1
ПОБЕГ
Звуки погони прорезали темноту туннелей. Лимм уже задыхался. Юный вор молил Баната, бога воров, о том, чтобы преследователи не так хорошо ориентировались в подземельях Крондора, как он. Лимм надеялся лишь на свою хитрость, понимая, что ему не удастся ни оторваться, ни тем более вступить в бой.
Мальчик знал, что страх — его главный враг, а сейчас он не мог позволить себе превратиться в испуганного ребенка, отчаянно пытающегося найти теплое и безопасное местечко, укрыться от убийц во мраке. Он остановился на мгновение на пересечении двух широких проходов, а затем повернул налево. Чутье вело его сквозь мрак глубоких подземелий, и лишь бледный свет маленькой лампы освещал дорогу. Он едва приоткрыл дверцу лампы — для того чтобы видеть, ему достаточно было тонкого лучика. Через дренажные отверстия и решетки люков в канализацию тут и там проникал свет. Узенькие полоски указывали беглецу путь по тихим зловонным проходам под городом. Но были и такие места, где царила абсолютная тьма и где он был слеп, как человек, от рождения лишенный зрения.
Он добрался до места, где туннель сужался для того, чтобы сдержать поток сточных вод. Лимм называл этот участок «дамбой». Мальчик пригнулся, чтобы не удариться головой о низкий свод, и пошлепал босыми ногами по вонючей воде, которая вливалась сюда из более широких туннелей, чтобы потом, достигнув нужного уровня, устремиться вниз.
Воришка знал, что вот-вот начнется желоб, по которому сточные воды обрушиваются в широкий канал двадцатью футами ниже. Мальчик предпочел притушить лампу. Он точно знал, где находится, и боялся, что его преследователи заметят даже малейший огонек. Завернув на ощупь за угол, Лимм оказался в следующем туннеле длиной всего в несколько сотен футов, с противоположного конца которого была бы видна даже крошечная искра.
Торопясь, насколько это возможно при такой неуклюжей ходьбе, он услышал как будто громкие хлопки — звуки падающей вниз воды. В этом месте, известном ворам под названием «колодец», заканчивались несколько стоков, расположенных поблизости. Лимм решил перейти поближе к наклонному желобу, хотя знал, что, оступившись всего на несколько дюймов, может сорваться вниз и разбиться насмерть.
Он продвинулся еще на десять футов вперед и чуть не наткнулся на решетку, поскольку сосредоточился лишь на том, чтобы услышать погоню. Он присел — если отраженный свет попадет в туннель, будет меньше шансов, что его обнаружат.
Вскоре он услышал голоса, поначалу только неразличимые обрывки слов. Затем один из преследователей отчетливо произнес:
— …не мог уйти далеко. Он всего лишь ребенок.
— Он видел нас, — отозвался другой, и мальчик прекрасно понял, кто говорит.
Он хорошо запомнил его лицо и лица остальных, хотя видел их мельком, перед тем как развернуться и броситься наутек. Он не ведал имени этого человека, но прекрасно знал его сущность. Мальчик жил среди подобных людей всю жизнь, хотя немногие из них были настолько опасны.
Лимм трезво оценивал свои силы и понимал, что открытое противостояние невозможно. На людях он всегда хорохорился, но эта показная смелость годилась лишь для того, чтобы продемонстрировать тем, кто сильнее, что с ним лучше считаться. Готовность посмотреть смерти в глаза не раз спасала ему жизнь, однако он не был глуп и понимал, что с этими людьми подобное не пройдет. Они убьют его не раздумывая, потому что он стал свидетелем ужасного преступления, которое они совершили.
