Состав и особенности подготовки ВВС и ПВО

Прежде чем приводить состав сил и средств, считаем необходимым разобраться с несколькими положениями – прежде всего организационной структурой авиачастей и историей их разнообразного обеспечения. И не ограничиваться только положением в авиации РККА и РККФ на конец 1941 г., но и взглянуть на их организацию и ее изменения в течение всей войны – тогда станет понятным несколько организационных решений по изменению структуры частей и соединений, объединений и групп как раз в результате осмысления опыта зимних и весенних боев 1941–1942 гг. Наиболее подробно эти вопросы рассмотрены в исследованиях зарубежных военных историков.

С марта 1932 г. в соответствии со стратегическим и оперативно-тактическим назначением ВВС РККА разделились на войсковую, армейскую и фронтовую авиацию. В ноябре 1940 г. отдельно выделилась авиация Главного командования (АГК), или дальняя бомбардировочная авиация (ДВА). Авиация Главного командования предназначалась для проведения самостоятельных воздушных операций по нанесению бомбовых ударов по объектам в глубоком тылу противника и состояла из авиационных корпусов и отдельных дивизий. Ее наименования последовательно менялись с АГК на АДД (авиация дальнего действия) с марта 1942 г., а затем на 18-ю воздушную армию с декабря 1944 г. и до конца войны.

Войсковая авиация состояла из отдельных эскадрилий, по одной на каждый стрелковый, механизированный и кавалерийский корпус. На вооружении эскадрилий находились легкие самолеты для разведки, связи и корректировки артиллерийского огня. Вероятно, в начале войны эскадрильи были выведены из состава корпусов, но с апреля 1943 г. стали появляться вновь, когда в состав механизированного корпуса было включено авиационное звено связи – 3 самолета. Авиационный полк связи (на самолетах У-2) с конца января 1943 г. входил в состав танковой армии, иногда, правда, это был не полк, а авиаэскадрилья.

Армейская авиация состояла из отдельных смешанных авиационных соединений (авиадивизий), входивших в общевойсковые армии, как правило, по одному авиасоединению на армию. В мае 1942 г. с образованием воздушных армий, объединивших ВВС фронтов и ВВС армий, в общевойсковой армии остался один смешанный авиаполк. В ноябре того же года он был заменен авиаполком легких самолетов для воздушной разведки и связи. В первой половине 1943 г. смешанный авиаполк был заменен эскадрильей связи в составе 12 самолетов У-2 (По-2).

Фронтовая авиация входила в военные округа, состояла из частей и соединений различных родов авиации и действовала в соответствии с планами округа (фронта). Существовала до ноября 1942 г.

Самолетами располагали также учебные заведения ВВС, ВМФ, ГВФ, аэроклубы Осоавиахима (в середине 1941 г. Осоавиахим располагал 182 аэроклубами, 4 авиационными школами по подготовке инструкторов, 36 планерными и 12 авиационно-техническими клубами), НКВД и пограничные войска.

Деление авиации на фронтовую и армейскую имеет свою предысторию. Временной инструкцией Воздушным силам Красной армии 1936 г. предусматривалось все части и соединения ВВС во фронте сосредоточивать, как правило, в руках фронтового командования и использовать для действий в интересах той или иной армии по принципу поддержки без передачи в подчинение последним.

Но уже в 1937 г. на воздушных маневрах Красной армии был сделан вывод о том, что для организации «надлежащего взаимодействия» необходимо часть боевой авиации передавать в непосредственное подчинение армейскому командованию. Роль фронтового командования заключалась в координировании усилий этой авиации для борьбы за господство в воздухе и к содействию войскам в ходе наступательной операции. Эта тенденция в развитии оргструктуры военной авиации была претворена в жизнь в период советско-финляндской войны. В ходе ее впервые были образованы ВВС армий и фронта с выделением им 49 и 36 процентов сил авиации соответственно.

Новая структура ВВС на военное время предусматривала передачу части дивизий фронтовой авиации общевойсковым армиям для тактического взаимодействия с войсками. Для этих целей предназначались смешанные авиационные дивизии. Причем каждой армии, действовавшей на главном направлении, намечалось выделять две-три авиадивизии, а на второстепенном – по одной дивизии. Остальные силы оставались в распоряжении командующего ВВС фронта, составляя так называемую фронтовую группу авиации. Выделение большой части авиации ВВС фронта в распоряжение общевойсковых армий вело к распылению ее ограниченных сил и в конечном счете к снижению ее боевой мощи. Это наглядно подтвердил опыт летне-осенней и зимней кампании 1941–1942 гг.

В соответствии с задачами, летно-тактическими данными и вооружением военная авиация подразделялась на истребительную, бомбардировочную, штурмовую и разведывательную. К началу войны бомбардировочная авиация была представлена ближней (фронтовой) и дальней бомбардировочной авиацией. С октября 1941 г., с появлением ночных легко-бомбардировочных полков, фронтовая бомбардировочная авиация стала подразделяться на дневную и ночную.

В период, когда наши войска вели оборону на всем советско-германском фронте, авиация самостоятельно оперативно-стратегические задачи, как правило, не решала. Ее основные усилия направлялись непосредственно на поддержку и прикрытие войск на поле боя. Отсюда основным способом боевых действий бомбардировочной и штурмовой авиации были эшелонированные удары частей и соединений мелкими группами с интервалами 10–15 минут под прикрытием 4–6 истребителей. А в истребительной авиации при прикрытии войск и тыловых объектов применялось патрулирование над заданными районами, перехват из положения дежурства на аэродроме или из засад, очень редко «свободная охота». Самым распространенным способом при прикрытии войск было патрулирование. На патрулирование в годы Великой Отечественной войны было затрачено около 90 процентов самолето-вылетов истребительной авиации. Такое применение авиации обеспечивало непрерывность воздействия по противнику в узкой полосе, однако вело к нерациональному расходованию сил, особенно истребительной авиации. Но другого выхода не было – техническая база управления авиацией была крайне слабой.

Кратко охарактеризуем все тактические и другие формирования авиации в исторической ретроспективе. Первичное подразделение ВВС РККА – звено. Для всех родов военной авиации в состав звена входило три самолета, но в сентябре-ноябре 1942 г. в истребительной авиации перешли к звену из двух пар, то есть четырех самолетов. К концу 1943 г. четырехсамолетное звено было введено и в штурмовой авиации.

Авиаотряд. Основное тактическое подразделение отечественной авиации до 1922 г. Количество самолетов в отряде различалось и зависело от рода авиации. С 16 сентября 1924 г. отряд истребительной авиации состоял из трех звеньев (9 самолетов), разведывательной легкобомбардировочной из двух звеньев (6 самолетов). В отряде тяжелых бомбардировщиков имелось 3 самолета. В мае 1925 г. в штат стрелковых корпусов были введены авиационные отряды по 6, 8 и 12 самолетов, предназначавшихся для ближней разведки и обслуживания артиллерии. С переходом на полковую организацию авиационные отряды сохранились в военно-транспортной авиации и авиации ВМФ.

Эскадрилья. С 16 сентября 1924 г. эскадрилья состояла из двух или трех отрядов. Истребительная эскадрилья – из трех отрядов по три звена в каждом. Всего в эскадрильи имелось 46 самолетов, из них 12 запасных.

Легкобомбардировочная и разведывательная эскадрильи включали по три отряда из двух звеньев и насчитывали 31 самолет, из них 12 запасных. Тяжелобомбардировочная эскадрилья состояла из двух отрядов по 3 самолета. Всего 6 самолетов.

В 1938 г. было принято решение об изменении структуры и численности самолетов эскадрилий. Бомбардировочная авиационная эскадрилья состояла из четырех звеньев по 3 самолета (12 самолетов). Штурмовая эскадрилья – из трех боевых звеньев и одного резервного (12 самолетов). Истребительная эскадрилья насчитывала 15 самолетов и состояла из пяти звеньев. Опыт войны и большие потери вызвали необходимость новых изменений. 10 августа 1941 г. приказом командующего ВВС эскадрильи в штурмовой, бомбардировочной и истребительной авиации определялись по 10 самолетов (три звена и самолет командира). Через десять дней, 20 августа, последовал новый приказ для подразделений, получавших самолеты новых типов «вроде Ил-2, Пе-2, Як-1 и т. д.». Эскадрилья при этом насчитывала 9 самолетов, то есть три полных звена. В середине 1943 г. в истребительной авиации вернулись к составу эскадрильи в 10 самолетов, двух звеньев и пары (командира и его ведомого). В конце 1943 г. эскадрильи истребительной и штурмовой авиации перешли на трехзвенный состав и насчитывали 12 самолетов. Эскадрилья бомбардировочной авиации насчитывала 10 самолетов, три звена и самолет командира эскадрильи. Эскадрилья связи состояла из четырех звеньев из 12 самолетов.

Авиационный полк. В СССР авиационные полки впервые были сформированы в 1938 г. на основе боевого опыта, полученного в Испании и в Китае. Статус авиаполка – воинская часть. Ближнебомбардировочный полк состоял из пяти эскадрилий и 2 самолетов в управлении полка (62 боевых самолета), дальнебомбардировочный полк состоял из трех-четырех эскадрилий и 2 самолетов в управлении полка (38–42 боевых самолета). Истребительный полк включал четыре-пять эскадрилий и 2 самолета управления полка (63–77 боевых самолетов). Штурмовой авиаполк состоял из пяти эскадрилий и имел на вооружении 61 боевой, 5 тренировочных и 1 самолет связи.

В боях в июле – августе 1941 г. наблюдались проблемы в управлении в полках и дивизиях большим количеством самолетов, а громоздкость этих частей и соединений затрудняла рассредоточение самолетов на аэродромах и облегчала противнику их уничтожение на земле. 10–12 августа была принята новая организация ближнебомбардировочных, штурмовых и истребительных авиаполков.

Ближнебомбардировочный полк теперь стоял из трех эскадрилий смешанного состава – две бомбардировочные, одна истребительная эскадрилья и 2 бомбардировщика в управлении полка, всего 32 самолета.

Штурмовой авиаполк также смешанного состава насчитывал 33 самолета (две эскадрильи самолетов Ил-2, звено самолетов Су-2, одна эскадрилья истребителей). Истребительный полк должен был состоять из трех эскадрилий и 2 самолетов управления полка, всего из 32 самолетов. В связи с большими потерями и трудностями восполнения самолетного парка, особенно самолетами новых типов, организация была вновь пересмотрена. С 20 августа 1941 г. авиационные полки, на вооружение которых поступали самолеты новых типов (Пе-2, Ил-2, Як-1 и т. д.), а позднее и большинство других полков, стали формироваться однородными, состоящими из 2 эскадрилий и двух самолетов в управлении полка, всего 20 самолетов.

К весне 1943 г. многие авиационные полки состояли из трех эскадрилий. Истребительный авиаполк состоял из трех эскадрилий по 9 самолетов и 4–5 самолетов в управлении полка, всего из 31–32 самолетов.

В середине 1943 г. в истребительном полку насчитывалось 34 самолета в составе трех эскадрилий по 10 истребителей и по 4 самолета в управлении полка. В конце 1943 г. бомбардировочные полки состояли из трех эскадрилий и двух самолетов в управлении полка (32 боевых самолета). Штурмовой авиаполк состоял из трех эскадрилий и четырех самолетов в управлении полка (40 боевых самолетов), истребительный авиаполк – из трех эскадрилий и 4 самолетов в управлении полка (40 боевых самолетов). Кроме того, в каждом авиаполку имелся 1 самолет связи и 1 самолет с двойным управлением. В авиации ВМФ смешанные авиаполки встречались и в 1942, и 1943 г.

Авиабригада. Основное тактическое подразделение ВВС РККА до 1938–1940 гг. Первые авиабригады стали формироваться в 1927 г. и состояли из трех-четырех эскадрилий. Существовали бомбардировочные, штурмовые, истребительные авиабригады. Упраздненные в 1938–1940 гг. в связи с переходом на полковую организацию, они остались в составе ВМФ и в учебных подразделениях. Авиабригады ВМФ состояли из двух авиаполков.

