла. Одна рука девушки лежала на цевье «меверика», но в этот момент мысль о сопротивлении даже не появилась в ее голове. Бэт не смогла бы пошевелить пальцем, настолько велик был страх. Бескрайний, как океан, он накрыл ее, придавив к земле.
Глаза существа еще раз озарились желтым. Оно нагнулось, схватило скелет за череп и резко дернуло. Позвоночник легко отделился от ребер. Чудовище выпрямилось и спокойно зашагало к техническому комплексу.
Бэт, затаив дыхание, ждала, пока оно растворится в снежной завесе, а потом потеряла сознание.
Глава 11
…Великая Белая Пустыня. Она существовала давным-давно, когда людей еще не было на Земле. Такая же огромная, сильная, как и сейчас. Прошло какоето время, и появились люди. Они пришли, поставили свои станции, считая, что смогли одолеть эту силу, укрепиться здесь. Это был самообман. Великая Белая Пустыня не покорилась, а позволила людям существовать в своих владениях.
Именно поэтому, когда начинался буран, маленькие и слабые существа люди — старались хотя бы удержаться и не погибнуть. Им уже было не до борьбы и не до покорения, а Пустыня плевала на них, смеясь в лицо, снежными хлопьями.
Датч знал это и представлял, насколько коварен окружающий мир. Кроме опасности быть убитым Хищником, здесь появлялась возможность погибнуть тысячью других способов. Не менее страшных и не менее болезненных. Но его расчет строился на другом. Для Хищника Великая Белая Пустыня должна представляться не менее неприятным и опасным местом. Люди знают ловушки, характерные для Пустыни — Хищник не имеет о них понятия. Должна быть в нем какая-нибудь слабость. У всех сильных, уверенных в себе людей существует слабая точка, которую даже и не думают защищать, поскольку знают, что их сила — лучшее прикрытие. Надо отыскать ее и знать, как лучше воспользоваться этим.
Не то чтобы он думал и надеялся с помощью слабых мест Хищника убить его, но Датч никогда не упускал из виду подобные вещи. Инопланетянин может открыться для удара в любую секунду, и тут главное — не растеряться, использовать свой шанс на полную катушку. Выжимать из ситуации все до капли.
Об этом-то и думал Датч, сжимая в руках М-16, когда где-то совсем рядом громыхнул выстрел.
«Пустынный орел», — автоматически определил он и повернулся к водителю. Бронированные пластины защищали стекло от выстрелов, и поэтому трудно было сказать наверняка, но ему показалось, что снег стал гораздо слабее, да и ветер уже выл не так яростно. Похоже, буран стихает.
— Гарбер, — быстро сказал он, — скажите водителю, чтобы ехал вперед, стреляли спасатели. Они еще живы и находятся где-то рядом.
— Черт вас побери, Шефер, — прошипел фэбээровец. — Здесь я командую!
— Поэтому я не отдаю команду, а советую. И… мать вашу, вы можете думать побыстрее? Эти люди еще живы, но, наверняка, погибнут, если мы не придем им на помощь!
— Я сам знаю!!! — он повернулся к водителю. — Двигайся вперед, только смотри внимательно по сторонам.
— Хорошо.
Вездеход качнулся и медленно поплыл вперед, к темнеющим впереди куполообразным строениям. Гусеницы подминали под себя снег, с чавканьем пережевывали его траками и выплевывали в виде грязных брызг.
Датч передвинулся поближе к боковому люку, указав жестом полицейскому на место рядом с собой.
Сейчас он вновь пожалел о том, что с ним нет никого из его команды. С какой охотой Датч обменял бы Гарбера со всей бандой на одного Билли. Или Пончо. Как часто в жизни нам приходится довольствоваться разным дерьмом!
Что делает волк, когда человек — охотник — настигает его, а? Подумай об этом на досуге, парень!
Мысль вынырнула из темной глубины сознания и вновь исчезла в ней, словно рыбина в черной воде.
Гарбер, сидя рядом с водителем, напряженно вглядывался в редеющий снег. Замерзшие строения станции показались ему зловещими, скрывающими в своем чреве нечто ужасное. Тревога заползла в его грудь холодной змеей. Фэбээровец подумал: вздумай он сейчас посчитать пульс, наверняка окажется, что сердце бьется раза в два чаще обычного. Внезапно захотелось вздохнуть поглубже. Воздух показался тяжелым, как во время приступов удушья.
Гарбер расстегнул молнию на куртке, обернулся и приказал сидящим в кузове:
— Приготовились! Мы на месте.
Бредли и Вольф расчехлили азотные автоматы, нацепили на спины баллоны и подсоединили трубки, подающие жидкость к стволу.
Харриган мрачно наблюдал за их действиями.
— Скажи, Гарбер, — вдруг нарушил молчание он, глядя в коротко стриженный затылок фэбээровца. — Вам не будет жалко, если эти парни погибнут?
— Заткнись, — коротко посоветовал Бредли. Он был таким же здоровым, как и Майк, хотя и моложе.
Полицейский пожал плечами.
— В конце концов, это их дело, — спокойно произнес Датч.
— Да нет, мне просто не хотелось бы вытаскивать еще и этих ребят. Но, наверное, ты прав. Они сами заказывают свои похороны.
— Я сказал, заткнись, приятель, — чуть громче заявил здоровяк-негр. Иначе я вобью эти слова тебе в глотку вместе с зубами.
— Черт побери, мне с самого начала не понравилась вся эта затея, — как ни в чем не бывало продолжал Майк. Похоже, он пропустил слова Бредли мимо ушей. — Если им так хотелось узнать, какие чувства испытываешь, когда тебе разносят пулей задницу, могли бы просто прогуляться по Лос-Анджелесу вечерком. А эту работенку оставить нам.
— Ты нашел свои неприятности, дружок, — прорычал за его спиной фэбээровец, хватая полицейского за плечо.
В следующую секунду мощный удар сбил его с ног. Бредли отлетел в угол, опрокинув спиной оружейную пирамиду. Его пальцы вцепились в брезентовое полотно, но опора оказалась слишком ненадежной, и негр со всего маху грохнулся на стальной пол.
Майк, потирая кулак, спокойно пояснил:
— Не надо обижать старших, сынок. Ты еще слишком молод.
— Лейтенант! — Гарбер повернулся. Его лицо исказил гнев. — Прекратите! Это вам не Метро Дивижн!
— Да. К сожалению, — констатировал Харриган.
— Эй, смотрите! — водитель чуть подался вперед. — Похоже, там человек.
Вездеход развернулся, меняя курс. Станция переместилась влево. Теперь перед стеклом маячила белая пустота. Еще несколько ярдов, и машина остановилась.
— Бредли, посмотрите, что с ним. — Гарбер оглядывал крыши строений.
Негр, утирая разбитую губу, начал пробираться к люку!
— Датч, прикройте его.
— Хорошо.
Распахнув створку, они выбрались наружу. Теперь ветер уже не казался таким сильным. Снег стал слабее, и Датч смог оглядеться. Нигде не заметно движения. Все тихо. Лишь урчание двигателя да влажное хлюпанье под ногами.
Бредли, перехватив поудобнее оружие, обошел вездеход и остановился, прошептав:
— Черт, мать твою, — он повернулся к Датчу. — Смотри-ка. Здесь что, резня была, что ли, хотел бы я знать?
Алан Шефер осторожно вышел из-за борта. Не нравилась ему эта позиция. Будь водитель чуть опытнее, он бы постарался подогнать машину таким образом, чтобы люди находились под защитой кузова, а не торчали на открытом месте.
Годы тренировок не прошли даром. Мозг сам определил наиболее опасные направления, и Датч старался не отрывать от них взгляда больше, чем на секунду.
Площадка перед вездеходом оказалась залита кровью. Везде разбросаны частицы какой-то массы, очень напоминающей пропущенное через мясорубку мясо.
Датч присел на корточки и поднял что-то черное и не совсем понятное. Гарбер всматривался в стекло, пытаясь опознать находку. Голландец быстро поднес ЭТО к бронепластинам. Перчатка, обычная перчатка. Одна из тех, которые носят полярники. Датч забрал ее в кулак и слегка сжал. Из отворота потекла все та же кровавая каша.
— Дьявол! Чем можно такое сделать? — прохрипел водитель.
Бредли склонился над лежащим в снегу человеком.
— Эй, Датч. Это девчонка, — он осмотрел ее. — Черт, да она ранена, — он стянул с лица девушки маску. — Точно. Жива, но получила пулю в плечо. Этот ублюдок что, пользуется огнестрельным оружием?
— Нет, — Датч покачал головой. — По крайней мере, об этом не знаю.
— Ага, угу… Кто же тогда поставил ей эту метку, а?
— Послушай, будет лучше, если ты отнесешь девчонку в кузов и выяснишь этот вопрос там.
— Ты прав.
Бредли без труда подхватил девушку на руки и поспешил к вездеходу, озираясь по сторонам. Датч отходил за ним, держа М-16 наготове, внимательно осматривая станцию. Этот урод где-то здесь, подумал он, кровь еще не успела замерзнуть. Значит, этого второго убили совсем недавно. Несколько минут назад, не больше.
Негр с повисшей на руках Бэт забрался в кузов. Датч последовал за ним и сразу захлопнул створку.
Бредли подошел к боковым сиденьям и уложил девушку.
Второй фэбээровец, Вулф, склонился над ней, расстегивая куртку и лямки комбинезона.
Рана оказалась довольно большой, свитер и рубашка пропитались кровью. Пуля ударила в плечо, раздробила ключицу и вышла над лопаткой, вырвав кусок мяса.
— Сорок четвертый «магнум», — констатировал Вулф. — Нужно срочно перевязать ее и сделать укол. Это болевой шок. Но ранение совсем свежее. Ей повезло. Она могла бы истечь кровью, если бы мы не наткнулись на нес.
— Там еще кто-то, — известил водитель. — Чуть подальше. По-моему, даже двое, хотя точно сказать не могу.
— Подведи вездеход поближе, — приказал Гарбер.
— Хорошо. Эй, парни, смотрите там. Может быть, этот ваш охотник шурует следом и поджидает, когда мы выглянем. — Он нервно хихикнул.
Бредли напрягся.
— Делай что тебе говорят, Хантер. И не трепись.
Вездеход тряхнуло, и девушка застонала.
— Прошу прощения, мисс, — машинально пробормотал Вулф.
Машина проползла несколько ярдов и остановилась.
— Приехали, — известил Хантер. — Можете забрать его.
— Спасибо, что разрешил, — съязвил Харриган.
— Да ладно… — отмахнулся водитель.
Бредли и Датч снова выбрались на улицу. Снег стал еще слабее. «Несколько минут, и он перестанет», — подумал Голландец, выходя из-за вездехода.
Там действительно лежали два человека. У одного из них оказалась забинтована голова, а второй…
Это нельзя было назвать «изуродован». Просто скелет, лежащий в куче густого кровавого месива. Без черепа и позвоночника. Куртка располосована на спине. Белые ребра видны сквозь прорезь в ткани. Кисти с налипшими на них клочьями кожи торчат из рукавов. Рядом валяется «пустынный орел». Из унтов натекла такая же перемолотая плоть.
— Похоже, этого парня пропустили через мясорубку, — шепнул Бредли.
Датч подобрал с земли «меверик» и протянул негру.
— Прикрой меня.
Нельзя сказать, что фэбээровец выхватил ружье у него из рук, но принял с большой охотой. Видимо, он уже и сам начал сомневаться в пригодности азотного автомата. К тому же, струя жидкого азота выбрасывается на расстояние не больше шести ярдов. Возможно, при близком контакте это оружие на что-нибудь и годилось, но сейчас — нет. Все равно, как если бы у него в руках был водяной пистолет. Бредли оценил дальность строений: не менее семи ярдов… Если эта тварь появится на крыше жилого комплекса, шансов заморозить ее нет.