Озираясь, юный беглец увидел струйку воды, лившуюся сверху. Рискуя быть обнаруженным, он чуть засветил лампу. В верхнем своде туннеля, по другую сторону решетки, виднелось довольно широкое отверстие: один из стоков. Решетка не достигала потолка туннеля, и сверху обнаружился небольшой просвет. Если удастся туда перебраться и затаиться, зацепившись за что-нибудь в сточной трубе…
Не колеблясь ни секунды, мальчик забрался вверх по решетке и просунул руку, пытаясь определить, возможно ли пролезть в такую маленькую лазейку. Поблагодарив Баната за то, что не слишком вырос с того времени, как в последний раз проделывал такой трюк, Лимм подтянулся и развернулся. Сначала просунул лицо между решеткой и каменным сводом. Опыт подсказывал ему, что уши пострадают меньше, если не изгибаться назад, пытаясь протиснуть голову. Возрастающее чувство опасности затмило боль — он знал, что преследователи близко. По мере того как он протискивался в щель, боль в щеках нарастала. Он почувствовал соленый привкус крови и пота, но продолжал крутить головой, ввинчивая ее в просвет. Слезы текли по щекам, но Лимм молчал, даже когда порвал оба уха — одно о камень, а другое о железяку. Внезапно паника чуть было не охватила его окончательно — он ярко представил себе, как беспомощно висит на решетке, а преследователи настигают его.
Наконец голова оказалась за верхней перекладиной решетки. Он с легкостью просунул внутрь руку и подвигал плечом, надеясь, что ему не придется выкручивать суставы, чтобы пролезть. Постепенно просунул плечи, а затем, выдохнув, и верхнюю часть туловища. И тут вдруг понял, что лампа, которую он держал в другой руке, не пройдет.
Глубоко вдохнув, мальчик выпустил ее и одновременно полностью пролез в отверстие. Теперь он находился по другую сторону решетки, цепляясь за нее, как обезьяна. А лампа упала на камни.
— Он там, внутри! — раздался крик неподалеку, и луч света озарил туннель.
Лимм сосредоточился и двинулся вверх, уперев ладони в стены стока, а ноги поставив на решетку.
Ему был необходим более надежный упор для рук, перед тем как оттолкнуться от решетки. Он ощупал стены и с одной стороны обнаружил проем между камнями. Едва нащупав такой же проем с другой стороны, он почувствовал, как что-то прикоснулось к его босой ступне.
Он тут же оттолкнулся от решетки и услышал голос:
— Будь прокляты эти подземные крысы!
— Мы не сможем пробраться туда, — ответил другой.
— Но мой клинок сможет!
Собрав все силы, юный вор подтянулся, резким движением оторвался от решетки, прижав руки к телу, и затем оттолкнулся. Он перевел руки за спину и уперся спиной в стенку трубы, поднимая медленно ноги вверх по другой стенке. Лимы вдруг услышал скрежет железа — кто-то пропихнул меч сквозь решетку. Он понял, что, замешкавшись на секунду, оказался бы насаженным на длинное лезвие, как на вертел.
— Он удрал по этой трубе! — И кто-то чертыхнулся.
— Значит, вылезет где-то уровнем выше! — раздался другой голос.
Внезапно мальчик почувствовал, как спина его чуть съехала по стене: материал рубашки был слишком скользким. Ноги также медленно сползали вниз. Он сильнее уперся ступнями в стену, молясь, чтобы ему удалось удержаться в этом положении. Через мгновение движение вниз прекратилось.
— Он ушел! — снова крикнул один из преследователей. — Если бы свалился, так уже лежал бы здесь!
— Возвращайтесь на уровень выше и рассредоточьтесь! — Мальчик узнал голос главаря. — Того, кто его убьет, ждет награда! Я хочу, чтобы этот крысеныш к утру был мертв!
Лимм полез вперед. Рука, нога, снова рука, другая нога — по малюсенькому отрезку, съезжая вниз на один дюйм за каждые два вверх. Двигался он медленно, мышцы молили об отдыхе, но Лимм не уступал. Воздух стал свежее, и мальчик понял, что приближается к следующему уровню канализации. Он молил Баната о том, чтобы труба не сузилась наверху, так как совсем не хотел опять спускаться вниз к решетке.
Достигнув горизонтального входа в шахту, он замер на минуту, глубоко вдохнул и повернулся, схватившись за край. Одна рука скользнула почему-то толстому и липкому, но другая держалась крепко. Лимм никогда не любил мыться, но сейчас с нетерпением ждал того момента, когда наконец сможет соскрести с себя эту грязь и переодеться в чистое.