Авиагруппа. Временное формирование под единым командованием. 21 июля 1941 г. началось создание штатных резервных авиационных групп (РАГ), которые находились в подчинении Ставки Верховного главнокомандования и предназначались для решения самостоятельных задач и для помощи ВВС фронтов. В авиагруппу входили от четырех до пяти авиаполков (60—100 самолетов). Осенью 1941 г. создавались временные (не штатные) авиационные резервные группы из частей фронтовой авиации и вновь формируемых авиаполков. С марта по май 1942 г. были созданы десять ударных авиационных групп (УАГ) смешанного состава от трех до восьми авиаполков, в том числе и тяжелобомбардировочных. Авиагруппы действовали до начала июня 1942 г.

Авиационная дивизия. Первые авиадивизии были образованы во второй половине 1940 г. Командование ВВС старалось учесть опыт Второй мировой войны в Европе и войны с Финляндией. Дивизия стала основным тактическим соединением ВВС РККА. Как правило, авиадивизия состояла из трех-четырех полков, в некоторых – пяти-шести авиаполков и насчитывала до 350 самолетов. Существовали однородные (бомбардировочные, истребительные) и смешанные (истребительно-штурмовые и истребительно бомбардировочные) авиадивизии во время войны, примерно до 1943 г., встречались смешанные дивизии, состоявшие из штурмовых и бомбардировочных полков. В июле 1941 г. было признано целесообразным постепенно перейти к организации двухполкового состава, но вместе с тем встречались авиадивизии из трех, четырех и пяти авиаполков.

В мае – июне 1942 г. были созданы штурмовые авиадивизии, состоявшие из двух – четырех штурмовых авиаполков (численностью до 80 самолетов), и ночные ближнебомбардировочные авиадивизии. В конце 1943 г. большинство авиадивизий перешли на трехполковой состав (от 100 до 120 самолетов).

Авиационный корпус. Формирование авиационных корпусов началось в СССР еще в 1933 г., когда объединением двух – четырех бригад дальнебомбардировочной авиации получали корпуса ДВА. В ноябре 1940 г. в составе корпусов ДВА находилось по две авиадивизии. В начале Великой Отечественной войны в каждом корпусе ДВА было сформировано по одной истребительной авиадивизии дальнего сопровождения. В июне – августе 1941 г. корпуса ДВА были расформированы, а 30 апреля 1943 г. организованы вновь. В их составе находились две авиадивизии. В августе – сентябре 1942 г. началось формирование авиакорпусов резерва Верховного главнокомандования. Создавались однородные и смешанные авиакорпуса двух– и более дивизионного состава. В корпусе насчитывалось от 120 до 270 самолетов. Смешанные авиакорпуса включали две истребительные и одну штурмовую или бомбардировочные авиадивизии. В дальнейшем от организации смешанных авиакорпусов отказались, а часть уже имевшихся была переведена в однородные. В 1941 г. началось формирование истребительных авиационных корпусов ПВО, состоявших из двух-трех истребительных авиадивизий.

Армия. В январе 1936 г. на основе авиационных бригад тяжелых бомбардировщиков, дислоцировавшихся в европейской части СССР, была создана авиационная армия особого назначения (АОН-1). 15 марта 1937 г. на Дальнем

Востоке была сформирована АОН-2. Позднее в Северокавказском военном округе образована АОН-3. Вначале штатная структура и состав АОН были неодинаковыми. Только в апреле 1937 г. была установлена единая организация, которая включала в себя две тяжелобомбардировочные, одну легкобомбардировочную и одну истребительную авиабригады. Подчинялись АОН непосредственно Главному командованию. 5 ноября 1940 г., вскоре после войны с Финляндией, АОН были упразднены как не оправдавшие себя в боевой обстановке.

5 мая 1942 г. приказом НКО СССР была создана 1-я воздушная армия, объединившая армейскую и фронтовую авиацию Западного фронта, армия включала в себя две истребительные авиадивизии (по четыре истребительных авиаполка), две смешанные авиадивизии (каждая имела в составе два истребительных авиаполка, два штурмовых и один бомбардировочный авиаполк), учебно-тренировочный авиаполк, дальнеразведывательную авиаэскадрилью, эскадрильи связи и ночной ближнебомбардировочный авиаполк. В течение 1942 г. были реорганизованы в воздушные армии все остальные ВВС действующих фронтов (1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 13, 14, 15, 16 и 17-я воздушные армии). В декабре 1944 г. подразделения АДД были сведены в воздушную армию, которая получила обозначение 18 ВА.

Высшее командование ВВС РККА. Главное управление ВВС Красной армии накануне войны занималось формированием частей и соединений для ВВС военных округов и армий, готовило кадры, обеспечивало перелеты, вело подготовку аэродромной сети, обобщало полученный боевой опыт и доводило его до частей и соединений ВВС.

Война почти сразу показала недостатки в существующей системе. Для лучшего руководства боевыми действиями авиации 29 июня 1941 г. учреждается должность командующего ВВС Красной армии. При нем создается штаб и Военный совет. Командующим ВВС был назначен генерал П.Ф. Жигарев, членом Военного совета – корпусной комиссар П.С. Степанов. С этого времени Ставка ВГК осуществляла управление авиацией через командующего и штаб

ВВС Красной армии. Она сосредоточивала главные силы авиации на важнейших стратегических направлениях, определяла задачи и характер применения ВВС, занималась организацией взаимодействия авиации с другими видами Вооруженных сил. На командующего ВВС Красной армии и его штаб возлагалась организация борьбы за стратегическое господство в воздухе, осуществление взаимодействия между видами авиации, координация их усилий при проведении стратегических операций группами фронтов и самостоятельных воздушных операций ВВС, руководство боевыми действиями дальней бомбардировочной авиации, обобщение боевого опыта ВВС и разработка предложений по их оперативно-стратегическому применению. Кроме того, за командованием ВВС оставались функции по подготовке авиационных резервов, авиационно-техническому снабжению; разработка предложений по созданию новых типов самолетов и вооружения; руководство строительством аэродромов, подготовка и переподготовка летно-технического состава, обобщение и внедрение в части и соединения боевого опыта ВВС. Эти командно-оперативные функции значительно отличались от функций, которые возлагались накануне войны на начальника Главного управления ВВС.

Боевыми действиями фронтовой и армейской авиации руководили командующие фронтами и армиями через соответствующих командующих ВВС фронтов и армий.

Тыл ВВС. Все авиационные части – ничто без тыловых структур. До войны считалось, что тыл ВВС в военное время должен увязывать свою работу по обеспечению авиации с работой тыла общевойсковых объединений (фронтов и армий), в полосах действий которых он развертывался. На железнодорожных направлениях фронтов и участках армий для авиационных соединений предполагалось выделять специальные железнодорожные станции.

В ВВС к началу войны были созданы необходимые органы управления тылом, а также специализированные тыловые части и учреждения. Они входили в состав авиационных соединений и осуществляли строительство, оборудование и ремонт аэродромов, обслуживание и ремонт авиационной материальной части, снабжение авиационно-техническим имуществом, авиационным вооружением и боеприпасами. Снабжение авиационных соединений и частей общевойсковыми видами материальных средств, медицинское, дорожное и некоторые другие виды тылового обеспечения осуществлялись силами и средствами тыла военных округов и фронтов.

На основе решения ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 10 апреля 1941 г. перестраивалась структура тыла ВВС. До этого постановления части авиационного тыла входили в состав авиационных соединений. Боевая практика, особенно в советско-финляндской войне, показала, что такая структура снижает маневренность авиационных частей и частей тыла. В целях устранения этого недостатка авиационный тыл изымался из непосредственного подчинения авиационных соединений и организовывался по территориальному признаку.

Вся территория западных приграничных военных округов была разделена на 36 районов авиационного базирования (РАБ). РАБ становился основным тыловым органом ВВС общевойсковой армии, военного округа (фронта) и предназначался для материально-технического, аэродромного и медицинского обеспечения трех-четырех авиационных дивизий. В состав каждого района входили авиационные базы из расчета одна на дивизию. Авиационная база непосредственно подчинялась начальнику района, а в оперативном отношении – командиру авиационной дивизии. База имела три-четыре батальона аэродромного обслуживания (БАО). БАО являлся отдельной тыловой частью и предназначался для непосредственного обеспечения одного авиационного полка двухмоторных самолетов или двух авиаполков одномоторных самолетов. Командир батальона в оперативном отношении подчинялся командиру авиаполка. Такая структура тыла освобождала авиационные части от громоздкости тыловых органов, увеличивала бесперебойность всех видов тылового обеспечения и повышала маневренные возможности авиационных полков и дивизий. Предполагалось перестройку авиационного тыла завершить к 1 августа 1941 г.

С первых дней Великой Отечественной войны выявились не только сильные, но и слабые стороны организации тыла ВВС. Опыт показал, что управление авиационной базы является ненужным промежуточным звеном между районом авиационного базирования и батальонами аэродромного обслуживания. Оно не способствовало, а затрудняло управление батальонами. Кроме того, уже в первые дни войны выявилась острая необходимость увеличить количество БАО, иметь в составе районов авиационного базирования склады для обеспечения частей материальными средствами, а также свой автотранспорт. Поэтому директивой заместителя Народного комиссара обороны от 24 августа 1941 г. была проведена реорганизация органов тыла, согласно которой более четко определились задачи района авиационного базирования, изменена его структура.

В результате организация и возможности войскового звена авиационного тыла улучшились. Основной тыловой частью в авиации стал батальон аэродромного обслуживания. Он мог в сжатые сроки перемещаться с одного аэродрома на другой и обеспечивать любые авиационные полки – бомбардировочные, штурмовые, истребительные, разведывательные. Такая организация войскового тыла целиком оправдала себя и просуществовала без принципиальных изменений всю войну.

Связь в ВВС РККА. Система организации связи штаба ВВС и в довоенное время представляла собой полностью самостоятельную сеть проводной связи. В ней использовались проводные каналы связи, арендованные у Наркомата связи. В распоряжении главного штаба ВВС имелся телефонно-телеграфный узел связи, созданный еще в 1935 г. Накануне войны этот узел располагался в Москве и предназначался для обеспечения связи со штабами ВВС военных округов, с отдельными авиасоединениями и авиагарнизонами, находившимися на особо важных направлениях.

Для выхода на сеть общегосударственной связи узел штаба ВВС имел в своем распоряжении соединительные кабели с Центральным телеграфом, Центральной междугородной телефонной станцией и Московской городской телефонной сетью. Кроме того, он был соединен подземными кабельными линиями связи с радиоцентрами штаба ВВС, располагавшимися в районе Москвы, с узлом связи Наркомата обороны и узлом, где размещался телефонно-телеграфный узел связи штаба авиации особого назначения. В войсках связи ВВС Красной армии использовались автомобильные радиостанции РАТ и РАФ, радиостанции РБ и РБС. Эти типы применялись и в действиях частей ВВС Закавказского фронта, например еще в Иранской операции в августе – сентябре 1941 г.

Службу связи ВВС возглавлял начальник связи, при командующем ВВС РККА находился офицер связи. Войска связи с середины 1942 г. состояли из полков связи, действующих в составе воздушных армий, и непосредственно подчиненных командованию ВВС РККА полков связи.

Полк связи включал в себя штабную роту, роту телефонной связи, роту радиосвязи, строительную телефонную роту и роту прокладки телефонных кабелей.

Каждому авиационному корпусу, дивизии, региональной авиабазе, батальону аэродромного обслуживания придавалась отдельная рота связи, состоящая из штабного взвода, радиовзвода, взвода телефонной связи и строительного телефонного взвода.

Если говорить о самолетной связи, то даже самолеты нового типа МиГ-3, Як-1, ЛаГГ-3 не имели надежно работающую радиосвязь, а истребители И-15, И-16, И-153, по существу, вообще ее не имели. Если на некоторых из новых самолетов и стояли радиостанции (на одном из 15 самолетов устанавливались на заводе), то летчики ими не могли пользоваться из-за больших помех радиоприему, создаваемых системой зажигания мотора и другими самолетными источниками. А например, на первой тысяче самолетов Як-1 радиостанции заводом вообще не устанавливались.