Он взял «меверик», передернул затвор и осмотрелся. Ветер почти затих. Снег опускался на землю, мягко кружась в морозном воздухе. Метеовышка отчетливо проявилась в дымчатой пелене. Освежеванный труп свисал с крыши, неподвижный, как брошенная марионетка.
Бредли не мог понять, куда направлено лицо жертвы, но ему показалось, что он ощущает взгляд. Скорее всего, это был простой всплеск воображения, вызванный натянутыми до предела нервами, и тем не менее, фэбээровец почувствовал тревогу. При том, что их заставили изучить отчет Датча и лейтенанта Харригана, он, Карл Бредли, похоже, действительно недооценивал возможности Хищника. Теперь уже, увидев результат его охоты, негр немного испугался.
Да ладно, немного. Просто сдрейфил, наложил в штаны, обос…ся, как сосунок, подумал Бредли. Конечно, одно дело смотреть все это на экране компьютера, да еще слушать, и совсем другое — столкнуться лицом к лицу. Черт. Что там говорил Датч? У этой твари энергетическая пушка? Может быть, она сидит сейчас где-нибудь и выцеливает меня из этой твоей штуковины.
Бредли еще раз с беспокойством огляделся. Пока ничего не видно, но вроде у Хищника какая-то там особенная маскировка. А если он стоит сейчас у тебя за спиной?
Негр круто развернулся. Нет. Никого нет.
Тем временем Датч подошел к раненому. Человек лежал в характерной для мертвого позе: лицом вниз, ноги скрещены, одна рука подвернута, другая под животом. Но у него был на месте череп, а это уже давало основания предполагать, что парень жив. Датч опустился на одно колено, снял с раненого перчатку и нащупал пульс. Сердцебиение было слабым и неровным, но все-таки было.
— Он жив? — тихо спросил Бредли.
Датч кивнул. По тому, как бинт облегал лицо человека, он догадался, что у парня срезана часть нижней челюсти. Марлевая повязка сильно пропиталась кровью. Темные капли попали на снег, хотя это могли быть брызги. Датч поднял «пустынный орел» и сунул за поясной ремень. Подхватив раненого, он встал. Белое как мел лицо человека теперь оказалось повернутым в сторону метеовышки.
— Все в порядке? — Вопрос был адресован фэбээровцу.
— Я ничего не заметил. — Бредли явно нервничал. Голос его дрожал, словно натянутая струна. — Может быть, этот ублюдок здесь, но он здорово умеет прятаться. Очень здорово.
— Ладно, смотри в оба.
Негр кивнул. Если бы он пригляделся повнимательнее, то заметил бы слабое, переливающееся свечение на крыше метеовышки, но Бредли повернулся к жилому строению и принялся осматривать станцию, не снимая пальца со спускового крючка «меверика»…
Глава 12
…Хищник наблюдал за стоящими у машины людьми. С такого расстояния они казались просто двумя красно-желтыми силуэтами в сине-черном окружении холода.
Он отдал мысленную команду, и картинка на дисплее шлема рванулась вперед, увеличив изображение в несколько раз. Фигуры людей стали более отчетливыми, многоцветными. Они переливались в красно-желто-белой гамме.
Звуковые рецепторы без труда улавливали их голоса. Хищник включил анализатор и запись. Первый человек, тот самый, который сумел победить охотника в джунглях, — Хищник обозначил его кодом «1», — больше молчал, вел себя спокойно, без излишней суетливости, быстро и собранно. Второй, стоящий у борта с ружьем в руках и еще каким-то приспособлением за спиной, заметно нервничал, постоянно оглядывался. Хищник решил, что этот воин менее опытен, а значит, и убить его будет легче.
Включив идентификацию, он просканировал висящее за спиной человека оборудование. Компьютер мгновенно отреагировал, выдав ответ:
«Классификация: оружие, применяется людьми для стрельбы сжиженным азотом. Применение: Использовалось при засаде на охотника в 1995 г. Особые характеристики: малое расстояние поражения. Длительная перезарядка. Оценка опасности: средняя степень. При прямом попадании на 70 % поверхности тела способно вызвать временную потерю двигательных функций. Вероятность поражения до 61 %» Оружие с поражающей способностью ниже 75 % считалось у его расы непригодным для ведения охоты. Но люди пользовались им, и не стоило исключать возможность удачного применения. В 1995 году один из воинов сумел попасть в грудь охотнику.
Азот не вывел Хищника из строя полностью, но снизил двигательные рефлексы. Видимо, это послужило причиной гибели.
Отвлекшись от этих мыслей, он вновь вернулся к наблюдению. Звуковые рецепторы улавливали голоса людей, сидящих в кузове машины, и тоже записывали их. Компьютер выделил среди звуковых волн те, которые соответствовали тембру лейтенанта Майка Харригана — код «2» — и отсеял, как ненужные.
Образцы голосов «1» и «2», а также их прежних соратников — ныне мертвых — содержались в памяти компьютера. Голоса же остальной четверки могут понадобиться в ходе охоты. Кроме того, сканер изучал фигуры людей, строение, особенности работы внутренних органов, деформации костей, определяя внутренние повреждения. Это также могло пригодиться.
Данные обрабатывались и заносились в память компьютера. Сейчас ситуация складывалась в его пользу. Он видел людей, а они лишь знали о присутствии охотника.
Камуфляж делал Хищника невидимым для глаз людей. Не совсем, но на 99 процентов. Кроме того, пока еще шел снег, и внимание людей было рассеянным. Да, они все те же неуклюжие существа, решил Хищник. Лишь малая, ничтожно малая, часть всего населения этой планеты представляет собой настоящих, достойных воинов. Здесь таких двое — «1» и «2».
Но пора начинать охоту. Время.
«1» поднял раненого и направился к открытому люку машины, сказав на ходу своему напарнику:
— Ладно, смотри в оба.
Хищник не понял смысла фразы, но стоящий у борта еще активнее завертел головой.
Да, ему будет чем гордиться, когда он вернется с охоты. Трофеи — черепа этих людей — займут наиболее почетные места в его коллекции.
Хищник отдал еще одну телепатическую команду, и пушка на плече пришла в движение, разворачиваясь соответственно выбранной цели. На дисплее появились три яркие полоски. Они сомкнулись в треугольник, внутри которого теперь находилась точка попадания, а значит, и жертва. Компьютер автоматически станет выслеживать ее, не выпуская из прицельной рамки даже в машине. Но этого и не требуется. Он выждал несколько секунд, а затем выстрелил. Пушка выплюнула энергетический заряд — голубоватую молнию, — и Хищник мгновенно переместился, уходя из зоны видимости людей…
* * *
…Датч подошел к люку и увидел замерзшего в проеме полицейского. Тот сидел чуть сбоку, невидимый с улицы, но в то же время контролирующий пространство от комплекса до метеовышки. М-16 в его руках уткнулась стволом в пол.
— Как дела, напарник? — спросил он. — Все в порядке?
— Я очень хочу в это поверить, — отозвался Датч.
Раненый обвис в его руках. Голова запрокинулась, а длинные ноги мешали Голландцу втащить тело в вездеход. Ему пришлось повернуться боком, чтобы пройти в люк.
Бредли подошел ближе, поднимая ружье. Он первым заметил странную вспышку на крыше метеовышки. Что-то неясное, сияющее бело-голубоватым светом, с невероятной скоростью понеслось к вездеходу. Негр хотел крикнуть, но вместо этого из горла донесся лишь жалкий сдавленный сип.
В голове безумным калейдоскопом закружились яркие картинки: лицо Датча на дисплее, и его голос: «Этот ублюдок стреляет молниями. Они пробивают человека насквозь. Знаешь, очень похоже на короткое замыкание при высоком напряжении. Один из моих людей, Блейн, как раз так и погиб…» Гарбер, говорящий: «Это энергетический выплеск, разряд огромной мощности. Что-то вроде шаровой молнии…»
Бредли почувствовал, как в животе появился ледяной сгусток, словно он проглотил пару фунтов снега. Страх мешал фэбээровцу двигаться. Все произошло за какую-то неразличимую долю секунды.
Голубоватая молния выросла до размеров теннисного мяча. Основание ее было ослепительно-белым, а за ним тянулся искрящийся хвост. Негр выставил перед собой «меверик», словно надеялся защититься им от гибели. Но молния и так пронеслась мимо.
В последнюю секунду Майк Харриган тоже заметил опасность. Он понимал: Датч не успеет нырнуть в укрытие за то время, что ему отпущено.
— В сторону!!! — заорал полицейский, одновременно бросая автомат в проем, навстречу энергетическому сгустку.
ГРАНГ! — раздался оглушительный хлопок, загрохотали выстрелы. В магазине М-16 рвались патроны. Конечно, столь слабая преграда не могла защитить человека полностью, но тем не менее немного она изменила траекторию полета разряда. В воздух взметнулся сноп искр. Во все стороны полетели капли расплавленного металла.
Датч мгновенно пригнулся и кинулся в сторону. Разряд скользнул по его руке, оставив на куртке темно-коричневую дымящуюся полосу, и ударился в борт вездехода, проделав глубокую вмятину. Сталь сморщилась и покрылась сетью мелких трещинок.
Харриган рванул из кобуры «кольт» и открыл пальбу по метеостанции. Он не видел противника, но по траектории сгустка смог приблизительно определить, где тот должен находиться, чтобы произвести подобный выстрел.
Пистолет вздрагивал в его руке, желтоватые цилиндрики гильз, один за другим, отлетали и звонко падали на пол.
— Сюда! Быстрее!!! — перекрывая грохот пальбы, кричал он.
Обойма опустела. Майк одним быстрым, почти неуловимым движением нажал выброс, вставил новую, заполненную латунными «солдатами» сорок пятого калибра, передернул затвор и вновь нажал на курок. За те полсекунды, что понадобились ему на эту операцию, Датч и Бредли втащили в кузов раненого Пола. Выстрелы громовыми раскатами прокатывались по тесному пассажирскому отсеку. Их немного гасили ящики, но все равно в ушах звенело так, словно над самой головой прошло звено «Ф-1».
Бредли рухнул на пол. Лицо его кривила диковатая улыбка. Глаза выкатились из орбит, а рот жадно хватал воздух.
— Вот дьявол-то, а? Ну и дела, мать его! Вот дьявол! Черт! — толстые губы выплевывали слова, но фэбээровец, похоже, не осознавал этого. Кожа его приобрела пепельно-серый оттенок. Горошины пота скатывались со лба на переносицу, и Бредли утирал их тыльной стороной ладони. От этого лицо становилось лоснящимся, будто намазанным маслом.
— Черт! — продолжал бормотать он. — Ну надо же!!! Этот ублюдок чуть не подстрелил нас! Черт! Чуть не прикончил нас, мать его!!!
Датч передал раненого Вулфу, подхватил автомат и кинулся на подмогу полицейскому.
— Где он?
Его глаза внимательно вглядывались в белую пустыню.
— Не знаю точно, но мне кажется, где-то рядом с метеовышкой.
— Ты его видел? — Датч прижал приклад к плечу и нажал на курок. М-16 выплюнул очередь.
— Черта с два. Надо спросить этого говнюка! — Харриган кивнул в сторону Бредли. — Первый раз вижу, чтобы профессионал так обоср…ся. — Вторая обойма полетела в снег, а на ее место встала новая. — Похоже, Соединенные Штаты потеряли, когда этот парень вступил в ряды Бюро.
— Бредли! — Датч обернулся. — Где он был? Ты заметил?
— Черт! Ну и дела, мать его… — продолжал бормотать тот.
— Бредли!!! Ты заметил этого ублюдка? Где он? Фэбээровец очумело уставился на него, похоже, даже не понимая смысл вопроса.
— Бредли, черт бы тебя побрал! Очнись!!! Где он?!!
— По… по-моему, на крыше. На чертовой крыше. Мне кажется, я там чтото видел… Наверное, этот урод на траханой крыше… Хотя, я не уверен…
Датч мог бы поклясться, что негр сейчас упадет в обморок.
— Знаешь, сынок, — не поворачиваясь, брезгливо констатировал Майк, мне кажется, ты занимаешься не своей работой!