Прислушиваясь к тишине, мальчик ждал. Он знал, что преследователи могут появиться с минуты на минуту.
Импульсивный по натуре, Лимм только недавно понял всю опасность опрометчивых поступков в сложных ситуациях. Семь мальчиков пришли в Приют, убежище пересмешников, практически одновременно, в течение нескольких недель. Шестеро были уже мертвы. Двое погибли случайно: упали с крыши. Троих повесили как обычных воров — их поймали во время облав, устроенных принцем. И наконец, шестой погиб предыдущей ночью от рук тех, кто преследовал теперь Лимма, ставшего свидетелем этого убийства.
Мальчик позволил бешено колотившемуся сердцу успокоиться, а уставшим легким набрать воздуха. Он подтянулся вверх, перебрался в горизонтальную трубу, а затем двинулся вдоль по ней, держа руку на правой стене. Он знал, что может передвигаться по здешним туннелям даже с завязанными глазами, однако понимал, что стоит лишь раз повернуть не туда или пропустить боковой проход, как можно окончательно потеряться. В этой части города находился центральный резервуар, и знание своего местоположения относительно него помогало Лимму лучше всякой карты при условии, что он начеку и сосредоточен.
Он продолжал пробираться вперед, прислушиваясь к отдаленному бульканью воды. Двигаясь вслепую, Лимм размышлял о безумии, которое творилось в городе в последние несколько недель.
Поначалу это не выглядело серьезной проблемой — просто новая конкурирующая банда, одна из тех, что всплывают на поверхность время от времени. Обычно в таких ситуациях хватало визита вышибал из пересмешников или доноса людям шерифа.
На этот раз все было по-другому.
В доках появилась новая банда, состоящая в основном из кешианских головорезов. Сам по себе этот факт не вызывал удивления: Крондор был для Кеша главным торговым портом Западных земель Королевства. Необычным казалось абсолютное равнодушие этой группы к угрозам со стороны пересмешников. Новые конкуренты действовали в провокационном стиле, открыто отправляя грузы из города и в город, давая взятки официальным лицам и вызывающе мешая пересмешникам. Новая банда явно напрашивалась на открытый конфликт.
Когда в конце концов пересмешники решили принять радикальные меры, разразилась катастрофа. Лучших бойцов гильдии воров заманили в амбар в конце полузаброшенного дока и связали, а здание подожгли. Погибли все одиннадцать человек. С этого момента в криминальном мире Крондора началась настоящая война.
Пересмешникам пришлось выбраться на поверхность. Но и их противникам, работавшим на некоего Кроулера, приходилось нелегко, так как принц Крондора решил восстановить в городе порядок.
По слухам, несколькими неделями ранее в канализации видели нескольких человек, одетых как ночные ястребы — члены гильдии убийц. Они, видимо, служили приманкой, чтобы заманить людей принца в подземелье. Но главной целью, без сомнения, было уничтожение пересмешников: ведь если бы королевские солдаты спустились под землю, они бы схватили или убили всех, кого нашли, — будь-то настоящие или фальшивые ночные ястребы или пересмешники. Однако этому хитроумному плану не суждено было воплотиться в жизнь.
Сквайр Джеймс, известный в прошлом как Джимми Рука, воришка из пересмешников, помешал исполнению этого плана, после чего исчез в ночи, выполняя получение принца. Затем Арута собрал свою армию и ушел. Кроулер же снова нанес удар.
С того времени обе стороны укрылись в своих убежищах: пересмешники в так называемом Приюте, хорошо замаскированном логове, а люди Кроулера — где-то в северной части доков. Никто из тех, кто пытался выяснить точное местоположение этого укрытия, не вернулся обратно.
Подземелья стали «ничьей землей». Мало кто осмеливался спускаться туда, если только у него не было действительно важной цели. Лимм также должен был бы сейчас прятаться в Приюте, если бы не две вещи: ужасные слухи и весточка от старого друга. По отдельности они заставили бы Лимма лишь залечь поглубже, но их сочетание вынудило его действовать.