Кроме неудовлетворительного положения с радиосвязью у советской авиации был весьма низкий уровень средств земного обеспечения самолетовождения (ЗОС), а для самолетов-истребителей этих средств вообще не было.

Отсутствие на наших самолетах радиоспецоборудования, а на земле специальных средств земного обеспечения самолетовождения значительно ограничивало тактические и боевые возможности советских ВВС, особенно истребительной авиации: крайне снижалось маневрирование групп самолетов, сосредоточение их в нужных направлениях, отыскание целей, исключало организованное ведение групповых воздушных боев (не было связи между экипажами и управления с земли), отсутствовала связь с наземными войсками, для которых авиация должна обеспечивать продвижение и т. д. и т. и. Кроме того, крайне затрудняло летному составу восстанавливать ориентировку и выходить на свой аэродром во избежание вынужденных посадок, влекущих за собой аварии самолетов и катастрофы.

Такое тяжелое положение в нашей авиации с радиоспец-оборудованием самолетов и специальным наземным оборудованием сложилось в силу того, что наша радиотехническая промышленность накануне войны еще находилась только в стадии становления и она не могла обеспечить советскую авиацию всеми необходимыми специальными изделиями. Надо также иметь в виду, что и производство изделий радиотехнической промышленности наукоемкое и технологически сложное.

Командование авиаобъединений. Немаловажным был фактор опыта командного состава, его подготовленности. С этим тоже не все было однозначным – во фронтовых и армейских структурах опытные командиры были, но вот нижние уровни полкового масштаба существенно отставали по опытности. Командующим ВВС фронта был Никифор Эммануилович Глушенков (1902–1960), генерал-майор авиации, участник войны в Испании (где сбил 10 самолетов противника) и успешного ввода советских войск в Северный Иран в августе – сентябре 1941 г. Военным комиссаром

ВВС Закавказского фронта был дивизионный комиссар А.Г. Иванов, начальником штаба – комбриг С.А. Лаврик. ВВС 51-й армии командовали генерал-майор авиации Евгений Михайлович Белецкий и военком полковой комиссар Семенов; командующим ВВС 44-й армии был Герой Советского Союза с финской войны, генерал-майор авиации Владимир Варданович Нанейшвили, а комиссаром – тоже Герой Советского Союза с финской, Анатолий Николаевич Кобликов. Воздушные силы ЧФ возглавляли генерал-майор авиации Николай Алексеевич Остряков и военный комиссар – бригадный комиссар М.Г. Степаненко.

Большая роль в решении всех вопросов жизни и боевой деятельности авиации отводилась Военному совету соответствующего объединения Военно-воздушных сил. Совмещая функции военного и политического руководства, он нес всю полноту ответственности за боевую подготовку, политико-моральное состояние, подбор, подготовку и расстановку командно-начальствующего состава, летно-технических кадров, за техническое оснащение авиации.

По указанию Ставки ВГК с января 1942 г. командующие ВВС фронтов и армий назначались заместителями командующих фронтами и армиями по авиации и членами Военных советов фронтов и армий с сохранением за ними прав и обязанностей командующих ВВС фронтов и армий. Это, несомненно, поднимало их уровень. Одновременно на командующих ВВС армий возлагалась ответственность за своевременное перебазирование истребительной авиации на аэродромы, оставляемые противником, и приведение их в готовность для базирования. Для этого приказывалось иметь в составе ВВС общевойсковой армии два-три запасных батальона аэродромного обслуживания, усиленных саперами из сухопутных войск. Вместе с тем опыт боевых действий ВВС в первый год войны подтвердил необходимость поиска и применения новой формы управления авиацией путем объединения привлекаемых сил авиации под руководством старшего авиационного начальника.

Характерным в решении проблемы авиационных кадров ВВС в предвоенные годы было массовое выдвижение молодых авиаторов. На ответственные посты назначались летчики, получившие боевой опыт в войнах и вооруженных конфликтах 1930-х гг., люди большой личной храбрости и преданности Родине. Эти командиры летали больше и лучше своих подчиненных, показывали образцы боевого мастерства и отваги. Сила их личного примера играла положительную роль в организации и проведении боевой и политической подготовки частей и соединений. Массовое выдвижение авиаторов объяснялось прежде всего резким увеличением Военно-воздушных сил, формированием большого числа новых частей и соединений, возросшей в связи с этим потребностью в руководящих кадрах, а в первый период войны – еще и жестокими условиями отступления и потерь.

Основная масса выдвинутых командиров оправдала оказанное им доверие и с огромной энергией и настойчивостью укрепляла боевую готовность и боеспособность Военно-воздушных сил. Но нередко на вакантные должности выдвигались авиаторы, не обладавшие необходимой оперативно-тактической подготовкой и опытом руководства частями, соединениями, объединениями. Как отмечал в своих воспоминаниях Главный маршал авиации А.А. Новиков, «молодые командиры выдвигались на высшие должности столь быстро, что это невольно вызывало тревогу». Например, в 1940 г. в возрасте 29 лет Военно-воздушные силы РККА возглавил генерал-лейтенант авиации П.В. Рычагов. А.А. Новиков писал, что, хотя Рычагов имел немалый боевой опыт и, наверное, был перспективным военачальником, все же недостаток военного образования и опыта работы на руководящих должностях делал едва ли целесообразным назначение его на столь ответственный пост.

Генерал-майор И.И. Копец в 29 лет командовал ВВС Ленинградского, а затем Западного Особого военного округа.

Хорошо знавший его по совместной службе А.Г. Рытов – впоследствии член военного совета, начальник Политуправления ВВС – писал: «Герой Советского Союза Иван Иванович Копец воевал в Испании, быстро продвинулся по служебной лестнице. Но в душе он оставался рядовым храбрым бойцом, для которого схватка с врагом в небе была лучшей отрадой».

В ВВС ЗКФ ситуация была похожа. Так, биография командующего свидетельствует о нем как о достаточно опытном летчике, но выдвиженце. Никифор Глушенков родился в 1902 г. в деревне Зубры Горецкого района Могилевского уезда. С 1921 г. в Красной армии. В 1936 г. окончил военную авиационную школу летчиков. В звании капитана был инструктором по технике пилотирования 107-й истребительной авиационной эскадрильи 83-й истребительной авиационной бригады Белорусского военного округа. 16 августа 1936 г. за успехи в боевой и политической подготовке награжден орденом «Знак Почета».

Н.Э. Глушенков – участник гражданской войны в Испании с 26 марта по 23 августа 1938 г. Командовал 2-й эскадрильей И-16, а затем группой истребителей И-16 на Левантском фронте. Совершил более 80 боевых вылетов (102 часа боевого налета). Проведя 14 воздушных боев, сбил 10 самолетов противника (пять лично и пять в группе). Награжден орденом Ленина. 4 июня 1940 г. Глушенкову присвоено воинское звание генерал-майор авиации. В том же году назначен командующим ВВС Закавказского военного округа (в августе 1941 г. преобразован в Закавказский фронт – под Иранскую кампанию).

В годы Великой Отечественной войны командовал различными авиационными объединениями, в том числе был командующим ВВС Закавказского, Крымского фронтов (с 8 ноября 1941 г. по 5 февраля 1942 г.), позднее – заместитель командующего и командующий ВВС Закавказского фронта. 11 мая 1944 г. ему присвоено воинское звание генерал-лейтенант авиации.

После окончания войны продолжал служить в ВВС страны на командных должностях. В 1946–1952 гг. занимал пост командующего ВВС Сибирского военного округа. После выхода в запас, в марте 1954 г. назначен начальником военной кафедры Российского государственного гидрометеорологического университета и оставался им до 1958 г. Жил в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург). Умер 5 января 1960 г.

Герой Советского Союза, командующий ВВС 44-й армии В.В. Нанейшвили, обладал очень похожей биографией – опыт войны и летный стаж удачно сочетались, что послужило поводом к выдвижению. Но качества бойца-авиатора перевешивали качества командира-военачальника. Владимир Варденович родился 16 февраля 1903 г. в селе Риони (ныне – в черте города Кутаиси, Грузия). Окончил Горийский гуманитарный техникум. Работал в орготделе ВСНХ Грузии. В Красной армии с мая 1925 г. В 1926 г. окончил Ленинградскую военно-теоретическую школу ВВС РККА, в 1928 г. – 1-ю Качинскую военную авиационную школу летчиков. Служил младшим летчиком в 8-м отдельном авиационном отряде ВВС Украинского военного округа (Одесса). С февраля 1929 г. – младший летчик, старший летчик, командир авиаотряда при научно-испытательном зенитном полигоне ВВС Украинского военного округа (Евпатория). С февраля 1931 г. – командир звена и авиаотряда 50-й штурмовой эскадрильи (Киев). С декабря 1933 г. – командир 18-й легкой штурмовой эскадрильи там же, которая в апреле 1934 г. перебазирована на Дальний Восток. С февраля 1935 г. – командир 22-й легкой штурмовой эскадрильи ВВС Ленинградского военного округа (Пушкин). В 1938 г. окончил Липецкие высшие авиационные курсы усовершенствования ВВС РККА. С ноября 1938 г. – помощник командира 68-й легкой бомбардировочной авиабригады Ленинградского военного округа (Красногвардейск). С февраля 1939 г. командовал 71-й скоростной ближнебомбардировочной авиабригадой ВВС ЛВО (г. Сиверск), затем 18-й скоростной бомбардировочной авиабригадой.

Участник советско-финляндской войны: в январе – марте 1940 г. – командир этой авиабригады. К концу января бригада полностью сосредоточилась на аэродроме Сестрорецкий разлив. 16 января 1940 г. ее части начали боевые действия. В составе бригады было 126 скоростных бомбардировщиков СБ, которые приступили к методичному разрушению оборонительных сооружений на участке от озера Муолаярви до Суммы на глубине не более 6 км от линии фронта. 30 января 1940 г. полковник В.В. Нанейшвили решил лично принять участие в бомбардировке линии Маннергейма. Командир точно вывел свой самолет на одно из крупных железобетонных укреплений врага и, сбросив точным прицеливанием бомбу, уничтожил его. 11 февраля 1940 г. перед началом штурма первой полосы линии Маннергейма 18-я авиабригада нанесла 20-минутный удар по финским позициям перед 123-й стрелковой дивизией. За время боевых действий 18-я авиабригада, поддерживая 19-й стрелковый корпус, сделала 1312 самолето-вылета, сбросив на противника 215 т бомб и нанеся противнику большой урон в живой силе и технике. Все вылеты прошли без летных происшествий. За умелое руководство бригадой и личное мужество и героизм, проявленные в боях, 21 марта 1940 г. полковнику Нанейшвили было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 247). После финской войны продолжал командовать той же бригадой. Генерал-майор авиации (4.6.1940). С августа 1940 г. командовал 25-й истребительной авиадивизией ВВС Закавказского военного округа (Кутаиси). Участник Великой Отечественной войны: в июле 1941 – мае 1942 г. – командующий ВВС 47-й армии, участвовал во вводе советских войск в Иран в августе 1941 г. С августа 1941 г. – командующий ВВС 46-й и 44-й армий (Закавказский и Крымский фронты), в мае – августе 1942 г. – командир 238-й штурмовой авиационной дивизии 5-й воздушной армии (Северо-Кавказский фронт), в сентябре 1942 г. – апреле 1943 г. – заместитель командующего 8-й воздушной армией (Сталинградский фронт), в апреле 1943 – апреле 1944 г. – заместитель командующего 2-й воздушной армией (Воронежский и 1-й Украинский фронты), в апреле 1944 – январе 1945 г. – командир 8-го штурмового авиационного корпуса (2-я воздушная армия 1-го Украинского фронта и 8-я воздушная армия 4-го Украинского фронта). 6 января 1945 г. во время полета к командующему 2-й воздушной армией самолет В.В. Нанейшвили был сбит и упал на нейтральную полосу. Генерал был ранен, чудом оставшись в живых, и до апреля 1945 г. находился в госпитале. С 30 апреля 1945 г. вновь командовал 8-м штурмовым авиационным корпусом. Участник Керченско-Феодосийской и Крымской операций, Сталинградской битвы, Курской битвы, Белгородско-Харьковской, Львовско-Сандомирской, Восточно-Карпатской, Висло-Одерской, Моравско-Оставской, Пражской операций. После войны командовал тем же корпусом, с августа 1946 по март 1947 г. – 2-м смешанным авиационным корпусом (ВВС Дальнего Востока, г. Спасск-Дальний). В 1949 г. окончил Высшую военную академию имени К.Е. Ворошилова с золотой медалью. С апреля 1949 г. – помощник по строевой части командующего 48-й воздушной армии в Одесском военном округе. С июня 1949 г. командовал ВВС Воронежского военного округа. С июля 1950 г. командовал 34-й воздушной армией (в Закавказском военном округе). С декабря 1951 г. по болезни находился в распоряжении Главкома ВВС. С октября 1952 г. – начальник командного факультета Краснознаменной Военно-воздушной академии (Монино). С декабря 1957 г. генерал-лейтенант авиации В.В. Нанейшвили – в отставке. Жил в городе Тбилиси. Работал начальником Грузинского управления ГВФ. Умер 16 ноября 1978 г.