Вездеход рванулся и покатил назад, ближе к жилому строению.
— Гарбер, что ты думаешь делать дальше?
— Я думаю, надо убираться отсюда, — Гарбер лихорадочно озирался, стараясь что-нибудь разглядеть сквозь бронепластины. — Буран стих. Мы вызовем подмогу. Вертолеты, армию. Этого ублюдка прихлопнут, как только он высунет нос…
— Дьявол! — вдруг взвился Харриган. — Мать твою, Гарбер! Мы же здесь, чтобы спасать людей! Спасать людей!!!
— Мы уже нашли их! — возразил тот.
— Четверых! Всего четверых! Где еще двое? Ты знаешь? А если они прячутся в комплексе? Их что, можно бросить, по-твоему?
— Я не говорил этого! — фэбээровец обернулся. — Нужно все осмотреть, но только очень быстро, пока эта тварь не уничтожила всех нас.
— Слава богу, ты хоть это-то понимаешь. — Полицейский жестко смотрел на него.
— Хватит мне тут дерьмо нести! — взорвался Гарбер. — Ты хочешь выпустить пар? Подраться? Ты — «крутой», да, Харриган? Ну так пойди и надери задницу этому ублюдку, если у тебя хватит смелости! И нечего здесь портить воздух, понял?
Майк молча смотрел на него. На скулах перекатывались желваки. Он мог бы напомнить фэбээровцу один эпизод на скотобойне, произошедший два года назад. Мог бы, но не стал. Иначе получилось бы, что он, Майк Харриган, дешевка, тычет в нос такой же дешевке, только из ФБР.
— О'кей, Гарбер, — неожиданно спокойно произнес полицейский. Наверное, ты прав. Возможно, я не самый «крутой» парень в этой колымаге, мать ее. Но я все-таки попробую…
— Черт тебя дери, Харриган, — Гарбер почувствовал новый прилив злости. — Какого хрена ты вмешиваешься в мои дела, а? Я уже сказал тебе: сейчас ты никто, и ничего тут не решаешь. Если я сочту нужным, лейтенант Харриган и шагу не сделает на улицу. Даже носа не высунет, ясно? Здесь командует ФБР. Так что, сиди и помалкивай, понял? Когда мне понадобится твоя помощь, я дам знать, а пока… сядь и не мешай! Сядь и не мешай! И вас, Датч, попрошу сделать то же самое. Сейчас Вулф и Хантер осмотрят жилой и технический сектор, а затем мы уходим. Никаких ловушек, никаких попыток захватить это чудовище. Все. Это приказ, и все, в том числе добровольцы, — он взглянул на Датча и Майка, — обязаны подчиниться.
— О'кей. — Шефер спокойно опустился на сиденье и кивнул полицейскому. Садись, напарник.
Харриган не стал упорствовать. Убирая пистолет, он сел рядом и резко выдохнул.
— Господи, я думал, такие кретины только в кино встречаются, полицейский повернулся и посмотрел на два распростертых тела. — Как ты думаешь, еще остался кто-нибудь живой?
— Не знаю. — Датч пожал плечами. — Думаю, что нет. Но мне очень хотелось бы ошибиться. В любом случае, через пару минут мы все узнаем наверняка.
— Мда… — Майк кивнул. — Интересно, достали мы этого ублюдка? Ну хоть разок?
— Вряд ли. — Шефер заменил магазин М-16 на полный.
Достали ли они Хищника? Он очень-очень сомневается. Во-первых, огонь велся вслепую, практически наугад. Им даже не было известно точное направление.
Датч вспомнил джунгли Камбоджи двенадцатилетней давности. Там дело не обошлось двумя пушками. Огонь велся в пять стволов. При этом использовался пулемет и два гранатомета. Пули прорубили в зеленой лиановой стене настоящий коридор, просеку шириной не меньше пяти ярдов, но и тогда им удалось лишь ранить Хищника. Тому удалось скрыться, оставив на листьях папоротников капли фосфоресцирующей крови. Воспоминания породили другую, не менее четкую картинку: светящиеся капли на камнях, и он сам, перемазанный с ног до головы голубоватой глиной. В руках у него два копья. Одно с простым наконечником, другое — с мини-бомбой, собранной им из запала гранаты Ф-1.
Глина послужила отличной защитой. Доведись им столкнуться еще раз в джунглях, он знал бы, что предпринять, но здесь… Черт возьми, здесь… Как быть? Гарбер надеется улизнуть отсюда целым. Конечно, надежды еще никому не мешали, но сомнительно, что этот ублюдок вот так запросто выпустит их. Очень сомнительно.
Он, естественно, попытается вывести из строя машину. Вопрос в том, удастся ему это или нет. А если да, то каким образом Хищник осуществит задуманное. Одно ясно: этот ублюдок не станет убивать их сразу. Значит, можно не бояться того, что он спалит вездеход. Ему нужны черепа или кожа. А в огне пострадает и то, и другое. Как тогда? Испортит двигатель? Ну, допустим… Каким образом?
Датч отсеивал один вариант за другим, пытаясь найти решение, подходящее охотнику во всех отношениях. Тут существовал один фактор, который не поддавался анализу — оружие. Никто не мог сказать с уверенностью, чем обладает Хищник в данный момент.
Уже в прошлой охоте эта тварь использовала такое вооружение, которого не было в Камбоджи. По крайней мере, Датч его не видел. Метательные диски, разрезающие человека пополам, ловчие сети и прочее, о чем рассказывал полицейский. Теперь существовало еще что-то, с помощью чего Хищник перемолол одного из полярников на фарш. Возможно, есть какой-то новый вид оружия, которое пока не применялось вообще.
Хорошо бы им так и не узнать этого. Иначе за подобные сведения они могут заплатить своей жизнью.
Датч ощутил себя загнанным волком. Он почти явственно различал вой вертолетных винтов над головой. Наверное, то же чувствуют звери, когда охотимся мы — люди.
Охота Хищника и наша охота — две стороны одной медали, у которой люди всегда на ребре. Сегодня наша очередь узнать то, что знают волки, медведи, да и все прочие твари, когда видят наставленное на них ружье. У зверей свои мысли и свое понимание окружающего мира. Наша охота не менее жестока и страшна, чем охота Хищника.
Так что же делает загнанный волк, когда знает, что ему не уйти от преследования, а, Датч?
Ответ однозначен и прост — он перестанет удирать и кидается в атаку сам. Ведь и ты, и Майк Харриган победили не когда прятались, а когда начинали охотиться, нападать. Повари мозгами, парень…
— О чем задумался, напарник? — вернул его к действительности голос полицейского.
— Пытаюсь понять, что этот ублюдок предпримет теперь.
— Ну? Есть варианты? — Майк выжидающе смотрел на Датча.
— Кажется, есть. Он попытается подбить вездеход.
— Да брось! Этой своей пушкой, что ли? В голосе полицейского звучало недоверие.
— Почему бы и нет?
— Вряд ли. Его молнии, наверняка, не смогут продырявить эту колымагу с одного раза, а попасть дважды в одну точку, да по движущейся мишени, это ему не удастся, — Майк покачал головой. — Нет, напарник, боюсь, ты ошибаешься.
— Хотелось бы, — спокойно ответил Датч. — Но ты забыл, что даже у машины — хорошей машины — есть слабые места. У всего есть такие места. И этот вездеход не исключение.
— Так ты знаешь, куда он будет палить?
— Я предполагаю. Есть три уязвимые точки. Запасные топливные баки, раз. На основных нам не дотянуть до побережья, тут и думать нечего. Второе, — колеса и гусеницы. Мне кажется, его пушка сумеет одолеть их. Третье… Датч не стал говорить. Он просто наклонился чуть вперед и указал на обзорные окна.
— Там бронепластины, — возразил Майк.
— Ерунда. Мы не знаем, на что способен этот ублюдок. Не знаем максимальных возможностей его оружия. Та же молния — допустим такую штуку рикошетирует. Стекло для нее не преграда. Хищник убил бы двух зайцев сразу прикончил бы водителя и вывел из строя машину. Сечешь?
Полицейский секунду подумал, покачивая головой, а затем заявил:
— Я смотрю, ты — оптимист, напарник. Хотя, не спорю, тут ты прав. Наверняка, этот ублюдок поступит именно так. А когда мы начнем выбираться из этого гроба, он перестреляет нас, как зайцев. Ты ведь об этом говоришь?
Датч усмехнулся.
— Все правильно. На открытом пространстве наши задницы послужат ему отличными мишенями.
— Да уж, — Майк Харриган вздернул брови, словно говоря: «Ну и влезли же мы в дерьмо, приятель». — Так ты думаешь, у нас нет шансов?
— Шансы всегда есть, — Датч откинулся на стенку кузова. — Расскажи мне, каким образом Киз собирался поймать этого урода?
— А зачем тебе? Такие штуки по два раза не проходят. Да и один раз тоже, когда имеешь дело с хитрожо…м парнем, вроде Хищника. Он их засек через пять секунд после того, как услышал шаги. Не знаю уж, как ему это удалось, но удалось.
Полицейский потянулся, откинул крышку ящика и вытащил еще один М-16. Не спеша достал обойму, вставил в магазин и звонко щелкнул затвором.
— Это не важно. — вдруг сказал Датч. — Дело в другом, напарник. Совсем в другом.
— Знаешь, я ведь полицейский. Конечно, мне удалось однажды надрать задницу этому ублюдку, но сейчас, похоже, я не совсем понимаю, о чем ты говоришь. Если у тебя есть какие-то мысли, поделись, и я скажу тебе «спасибо». Нет — отваливай. Тебе ведь кое-что известно о Хищнике, верно? Чтото такое, что ты сказал Кизу. Так почему не хочешь сказать мне?
— Ты тоже знаешь об этом. — Шефер говорил абсолютно серьезно. — Как тебе удалось победить Хищника?
— Черт, ну я вытащил у него диск и отпилил ему лапу, а по… Стоп! Майк прищурился. — Ты хочешь сказать… Я гнал его? Точно, и ты, и я, мы оба гнала его! И тогда он обоср…ся!
— Именно. Ты все понял как надо, напарник. Датч улыбнулся.
— А что, если нам попробовать снова?
— Это не так просто. Здесь не Лос-Анджелес. Там ты был в своей среде, а я — в джунглях. Ты хоть раз задерживал преступника на полюсе?
Харриган состроил гримасу.
— Черта с два. Клянусь, не смогу отличить айсберга от русских горок в Диснейленде.
— Все правильно. Но у нас есть шанс…
Датч не успел договорить. Вездеход остановился у жилого комплекса. Гарбер молча обернулся и кивнул Вулфу и Хантеру. Те, осторожно пригибаясь, выбрались на улицу, оставив створку люка открытой. Из проема потянуло холодом. Клубы пара заползали внутрь и конденсировались, оседая на стенках каплями влаги.
Майк передвинулся к люку. Держась в тени, он мог просматривать довольно обширный участок.
Датч устроился с другой стороны. Гарбер сидел на своем месте, обозревая станцию сквозь щели бронепластин. Бредли склонился над раненым.
— Ну как они? — спросил Гарбер подчиненного. Негр, пока еще не совсем отошедший от пережитого шока, быстро обернулся.
— Пока без сознания, но девчонка в любую минуту может очнуться. С парнем хуже. Боюсь, ему не дотянуть до госпиталя.
— Сделай укол стимулятора.
— Хорошо. — Бредли потянулся к аптечке.
— Ну так о чем ты говорил? — тихо возобновил разговор Харриган. — Если мне не изменяет память, что-то насчет шанса?..
Датч кивнул.
— Нам нужно остаться здесь, — коротко сообщил он.
— Постой, что значит «остаться здесь»? — полицейский недоуменно смотрел на напарника, ожидая ответа. — Ты что, хочешь ОСТАТЬСЯ ЗДЕСЬ?