В жизни пересмешников практически не было места дружбе. Лояльность воров друг к другу редко основывалась на привязанности или учтивости, чаще на недоверии к тем, кто не входит в гильдию, и страхе друг перед другом. Авторитет в гильдии воров зарабатывался силой или хитростью.
Но иногда и среди воров завязывалась настоящая дружба, основанная не просто на каких-то тайных замыслах, и ради таких друзей стоило рискнуть. Лимм знал очень немногих людей, ради которых он мог пойти на риск быть пойманным, но двое из этих людей нуждались сейчас в помощи и должны были узнать о донесшихся до него слухах.
В темноте раздался шорох, и Лимм замер, пытаясь услышать что-нибудь необычное. Канализация была полна разных шумов: отдаленный грохот воды, проносящейся по огромному желобу внизу и выносящей городские отходы за пределы гавани, падающие тут и там капли, крысиный писк и скрежет когтей — все это сливалось в непрерывный гул.
Отчаянно желая иметь хотя бы какой-нибудь источник света, Лимм ждал. Терпение не относилось к добродетелям, присущим его сверстникам, но нетерпеливый вор — мертвый вор, и Лимм хорошо это знал. Он приобрел авторитет у пересмешников, став одним из самых ловких карманников в Крондоре. Его способность растворяться в толпе и быть незаметным на людных у лицах высоко ценилась главарями. Большинство мальчиков его возраста до сих пор работали в группах на улице, провоцируя панику или устраивая суматоху, чтобы взрослые воры могли унести товар с повозок или скрыться от погони.
Терпение Лимма было вознаграждено. Он вдруг уловил слабое эхо от шагов по камням. На небольшом расстоянии впереди два желоба соединялись перед большим водосборником. Чтобы достигнуть противоположной стороны, Лимму пришлось бы пересечь медленно текущие сточные воды.
«Хорошее место для засады», — подумал мальчик. Плеск воды от его шагов привлечет внимание всех, кто находится вблизи, и они набросятся на него, как гончие на зайца.
Лимм обдумывал варианты. Обойти это место было невозможно. Он мог вернуться назад по тому же пути, каким пришел, но это стоило бы ему многих часов тяжелого продвижения под городом. Другой вариант — повернуть за угол, прижавшись к стене, и двигаться вдоль нее справа от поперечного коллектора. Придется понадеяться на то, что темнота укроет его и он сможет передвигаться достаточно бесшумно. Миновав перекресток, он будет в безопасности.
Лимм медленно двинулся вперед, осторожно переставляя ноги, чтобы случайно не наступить на что-нибудь и не выдать свое местоположение. Борясь с желанием поторопиться, он пытался контролировать дыхание и заставлял себя держать ровный темп.
Шаг за шагом он достиг пересечения двух туннелей, и когда подошел к углу, за который собирался повернуть, то услышал еще один звук — едва слышный скрежет металла по камню, как будто ножны или лезвие меча коснулись стены.
Мальчик застыл.
Даже в темноте Лимм держал глаза закрытыми. Он не понимал почему, но когда глаза были закрыты, остальные чувства обострялись. Сначала он удивлялся, но в конце концов прекратил попытки разобраться в причинах такого эффекта. Он просто знал, что если будет тратить энергию на зрение, тем более в кромешной темноте, его слух и осязание ослабеют.
Долгое время не было слышно ни звука. Потом прямо где-то перед Лиммом раздался громкий всплеск — должно быть, хозяин магазина или городской рабочий вылил в люк помойное ведро. Негромкий шум был как раз на руку мальчику, и он быстро шмыгнул за угол.
Лимм торопился. Он по-прежнему соблюдал осторожность, но чувствовал, что нужно как-то увеличить дистанцию между собой и тем, кто караулил его на перекрестке позади. Он стал считать про себя шаги и, досчитав до ста, открыл глаза.
Как он и ожидал, впереди виднелась маленькая светлая точка. Он знал, что это бликует открытая решетка на Западной Рыночной площади. Свет был не столь ярким, чтобы облегчить ему продвижение, но зато полностью подтверждал догадку о том, где он находится.