Если говорить только об этих двоих военачальниках, то в них ярко проявилась именно личная смелость и стремление собственным примером воспитывать молодых авиаторов. Быть летчиком – невзирая на петлицы и чины. А опыт командной работы – кропотливой и ответственной – использовался уже во вторую очередь. Все это, несомненно, очень важно и нужно, но явно недостаточно в боевых условиях.

Да и вообще многие выдвинутые командиры не успели приобрести необходимого командного опыта. К середине 1941 г. 43 процента командиров всех степеней находились на занимаемых должностях менее полугода, 65 процентов – менее года. Более 91 процента командиров авиационных соединений командовали ими менее шести месяцев. Нередко авиаторы, не успев освоиться на одной посту, назначались на другой и в течение одного-двух лет проходили несколько служебных инстанций. Отсутствие стабильности в кадровом вопросе отрицательно влияло на уровень руководства авиационными частями и соединениями. Объясняя недостатки в боевой подготовке и состоянии воинской дисциплины среди личного состава авиации, командование Военно-воздушных сил еще в 1940 г. констатировало: «Командные кадры ВВС в массе своей молодые, с недостаточной теоретической подготовкой… Они не имеют организационных навыков и не могут серьезно продумать и организовать полеты своей части… В своем большинстве это вчерашние летчики, которые командуют своими вчерашними товарищами».

Много внимания уделялось подбору и расстановке военных комиссаров и политработников. Ими назначались авиаторы, имевшие хорошую военную и политическую подготовку, опыт воспитательной работы. Но кадровый голод в коммунистах ощущался всегда, особенно в условиях первого военного полугодия. В сложных условиях начального периода Великой Отечественной войны, когда наблюдалась массовая сдача командиров в плен, с 16 июля 1941 г. вновь вернулись к системе военных комиссаров в РККА, которые были наделены теми же контрольными функциями, что и в 1918–1925 гг. Теперь они уже подчинялись Главному политическому управлению РККА. В ВВС они были введены в эскадрильях, полках, дивизиях, штабах, районах аэродромного базирования, вузах. В батальонах аэродромного обслуживания и отдельных ротах связи были введены политруки. На должности военных комиссаров назначались, как правило, опытные, грамотные в военном и политическом отношении политработники. Во второй половине 1941 г. в авиачастях 96 процентов комиссаров полков обладали довоенным опытом партполитработы, 80 процентов – имели военно-политическое образование.

Увы, в постсоветское время как-то забылось, что массовый героизм на полях сражений вместе со своими бойцами проявляли и множество политработников, многие из них действительно были примером для подчиненных. Да, скрывать тут нечего, было довольно и негатива, и комиссар мог проявить трусость и малодушие, так как все они были обыкновенными советскими людьми, а не какими то сверхчеловеками. Да, не все могли, как политрук Синцов, показанный в книге Константина Симонова «Живые и мертвые», ходить по немецким тылам с комиссарскими звездами на рукавах, так как немецкий приказ не брать комиссаров и политруков в плен и расстреливать их на месте выполнялся немцами неукоснительно.

Однако подавляющее большинство политработников достойно вели себя в боях на полях сражений Второй мировой. Так, например, среди 11 603 Героев Советского Союза, удостоенных этого звания в годы Великой Отечественной войны, было 211 политработников. По другим источникам, среди политработников, удостоенных звания Героя в годы Великой Отечественной войны, членов военных советов фронтов, флотов, армий, начальников политотделов армий было семь человек, а всех политработников, получивших звание Героя, начиная от начальника политотдела дивизии (заместителя командира дивизии по политической части) и заканчивая заместителями политруков рот, – всего 342, в том числе сержантов и рядовых, исполнявших эти должности, – 41 человек, в том числе и из ВВС Красной армии и ВВС флота.

Забылось – или сделано так, чтобы забылось, – что партийно-политическая работа занимала исключительно важное место в целях достижения высокого политического и психологического настроя, стойкости и мужества личного состава, мобилизации его на успешное выполнение поставленных боевых задач. Она явилась важным условием в укреплении боевой мощи Военно-воздушных сил, в мобилизации воинов-авиаторов на завоевание господства в воздухе и решительный разгром врага. История войн убедительно свидетельствует, что в вооруженной борьбе побеждают те армии, которые обладают не только совершенным оружием, но и более высоким моральным духом. Для личного состава русской армии во все времена традиционным являлось наличие стойкости, мужества, верности долгу. Однако время от времени эти качества то ослаблялись, а то усиливались в зависимости от изменения характера действия совокупности довольно большого количества факторов различной природы. Среди этих факторов одно из главных мест занимают вопросы, связанные с организацией и проведением воспитательного воздействия на личный состав войсковых формирований. А уж воспитательное воздействие осуществлялось в рамках партийно-политической работы.

Состав сил и средств ВВС. О силах и средствах авиационной составляющей накануне десанта можно судить из таблицы I.

Проблема численности самолетов. В многочисленных исследованиях, в которых приводятся количественные данные, утверждается, что непосредственно перед десантной операцией всей авиатехники насчитывалось 661 единица; из них 500 самолетов ВВС частей Закавказского фронта и 161 – в ВВС ЧФ. Хотя в отдельных работах цифра самолетов морской авиации ЧФ указана на 5.12.1941 в 345 самолетов всего, из которых 91 – неисправный. Еще более детально вся флотская авиация показана в обобщающей работе по проведению десанта, составленная еще в ходе войны, ее данные представлены в таблице 2.

(на 15–19.12.1941)

* Исправных / неисправных самолетов на 19.12.1941.

Исходя из вышеприведенных данных для участия в операции командование ВВС ЧФ могло привлечь только те авиачасти, которые базировались на аэродромную сеть Кавказского побережья: 48 бомбардировщиков, 35 истребителей, 78 морских разведчиков для использования их как ночные бомбардировщики – всего 161 самолет (отсюда эта принятая в советских исследованиях цифра, но и она неполная). При этом к началу операции командование ВВС ЧФ не подятнуло основную часть МБР-2 из Поти и не учло того обстоятельства, что с декабря на аэродроме аэродромного узла Анапа– Новороссийск – Геленджик установилась нелетная погода, в то время как в Ейске для колесной авиации погода была более благоприятной и аэродром не размок.

Изучение непосредственных источников – планов ВВС фронта, расчетов штабов фронтовой и армейской авиации на операцию – показывает, что всего на конец второй декады декабря в сухопутной авиации всех родов было не более 420 самолетов всего, считая и неисправные – 41 (см. табл. 1). В общей сумме с флотскими получается 765 самолетов, из которых 132 – неисправные. То есть боеготовых – не более 633 (но, естественно, надо учитывать как убыль летательных аппаратов в боях, так и восстановление после ремонта – процесс был постоянным, число менялось, но, видимо, незначительно).

Неясно, почему в документах не учитывались самолеты связи, имевшиеся практически во всех авиационных полках; например, по штату 015/174 от 10.09.1941 в истребительном авиаполку было два самолета типа У-2 или УТ-2. Но это только часть проблемы. Многие самолеты не учтены в исследованиях послевоенного периода. Вместе со своими авиационными формированиями… Например, почему-то забыты ВВС Азовской флотилии (АзВФ), имевшие свою историю.

В июле 1941 г. советско-германский фронт подошел к берегам Азовского моря, и это вынудило руководство НК ВМФ СССР (вновь после 1921 г.) сформировать Азовскую военную флотилию. Кроме корабельных частей и соединений, выделенных из состава Черноморского флота, в нее были включены только что сформированная 9-я отдельная истребительная авиационная эскадрилья ВМАУ имени Сталина (10 самолетов И-16) на аэродроме Ейск и с середины сентября – 87-я отдельная истребительная авиационная эскадрилья, вооруженная самолетами И-15бис и И-153, на аэродроме Джанкой. Главными задачами этих авиационных частей было осуществление ПВО Ейска и Мариуполя, а также прикрытие своих войск и ведение разведки в интересах командования флотилии.

В начале января 1942 г., когда сложилось тяжелое положение в Крыму, 87-я оиаэ частью сил (7 И-16) была перебазирована на севастопольский аэродром Херсонес, где вошла в подчинение командиру 8-го иап ВВС ЧФ. Однако остальная часть эскадрильи продолжала вести боевые действия в интересах командования Азовской военной флотилии. Приказом НК ВМФ 10 апреля 1942 г. 9-я оиаэ была выведена из состава АзВФ и возвращена в подчинение начальнику Ейского ВМАУ, с перебазированием в Моздок.

31 мая 1942 г., в соответствии с приказом командующего ВВС ЧФ № 0068, создается нештатная авиационная группа. В нее были включены части ВВС ЧФ: 46-й ап, 87-я оиаэ, а также по одной эскадрилье от 3-го иап и 119-го мрап. Данная авиагруппа подчинялась командующему АзВФ.

После оставления советскими войсками Крыма и Севастополя летом 1942 г. главным направлением действий черноморской авиации стало Приазовье, куда стремительно продвигались немецкие войска. Перед захватом германскими войсками побережья Азовского моря, с 5 сентября 1942 г. АзВФ была перебазирована в порты Черноморского побережья Кавказа и включена в состав Новороссийского оборонительного района, авиационная группа также перебазировалась на аэродромы Кавказа, где уже базировались основные силы ВВС ЧФ. В сентябре 1942 г. нештатная авиационная группа была расформирована, а части, входившие в нее, вернулись в непосредственное подчинение командующему ВВС ЧФ.

Всего, по данным очевидцев событий на конец 1941 г., авиация АзВФ, кроме 9И-15из87-й оиаэ, насчитывала еще 21 самолет И-16 и Як-1 в 9-й оиаэ, сюда же передавались 12 Ил-2 и 20 Р-10 в составе 23-го шап, 7 штурмовиков Ил-2

в составе одной эскадрильи 37-го шап и 5 МБР-2 из 18-й эскадрильи 119-го мрап; имелось и звено самолетов связи (2 У-2 и один УТИ-2). Всего 77 летательных аппаратов. И хотя в таблице 1 автором отмечены основные боевые единицы авиации Азовской флотилии, ее численность все же остается предметом дальнейших исследований.

Остается неясным, учтены ли в общих данных летательные аппараты таких организаций, как учебные полки и военно-авиационные школы (в расчет таблицы 1, составленной по архивным документам ЗКФ, они тоже не входят). Тем не менее известно, что на начало 1942 г. в 11, 25 и 36-м запасных авиаполках и восьми авиационных школах Северо-Кавказского округа имелось около 800 самолетов, из них 125 истребителей, 107 бомбардировщиков и 568 учебных самолетов.