— Конечно, звучит не очень приятно, я понимаю. Но, если мы хотим остаться в живых и прикончить эту тварь, нам нужно остаться. Скорее всего, Хищник попытается остановить вездеход, когда поймет, что жертвы уезжают. Датч намеренно употребил это слово, чтобы подчеркнуть отношение врага к происходящему. — Мы ведь для него жертвы, не более. Что произойдет дальше? Он постарается выбрать удобную позицию для охоты, выстрелит, и у нас с тобой появится шанс его засечь. К тому же у этих парней из Бюро будет прикрытие. Два ствола, твой и мой. А уж если мы увидим этого заср…ца, то просто так сможем сами начать охоту на него.
— Это все, конечно, здорово, — подтвердил полицейский, — но что, если он выпустит их? Представь себе? Эти парни уедут, а мы останемся.
— Если Хищник выпустит вездеход, значит, ему нечего станет опасаться. И тогда он, возможно, появится. Мы опять же сможем попробовать прикончить его.
— Ладно, допустим. — Майк старательно отыскивал слабые места в этом невероятном плане. — А ты уверен, что этот ублюдок не может видеть сквозь стены? Киз говорил мне, будто у этой твари инфракрасное зрение. Она видит тепло. Предположим — мы остались. Хищник смотрит на вездеход и замечает, что два человека куда-то запропастились. Тогда он осматривает станцию и видит нас. Затем убивает нас, а уж потом этих ребят из Бюро, а? Как насчет такого поворота событий, напарник?
— Хм. Я не подумал об этом.
Датч, действительно, не допускал подобной возможности. И вовсе не потому, что был слишком уверен в своих силах, а просто он не до конца понимал, КАК видит Хищник. Киз ничего не рассказывал ему о своем открытии. Хотя он мог и не успеть. Алан Шефер слишком быстро «выписался» из госпиталя ФБР, расшвыряв санитаров и выбравшись в окно.
— Подожди-ка, напарник. У меня появилась мыслишка, — полицейский повернулся. — Послушай, Гарбер, у этих парней ведь было что-то от холода? Ну, там комбинезон с подогревом, на случай сумасшедших морозов? Или спальные мешки?
— Наверное, — фэбээровец безразлично пожал плечами. — Может быть, в аварийном наборе? А зачем вам это, лейтенант?
— У нас с партнером тут возник спор. — Майк улыбнулся ослепительной улыбкой. Такой же фальшивой, как двадцатипятидолларовая купюра.
Гарбер вздохнул и отвернулся.
— Мы сделаем вот что, — тихо пробормотал полицейский. — Ты прикрой меня. Я войду в комплекс и возьму эти аварийные наборы. Наверняка, их не придется долго искать. Достанем пару спальных мешков и закрепим тут, в кузове. Пусть этот ублюдок думает, что мы едем вместе со всеми. Потом спрячемся где-нибудь поблизости и будем смотреть в оба, и как только он высунется… Банг! — полицейский сложил ладони так, словно держал пистолет, и изобразил выстрел. — Ну как?
— О'кей, — Датч кивнул. — Только у меня есть одна поправка.
— Какая?
— Не обязательно входить в станцию. Можно взять аварийные наборы здесь, — он показал на специальные рундуки под сиденьями, на которых виднелась одна и та же надпись: «Аварийное снаряжение».
— Черт, — отреагировал Майк и засмеялся…
Глава 13
…Хищник был приятно удивлен. Мало того, что люди сумели избежать, казалось бы, неминуемой гибели, но вдобавок они мгновенно сориентировались и открыли ответный огонь, едва не ранив его самого. О подобном можно было только мечтать. То, что начиналось, как скучная миссия, оборачивалось увлекательнейшей охотой. Эти воины ничем не напоминали обитателей станции. Они оказались гораздо умнее, отважнее и более подготовленными к схватке.
Он увидел, как двое землян вошли в жилой блок. Остальные остались дожидаться в кузове машины.
Теперь ему нужно перебраться на крышу либо технического, либо жилого блока, чтобы держать людей под контролем.
Хищник знал: стоит допустить ошибку, и эти воины повиснут на тебе, стараясь разорвать на куски. Таково природное свойство людей. Он вполне искренне полагал, что они практически ничем не отличаются от других разновидностей дичи, существующей на планете. Разве, умеют ходить на двух ногах и делать примитивные машины. Вот и все. Люди носили в себе идиотическое, с точки зрения расы Хищника, заблуждение: «Мы мыслим и умеем говорить, а значит, мы — выше всех». Психология недоразвитых существ. Они не отдают себе отчета в том, что практически ВСЕ виды жизни в миллионах галактик мыслят и разговаривают между собой. Только каждый делает это посвоему. Например, его, Хищника, речевой аппарат способен воспроизводить слова землян, но родной язык — язык его расы — показался бы людям ужасным. Чем-то средним между ревом и скрежетом. Но ведь он умнее их. И в схватке с ними руководствуется определенным кодексом, допускающим одно и запрещающим другое. Люди же пользуются всеми способами уничтожения живого. Если бы они могли прочесть свое название в Межзвездном реестре, то удивились бы. Их претензию на «homo sapiens» Совет отверг сразу. Теперь раса землян значилась как «Существа, уничтожающие свою жизнь».
Наверняка, Земля скоро опустеет. По крайней мере, Хищник был уверен в подобном исходе. Люди действительно найдут способ уничтожить себя, свое «Я» во Вселенной. Слишком уж упорно они идут к цели.
А это, в первую очередь, говорит о глупости расы и непригодности ее для дальнейшего существования.
Именно поэтому Хищник получал удовольствие от охоты. «Уничтожающие» умели делать свое дело с редким самозабвением.
Он подошел к краю крыши, продел нить в паз на боевом поясе и через мгновение уже стоял на крыше жилого блока.
Изображение на дисплее расцвело красно-желтым. Хищник приник к куполу. В какой-то момент ему показалось, что он допустил ошибку, пробив стену станции диском. Холодный воздух проходил внутрь, и температура немного упала, подняв «невидимую зону» еще на полфута от пола. Ледяной поток дюйм за дюймом расширял щель, и это могло сработать против него. Но, подумав, Хищник решил, что теперь температура внутри станции не имеет значения. Люди, конечно, попытаются вырваться отсюда на своей машине, а заодно и увести с собой раненых. И, конечно, у них ничего не получится. Он уже определил уязвимые места машины, не сомневаясь, что без труда остановит ее.
Хищник отдал мысленную команду, и из первой перчатки появились два изогнутых зазубренных лезвия боевых ножей. Отличное оружие для прямых схваток.
Поднявшись на ноги, он медленно пошел по крыше, стараясь находиться прямо над головами людей…
Глава 14
…Хантер и Вулф осторожно вошли в станцию. Их нервы были напряжены до предела. Они словно превратились в два огромных уха и глаза. Жара в комнате стояла невероятная.
Вулф взглянул на термометр: 150 градусов.
— Интересно, — тихо спросил он напарника, — они тут что, от холода погибали?
Тот не ответил, а лишь указал глазами на что-то, лежащее рядом с кроватями. Окровавленная простыня, матрас, подушка и… ноги. Человеческие ноги, торчащие из-под этой груды хлама.
Хантер показал пять пальцев, и Вулф кивнул. Оставался еще один полярник.
Из-за жары труп лежащего человека разлагался. Смрадно-сладковатый запах заполнил комнату. По полу рассыпаны карандаши и фломастеры. Посреди комнаты лежал перевернутый стул. Все забрызгано кровью. В воздух шагах от двери огромная загустевшая лужа. Кровь уже свернулась и протухла. Еще одна лужица, поменьше, у самой стены. Тут же пластиковый цилиндрик одноразового шприца.
Вулф показал партнеру на дверь, ведущую в следующее помещение. Они уже знали, что там. Вторая спальня, туалеты, душевые, спортивные тренажеры, кухня, библиотека с микрофишами, аппаратом для просмотра и несколькими десятками настоящих книг. Это обычное явление на станциях типа этой. Несколько хозяйственных помещений, где хранятся запасы продуктов и консервов. Вообще, оба фэбээровца с трудом представляли себе жизнь на станции даже в течение недели: не говоря уж о месяцах, особенно если на улице целые полгода ночь и сутки отмечаются по часам. Фиктивный день, зато темень — шею свернешь — самая что ни на есть настоящая.
Все перечитано, все видеокассеты пересмотрены, диалоги из набивших оскомину фильмов заучены наизусть, и нечего делать, разве только дуться в покер да играть в шахматы.
Им было трудно представить что-нибудь более тоскливое, чем эта станция.
— Осмотри остальное, — предложил Вулф, — а я пока погляжу, что с этим парнем, — он кивнул на лежащий под матрацем труп.
— О'кей.
Хантер перехватил поудобнее азотный автомат и направился к двери, ведущей в глубь станции. Вулф молча смотрел в спину партнера, держа оружие на изготовку. Кто знает, возможно, опасность притаилась за дверью, и тогда… Что будет тогда, он представлял себе не совсем отчетливо. Может быть, ему придется выстрелить и в Хантера, а может быть, тот уже умрет, когда Вулф нажмет на курок. Но и в том, и в другом случае придется стрелять, даже жертвуя напарником.
Вулф увидел, как Хантер наступил в кровавую лужу. На густой темнобордовой поверхности остался четкий отпечаток рифленой подошвы. Ствол автомата переместился чуть вверх и уставился в какую-то точку над головой Хантера. Палец поиграл спусковым крючком. Шаг, еще один.
И в этот момент Вулф почувствовал нечто странное. Казалось, поток холодного воздуха, идущий откуда-то сверху, коснулся его головы и пополз за воротник куртки. Это не было страхом, но сердце сжалось от недоброго предчувствия.
— Хантер!
Тот удивленно обернулся.
— Что-нибудь не так?
В голосе фэбээровца слышалась тревога. Секунду назад он тоже ощутил чтото подобное.
— Да нет. Просто будь повнимательней. Эта тварь может прятаться где угодно, усек?
— Ага.
Вулф напрягся, сдвигая предохранитель в положение «огонь». Его взгляд не отрывался от закрытой двери ни на мгновение.
«Она там, — вдруг решил он. — Эта сука прячется там. Сэм умрет, как только откроет дверь».
— Хантер! Стой! — шепотом приказал Вулф.
Его партнер застыл в той же позе, в которой настиг его оклик. Очень медленно Хантер повернулся, вопросительно подняв брови. Вулф сделал предостерегающий жест рукой, указал на дверь и вопросительно поднял автомат.
Хантер кивнул, давая понять, что ему ясен смысл пантомимы. Медленно, почти бесшумно, он начал красться к двери. Вулф одновременно перемещался вправо, вставая на линию огня. Подобного волнения ему не доводилось испытывать уже давно. «Мы возьмем тебя, ублюдок, сейчас, подожди, — со злобным торжеством подумал он. — Обязательно возьмем».
Его неожиданно охватило сомнение, сумеет ли он удержать пойманного Хищника. Ловчая сеть, сплетенная по специальному заказу Бюро из суперпрочных стальных волокон, осталась в кузове, в одном из ящиков. Но, подумав секунду, Вулф решил, что ничего страшного. Они заморозят этого ублюдка, а потом Хантер позовет остальных. И заодно захватит сеть. И им не понадобится помощь двух уродов — Шефера и Харригана. Слишком много воображают о себе эти ребята. Они небось ничего и не знают о работе фэбээровцев, а пользуются общепринятым мнением, что все сотрудники ФБР — редкие кретины. Идиотская ложь, насаждаемая Голливудом с его дурацкими боевиками.
Вулф, наконец, занял нужную позицию и встал на одно колено, прижимая приклад автомата к плечу.
Хантер достиг двери и, увидев, что все в порядке, резко ударил ногой чуть ниже ручки. Замок треснул. В ту же секунду фэбээровец отпрыгнул в сторону, а Вулф нажал на курок. Струя жидкого азота хлестнула в проем, врезалась в противоположную стену и разлетелась мутно-белыми брызгами по комнате. Капли шипели и испарялись, оставляя после себя кольца неприятного дыма.