Лимм двигался быстро и вскоре достиг перекрестка туннелей, параллельного тому, где укрывался бесшумный страж. Он вошел в грязные сточные воды и пересек медленно движущийся поток отбросов, достигнув противоположной дорожки без особого шума.
Далее Лимм без колебаний двинулся в нужном ему направлении. Он знал, где укрылись его друзья, и это было относительно безопасным местом, однако, принимая во внимание сложившуюся ситуацию, безопасных мест сейчас просто не было. То, что однажды люди назвали Большой воровской дорогой — крыши Крондора, — было теперь такой же открытой зоной боевых действий, как и подземелья. Крондорцы даже не подозревали о бесшумной войне у них над головами и под ногами, но Лимм знал, что если и не нарвется по пути на людей Кроулера, то может попасться солдатам принца или убийцам, известным как ночные ястребы. Мальчик не мог доверять ни одному незнакомому человеку, но и среди тех, кого он знал, лишь немногие были достойны доверия в эти дни.
Лимм остановился, почувствовав слева стену. Юный вор несказанно обрадовался, обнаружив железные ступени менее чем в шаге от се6я. Он начал подниматься. По-прежнему ничего не видя, мальчик чувствовал, что находится внутри какой-то каменной тру6ы. Он быстро догадался, что над ним пол подвала, подался вверх и нащупал замок люка. Лимм рванул его и понял, что тот заперт с другой стороны.
Он постучал: сначала дважды, затем, после паузы, еще два раза и, наконец, еще один. Затем подождал, сосчитав до десяти, и повторил все стуки в обратном порядке — один стук, пауза, два стука, пауза и затем еще два. Задвижка отодвинулась.
Крышка люка откинулась, однако в комнате 6ыло так же темно, как и в канализации. Кто бы там ни ждал, он предпочитал оставаться невидимым.
Как только голова Лимма показалась из люка, сильные руки втащили его внутрь, и крышка захлопнулась. Женский голос прошипел:
— Что ты здесь делаешь?
Лимм тяжело осел на каменный пол. Его охватила усталость.
— Спасаю свою шкуру, — тихо ответил он и, отдышавшись, продолжил: — Я видел, как прошлой ночью убили Сладкого Джеки. Дело рук ублюдка, работающего на Кроулера. — Он сжал пальцы в кулак. — Ему сломали шею, как цыпленку, а дружки этого костолома стояли и на6людали. Джеки не дали даже шанса попросить пощады или помолиться. Его просто раздавили, как таракана.
Лимм чуть не плакал, вспоминая кошмарное зрелище. Впрочем, отчасти из-за того, что почувствовал наконец облегчение, оказавшись впервые за долгое время в относительной безопасности.
— Но это еще не самое плохое.
Высокий человек с седой бородой зажег лампу. Его пристальный взгляд не оставлял сомнений: лучше бы у Лимма нашелся действительно серьезный повод, чтобы нарушить уговор и прийти в это убежище.
— Что еще? — спросил старик.
— Хозяин мертв.
Этан Грэйвз — в прошлом один из лучших убийц среди пересмешников, главарь отряда головорезов, потом брат ордена Ишапа, а теперь беглец вне закона для любого суда Королевства — некоторое время обдумывал услышанное.
— Как? — спросила женщина, по возрасту вдвое моложе своего компаньона. Ее звали Кэт, и она была старой приятельницей Лимма.
— По слухам, убит, — ответил мальчик. — Никто не знает подробностей, но точно известно, что он мертв.
Грэйвз присел за маленький стол, подвергнув испытанию на прочность небольшой деревянный стул.
— Откуда это точно известно? — с сомнением осведомился он. — Никто ведь не знал, кто он… кем он был.
— Вот что я знаю, — начал Лимм. — Дневной мастер еще работал, когда я вернулся в Приют прошлой ночью. Он позвал к себе Мика Гиффена, Рега Девриза и Фила Палец.