Не учитываются (или отдельно не выделяются) и самолеты, находившиеся в частях ГВФ и авиаподразделениях связи, о которых стоит рассказать подробнее.

Воздушные извозчики десанта. В предвоенные годы ни у кого не вызывала сомнения огромная роль воздушного транспорта в обеспечении боевых действий войск, особенно при нарушении работы наземных коммуникаций. Однако создать специальную военно-транспортную авиацию в тот период наша страна была еще не в состоянии, поэтому для нужд Вооруженных сил предполагалось использовать силы и средства Гражданского воздушного флота (ГВФ). Уже на второй день войны, 23 июня 1941 г., СНК СССР вынес специальное постановление о подчинении в оперативном отношении Гражданского воздушного флота Народному комиссариату обороны СССР и формировании из личного состава и самолетов ГВФ особых авиационных групп, которые передавались в оперативное подчинение командующим воздушными армиями фронтов и военно-воздушными силами флотов. За Главным управлением Гражданского воздушного флота (начальник генерал-майор авиации В.С. Молоков, с января 1942 г. – Ф.А. Астахов, впоследствии маршал авиации) сохранялось административное руководство группами, их снабжение материальными средствами, финансирование, техническое и хозяйственное обслуживание. На формирование авиационных групп выделялось до половины самолетного парка ГВФ с необходимым личным составом.

В соответствии с мобилизационным планом Главного управления Гражданского воздушного флота к 7 июля 1941 г. было сформировано пять особых авиагрупп, переданных фронтам, и три авиационных отряда, предназначенных для флотов (в том числе Черноморский авиаотряд). Кроме того, в центре дополнительно было сформировано два авиационных соединения – так называемая Московская авиационная группа особого назначения (МАГОН) и особая авиационная группа связи. Первая представляла собой воздушно-транспортное средство Ставки Верховного главнокомандования. В ней было сосредоточено до 80 процентов имевшихся в ГВФ самолетов типа Ли-2. В особых авиагруппах ГВФ сохранялся свой внутренний распорядок, принятый в Гражданском воздушном флоте. В оперативном отношении авиагруппы ГВФ были подчинены командирам частей, которым авиагруппы придаются. Личный состав этих авиационных соединений считался призванным в Красную армию, но остальной личный состав ГВФ, работающий в эксплуатационных, ремонтных органах, органах связи, в военизированной охране, снабжении и других подразделениях ГВФ, сохранялся за ГВФ и призыву не подлежал. Работа МАГОН сначала планировалась Управлением военных сообщений, а с ноября 1941 г. – непосредственно штабом тыла Красной армии.

Генеральному штабу и начальникам центральных управлений Наркомата обороны СССР, командующим войсками военных округов, приказом наркома обороны СССР от 9.07.1941 было распределено обеспечить особые авиагруппы ГВФ всеми видами довольствия по нормам, принятым Наркоматом обороны для авиационных частей Красной армии, горюче-смазочными материалами, продовольствием. Но снабжение авиатехническим имуществом и финансирование авиагрупп производится Главным управлением ГВФ. В Положении об особых авиагруппах ГВФ, вводимом вышеназванным приказом НКО, шла речь об особенностях деятельности авиационных частей. Основной задачей авиагрупп ГВФ являлось обеспечение воздушно-транспортных перевозок частей Красной армии и Военно-морского флота. Они осуществляли: перевозки начсостава, раненых, медикаментов, вооружения, боеприпасов, литературы; обеспечивали связь между армиями, дивизиями и выполняли другие задания, направленные на обеспечение боевых задач частей Красной армии.

Авиагруппы ГВФ, придаваемые для обслуживания действующих частей Красной армии и ВМФ, обеспечивались квартирно-коммунальным обслуживанием, вооружением, продовольственным снабжением, авто– и авиатопливом и смазочными материалами в местах базирования за счет ресурсов частей Красной армии и ВМФ, которым они приданы.

Большую роль отводили командованию особой группы. Командир авиагруппы ГВФ назначался начальником ГУГВФ и подчинялся в оперативном отношении военному командованию, а в административно-техническом – начальнику ГУГВФ. Командиры особых авиагрупп ГВФ являлись уполномоченными Главного управления ГВФ при военном округе. Командир авиагруппы для успешного выполнения возложенных на авиагруппу задач имел право создавать отряды и звенья и лично определять дислокацию этих отрядов и звеньев исходя из требований Красной армии и по согласованию с командованием округов, армий.

Командир авиагруппы нес полную ответственность за политико-моральное состояние личного состава, за успешное выполнение заданий командования ГВФ и Красной армии, за сохранность и состояние самолетно-моторного парка и технического имущества, за маскировку самолетов по базам, за постоянную пригодность аэродромов, посадочных площадок, гидроаэродромов, выделенных для авиагруппы. Командир авиагруппы и подчиненные ему командиры отрядов и звеньев в летной работе руководствовались действующими инструкциями и наставлениями ГВФ.

В Положении также говорилось, что «командиру авиагруппы ГВФ предоставляется право, в соответствии с приказами и положениями ГУГВФ: 1. Решать от имени ГУГВФ все вопросы деятельности особой авиагруппы по обслуживанию действующих частей Красной армии. 2. Представительствовать в местных партийных, правительственных и военных органах согласно предоставленным ему полномочиям. 3. Приводить к военной присяге личный состав особой авиагруппы ГВФ».

Особые авиагруппы ГВФ строили свой внутренний распорядок согласно принятым для Гражданского воздушного флота наставлениям и уставам Главного управления ГВФ. Кроме того, особые авиагруппы ГВФ руководствовались дополнительными указаниями своего военного командования, вытекающими из местных условий военных действий.

До конца 1941 г. было создано еще три фронтовые авиационные группы. Особые авиационные группы (ОАГ) и отряды, комплектовавшиеся из ресурсов территориальных управлений Гражданского воздушного флота, не имели единого штата. Включенные в их состав самолеты отличались разнотипностью, не были вооружены и несли большие потери.

Однако полное нормативное отношение к действующей армии авиагруппы ГВФ получили только после 14 января 1942 г., когда приказом НКО СССР № 030 было установлено, что особые авиагруппы ГВФ, приданные фронтам, и Московская авиагруппа особого назначения ГВФ входят в состав действующей армии. На весь личный состав указанных авиагрупп распространялись положения и права военнослужащих, находящихся в частях действующей армии. Более детальная регламентация службы в ГВФ была осуществлена приказом наркома обороны № 0381 от 15 мая 1942 г., с объявлением в нем Положений о прохождении службы личным составом и о работе Гражданского воздушного флота в военное время.

Согласно Положению о прохождении службы личным составом Гражданского воздушного флота в военное время, личный состав ГВФ подразделялся согласно штатам на военнослужащих и вольнонаемных. Вольнонаемный состав, по постановлению СНК СССР от 23 июня 1941 г., считался мобилизованным. Всему летно-подъемному, инженерно-техническому, командному и политическому составу ГВФ присваивались воинские звания, установленные указами правительства. Сроки выслуги в воинских званиях личного состава, состоящего на службе в ГВФ, устанавливались в соответствии с постановлением ГКО № 1251 от 7 февраля 1942 г. При зачислении личного состава ГВФ в кадры ВВС Красной армии в срок выслуги на должностях начальствующего состава засчитывался срок пребывания на службе в ГВФ.

С введением указанного положения на личный состав, состоящий в системе ГВФ, распространялись уставы, положения и приказы народного комиссара обороны СССР, действующие в воинских частях и учреждениях Красной армии.

На протяжении первого периода войны особые авиационные группы ГВФ являлись главным средством срочной доставки войскам действующей армии материальных средств (и в первую очередь десантам и частям, действовавшим в тылу врага, партизанам), а также эвакуации раненых. Кроме авиационных групп в ряде случаев для высадки воздушных десантов, доставки войскам фронтов материальных средств и эвакуации раненых использовались самолеты бомбардировочной авиации, и особенно частей авиации дальнего действия, имевшие на своем оснащении самолеты ТБ-3 и Ли-2. На май 1942 г. во всех ОАГ ГВФ насчитывалось около 870 самолетов.

Относительно темы настоящего исследования известно, что с началом войны приказом начальника Главного управления ГВФ из авиационных подразделений, базировавшихся в Ростове, Краснодаре, Минеральных Водах, Ставрополе, Грозном и других пунктах, была сформирована Особая группа ГВФ под командованием начальника Азово-Черноморского Кавказского управления И.Х. Хальнова (начальник политотдела М.С. Кардинский, начальник штаба Г.С. Цатуров, главный инженер А.И. Погольский). Она состояла из пяти эскадрилий (самолеты К-5, П-6, Аир-6, У-2) и с 5 декабря 1941 г. вошла в оперативное подчинение командующего авиацией 56-й отдельной армии, а затем использовалась в интересах командования Закавказского (Кавказского) фронта. Эскадрильями командовали К.И. Захаров, М.А. Курепин, С.Т. Донец, И.Ф. Исаев, В.С. Коротков. Экипажи этой группы вели воздушную разведку войск противника и захваченной территории, плавсредств в Азовском и Черном морях, сбрасывали листовки, летали к партизанам, перевозили различные грузы и личный состав, эвакуировали раненых, мирных жителей и ценное имущество, наносили бомбовые удары по переднему краю и военным объектам в тылу противника.

3 сентября 1942 г. была сформирована Закавказская особая авиагруппа ГВФ, в состав которой влилась бывшая Северо-Кавказская ОАГ. 7 ноября 1942 г. авиагруппа была переформирована в авиаполк – 8-й оап ГВФ. В период 1942–1943 гг. полк оказал большую помощь защитникам Кавказа, действовавшим против частей противника. На своих транспортных самолетах У-2, ПР-5, АНТ-9, К-5, ПС-41, Ли-2 летчики авиаполка выполняли полеты на перевалах Главного Кавказского хребта в условиях активного действия вражеской авиации, по глубоким ущельям выходили к своим войскам и выполняли посадки на пятачки перевалов Маруха, Клухора, Адомза, доставляя наземным войскам боеприпасы, снаряжение и продовольствие. Кроме того, экипажи полка выполняли полеты на партизанские посадочные площадки в Крыму.

С ноября 1942 г. по июнь 1943 г. авиаполк входил в состав 4-й воздушной армии, а затем был переведен на Воронежский фронт во 2-ю воздушную армию. Авиаполк принимал участие в разгроме немецких войск на Курской дуге, в освобождении Украины, форсировании Днепра. В дальнейшем участвовал в изгнании захватчиков с территории Польши, Чехословакии, Румынии, Болгарии, Венгрии. 24.11.1944 полк переименован в 23-й оап ГВФ. За успешное выполнение боевых заданий по доставке военных грузов, вывоз раненых Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26.04.1945 полк был награжден орденом Александра Невского, 4.06.1945 полку присвоено почетное наименование Берлинский. В этот же день за обеспечение Дрезденской операции полк награжден орденом Богдана Хмельницкого второй степени. 08.07.1945 23-му авиаполку, как символ воинской доблести, чести и славы, вручено знамя. После войны полк был расформирован.

За годы войны летчики полка провели в воздухе 116 295 часов, совершили в тыл противника (в основном в Крым) 463 полета, перевезли 425 десантников, 7379,8 т боеприпасов, 5453 раненых бойца.

Каждая фронтовая часть ГВФ имела подразделение санитарной авиации. Кроме того, звено санитарных самолетов придавалось штабу армии. Летчики этих авиаподразделений выполняли свою работу с большим напряжением, производя до 25 вылетов в сутки и эвакуируя сотни раненых. Так, например, только Киевская авиагруппа ГВФ за май 1942 г. эвакуировала 1391 человека раненых, а за время оборонительных боев на Украине летчики этой авиачасти эвакуировали с линии фронта в тыл около 4500 раненых бойцов и командиров.