Секундой позже Хантер ввалился в спальню, готовясь стрелять при малейшем движении. Но в комнате было пусто. Две кровати, столики, пара стульев. Шкафчики для личной одежды. И никаких следов кого-то живого. Хотя… следы все же были: капли свернувшейся крови. Они тянулись через всю спальню и исчезали за следующей дверью.
— О'кей, — произнес Вулф. — Как договорились. Ты осмотри остальное, а я займусь тем парнем. Он кивнул в сторону первой комнаты.
— Хорошо. Если что, позови.
Хантер поправил висящие за спиной баллоны — азот и сжатый кислород — и осторожно пошел дальше.
Вулф проводил его взглядом, раздумывая, не пойти ли следом, но и в итоге решил, что не стоит. Тварь где-то на улице, а вовсе не в помещении станции. Хантер не новичок, в сущности здесь дел на пять минут.
Он вернулся в первую комнату и подошел к торчащему из-под матраса телу. Откинув подушку и простыню в сторону, фэбээровец поморщился. Во-первых, у трупа отсутствовала голова, а во-вторых, из-за жары его раздуло, и одежда врезалась в сине-фиолетовую плоть не меньше, чем на полдюйма. Вонь стояла жуткая. Вулфу захотелось убежать на свежий воздух. Он не был особенно впечатлительным, но сейчас у фэбээровца появилось ощущение, что ему станет плохо. До обморока, конечно, дело не дойдет, а вот стошнить вполне может.
Набросив на труп заскорузлое от крови покрывало, Вулф выпрямился. Пятый полярник мертв. Скорее всего, шестой окажется не в лучшем состоянии. А может быть, и в худшем, как тот, который болтается на вышке. Надо бы забрать их с собой, но влезть в вездеход с этим парнем… — фэбээровец покосился на разлагающееся тело — он не выдержит и десяти минут. Вытащить его на улицу и забросать снегом? Наверняка, какие-нибудь животные растерзают труп на куски… Хотя в таком состоянии он вряд ли привлечет их соблазнительным запахом. Насколько ему известно, звери не едят тухлятину. Да, так, наверняка, будет лучше всего… Надо спросить у Гарбера.
Вулф пошел к двери, ведущей на улицу, прислушиваясь к шагам Хантера…
* * *
…Естественно, Гарбер и слушать не стал их доводов. Собственно, Датч на это сильно и не рассчитывал. Но и не ожидал, что встретит такой отпор. Фэбээровец выкатил глаза, лицо его приняло морковный оттенок, и он заорал так, словно перед ним стояли два парня, признавшихся по секрету, что они два дня как смылись из лечебницы для душевнобольных.
— Слушайте, — Гарбера трясло от злости, — мне наплевать на ваши домыслы! Мне плевать на ваши соображения и предложения! Мне, в конце концов, плевать на то, что вы думаете предпринять! Вы вернетесь вместе с нами на базу, а потом, если вам так хочется, нанимайте вертолет и возвращайтесь сюда охотиться! Можете стрелять, орать, взорвать здесь все к такой-то матери, но без меня! А пока я главный — вы будете сидеть в вездеходе и помалкивать! Ясно вам? Сидеть и помалкивать! Теперь, — Гарбер повернулся к полицейскому, — персонально для вас, Харриган. Если вы попробуете предпринять что-либо без моего ведома, я отдам вас под суд, как только мы приземлимся в Лос-Анджелесе! Надеюсь, я понятно излагаю свои мысли?
— Господи, Гарбер, — Майк сдержавался изо всех сил. Он понимал: вздумай он сейчас дать волю чувствам — дерьмовый Сукин Сын не даст им ни одного шанса. — Поймите! Этот ублюдок просто не выпустит нас отсюда! Речь идет не о том, придется нам возвращаться вместе или поодиночке, а о том, сможем ли мы вообще выбраться с этой станции!
Фэбээровец покачал головой, давая понять, что разговор окончен.
— О Боже! Ну ладно, допустим, вы не доверяете мне, — продолжил полицейский, — но Датча-то вы можете выслушать…
— Нет, — коротко отрезал Гарбер, но, не выдержав, продолжил:
— Я не стану слушать ни одного слова!!! — он поднял палец и веско закончил:
— Ни одного!
— Черт! Мать твою!!! — Харригана понесло. — Это вы попросили нас о помощи! Вы!!! Это вы заставили нас ехать сюда!!! А теперь, когда мы собираемся спасать ваши задницы, затыкаете нам рты, да? Так получается, Гарбер, мать твою? Не даете ни шагу сделать!
— Совершенно верно, Харриган! — фэбээровец зло оскалился. — Мне надоели ваши разговоры! Надоело, что вы постоянно делаете из моих людей кретинов! Надоело, что вы строите тут из себя защитника человечества! Нарушаете приказы и нарываетесь на драку! Здесь не Метро Дивижн, лейтенант! Мои люди могут сами о себе позаботиться! Без вашей помощи! Ясно? Они не сопливые мальчишки вроде вашего Ламберта! Их не нужно водить за ручку, вытирать им нос и сажать на горшок, понятно?
Это он сказал зря. Трогать Джерри Ламберта фэбээровцу не стоило.
— Слушай, ублюдок, — со зловещим спокойствием процедил. Майк. — Парень, имя которого ты только что упомянул, погиб, спасая людей. Может быть, ему не хватало выучки, но башка у него варила в сто раз лучше, чем у тебя. И сделан он был из мяса, а не из дерьма, Так вот, он погиб, спасая людей, а у тебя, сра…й ублюдок, не хватило смелости даже на то, чтобы взять пушку и пойти спасать своих товарищей. Так что запомни мой совет хорошенько: если ты, ослиная задница, еще раз назовешь его имя или еще кого-нибудь их моих ребят, я тебя заставлю проглотить эти слова вместе с мозгами, которых в твоей дерьмовой башке и так с воробьиный клюв, понял?
Он повернулся и пошел к проему.
Датч проводил партнера взглядом. Напряженная спина, неестественная посадка головы, руки, сжимающие автомат, побелели. Шефер понимал полицейского. За двенадцать лет он так и не смог сжиться с мыслью, что его команда погибла. Их больше нет. Иногда Датч даже разговаривал с ними вслух, словно они были где-то рядом и могли все слышать. Порой возникало ощущение, что и Билли, и Пончо, и Мак, и Блейн, и Ховкинс — все стоят у него за спиной. А ведь прошло двенадцать лет. Как же должен мучиться полицейский, потерявший своих друзей два года назад…
Датч обернулся к угрюмо молчащему Гарберу.
— Ты — везунок, — сообщил он.
— Почему? — фэбээровец подозрительно прищурился. — Что вы хотите этим сказать?
— Только то, что, если бы ты сказал подобное о ком-нибудь из моих ребят, я убил бы тебя.
Майор Алан Шефер не шутил и не преувеличивал. Он бы действительно убил Гарбера.
Вернувшись на свое место у люка, Датч поставил автомат, вытащил аварийный комплект и сказал Майку:
— Знаешь, напарник, я думаю, самое время начинать…
* * *
…Хантер прошел через библиотеку, тренажерный зальчик, столовую, кухню, но так и не нашел шестого полярника. Он пока еще не понял, хорошо это или плохо. В общем-то ему и не хотелось пялиться на освежеванное, или даже просто мертвое, залитое кровью тело. Не то, чтобы Хантер боялся вида крови, просто он терпеть не мог возиться с трупами. Собственно, ему и в Академии удавалось избегать подобных занятий, хотя, конечно, совсем без практики не обошлось. Тут уж ничего не поделаешь. И до сегодняшнего дня он, Самуэль Хантер, при виде покойников сознания не терял и не блевал в сортире, что, между прочим, встречается довольно часто, и не только у новичков. Особенно, если труп поплавал пару-тройку недель в воде. Но если отрешиться от вчерашнего дня и мерить все на сегодняшний, то его дела — полное дерьмо. Вчера были насильники и убийцы, но, по крайней мере, люди, живые нормальные люди, а сегодня какой-то выродок, который сдирает кожу или вырывает черепа.
Дьявол! От всех этих мыслей Хантера пробил холодный пот.
Не хватало только нарваться на эту сволочь где-нибудь тут, в темном уголке…
Он толкнул дверь в туалет, держа азотный автомат на уровне груди и думая о том, что лучше было бы послать Гарбера подальше, сунуть ему это барахло в зубы, а самому взять старый проверенный «специальный полицейский» тридцать восьмого калибра. Может быть. Шефер прав, и подстрелить Хищника проще из этой лейки, да только вот с настоящей пушкой-то, пожалуй, ощущаешь себя куда уверенней.
Постояв пару секунд в коридоре, Хантер оглянулся и позвал:
— Эй, Вулф, ты на месте? Что у тебя? Но ответа не последовало. Фэбээровец подождал еще чуть-чуть и позвал напарника еще раз:
— Эй, Керк, ты еще жив? Не сожрала тебя эта сволочь, а?
Ему вовсе не хотелось демонстрировать овладевшую им легкую, — пока легкую, — панику. На случай, если Вулф где-то поблизости, он не сразу направился к выходу, хотя, надо признаться, желание поступить именно так с каждой секундой становилось все сильнее, прочно овладевая его сознанием. Неожиданно ему показалось, что он не один. Нет, в комнате никого не было, а даже Хищник, если, конечно, верить этим двум парням, Харригану и Шеферу, — а чего бы им врать? — не может быть абсолютно невидимым. Хантер резко обернулся и… никого не увидел.
«Нервы, нервы, — подумал он. — Совсем ты спятил, приятель. Точно, пора взять отпуск и хорошенько отдохнуть. Вот выберемся из этой дерьмовой передряги, сразу собираюсь и уматываю в какое-нибудь фешенебельное местечко. Во Флориду, скажем. Черт, что-то не так».
Хантер ощущал это. Совсем рядом, в двух шагах, кто-то был. Где прятался этот кто-то, фэбээровец не видел, однако чувствовал присутствие чужака так же четко, как приторно-сладкий трупный запах.
— Где же ты? Где ты прячешься, урод? Ну-ка, покажись старине Сэму! Я тебе задницу надеру! — он не заметил, что начал разговаривать вслух.
Хантер сделал еще пару шагов по коридору, соединяющему все комнаты, и оказался напротив двери, ведущей в душевую. Стараясь не производить шума, фэбээровец толкнул ее стволом автомата. За ней оказалось небольшое темное помещение, и Хантер попытался включить свет. Его пальцы несколько раз нажали плоскую кнопку, но все было тщетно. Лампа упорно не хотела зажигаться, и ему пришлось подождать, пока глаза привыкнут к темноте.
Чувство опасности поднялось с новой силой. Острое и настолько мощное, что его, наверное, можно было попробовать на вкус. Хантер не сомневался: оно горькое и вязкое. Ему стало страшно. К тому же, он остался один, а это всегда чревато. Вообще, им следовало двигаться парой, как того требовали правила, но фэбээровец счел эту меру предосторожности не то, чтобы излишней, а не обязательной. Ведь тот человек, в спальне, мог быть жив и, возможно, ему требуется помощь.
Но сейчас Хантеру очень захотелось, чтобы Вулф оказался рядом.
— Вулф! — позвал он снова. — Вулф!
Он не знал, что партнер в эту секунду стоит у вездехода, рассказывая Гарберу о пятом, погибшем, полярнике и, естественно, не может отозваться. Хантер снял предохранитель, вглядываясь в сумрак душевой. Глаза, постепенно привыкшие к темноте, различали какое-то пятно в жарком полумраке, хотя пока еще не очень отчетливо. Фэбээровец вздохнул, ощутив сладковато-приторный вкус воздуха и сделал несколько шагов вперед. Подошвы унт ступили на кафельный пол. Человек поскользнулся и рухнул боком во что-то влажное и липкое. В последний момент ему все же удалось убрать оружие за спину, но баллоны грохнули о кафель с глухим металлическим звоном. Кроме всего прочего, он сильно ударился бедром и локтем. Боль оказалась невероятно острой. Лежа на полу, Хантер попытался определить, не сломана ли рука или нога, но так и не смог этого сделать. Чтобы осмотреть место ударов, ему пришлось бы, самое малое, снять боевой ранец и стащить куртку.