Грэйвз и Кэт обменялись взглядами. Те, кого упомянул мальчик, были самыми старшими и уважаемыми ворами среди пересмешников. Гиффен сменил Грэйвза на посту главаря убийц, Девриз заведовал грабителями, специализирующимися на крупных операциях, а Фил был начальником карманников и отвечал за мелкие уличные банды, промышлявшие на улицах Крондора.
— Ночной мастер так и не появился, — продолжил Лимм. — Бросили клич, мы стали искать и нашли только перед закатом. Его тело с проломленной головой плавало в канализации недалеко от доков.
— Никто не посмел бы его тронуть! — У Кэт от возмущения даже сбилось дыхание.
— Никто из тех, кого мы знаем, — заметил Грэйвз. — Но это могли сделать те, кому наплевать на месть пересмешников.
— Вот что самое важное, — снова начал Лимм. — Дневной мастер говорит, что ночной мастер собирался встретиться с Хозяином. Насколько я понимаю, если Хозяин хочет с тобой встретиться, а ты не появился, у него есть способы отправить весточку дневному или ночному мастеру. Однако ничего не произошло! Дневной мастер послал одного из парней, Тимми Баскольма, помните его? — Оба слушателя кивнули. — И что же? Часом позже Тимми обнаружили мертвым. В конце концов дневной мастер отправляется сам вместе с группой головорезов, чтобы разобраться, в чем дело. Через час они прибегают обратно и укрываются в Приюте. Никто ничего не говорит, но распространяется слух: Хозяин пропал.
Грэйвз помолчал с минуту.
— Он наверняка мертв. Больше этому нет никакого объяснения, — наконец проговорил он.
— И если есть такие бандиты, которые могут заставить крепких парней скрываться от них в канализации, то мы с Джеки решили, что лучше будет где-нибудь спрятаться. Прошлой ночью мы спустились под землю возле Пяти Точек, — Кэт и Грэйвз знали это место. — А после того как они убили Джеки, я решил, что единственный выход — добраться до вас.
— Ты хочешь бежать из Крондора? — спросил Грэйвз.
— Если вы меня возьмете, — ответил мальчик. — Сам понимаешь, идет война и я единственный, кто выжил из моей шайки. Если Хозяин мертв, нужно рубить все концы. Ты знаешь правила. Если главаря нет — каждый сам за себя и делает то, что считает нужным.
— Я знаю правила, — кивнул Грэйвз. В его голосе появились грубые, властные нотки, которые Лимм помнил с раннего детства. Этан был тогда первым среди головорезов. Грэйвз несколько раз спасал Лимму жизнь, защищая его и от бандитов-беспределщиков, и от людей принца. Мальчик был готов выполнить любое приказание Грэйвза.
— Оставайся здесь, парень, — произнес Этан, поразмыслив. — Никто в гильдии не знает, что ты помогал мне и Кэт, и, по правде говоря, ты мне нравишься. Насколько я помню, ты всегда был неплохим парнем. Порой слишком самоуверен, но с кем из мальчишек этого не бывает. — Он с сожалением покачал головой. — Снаружи все против нас — пересмешники, люди принца и люди Кроулера. У меня осталось еще несколько друзей, но если под землей уже льется кровь, то неизвестно, как долго я смогу на них рассчитывать.
— Но все остальные думают, что ты сбежал, — заметил Лимм. — Правду знали только мы с Джеки, поскольку носили тебе еду. Те записки, что ты посылал — в храм и своим друзьям, например тому магу, с которым путешествовал… — он помахал рукой, пытаясь вспомнить имя.
— Оуину, — подсказал Грэйвз.
— Да, Оуину, — повторил Лимм. — По городу разнеслась весть, что ты сбежал в Кеш. Я знаю точно, что послали дюжину головорезов, чтобы выследить тебя.
— И наверняка столько же монахов из храма. — Грэйвз пожал плечами. — Это и был мой план. Укрыться здесь, пока они ищут в другом месте.
— Хороший был план, Грэйвз, — произнесла помалкивавшая до сих пор Кэт.
Лимм кивнул.