Как становится ясно из архивных источников, поддерживающие военно-воздушные силы были недостаточно укомплектованы материальной частью. На вооружении состояли типы самолетов – СБ, И-153, И-16, И-5рс – считающиеся в историографии устаревшими. Скоростных истребителей, штурмовиков и бомбардировщиков (Як-1, ЛаГГ-3, МиГ-3, Ил-2 и Пе-2) в составе военно-воздушных сил было не более 20 процентов (то есть около ста машин), и часть из них находилась в тылу на аэродромах дивизий дальнего действия (132-й и 134-й), входя в состав последних, и самостоятельного участия в операциях не принимала.

Так, на конец ноября в составе ВВС 51-й армии было всего 15 современных истребителей и штурмовиков и еще одиннадцать – в составе сил авиации дальнего действия, подчиненных командующему ВВС ЗКФ. Названные цифры – только исправные самолеты, но еще было 10 неисправных летательных аппаратов в разной степени ремонта. Конечно, по сравнению с количеством устаревших типов – а их было 67 самолетов, причем еще плюс 12 неисправных, – это наполовину меньше. Но вместе с силами 268-го иап и 482-го иап, приданных временно для прикрытия перевозок и имевших на вооружении только 19 И-16 и 25 И-153 соответственно, процентное соотношение более совершенных самолетов было ниже. Вообще же процент неисправных самолетов в основных и приданных авиаполках был чуть более 8 процентов.

Хотя надо здесь ответить на вопрос – что значит «устаревшие самолеты»? Если по характеристикам, сравниваемым, естественно, с немецкими, – это одна сторона указанного понятия, качественная. Этому посвящена современная разнообразная литература, наиболее полно вопрос отражен в исследовании А. Смирнова. А вот с фактором времени – судя по годам изготовления, то не все так просто, и не всякий самолет можно назвать устаревшим. Например, И-16 разных серий всего было изготовлено в 1935 г. (год начала массового выпуска) – 531 единиц, в 1936 г. – 906, 1937 г. – 1887, 1938 г. – 1175, 1939 г. – 1835, 1940 г. – 2710, 1941 г. – 356. Или истребители И-153, которые вообще выпускались с 1939-го – 1011, 2362 (в 1940 г.), 64 —в 1941 г. Аналогично – и по бомбардировщикам СБ и ДБ-3.

Другой проблемой была подготовленность отдельных летчиков и экипажей. Как свидетельствуют документы, в основных силах ВВС 51-й армии вообще не было летчиков-истребителей, подготовленных к полетам ночью. Но в приданных авиачастях такие пилоты были, однако их процент был: для истребителей – 38 процентов, для экипажей бомбардировщиков – 20 процентов. Всего же за все части ВВС 51-й армии на 217 исправных самолетов приходилось только сорок семь, готовых летать ночью. Не лучше дело обстояло в вышеупомянутых истребительных полках прикрытия перевозок, где на все 54 машины лишь двенадцать были подготовлены к действиям ночью. Сложности были и с подготовкой в частях ВВС 44-й армии, где полк пикирующих бомбардировщиков на Пе-2 бомбометанию с пикирования обучен не был и использовался как разведывательный.

При этом надо учитывать, что занятая боями в Севастополе авиация ЧФ значительных сил выделить не смогла. При этом они базировалась в крайнем рассредоточении на аэродромах в районах Белореченская, Майкоп, Крымская, Курганная, Гостагаевская, Ейск, Анапа, Геленджик, Ольгинская, Туапсе, Лазаревская, Адлер, Поти. Кроме того, надо учитывать, что почти сто самолетов находилось в Севастополе, принимая участие в боях по отражению второго штурма Севастопольского укрепрайона (СОР), но в интересах десанта не использовались. Проблема разбросанности самолетов по аэродромам существовала и в фронтовой авиации. Основная часть самолетов-бомбардировщиков базировалась на удаленных от района боевых действий аэродромах Кавказа – в Моздоке, Сальске, Тихорецке, Армавире, Ставрополе.

Если говорить о «севастопольском вопросе» (сущность которого, по мнению автора, в количественной и качественной характеристике авиагруппы ЧФ, не участвовавшей в обеспечении десантных действий), надо отметить, что по состоянию на 1 ноября 1941 г. под Севастополем имелось 44 истребителя, 18 штурмовиков и 31 лодочный самолет. Из них 8 Ил-2 и 3 И-15 перебазировали на аэродром Анапа. Бомбардировочная и минно-торпедная авиация базировалась на указанных выше аэродромах Краснодарского края и Северного Кавказа.

Для координации действий авиационных частей в районе Севастополя приказом командующего ВВС Черноморского флота генерала Н. Острякова все полки были переформированы в двухэскадрильные. Излишки самолетов подлежало перебазировать на Кавказ, а из имеющихся сил были созданы две нештатные авиационные группы: сухопутных самолетов – на базе управления 8-го иап (командир группы – полковник К.И. Юмашев) и морских самолетов – на базе Особой морской авиационной группы ВВС ЧФ (командир группы – майор И.Г. Нехаев, ноябрь 1941 г. – март 1942 г.).

Роль штаба выполняла находившаяся в Севастополе рабочая группа штаба ВВС ЧФ, действиями которой руководил сам командующий ВВС ЧФ генерал-майор авиации Н.А. Остряков (24.04.1942, погиб при налете немецкой авиации), военный комиссар ВВС флота бригадный комиссар М.Г. Степаненко. В начале 1942-го на аэродром Херсонес перебазировался и сам штаб, который находился до того в Севастополе с начала февраля до последних чисел мая 1942 г. Получая задачи от штаба, Военный совет Приморской армии и СОР, штабные операторы ежедневно планировали боевые действия на следующий день, указывая, какое количество вылетов должно производиться для решения каждой конкретной задачи. Количество эскадрилий в авиагруппе с конца декабря 1941 г. до начала мая 1942 г. оставалось неизменным.

Севастопольская авиагруппа на начало января 1942 г. по-прежнему делилась на сухопутную и морскую группы. Органом управления сухопутной являлся штаб 8-го истребительного авиаполка (иап) ВВС ЧФ (командир – подполковник К.И. Юмашев; с 3 апреля преобразован в 6-й гвардейский иап). Именно он отвечал за распределение полетов между летчиками и за боеготовность самолетов части. Полк состоял из 1-й эскадрильи на Як-1 (старший лейтенант М.В. Авдеев), 2-й на И-153 (капитан П.С. Пономарев) и 3-й на И-16 (капитаны К.Д. Денисов, затем А.И. Коробицын), кроме того, в непосредственном подчинении Юмашева находились 2-я эскадрилья 7-го иап на МиГ-3 (майор Д. Кудымов) и 3-я эскадрилья 3-го иап на И-15бис (капитан Ф. Кожевников).

Этому же штабу подчинялся 18-й штурмовой авиаполк (командир полковник А.М. Морозов; фактически полк состоял из одной 2-й эскадрильи, которой командовал майор А.А. Губрий) и бомбардировочная авиагруппа (баг) майора И.И. Морковкина. Последняя была создана еще 6 декабря 1941 г. в составе 3 ДБ-3 2-го морского торпедного авиаполка (с 3 апреля 1942 г. – 5-го гвардейского мтап) и 10 Пе-2 из 5-й эскадрильи 40-го бомбардировочного авиаполка. К началу февраля в ее составе числилось 2 ДБ-3 и 8 Пе-2, подавляющее большинство которых неоднократно ремонтировалось.

Современные истребители, штурмовики и бомбардировщики базировались на аэродроме Херсонесский маяк, который к этому времени был значительно расширен и оборудован укрытиями, так называемыми капонирами. Истребители старых типов базировались на аэродроме Куликово поле на юго-восточной окраине города. Одновременно велось строительство третьего аэродрома – Юхарина балка (между западной окраиной города и мысом Херсонес), однако оно завершилось только к 25 мая.

Гидроавиацию возглавлял штаб существовавшей еще с довоенного времени Особой авиационной группы ВВС ЧФ (командир – майор И.Г. Нехаев, военком полковой комиссар И.А. Водянов). В ее состав входили гидросамолеты 16, 45 и 60-й морских разведывательных эскадрилий на летающих лодках МБР и 80-я дальняя разведывательная эскадрилья на ГСТ. Ни одна из этих эскадрилий не базировалась в Севастополе полностью, поскольку из-за недостаточных возможностей здешних авиаремонтных мастерских и постоянных обстрелов гидроаэродромов для ремонта им часто приходилось перелетать в порты Кавказа. 27 января вышел приказ наркома ВМФ, которым Особая авиагруппа, а также 16 и 45-я эскадрильи расформировывались, а на их базе был создан 116-й морской разведывательный авиаполк (МРАП) (командир майор И.Г. Нехаев). Кроме того, все части гидроавиации ВВС ЧФ были сведены во 2-ю морскую авиабригаду, командиром которой назначался Герой Советского Союза полковник В.И. Раков. Эти мероприятия были завершены к 22 февраля. И частично штаб бригады, и 116-й мрап в полном составе базировались в бухте Матюшенко на северном берегу Северной бухты.

Общая численность Севастопольской авиагруппы в рассматриваемый период находилась примерно на одном и том же уровне – 90—100 самолетов, из них 70–80 исправных. Производимое ежедневно количество вылетов зависело от погодных условий и уровня подготовки пилотов. В летный день группа могла производить до 100–130 вылетов, причем до половины из них для ударов по войскам и аэродромам противника. Правда, их эффективность не стоит переоценивать – примерно две трети от указанного числа вылетов производились МБР-2 и ДБ-3 в ночное время, когда точность бомбардировки не могла быть высокой. Остальные вылеты производились истребителями: большая часть на прикрытие порта и меньшая – для сопровождения ударных самолетов, в первую очередь штурмовиков. Полетов истребителей на «свободную охоту» в район вражеских аэродромов не производилось вовсе, практически не было и случаев продолжительного преследования немецких бомбардировщиков, перехваченных над городом. Все это, а также наличие стационарных аэродромов (Саки, Сарабуз, Симферополь) позволяло немцам без серьезных потерь выполнять стоявшие перед ними задачи и постепенно наращивать состав своей авиационной группировки.

Состав сил и средств авиации с течением времени менялся – причем не только количественно из-за неизбежных потерь или пополнения новыми машинами, но в основном в числе авиационных частей, придаваемым к существующей группировке. Всего на завершение этапа проведения Керченско-Феодосийской операции состав сил авиации был следующий (на 01.01.1942) – к указанному выше количеству частей и соединений добавились и организационно изменились (согласно официальным Перечням боевого состава частей и соединений):

– ВВС фронтового подчинения (Кавказский фронт):

132-я бомбардировочная авиадивизия и 134-я бомбардировочная авиадивизия подчинены командованию 46-й армии;

придан 41-й ближний бомбардировочный авиационный полк (на вооружении имел бомбардировщики СБ);

придана 128-я корректировочная авиаэскадрилья;

придана 149-я разведывательная авиаэскадрилья.

– ВВС 44-й армии: подкреплений и изменений нет.

– ВВС 51-й армии:

придана 72-я истребительная авиадивизия в составе: 45-й иап на самолетах Як-1; 247-й иап на ЛаГГ-3 (был отдельным, вошел в состав дивизии); 486-й иап на ЛаГГ-3.

придан 2-й штурмовой авиационный полк (в начале 1942 г. начал действовать на одноместных штурмовиках Ил-2, получив новый номер: 766-й шап).

ВВС 46-й армии (действовавшие в интересах сил с конца января 1942 г.): 133-й истребительный авиационный полк (на вооружении имел истребители И-153).