— Черт! — выругался он, судорожно пробуя встать на ноги.
Каждое движение вызывало новый приступ боли, и Хантер проклял все, в том числе и Хищника, эту траханую станцию и Вулфа, который куда-то пропал, мать его!
Вот дерьмо, подумал фэбээровец, а если эта сука сейчас объявилась здесь? Что тогда? О, господи, да она убила бы меня, а ублюдок Вулф так ничего и не узнал бы. И некому было бы прийти к нему на помощь. Так и сдох бы здесь, лежа на спине, как заправская шлюха.
Из горла Хантера вырвался смешок. Ладонь в очередной раз поехала по полу, и он вновь ударился плечом.
— Черт, мать твою!
Фэбээровец поднес руку к лицу и прищурился, пытаясь понять, во что это он вляпался. Все пальцы оказались перепачканы кровью. Хантер повернул голову, старательно разглядывая кафель, и обомлел. Душевая была в крови. Стены, пол, даже дверь все покрыто черной влагой.
Грудь его дернулась, жадно втягивая воздух сквозь стиснутые зубы. Глаза расширились от страха. И, боясь того, что увидит через секунду, Хантер обернулся к темному пятну.
Конечно, ЭТО и не могло быть похожим на тело. Прежде всего потому, что ни головы, ни спины, ни рук у него не было. Окровавленный труп болтался на обломке стойки душа. Кто-то переломил ее пополам и насадил тело, проткнув ахиллесово сухожилие. Видимо, это произошло довольно давно — кровь уже перестала капать на пол.
У фэбээровца появилось дикое желание закричать и броситься наутек, подальше от этого места, где бродит кошмарный мясник, сдирающий с людей кожу.
— Это второй, — лихорадочно зашептал он, — это второй, мать его.
Руки скользнули по кафелю, ноги судорожно дергались, пытаясь вытолкнуть в коридор чужое непослушное тело.
В эту секунду Хантер услышал слабый, но отчетливый звук. Зловещий треск разрезаемого материала. Кто-то довольно уверенно и быстро кромсал наружную обшивку станции.
Фэбээровец начал извиваться, словно придавленный автомобильным колесом дождевой червяк. Он понимал: спасение в том, чтобы как можно быстрее выбраться на улицу и нырнуть в вездеход. У него вдруг появилась уверенность, что машина тоже не может послужить абсолютной защитой, но, по крайней мере, там, снаружи, люди! Вместе они одолеют этого ублюдка.
Хантер старался изо всех сил, но дело продвигалось медленно. Чертовски медленно. Хруст сменился более глухим звуком — тварь вспарывала теплозащитный слой. Затем последует каркас, потом еще один слой теплоизоляции, внутренняя обивка и… потом останется он, Сэм Хантер. Лежащий на полу, беспомощный, как цыпленок.
— Вуууууууууулф!!! — что было духу заорал фэбээровец. Вуууууууууулф!!!!!!
Подошвы унт скользили по кровавой влаге. Автомат звонко ударялся о кафель, баллоны, висящие на спине, стесняли движения, и Хантер сообразил: если отстегнуть их, дело пойдет быстрее, но… тогда он останется безоружным. Черт!!! Черт!!! Харриган был прав! Какого дьявола ему приспичило лезть сюда без оружия?! Настоящего оружия!!!
— Вуууууууууулф!!!!!!!! На помощь!!!!! Пальцы лихорадочно отыскивали замок ранца, но эти попытки каждый раз заканчивались неудачей. Он слишком спешил. Выпачканные кровью руки соскальзывали снова и снова. Ноготь на правой руке сломался, и Хантер вскрикнул от боли. Ему надо освободиться! Быстро. Осталось всего несколько секунд, а потом этот ублюдок ворвется сюда и прикончит его.
— Вуууууууууулф!!!!!!
Это был не страх, а дикий панический ужас. В глазах прыгали разноцветные пятна, сердце стучало настолько быстро, что, казалось, через мгновение оно просто разорвется, не выдержав бешеного ритма. Легкие судорожно всасывали воздух, накачивая кислород в растекающуюся по мышцам, пульсирующую в венах кровь. Ужас уже загнал его за ту тонкую невидимую грань, когда человек перестает быть самим собой, превращаясь в обезумевшее животное. Наконец Хантеру все-таки удалось справиться с замком. Он быстро сбросил лямки ранца, отпихнул ногой автомат и, упершись ладонями в тяжелые баллоны, вскочил. Глаза отыскали дверной проем, и фэбээровец кинулся прочь сломя голову. Его мозг еще улавливал страшные звуки — чужак прорывался сквозь последний слой теплоизоляционного покрытия. Промедли Хантер какую-то секунду, и было бы поздно.
Сейчас он несся по коридору, открывая двери собственным телом и моля Бога только об одном — не дать ему упасть! Хриплое дыхание вырывалось сквозь пересохшие бело-синие губы. Хантер даже не представлял себе, что человек может ТАК бояться.
Напряженные пальцы сжались в кулаки, ногти впились в плоть, оставляя на ней рубцы…
…Хищник мог бы справиться с этой работой гораздо быстрее. Достаточно было вытащить бумеранг, сжать его и провести раскаленным краем по крыше жилого блока. Отверстие получилось бы достаточно большим, и он без труда проник бы внутрь, но… Хищник и сам не знал, чего ему хочется больше убить жертву или растянуть охоту на более долгое время. В конце концов он решил поступить проще: если человек найдет выход из создавшейся ситуации он не станет убивать сейчас, если нет — еще один трофей займет свою колбу с голубоватым гелем. Приведя в боевое положение кинжалы, он начал неспеша полосовать стену станции. Активность человеческого организма возросла. Температура тела поднялась, и на дисплее фигура землянина приобрела яркожелтый оттенок с белыми пятнами. Голова, сердце, легкие — определил он. Наиболее жизненно важные точки в человеческом организме. Наиболее важные и наименее защищенные. Парадокс здешних форм жизни — самая опасная область тела всегда самая уязвимая. Он вообще не понимал, как раса землян — такая неподготовленная к встрече с врагом — умудряется существовать. Темпы рождаемости должны катастрофически отставать от показателей смертности, мало того, учитывая, что воины гибнут чаще остальных, эта планета должна генетически слабеть с каждым поколением. Уроды рожают уродов, слабые слабых. Таков закон, и от него никуда не деться. По любым расчетам раса землян должна была исчезнуть пару веков назад. А она умудряется приносить полноценный приплод, да еще и развиваться. Пусть медленно, но все же восходить по ступеням цивилизации Вселенной. Наверное, со временем из людей могли бы получиться довольно высокоразумные существа. Со временем. Жаль только, что этого не произойдет. По прогнозам ученых его планеты, наиболее вероятный сценарий дальнейшего течения событий на Земле таков. Люди одновременно усовершенствуют свое оружие — грубое, но очень мощное по здешним меркам, — и, не соблюдая контроль за рождаемостью, добьются того, что возникнет перенаселение. Затем несколько наиболее сильных племен начнут расширять свое жизненное пространство, завоевывая земли более мелких, а соответственно, и более слабых соседей. На какое-то время это поможет, но потом произойдет катастрофа, которая закончится гибелью всего животного и растительного мира. Вероятность данного исхода равна 97,3 %.
Хищник знал об этом, и подобное знание помогало ему чувствовать себя более уверенно, убивая жертв. Ведь, в сущности, этих людей нет. И какая разница, когда произойдет катастрофа для отдельной особи — через пятьдесят лет или сегодня? Финал один — гибель. И неизвестно, какая из них окажется менее страшной — быстрая от руки охотника или медленная в ревущем потоке ядерного огня.
Кстати, данный аспект играл немалую роль при вынесении окончательного решения Совета. Ведь если люди расшифруют навигационные карты, то узнают, в какой точке галактики планета его, Хищника, расы. Пока земляне выступают в роли пассивных наблюдателей, но их суденышки со слабыми двигателями и жалкой степенью защиты уже передвигаются в пределах Солнечной системы. Заполучив же один из летательных аппаратов кого-нибудь из охотников, они могут создать что-то подобное. И когда опасность уничтожения Земли станет неминуемой, толпы переселенцев хлынут на ЕГО планету. Учитывая же генетическую агрессию людей, легко представить, чем закончится нашествие. Хищник не сомневался, что их раса победит, но какой ценой?
Именно поэтому он и собирался выяснить истину о людях. Но пока полученные им сведения говорили против запрета охоты. Земляне мало на что годились в боевом плане. Возможно, для войны внутри своего мира — да, но не для сражений с внешним врагом.
Мысли эти помогали Хищнику прийти в хорошее расположение духа. Нет, он вовсе не зависел от настроения. Весь смысл его существования состоял в одном — достижении своей цели, — преследовании и убийстве жертвы. Хищник был суперохотником. А охотник, что бы ни случилось, идет до конца. Пытается настигнуть и убить. Его тело идеально приспособлено для охоты. В нем заключается три сердца и две системы кровоснабжения. Кроме того, в организме Хищника легко приживались имплантанты. Даже в том случае, когда от него осталось бы не более одной трети собственной плоти, врачи смогут без труда восстановить прежний вид, вживляя новые органы.
Людям не просто убить охотника. Очень не просто. А если добавить к этому отличный камуфляж и прекрасные доспехи, защищающие более пятидесяти процентов его тела, то и вовсе невозможно.
Рычание вырвалось из глотки. Кинжалы спокойно взрезали слой за слоем защитной стенки. Даже размышляя о посторонних вещах, Хищник не переставал следить за человеком. Он видел жалкие попытки землянина подняться на ноги или уползти, и это вызвало у него брезгливое чувство. Ему остро захотелось убить это существо. Быстро, одним ударом, забрать череп и порадоваться новому трофею. Но Хищник остановил себя. Такой трофей не вызвал бы гордости — слишком просто убить лежащего противника. Гораздо интереснее и почетнее, если тебе удалось захватить сильную дичь…
Человек все-таки умудрился подняться. Как раз в ту секунду, когда Хищник проник внутрь комплекса. Землянин встал и побежал, а он из соседнего помещения смотрел на колышащуюся впереди желто-белую спину. Похоже, человек и сам не знал, насколько близко была его смерть.
Хищник решил, что ему незачем больше оставаться здесь. Скорее всего, люди сейчас вернутся, в надежде убить его. Но ничего не найдут. Тогда они попробуют уехать. Тут-то он и расставит им ловушку, а затем перебьет по одному. Но не сейчас.
Хищник оттолкнулся от пола, коснулся ногой стены, сделал еще один прыжок и, уцепившись за каркас, втянул свое тело на крышу жилого блока. Через секунду он уже стоял на куполе технического помещения. Заправив нить в паз, Хищник приготовился к новому прыжку.
Позиция на метеовышке подходила ему как нельзя лучше. Вездеход, наверняка, будет возвращаться той же дорогой, что и приполз сюда.
Он не знал, есть ли у людей система автокурсора, но считал, что в любом случае они вряд ли пойдут на риск и не станут прокладывать новую трассу.
Глава 15
…Майк и Датч уложили спальные мешки на сиденья. Конечно, если бы Хищнику вздумалось осматривать вездеход достаточно тщательно, он без труда обнаружил бы обман. Но люди делали ставку на то, что в момент движения чудовище не станет особенно приглядываться. Тепловое излучение будет интенсивным настолько, чтобы сбить его с толку хотя бы на время.
Полицейский включил тепловое реле и удовлетворенно кивнул.
— Надеюсь, эта штука сработает, — он повернулся к Датчу. — Все зависит от того, насколько внимателен Хищник. Знаешь, если мы ошиблись, то можно считать, что наши задницы уже поджариваются на медленном огоньке.
— Посмотрим.
Голландец не собирался хоронить себя до того, как они возьмутся за дело. А уж там будет видно.