— Я рассчитал, — продолжал Грэйвз, — что дней через семь — десять они прекратят поиски, решив, что упустили наш след, а мы в это время под покровом ночи доберемся до доков, сядем на корабль и отправимся в Дурбин. Обыкновенный купец со своей дочерью.
— Женой! — возмутилась Кэт. Лимм улыбнулся.
Грэйвз пожал плечами и развел руками в знак согласия.
— Молодой женой, — сказал он.
— Женой, — мягко повторила она, обвив его шею руками.
— Что ж, — сказал Лимм, — вы бы отлично изобразили такую парочку, но теперь добраться до доков не так уж и просто. — Он оглядел подвал. — Как насчет того, чтобы просто выйти через эту дверь? — указал он на потолок.
— Она заперта, — нахмурился Грэйвз. — Поэтому я и сделал это место убежищем. Дом наверху заброшен, потолочные балки обвалились. Владелец его умер, так что теперь это собственность принца. А он, похоже, не особенно озабочен восстановлением таких развалюх.
Лимм с сомнением покачал головой.
— И как долго, по-твоему, мы должны здесь оставаться?
— Ты, — Грэйвз поднялся со стула, — вообще остаешься в Королевстве. Ты достаточно молод для того, чтобы добиться чего-то в этой жизни. У тебя появился шанс свернуть с преступной дорожки. Стань подмастерьем ремесленника или наймись в слуги.
— Честный труд? — Лимм даже подпрыгнул. — Когда это пересмешник пытался найти честный заработок?
— Джимми — вот пример. — Грэйвз ткнул в Лимма пальцем.
— Джимми Рука, — подтвердила Кэт. — Он стал порядочным человеком.
— Он спас жизнь принцу! — возразил Лимм. — Его сделали придворным. За его голову была назначена цена! Он не смог бы вернуться к пересмешникам, даже если бы умолял об этом.
— Если Хозяин мертв, — заметил Грэйвз, — то черная метка с Джимми снята.
— И что же мне делать? — тихо спросил Лимм.
— Укройся где-нибудь на время, — посоветовал Грэйвз, — пока все не уляжется, затем покинь город. Найди человека по имени Таскобар. Он торговец из Родеза, владеет лавкой в городе Бискарт, что в двух днях быстрой ходьбы вверх по побережью. Он передо мной в долгу. Сыновей у него нет, а подмастерья нужны. Отправляйся туда и попроси взять тебя на работу. Если заупрямится, скажи ему, что в случае согласия «Грэйвз забудет обо всех долгах». Он поймет, что это значит.
— Чем он занимается? — поинтересовался Лимм.
— Продает одежду дочерям аристократов, у него неплохой доход.
Выражение лица Лимма показало, что сей факт его не особенно впечатлил.
— Я бы лучше отправился в Дурбин и попытал счастья вместе с вами. Что вы собираетесь там делать?
— Тоже встать на честный путь, — признался Грэйвз. — У меня есть немного денег. Откроем таверну.
— Таверна… — мечтательно произнес Лимм, глаза его загорелись. — Мне нравятся таверны. — Он вдруг упал на колени и, протянув в мольбе руки, патетически воскликнул: — Позвольте мне отправиться с вами! Пожалуйста! Я могу делать множество вещей в таверне. Я могу следить за каминами и провожать посетителей в их комнаты. Могу таскать воду и, наконец, как никто другой ловко обчищать постояльцев!
— Честную таверну, — добавил Грэйвз.
Большая часть энтузиазма покинула Лимма.
— В Дурбине? Ну, если вы так говорите…
— У нас будет ребенок, — сказала Кэт. — Мы хотим, чтобы он вырос порядочным человеком.
Лимм буквально онемел и несколько мгновений смотрел на них широко раскрытыми от удивления глазами.
— Ребенок? Вы сошли с ума! — сумел наконец произнести он.
Грэйвз ухмыльнулся, а карие глаза Кэт сузились:
— Что такого безумного в ребенке?
— Ничего, — сердито сказал Лимм, — если ты фермер или пекарь и у тебя есть шанс дожить до старости. Но для пересмешника… — он не договорил.