– Соединения и части ВВС ЧФ (действовавшие в интересах десантных сил, основная часть находилась в составе авиагруппировки в СОР):

часть подразделений 18-го штурмового авиаполка на одноместных Ил-2

119-й морской разведывательный авиационный полк (на гидросамолетах МБР-2)

27-я морская разведывательная авиаэскадрилья (на Пе-2)

Естественно, из-за пополнения частями и соединениями выросло и общее количество самолетов. По существующим данным¹, на конец февраля 1942 г. в авиации уже Крымского фронта (без ВВС ЧФ) насчитывался 581 самолет, но новых типов самолетов фронт имел всего 164 единицы (27 процентов), в том числе 125 истребителей Як-1, МиГ-3 и ЛаГГ-3, 18 бомбардировщиков Пе-2 и 21 штурмовик Ил-2, а все остальные самолеты устаревшие. При этом базировались наши авиационные части на Керченском полуострове скученно, по 4–5 авиаполков на каждом аэродроме. Однако оставалось распыление сил: авиаполки армейской авиации, подчиненные 51-й армии и 44-й армии, и полки фронтовой авиации, находящиеся в подчинении командующего ВВС фронта. Реорганизация боевых сил даже не предусматривалась, хотя была необходимостью.

Части ВВС ЧФ насчитывали на февраль 1942 г. более 200 исправных самолетов и также были распылены между севастопольским участком обороны и на кавказских аэродромах и гидроаэродромах.

Противовоздушная оборона. Военно-политическое руководство в конце 1940 г. принимает постановление «Об усилении противовоздушной обороны СССР». Согласно этому постановлению осуществляется коренная перестройка системы управления войсками ПВО. Были созданы Главное управление ПВО и Штаб войск ПВО, при котором создавался Центральный пост ВНОС.

Вся территория страны делилась на тринадцать зон ПВО, в состав которых входили соединения и части ПВО. Постоянная боевая готовность войск ПВО должна была отвечать требованиям защиты объектов с первых же минут начала воздушной тревоги.

За противовоздушную оборону объектов и войск на территории военного округа отвечал командующий войсками военного округа. Организация и вооружение зенитных средств корпусов, дивизий и бригад позволяли им самостоятельно выполнять задачи по прикрытию отдельных крупных объектов. Руководство частями и соединениями ПВО на территории военных округов осуществлял помощник командующего войсками военного округа по ПВО, он же – командующий зоной ПВО. Части и соединения истребительной авиации, выделенные для ПВО пунктов (объектов), подчинялись командующему ВВС округа, но их дислокация определялась планом ПВО пункта (объекта). За противовоздушную оборону войск (частей, соединений и объединений) отвечали общевойсковые командиры. Специальных органов по руководству зенитной артиллерией в общевойсковых соединениях и объединениях не было.

В Наркомате обороны ответственность за противовоздушную оборону территории СССР была возложена на Главное управление ПВО Красной армии. Однако с образованием этих органов обеспечить единое руководство системой ПВО как в центре, так и на местах не удалось.

Истребительная авиация подчинялась начальнику ВВС Красной армии и командующим ВВС военных округов. Зенитная артиллерия в вопросах боевой и специальной подготовки была подчинена Главному управлению ПВО, а в отношении огневой подготовки и обеспеченности – командованию артиллерии. Прожекторные училища находились в подчинении командования артиллерии, а прожекторные части подчинялись командованию ПВО. Такое подчинение приводило к обезличиванию и безответственности в вопросах развития противовоздушной обороны, руководства ее технической оснащенностью и построения системы ПВО страны и войск.

В январе 1940 г. приказом НКО СССР был введен в действие Боевой устав истребительной авиации 1940 г. (БУ ИА-40). В уставе говорилось: «Истребительная авиация является главным средством борьбы с воздушным противником и имеет своим основным назначением уничтожение его в воздухе и на земле». При этом борьбу с воздушным противником истребительная авиация ведет постоянно и непрерывно, днем и ночью, осуществляя завоевание господства в воздухе как самостоятельно, так и во взаимодействии с другими родами авиации и наземными средствами противовоздушной обороны.

Основными способами боевых действий истребительной авиации ПВО являлось дежурство истребителей на аэродромах и дежурство в воздухе. Устав требовал также организовывать в прифронтовой полосе засады истребителей (на аэродромах и посадочных площадках), состоящие из звеньев скоростных истребителей (по одному звену в засаде). Организация этих засад имела целью противодействовать внезапным атакам воздушного противника на путях его вероятного полета. Дежурство в воздухе (патрулирование) Боевым уставом истребительной авиации оценивалось как самый эффективный способ боевых действий самолетов-истребителей.

Основными чертами тактики советских истребителей были: высокая активность и смелость советских летчиков в бою, инициатива, стремление поражать противника с близких дистанций, групповой воздушный бой, в том числе бой соединениями истребительной авиации.

Боевое применение зенитной артиллерии определялось в зависимости от калибра зенитной артиллерии. Основной тактической задачей зенитной артиллерии среднего калибра (76,2 мм и 85 мм) являлась борьба с воздушным противником на высотах 900—7000 м. В Правилах стрельбы зенитной артиллерии среднего калибра (1939 г.) задача стрельбы зенитной артиллерии по самолетам противника определялась так: «Уничтожать воздушные силы противника или не допускать их к выполнению боевой задачи». Дополнительными задачами зенитной артиллерии этого калибра являлись уничтожение воздушных десантов в воздухе и уничтожение прорвавшихся в район ее огневых позиций вражеских танков, пехоты, конницы. Зенитная артиллерия малого калибра и зенитные пулеметы своим огнем дополняли и усиливали огонь зенитной артиллерии среднего калибра.

К группировке зенитной артиллерии среднего калибра (СЗА), находившейся на обороне объектов, предъявлялись следующие требования: оборона должна быть круговой; пояс боевых курсов авиации противника должен быть прикрыт зенитным огнем не менее двух-трех зенитных батарей (при ограниченном количестве батарей). При противовоздушной обороне особо важных крупных центров, для защиты которых привлекалось большое количество зенитной артиллерии, слойность огня была большей. Это давало возможность массировать огонь при наличии групп самолетов противника или одновременно обстреливать сосредоточенным огнем две-три цели, если противник совершал бы нападение, рассредоточивая группы своих самолетов по высоте и глубине. Во всех случаях зоны наибольшей плотности огня должны были выдвигаться в сторону вероятного нападения врага. Нормальными интервалами между огневыми позициями зенитных батарей среднего калибра считались интервалы в 3–4 км.

Зенитная артиллерия малого калибра (МЗА) предназначалась для борьбы с авиацией противника на высотах до 3000 м. Исходя из этого и определялись ее тактические задачи. По видимой цели огонь велся прямой наводкой при помощи автоматического прицела. По пикирующим на батарею самолетам неприятеля зенитный огонь велся также при помощи автоматического прицела, в который вводился угол пикирования. По штурмовикам МЗА вела огонь без прицела, причем наводчики, невооруженным глазом наблюдая трассу снарядов, добивались совмещения ее с целью.

Необходимо подчеркнуть и еще одну особенность в подготовке частей зенитной артиллерии. Наряду со всесторонней отработкой вопросов борьбы с воздушным противником части зенитной артиллерии обучались ведению огня по наземным целям. Эти виды стрельб предусматривались и программами боевой подготовки и правилами стрельб зенитной артиллерии.

Задачи зенитных прожекторных частей были определены в специальном наставлении, которое вышло в свет в 1941 г.Основной задачей зенитных прожекторных частей во время ночных воздушных налетов противника являлась поимка и непрерывное освещение самолетов противника во время ночных налетов на пункт, район или объект ПВО с целью уничтожения их огнем нашей зенитной артиллерии или истребительной авиацией. В задачи зенитных прожекторных частей входило также создание ночных ориентиров для действий нашей авиации и войск, световая сигнализация и связь.

Удаление передней линии зенитных прожекторов от границы огня зенитной артиллерии устанавливалось с таким расчетом, чтобы зенитные батареи имели достаточно времени для подготовки к открытию огня по освещенной цели на предельной дальности. Интервалы и дистанции между прожекторными станциями были в пределах 3–4 км. Станции системы «Прожзвук» располагались, как правило, на переднем крае зоны освещения. Для обеспечения ночных действий истребительной авиации вне зоны огня зенитной артиллерии зенитные прожекторные части создавали световые прожекторные поля (СПП) на направлениях наиболее вероятного появления противника. Каждое такое поле имело в ширину 21–28, в глубину 10–15 км. В центре СПП была зона ожидания истребительной авиации. Количество СПП определялось наличием выделенных для ПВО пунктов зенитных прожекторов. В отдельных случаях предполагалось создание сплошного светового прожекторного ПОЛЯ, при котором отдельные световые поля смыкались флангами, образуя сплошной световой фронт.

Боевое применение аэростатов заграждения основывалось на предпосылке, что они являются дополнительным средством, усиливающим противовоздушную оборону пунктов и объектов, имеющих особо важное значение. Применение аэростатов заграждения рассчитывалось, во-первых, на непосредственное уничтожение самолетов противника при их столкновении с тросами аэростатов и, во-вторых, на увеличение противником высоты бомбардировки или на обход им зон заграждения по невыгодным для бомбардировщиков курсам. Считалось, что аэростаты заграждения должны применяться не только ночью, но и днем в условиях тумана, облачности и плохой видимости. Боевой порядок подразделений аэростатов заграждения строился в одну, две, три линии или по площади. В последних двух случаях в размещении аэростатов соблюдался шахматный порядок. Интервалы между лебедками устанавливались 500–200 м, дистанция между линиями 1–1,5 км. При этом учитывалось господствующее направление ветра и сколоченность подразделения. Наставлением по ПВО допускалось создание особых маневренных групп аэростатов заграждения на дальних подступах к объектам, на направлениях наиболее вероятного появления неприятеля¹.

Вместе с этим следует отметить, что в системе противовоздушной обороны страны имели место и серьезные недостатки, которые пришлось устранять уже в ходе боевых действий. Это относится прежде всего к искусственному и необоснованному подчинению активных средств противовоздушной обороны нескольким начальникам, вместо сосредоточения управления ими в одних руках. Так, истребительная авиация, выделенная для целей противовоздушной обороны, находилась в подчинении командующего ВВС и лишь оперативно подчинялась командованию зоны ПВО. Это был явный просчет в организации управления.

Необоснованным было также и двойное подчинение частей других родов войск – зенитной артиллерии, аэростатов заграждения, зенитных прожекторов и других. Все эти части находились в подчинении командующих войсками военных округов и лишь по вопросам специальной подготовки подчинялись начальнику Главного управления ПВО. Это не способствовало четкости и оперативности управления войсками.

Оставляло желать лучшего и взаимодействие. Организующим началом взаимодействия средств ПВО в первую очередь являлись тщательно разработанные документы, излагающие суть взаимодействия и регламентирующие действия всех родов оружия при их совместной боевой работе. Такие документы должны отражать, с одной стороны, взаимодействие средств ПВО внутри данного соединения и, с другой – взаимодействие с соседними районами (зонами) ПВО. Но готовых решений в быстро изменяющейся обстановке воздушного боя такие документы нести не могли. Они были своего рода пособием в решении тактических задач при организации воздушного боя, предусматривающих широкую инициативу у командира, излагали основные принципы организации взаимодействия родов войск и являлись материалом для разумного решения этих задач офицерами в процессе боя.

Командир, возглавляющий часть или подразделение, был обязан осуществлять взаимодействие с другими формированиями ПВО, в каждом отдельном случае сообразуясь с конкретной обстановкой, условиями погоды и состоянием боеготовности своих войск. Однако схематизм мышления, отсутствие в подавляющих случаях разумной инициативы, заорганизованность сказывались на слепом следовании инструкции, что приводило порой к негативным результатам.

С целью слаженности в работе всех органов управления войсками было необходимо во всех случаях командиру соединения (части) истребительной авиации находиться на командном пункте общевойскового командира ПВО (начальника ПВО пункта) с обязательной зрительной и голосовой связью друг с другом. Командные пункты прожекторных частей (подразделений) также размещались совместно с начальниками родов войск, действия которых они обеспечивают: командиров подразделений световых прожекторных полей – на КП истребительной авиации, а командиров подразделений зенитных прожекторов зоны зенитной артиллерии – на КП артполков и дивизионов. Однако такие требования в условиях первого периода война выполнялись не всегда.

Недостатки в организационном строительстве ПВО усиливались частой сменой руководящего и командно-начальствующего состава. Так, за последний год перед войной сменилось шесть начальников Главного управления ПВО. Это отрицательно сказывалось на планировании ПВО страны, выучке и подготовке командиров и органов управления.