— Ты включил реле?
— Да. Все готово.
Харриган посмотрел на ящики.
— Как ты считаешь, может, нам следует взять что-нибудь потяжелее этих игрушек? — он кивнул на стоящие у стены М-16. — Сдается мне, без пулемета с ним не совладать.
— Не знаю. В прошлый раз моим ребятам пулемет не помог. Хотя, наверное, это лучше, чем ничего.
— О'кей.
Полицейский открыл один из ящиков и вытащил М-60. Следом появились коробки с лентой. Вулф, Бредли и Гарбер повернулись в его сторону.
— Какого черта вы делаете, лейтенант? Гарбер мрачно уставился на Майка.
— Вынимаю пулемет, — спокойно ответил тот.
— Это я и сам вижу. Зачем?
— Собираюсь последовать вашему совету и надрать задницу этой твари.
— Черт бы вас побрал, Харриган! — рассвирепел фэбээровец. — Положите оружие на место! Я приказываю!
— В самом деле? — Датч смотрел на Гарбера не без насмешки. — А чем, повашему, мы должны воевать?
— Я запрещаю вам выходить из машины!
— Вы ничего не можете запретить мне и моему партнеру, — покачал головой Голландец. — Хотя бы потому, что мы добровольцы, а не сотрудники Бюро.
— Дьявол! Вы подписали бумагу, согласно которой обязаны следовать моим указаниям!
— И что же ты предпримешь, если мы откажемся это делать? — насмешливо спросил полицейский. — Набьешь нам морды или поставишь в угол? А может быть, выкинешь из вездехода к такой-то матери? Расскажи мне, Гарбер!
Неизвестно, чем бы закончился разговор, если бы не Хантер. Он влетел в вездеход и тут же разразился проклятиями.
— Ты бросил меня, мать твою! — его палец ткнулся в грудь Вулфу. — Ты бросил меня!!! Какое ты имел право уходить?! Почему ты ушел, мать твою?!!
Лицо Хантера было совершенно белым, а руки тряслись, словно у последнего пропойцы. В этот момент он выглядел так, будто сошел с ума. Вулф удивленно смотрел на приятеля.
— Эй, эй, эй, что случилось-то?
— Что случилось?!! — Хантера колотило от страха и злости. — Ты спрашиваешь, что случилось, говнюк!!! Да то, что эта сука чуть не убила меня, понял? Она только что чуть не прикончила меня! Вот что случилось, мать твою!!!
— Стой! — попытался оборвать подчиненного Гарбер. — Успокойся!
— Черта с два! — не унимался тот. — Этот урод бросил меня, и тут заявилась эта сволочь! Она там, внутри.
— Заткнись! — вдруг резко крикнул Гарбер. — Заткнись и успокойся! Ты видел Хищника? Ты САМ видел его? Он точно в помещении станции?
— Точно? Да там два трупа! Один в душевой, и с него содрали кожу! А второй без башки! Я слышал, как эта тварь пыталась пролезть внутрь! Она взрезала стену, вместе с каркасом!
Хантер немного успокоился, хотя его все еще трясло при одном только воспоминании о жутком происшествии.
— Двое? Ты уверен, что в душевой тоже тело человека?
— Я несколько минут разглядывал его так же близко, как сейчас вас. Если вы мне не доверяете, то можете сходить и убедиться сами. Только возьмите с собой оружие! Настоящее оружие! Полицейский прав: с этой сукой просто так не сладить! Это уж точно, мать вашу! Просто так не сладить.
— Значит, еще два трупа… — Гарбер взглянул на Вулфа. — Поведешь вездеход. Мы уходим. Все. Убираемся отсюда. Пусть присылают войска.
— Похоже, настало наше время, напарник. Полицейский указал Датчу на все еще открытый люк. Тот согласно кивнул и, подхватив пулемет, двинулся к зияющему проему. Он, согнувшись, протиснулся мимо растерянно молчавших Бредли и Хантера, совершенно не обращая на них внимания, словно кроме него и Харригана в вездеходе никого не было.
— Шефер! — голос Гарбера вонзился ему в спину. — Остановитесь! Я сказал, что мы уезжаем! Никаких охот и засад! Я запрещаю вам выходить на улицу.
— Я уже ответил вам. Мы не подчиняемся вашим приказам на основании того, что я и мой партнер не являемся сотрудниками Бюро. Так что, давайте не будем сейчас затевать ссору, Гарбер, — Датч даже не обернулся. Он знал, что полицейский следует за ним, и это давало ему право говорить за двоих. — Мы оба знаем, чем она закончится, не так ли?
— В таком случае, я снимаю с себя всякую ответственность за вашу безопасность, — заявил Гарбер.
— Конечно. Это самое умное, что ты можешь придумать, верно? — буркнул Майк. — Поверь мне, приятель, ты очень нас напугал. Оч-чень.
— Все, — в голосе фэбээровца звенел металл. — Вулф, за руль! мы уезжаем. Пусть эти двое хоть все здесь разнесут.
* * *
Датч подумал, что Гарбер боится, и вряд ли стоит злиться на него за это. Возможно, он в чем-то прав, рассчитывая переложить заботу о Хищнике на военных. Конечно, они более серьезная сила, чем четверка федеральных агентов. Однако лично он, майор Алан Шефер, никогда не мог понять людей, боящихся драки, даже ни разу не поучаствовав в ней. Хотя, с другой стороны, лучший бой тот, который не состоялся. Но есть понятие открытой, направленной агрессии, сталкиваясь с которой человек обязан что-то предпринять. Хотя бы для того, чтобы защитить других людей. Хищник убивает живых существ бессмысленно, для собственного удовольствия, и это должно быть наказано. Разумеется, человеку трудно судить его, ибо он и сам занимается подобным, но ведь и зверь, загнанный в угол, защищается. Животное отстаивает свое право на жизнь теми средствами, которые ему доступны. Датч усмехнулся. Ну вот, ты уже приравнял человека к зверю. Подвел черту. И, наверное, парень, не очень ошибся. Между тобой и волком, в данной ситуации, разницы нет. Никакой.
Он выпрыгнул на снег, вытащил пулемет и сразу отошел под укрытие борта, стараясь не высовываться, на случай, если Хищник наблюдает за ними.
Белый диск солнца намертво прилип к небосклону, не двигаясь ни на дюйм. Воздух, казалось, сделан из чистейшего стекла. На какую-то долю секунды Датчу почудилось, что он даже поблескивает, переливается в холодных солнечных лучах. В абсолютной тишине Харриган выбрался из люка и тут же, следуя примеру партнера, нырнул за кузов. Почти сразу взревел двигатель вездехода, выбросив из выхлопной трубы черное жирное облако дыма.
— Как ты думаешь, эта тварь видит нас? — прокричал полицейский.
— Хочу надеяться, что нет, — ответил Датч и кивнул на дверь жилого блока. — Давай туда, я послежу.
— О'кей.
Харриган в три прыжка добежал до станции и влетел внутрь. Положив коробки с лентами на пол, он приоткрыл дверь и, встав на одно колено, приготовился прикрывать Датча.
Тот кинулся к станции. Через секунду они уже сидели в жарком мареве жилого блока.
Майк огляделся и почти сразу заметил оставленную диском дыру в стене.
— Смотри-ка. Скорее всего, это работа Хищника.
Голландец хмыкнул.
— Чем он мог проделать такую штуку?
— Диском, — полицейский открыл одну из коробок и начал вставлять ленту в пулемет. — Есть у него такая штука. В прошлый раз, когда Киз со своими парнями пытался зажать эту тварь на скотобойне, Хищник запросто распилил его пополам.
— Как действует диск?
— Очень просто. Надо сжать его в пальцах посильнее. Края этой штуковины раскаляются, и тогда уж можно швырять ее во что угодно — все разносит. Пробивает насквозь.
— Неприятная вещица, — констатировал Датч.
— Да уж, — согласился полицейский. — Надо смотреть в оба, а то этот ублюдок нам обоим бошки посрезает в момент.
— Угу. Теперь тихо! У Хищника отличный слух. Он опустился на колено, поставил пулемет рядом и, приоткрыв дверь, выглянул наружу…
* * *
…Хищник оказался на крыше метеовышки в тот самый момент, когда Датч и Харриган нырнули в искусственный жар станции. Остановившись у обвисшего метеобуя, он уцепился за флагшток и осмотрелся. Пока все шло так, как и предполагалось: люди, видимо, собрались уезжать. Мощный двигатель машины заурчал, перекрывая остальные звуки.
Охотник осмотрел вездеход, пересчитывая свои будущие жертвы. Ему не хотелось попасть в засаду. Тот человек, что швырнул свое оружие навстречу энергетическому сгустку, достаточно сообразителен и вполне может додуматься устроить ему ловушку. Возможно, она будет не очень опасной, но все равно не следует недооценивать этот фактор.
Сканер считывал тепловые показатели сидящих в кузове людей. Двое впереди и шестеро сзади. Четыре сигнала достаточно слабы. Хищник насторожился, увеличивая изображение. Taк, двое раненых. Один уже почти в норме, второй очень слаб, но, похоже, лучше, чем был. Люди не так сильны в медицине, как его раса, однако надо признать, даже их слабые лекарства в сочетании с удивительной живучестью землян дают неплохие результаты.
Хищник начал считывать изображение еще двух сигналов. С каждой секундой они становились все сильнее, но он не мог различить фигур. Мешали ящики, составленные штабелем в кузове машины. Двойная преграда оказалась достаточно сложным препятствием для сканера.
В конце концов Хищник решил, что это не особенно важно сейчас. После того как он остановит вездеход, станет окончательно ясно, почему сигнал так неустойчив. Возможно, только из-за преграды.
Машина дрогнула и, плавно развернувшись, покатила вперед, к метеовышке.
В эту секунду он заметил вторую странность: дверь в жилой блок оказалась приоткрытой. Времени на раздумья не было. Включив систему слежения, Хищник выбрал первую цель и на мгновение отвлекся, делая поверхностное сканирование станции, определяя наличие тепловых излучений локального характера.
Сейчас температурный уровень в блоке снизился. Виной тому был разрез, сделанный им самим незадолго до этого. Теперь холодный воздух циркулировал по комнатам. Открытая дверь только усилила его приток внутрь станции. Зона температурно-невидимого фона поднялась еще выше. Какое-то время люди могли бы перемещаться по всему блоку, оставаясь совершенно незаметными. Конечно, если бы он снял боевой шлем, то различил бы их в виде бледно-красных, сливающихся с окружающей средой фигур, но это означало бы почти верную гибель. Во-первых, атмосфера Земли была ядовита для организма Хищника, а вовторых, его добил бы холод. И если ядовитые пары убивали медленно, то ледяной холод гораздо быстрее. Несколько секунд, и все было бы кончено.
Никогда до этого случая охотники не высаживались в столь непригодных условиях. Только в теплом климате. Температурный режим, необходимый для существования Хищника, очень жесткий. То, что людям казалось дикой жарой, он воспринимал как прохладу. На его планете температура не опускалась ниже 240 градусов.
Поверхностное сканирование не дало никаких результатов. Если все происходящее и было засадой, изменять что-либо было уже поздно.
Он не может выпустить вездеход за пределы станции. Это грозило потерей добычи, а значит, и подорвало бы авторитет самого охотника.
Рубиновый треугольник уже несколько секунд пульсировал на дисплее, показывая, что компьютер ведет цель.
Хищник выждал еще мгновение, подпуская вездеход ближе, а затем выстрелил. Сгусток энергии вылетел из ствола пушки и быстро пошел на сближение с машиной…
* * *
…Бэт пришла в себя совершенно неожиданно. Секунду назад она барахталась в черной ледяной каше небытия и вдруг поняла, что слышит звук работающего мотора. Это было странно. Бэт не помнила, как оказалась внутри машины.