— Который час? — решил сменить тему Грэйвз. — Мы так давно не видели солнечного света, что я уже потерял чувство времени.
— Скоро полночь, — ответил Лимм. — А что?
— Если главарь действительно мертв, даже если это только слухи, скоро события начнут развиваться очень быстро. Корабли, которые в ином случае остались бы в Крондоре, выйдут из доков до рассвета.
Лимм вопросительно посмотрел на Грэйвза.
— Ты что-то знаешь?
— Я многое знаю, парень, — ответил тот.
Лимм вскочил на ноги.
— Пожалуйста, возьмите меня с собой! Вы — мои единственные оставшиеся в живых друзья, и если Хозяин мертв, то неизвестно, кто теперь придет к власти. Если Кроулер, то большинству из нас не жить. Но даже если это будет кто-то из наших, цена моей жизни все равно невелика.
Грэйвз и Кэт все понимали. Мир пересмешников был фальшивым сверху донизу. Теперь недовольство, долго таившееся внутри, выплеснется наружу, люди начнут сводить старые счеты. Многие могут умереть, даже не зная, за какую из давних ошибок они платят такую цену. Грэйвз вздохнул.
— Ладно. Ничего хорошего тебя здесь не ждет, а еще одна пара глаз и ловкие пальцы могут нам пригодиться. — Он взглянул на Кэт, и та молча кивнула.
— Что вы собираетесь делать?
— Нам нужно попасть в доки до рассвета. Там будет квегский торговый корабль «Стелла Мари». Капитан — мой старый деловой партнер. Он задержался, делая вид, что ремонтирует корабль, и дожидается момента, пока мы сможем убраться отсюда. Он отправится в Дурбин, как только мы сядем на борт.
— Многие корабли будут отплывать с рассветом, — добавила Кэт, — так что это не вызовет подозрений.
Лимм выглядел очень возбужденным.
— Когда мы пойдем в доки?
— За час до рассвета: будет еще достаточно темно и в то же время на улицах уже появятся люди, так что мы не привлечем ненужного внимания.
— Будем изображать семью, — улыбнулась Кэт.
— Мама? — Лимм слегка скривился: Кэт была всего лет на десять старше его.
— Старшая сестра, — сказала она.
— Все же есть одна проблема, — заметил Лимм.
— Попасть на улицу, — кивнул Грэйвз. Лимм откинулся назад. Он знал, что не может быть плана, уловки или чуда, которые помогли бы им спокойно добраться до доков. Им придется покинуть это убежище и проделать часть пути по опасному подземному туннелю, в котором их могли ожидать дюжина убийц или стаи крыс. И они не узнают, что их ждет, пока не отправятся в путь. На парня вдруг навалилась усталость.
— Ничего, если я немного посплю?
— Хорошая мысль, — согласился Грэйвз. — Там в углу есть соломенный тюфяк. Мы тебя разбудим, когда придет время.
Лимм прошел в указанный угол и улегся.
— Что тебя беспокоит? — прошептала Кэт.
— Есть некоторые проблемы, — признался ее возлюбленный. — Нужно достать какую-нибудь одежду для мальчика. Грязные парни — обычное явление в доках. Но не настолько грязные. — Он попытался внести нотку оптимизма: — Если Хозяин мертв, то в городе, скорее всего, царит хаос, а это значит, что у нас есть шанс проскользнуть незамеченными.
— А другие варианты?
— Только один, — признался Грэйвз, — но я не стану использовать его, пока нас не поймают.
— Ты о чем?
Грэйвз взглянул на молодую женщину, ради которой все бросил.
— У меня остался один друг, которому мое падение ничего не принесло. В крайнем случае я отправлю к нему Лимма за помощью.
— Кто это? — прошептала Кэт.
Этан Грэйвз закрыл глаза. Ему непросто было признать, что такому уверенному в себе человеку, как он, может понадобиться помощь.
— Единственный вор, который может вымолить мне жизнь у принца Крондорского.
— Джимми?
— Джимми Рука, — кивнул Грэйвз.