Некоторое время она так и лежала на чем-то жестком и неудобном, прислушиваясь к собственным ощущениям. Тупая боль в плече проявилась постепенно, словно пришла издалека. Сперва тонкая игла вонзилась в плоть, а затем, разрастаясь, охватила мышцы плеча, руки, грудь.
И тут же заработал мозг, рисуя контрастную картинку.
Джеймс, поднимающий «пустынного орла». Желто-красный слепящий выплеск пламени и мощный удар, опрокидывающий ее на спину. В плече словно взрывается граната, разнося в клочья ткани, мышцы, кости, вышибая из тела кровавые плевки. Темно-бордовые, они впитываются снегом, и она видит это, но уже лежа.
А в следующее мгновение сам Джеймс начинает рассыпаться, расползаться на куски, будто его пропускают через диковинную невидимую мясорубку.
И страшная, почти прозрачная фигура за спиной сумасшедшего. Переливающаяся, нереальная, призрачная. Желтые глаза уставились на нее, словно оценивая.
Да, это и была тварь, чудовище, монстр, убивший всех полярников. Но почему-то пощадивший ее, Бэтси Уэллери.
В ту же секунду в голове появляется новая мысль: Пол! Где он, что с ним? Неужели и его убило это существо? Или его тело плывет где-то рядом в рокоте мотора и темной реке забвения?
Одна. Пока она одна. Она и боль в простреленном плече. Но все-таки ее разум торжествует. Ты жива, Бэт! Ты жива, жива, жива, жива…
Только Бэт не почувствовала радости. — Ну и что с того? — Лишь вялое безразличие, спокойная констатация привычного факта. Срабатывает защитная реакция организма — апатия.
Нужно понять, где она и что с ней? Может быть, тварь утащила ее с собой, и эта машина — машина монстра. Бэт вдруг поняла, что абсолютно не представляет, КАК передвигается чудовище. Но от самой мысли о возможности такого плена ей стало страшно. Желание открыть глаза ушло. Хотелось одного услышать голос человека… Ну, или, на худой конец, что-то, подтверждающее присутствие людей в машине.
Она попробовала пошевелиться, но не смогла. Тело не желало слушаться и подчиняться ее приказам.
«О, господи, — подумала Бэт, — а если я вообще не смогу больше двигаться? Может быть, ОНО изувечило меня?»
Ей безумно захотелось увидеть себя. Убедиться, что все в порядке, руки и ноги на месте.
Ну а если выяснится, что она все-таки в плену, то… Тогда ты убьешь себя, решительно подумала Бэт. Ты найдешь способ сделать это. Умереть лучше, чем быть в плену у какой-то траханой гадины.
Девушка немного выждала и открыла глаза. Точнее, попыталась осуществить свое намерение. Это ей удалось, но с большим трудом. Бэт показалось, что веки налились свинцом и не хотят размыкаться, несмотря на все ее старания. Тем не менее она справилась с ними и открыла глаза.
Эта попытка совершенно обессилила девушку. Бэт и представить себе не могла, насколько она слаба. Сил не осталось даже на то, чтобы улыбнуться.
Прямо перед ней сидел довольно молодой парень. Он был немного бледен и теребил собственные пальцы, явно нервничая. Глаза его блуждали по сторонам, а губы шевелились, беззвучно произнося какие-то слова. Куртка перепачкана кровью, как, впрочем, и остальная одежда. Хотя он, явно, не ранен, решила Бэт.
Она почувствовала себя немного спокойнее. Присутствие рядом человека приободрило ее. Значит, их все же спасли. Скорее всего, эти люди спасательная команда. Та самая, о которой говорила База. И они везут Бэт домой. Подальше от жуткого чудовища, от страшной станции.
Мысли текли в ее голове, а глаза, не отрываясь, наблюдали за сидящим парнем…
…Хоть убейте, но Хантер не мог понять этих двоих — Шефера и Харригана. Нет, он, конечно, уважал их мужество, даже восхищался ими, однако ему казалось, что этот поступок граничит с глупостью. Оставаться здесь, наедине с Хищником? Нет, в подобном самопожертвовании есть что-то, похожее на психопатию, это уж точно.
Что же касается лично его, то он, Хантер, за все награды мира не пошел бы на такое. При одном воспоминании о жутком треске разрезаемой материи мороз бежит по коже. Да нет, ему никто не смог бы бросить в лицо упрек в трусости, просто, когда имеешь дело с людьми — пусть даже хорошо вооруженными, — это одно. По крайней мере знаешь, как с ними воевать, а как бороться с этой тварью? Ни Гарбер, ни один из них не мог ответить на подобный вопрос. Причина тому одна-единственная — никто не знает точно, ЧТО она из себя представляет.
Хантер вздохнул, оглядывая салон. Бредли сидит напротив, сцепив руки в замок. Желваки перекатываются под туго натянутой кожей на скулах. Видно, ему тоже не сладко.
Черт, ведь эта тварь стреляла в него и, если бы не полицейский, он был бы мертв. Скорее всего, мертв.
Взгляд Хантера скользнул по ящикам — ему было известно, что в них: оборудование, оружие, ловчие сети, — и переместился на раненую девушку. Та лежала, вытянувшись на сиденьях и… смотрела на него. В сочетании с абсолютно спокойным лицом неподвижные глаза создавали довольно странное, нереальное ощущение. Казалось, что девушка еще не пришла в себя, а открытые веки — результат рефлекторного движения.
Хантер наклонился к ней, пытаясь понять, действительно ли она в сознании. Несколько секунд он вглядывался в черные зрачки, а затем нерешительно спросил:
— Вы… слышите меня? Бледные губы шевельнулись.
— Да. Где я?
Хантер скорее прочитал это, чем услышал.
— О, господи… Сейчас, одну минуту. Она пришла в себя! Гарбер, она пришла в себя!!! — Он почувствовал, что его охватило непонятное волнение. Слышите?
Бредли приподнялся и взглянул на девушку. Улыбка появилась на его толстых губах.
— Как вы себя чувствуете, мэм? — спросил он. — Надеюсь, вам лучше?
— Да, благодарю вас. — Взгляд девушки скользнул по нему, по ящикам, стальным заклепкам на потолке и вновь вернулся к Хантеру. — Где я? Кто вы?
— Мы — специальная группа ФБР. — Хантер видел, как Гарбер протискивается со своего места в кузов. — Прибыли к вам на помощь, но, к сожалению, опоздали. Удалось вытащить только вас и еще одного парня. Он жив, но ранение крайне серьезное.
— Пол? Это Пол? У него… нет нижней челюсти?
— Да, судя по всему, мы говорим об одном человеке. Она попыталась приподняться, но тут же рухнула обратно, застонав от резкой волны боли в раздробленном плече.
— Лежите, мэм, — посоветовал подошедший Гарбер. — Вам не стоит предпринимать попыток встать. Вы ранены и ослаблены кровопотерей. Скажите, он опустился на один из ящиков, напряженно глядя на девушку. — Кто-нибудь еще оставался в живых, когда вас ранили?
— Нет, — Бэт покачала головой. — Эта тварь убила всех. И Уэлча, и Мэла, и Бонни, и… и Джеймса тоже.
Голос ее задрожал. Видимо, ей очень хотелось заплакать, но она сдерживалась.
— Я понимаю, мэм, вам тяжело вспоминать об этом, и все-таки, если это возможно, нам нужны ответы на несколько вопросов. — Гарбер с сочувствием смотрел на девушку. — Первое: ваше имя?
— Бэт. — Получилось больше похоже на слабый выдох, и Бэт повторила:
— Бэтси Уэллери.
— Прекрасное имя, — улыбнулся Гарбер и тут же обругал себя. Самое время для комплиментов.
— Спасибо, — Бэт взглянула на него с некоторым недоумением.
— Скажите, мисс Уэллери, Хищник пользуется огнестрельным оружием?
— Нет. По крайней мере, я ничего не знаю об этом.
— В таком случае, откуда эта рана? — фэбээровец указал на туго перевязанное плечо девушки.
— Один из наших людей выстрелил в меня… — она помолчала. — По-моему, он сошел с ума.
— Вот как? Кто же это?
— Джеймс Уанголлс. Техник.
Гарбер кивнул, словно давно все знал об этом человеке и только ждал, пока тот выкинет какой-нибудь неприятный фокус.
— Как вы считаете, мисс Уэллери, — продолжил он, — почему Хищник не тронул вас? Ведь и вы, и ваш товарищ… Как, кстати, его имя?
— Пол Уинтер.
— Ага… Так вот, и вы, мисс Уэллери, и мистер Уинтер были абсолютно беззащитны.
— Откуда мне знать? — Бэт почему-то ощутила неприязнь к этому человеку. Чисто инстинктивную, ничем не обоснованную, но достаточно сильную. Спросите об этом у него сами. Возможно, оно и ответит вам, но я сомневаюсь.
— Угу.
Гарбер внимательно посмотрел на девушку, не понимая, чем вызвана перемена в ее настроении. Он отнес это на счет усталости и нервного потрясения. Впрочем, ему действительно было нужно получить ответы. В таком варианте столь быстрое возвращение и отказ от попыток поймать Хищника получили бы вполне логичное и веское объяснение. Не только спасение раненых, но и передача сведений. Очень важных сведений.
— Простите, мисс Уэллери, но не могли бы вы рассказать мне, что случилось с вашим товарищем? Тем, который… который лежал рядом с вами… останки которого лежали… Одним словом, третьего члена вашей группы.
— Джеймс… — задумчиво сказала девушка. — Это и был Джеймс Уанголлс. Тот парень, что ранил меня.
— Да, да, — торопливо кивнул Гарбер. — Так что же с ним произошло, мисс Уэллери?
— Это существо, — Хищник, как вы его называете, — убило Джеймса какимто жутким оружием. С Уанголлса просто живьем слезла кожа, вместе с плотью, а потом он словно взорвался изнутри. Я впервые видела такое…
— И за какое примерно время произошло все это?
— Не знаю. — Бэт попыталась восстановить в памяти произошедшее. Секунды две-три, не больше. Фэбээровцы переглянулись.
— А вы точно это помните, мисс Уэллери? — спросил Гарбер недоверчиво. Я имею в виду, может быть, вы не совсем осознавали время?
— Я точно помню и все осознавала, — жестко ответила Бэт и поинтересовалась. — Что с этим существом? Вы убили его?
Гарбер собрался было объяснить, что все не так просто, но в эту секунду Вулф заорал:
— Вот дерьмо!!!
Мгновением позже раздался оглушительный взрыв, а вездеход тряхнуло так, что люди повалились на пол.
— Что случилось, Вулф? — крикнул Бредли, пытаясь подняться.
— Эта тварь попала в нас! Она пробила вездеход! — вопил водитель. Черт! Мы горим!!!
— Всем на улицу! — скомандовал Гарбер. — Быстро! Хантер, Бредли, берите раненых! Вулф, ко мне!
— Да она перебьет нас всех! — Бредли растерянно озирался. — Мы выйдем, и эта сука перебьет нас, как зайцев!
Неожиданно где-то на улице застучал М-16. Длинные очереди прорывались сквозь гул пламени и надсадный вой мотора. Ему вторил М-60.
— Это Шефер и Харриган! — Гарбер кинулся к кормовому люку. — Они прикроют нас!
В следующую секунду громыхнул еще один взрыв. Вездеход накренился, и в какой-то момент людям показалось, что он опрокинется, но машина быстро вернулась в нормальное положение.
— Надо выбираться, пока не взорвались баки! — заорал Вулф. — Быстрее! Скоро все здесь взлетит на воздух!
— Вы можете идти, мэм? — Хантер обернулся к Бэт. — Вы сможете идти сами?
— Не… не знаю. Попробую.
Девушка испугалась. Все происходящее вселяло в нее ужас. Казалось, кошмар, словно бумеранг, возвращается к ней, но сейчас она была беспомощна. Бэт прекрасно понимала: если ей и удастся сделать несколько шагов, то этого будет явно недостаточно для спасения. Девушка отлично знала, на что способен Хищник, и отдавала себе отчет в том, каковы у нее шансы на жизнь. Ноль…