В зенитной артиллерии преобладали орудия среднего калибра, основную массу которых составляли устаревшие 76-мм пушки, которые в 1940 г. были сняты с производства. Накануне войны в войска ПВО, в первую очередь западных приграничных округов, стали поступать 85-мм зенитные пушки, которые по своим качествам превосходили аналогичные образцы орудий вероятных противников. К началу войны они составляли только 35 процентов всех орудий среднекалиберной артиллерии войск ПВО. Их практическое освоение и изучение только налаживалось. Плохо обстояло дело с обеспечением боеприпасами. Зенитная артиллерия малого калибра была представлена 37-мм пушкой образца 1939 г. Однако эта система по своим данным отставала от уровня развития авиации противника, поэтому предполагалось к 1941 г. принять на вооружение 45-мм автоматическую зенитную пушку. На вооружении зенитных пулеметных частей и подразделений находились главным образом счетверенные пулеметы системы Максима, которые вследствие малой досягаемости стрельбы являлись низкоэффективным средством ПВО. Вместо них были приняты на вооружение 12,7-мм крупнокалиберные пулеметы ДШК, но их в войсках было мало.

Таким образом, характерными недостатками зенитных артиллерийских частей накануне войны являлись: преобладание на вооружении боевых средств ПВО, характеристики которых не позволяли эффективно вести борьбу с авиацией противника; значительный некомплект орудий и пулеметов, особенно новых образцов; слабые теоретические знания и низкие практические навыки личного состава в действиях при новых зенитных системах.

К началу войны части ВНОС фактически не имели радиолокационных станций, обладавших способностью обнаруживать цели на большом удалении. Обнаружение самолетов противника велось визуально и акустически. Курс цели определялся по примитивным курсоуказателям. Боевая выучка личного состава частей ВНОС была низкой. Но для решения задач ПВО и отработки наведения самолетов на Таманский полуостров в декабре перебазировались 2 радиолокационные станции РУС-2. Всего на конец 1941 г. в РККА имелось 37 таких станций.

Всего к началу Великой Отечественной войны войска ПВО имели: зон ПВО – 13; корпусов ПВО – 3; дивизий ПВО – 2; бригад ПВО – 9; бригадных районов ПВО – 39. Численность личного состава войск ПВО составляла 182 тысячи человек. Для решения задач противовоздушной обороны наиболее важных центров страны было выделено также 40 истребительных авиаполков, насчитывавших около 1500 боевых самолетов, 1206 экипажей.

Постановлением ГКО № 874сс «Об усилении и укреплении противовоздушной обороны территории Советского Союза» от 9 ноября 1941 г. зоны ПВО в европейской части СССР были расформированы, а на их базе созданы два корпусных (Московский и Ленинградский), двенадцать дивизионных и один бригадный районы ПВО. То есть соединения и части, предназначенные для защиты от ударов с воздуха крупных административно-политических центров и жизненно важных объектов в тылу страны, выводились из подчинения военных советов округов, фронтов и флотов (за исключением соединений и частей, прикрывавших Ленинград: они оставались в подчинении командования Ленинградским фронтом) и передавались в ведение командующего Войсками ПВО территории страны – заместителя наркома обороны по противовоздушной обороне (на эту вновь введенную должность был назначен генерал-лейтенант М.С. Громадин). При нем было создано управление, куда входили: штаб, управления истребительной авиации, зенитной артиллерии и другие органы (ИА, выделенная для решения задач противовоздушной обороны объектов, передавалась командующему Войсками ПВО территории страны лишь в оперативное подчинение). 24 ноября 1941 г., во исполнение постановления ГКО, народный комиссар обороны своим приказом распределил части и соединения противовоздушной обороны между Войсками ПВО территории страны и фронтами. Тем самым система противовоздушной обороны была разделена на две составляющие – ПВО страны и войсковую ПВО.

В регионе, где развернулись изучаемые нами события, находилось два таких формирования: Краснодарский дивизионный и Грозненский дивизионный районы ПВО. Границы зоны ПВО были соответственно: Ейск, Темрюк, Новороссийск, Туапсе, Сочи, исключительно Тегенегли, исключительно Ессентуки, исключительно Минеральные Воды, Петровское, исключительно Башанта, Белая Глина, Павловская – для Краснодарского ДР ПВО; Минеральные Воды, Ессентуки, Тегенегли, исключительно Алагир, Ботлих, Хасавюрт, Лопатин, Брянское, Буденновск – для Грозненского района.

Ввиду особых условий Закавказья при формировании фронта управление ПВО фронта не формировалось, его функции выполняло управление Закавказской зоны ПВО.

И все же, несмотря на все реорганизации, ПВО на кавказской стороне не стала надежным щитом. Немецкие самолеты практически безнаказанно вели воздушную разведку, иногда бомбардировали советские войска и объекты тыла. До середины декабря 1941 г. силы и средства обороны от воздушного нападения не смогли обеспечить прикрытие войск, но тут пошли стандартным путем – искали виновных. Например, на начальника ПВО 51-й армии полковника Шеленкова было заведено уголовное дело за «беспечность и бездеятельность» и передано в прокуратуру.

Однако репрессиями всего не достичь, и с 11 декабря 1941 г. в масштабах ЗКФ начались важные мероприятия. Быстро были организованы Главные посты (ГП) ВНОС при штабах дивизий и армий, войсковая сеть ВНОС и ГП ВНОС штабов армий связали с ротными постами ВНОС Краснодарского дивизионного района ПВО по линиям связи и радиосредств Наркомсвязи, для обеспечения наведения истребительной авиации и своевременного ввода в бой средств ПВО были установлены упомянутые выше РУС-2 и установлена соответствующая связь между аэродромами истребителей и ГП ВНОС армий, старались отработать взаимодействие всех сил и средств.

А с 15.12.1941 стал работать план ПВО 44-й и 51-й армий во взаимодействии со средствами ПВО ЧФ и Краснодарского района ПВО.

При этом Краснодарский дивизионный район ПВО (в составе 485-го зап ПВО, 454-го зап ПВО с приданными 380-м озад ПВО, 151-м озад ПВО и 134-м озад ПВО ЧФ) оборонял Краснодар и Новороссийск, было также обеспечено оповещение штабов 51-й и 44-й армий, Управления ПВО ЧФ, тылов фронта и основных станций фронтовой коммуникации сетью постов ВНОС. Грозненский район ПВО прикрывал Минеральные Воды одной батареей 744-го Зап ПВО и участок Орджоникидзевской железной дороги Наурская– Прохладный.

Части ПВО 51-й армии представляли собой: 190-й зап ПВО, 391-й озад ПВО, дивизион 335-го зап ПВО, дивизион 339-го зап ПВО (все названные – в районе Темрюка), 214-й озад ПВО, 220-й озад ПВО и 67-ю роту ВНОС. Их задача была прикрыть сосредоточение войск в пунктах посадки на суда, прикрывать войска при занятии берега противника и прикрыть коммуникации армии.

Такие же задачи, а также прикрытия совместно с судовыми зенитными средствами ЧФ кораблей и войск на переходе морем и при десанте имели и ПВО 44-й армии. Они составляли: дивизион 339-го зап ПВО (в Варениковской), дивизион 513-го зап ПВО, дивизион 195-го зап ПВО, 224-й озад ПВО, 821, 822, 823, 824, 825, 826, 827, 828, 829, 831, 834, 835, 836 и 837-й отдельные зенитно-пулеметные взводы.

ПВО ЧФ обороняли своими средствами Ейск, Приморско-Ахтарск, Тамань, Геленджик, Туапсе, прикрывая войска в период посадки, а также прикрывали аэродром Крымская 36-м дивизионом 122-го зап ПВО. Также флотские ПВО обеспечивали оповещение Анапы, Новороссийска, Геленджика и наведение истребителей с помощью РУС-2 (дислокация станции – в район Новороссийска, считалась базовой для всего Черноморского побережья и взаимодействовала с РЛС «Редут-К» на крейсере «Молотов»).

Резерв фронта состоял из 31-го озад ПВО (Крымская) для прикрытия опергруппы штаба ЗКФ, дивизиона 335-го зап ПВО (Станичная) для обороны аэродрома Кореновская, дивизиона 190-го зап ПВО (Титоровка) для ПВО аэродрома Новотиторовская, дивизион 180-го зап ПВО с задачей ПВО городов Тихорецк, Кропоткин и Армавир.

Служба ВНОС была организована с задачами: во-первых, с помощью установки РУС-2 67-й роты ВНОС (Темрюк) и роты 28-го полка ВНОС (Приморско-Ахтарск, под началом командующего зоной ПВО) исключить возможность внезапных налетов авиации противника, во-вторых, организовать службу ВНОС во взаимодействии с кораблями и десантными судами ЧФ и АзВФ, в-третьих, оповещение войск производить всеми средствами – по радиосетям, средствами визуальной сигнализации.

Все донесения о воздушном нападении передавались с 19 декабря также на узел связи опергруппы Закфронта в станице Крымская.

На 25 декабря 1941 г. район Краснодара – наиболее насыщенный авиационными частями и аэродромами – оборонялся девятью батареями среднего калибра, одной батареей малокалиберной артиллерии, тремя прожекторными ротами и счетверенными пулеметными установками.

С этого же числа была введена круглосуточная работа РУС-2, также в усиленном составе были развернуты все посты ВНОС и проверена связь и организация оповещения с них. При этом было приказано надежно прикрыть десантную операцию зенитными средствами, включив в состав десанта часть малокалиберных пулеметных установок. При овладении берегом противника должны были обеспечить прикрытие высадившихся войск зенитной артиллерией среднего калибра, продолжая обеспечивать коммуникации армий.

Детальный анализ ПВО Черноморского флота за всю войну проведен в исследовании А.В. Платонова, к которому отсылаем заинтересованного читателя.

Местная ПВО и борьба с диверсантами. В контексте ПВО необходимо отметить такой важный момент, как деятельность истребительных отрядов НКВД и местной ПВО НКВД. Вопросы деятельности первых практически не нашли своего научного отражения ни в советской, ни в современной историографии, за редким исключением. А вместе с тем это очень интересная тема, объясняющая некоторые проблемные задачи военного и гражданского содержания.

С первых дней войны местные органы ВКП(б) западных приграничных территорий СССР приступили к созданию военизированных групп, предназначавшихся для уничтожения воздушных десантов и отдельных парашютистов противника. В задачу обкомов и райкомов партии, а также райисполкомов входило вооружение этих групп стрелковым оружием и охотничьими ружьями, а при недостатке или отсутствии огнестрельного оружия предписывалось «уничтожение в рукопашной схватке холодным оружием: вилами, насаженными на палки штыками, топорами, саблями и т. д.». Советские летчики, например, знали, что в случае приземления с парашютом даже на своей территории им придется встретиться именно с «ястребками» из местного батальона НКВД. Знал, по-видимому, это и противник.

Постановление СНК СССР от 24 июня1941 г. № 1738– 746сс «О мероприятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе» придало этим формированиям официальный статус, наименование «истребительные батальоны» и организационную принадлежность к системе территориальных органов НКВД. Первоначальное предназначение истребительных батальонов состояло в «своевременной и успешной ликвидации диверсантов, забрасываемых противником на парашютах или другим способом». Для руководства деятельностью истребительных батальонов в структуре наркоматов и управлений внутренних дел целого ряда союзных республик и областей СССР были образованы оперативные группы, подчиненные специальному «противодиверсионному» штабу НКВД СССР (отметим, что два месяца спустя оперативные группы были реорганизованы в 4-е отделы НКВД – УНКВД, отвечавшие также и за диверсионную работу). Положенное оружие выделялось Управлением военного снабжения НКВД в соответствии с требованием: вооружить каждый истребительный батальон «двумя ручными пулеметами, винтовками, револьверами, необходимыми боеприпасами и, по возможности, гранатами».

В других районах страны создание истребительных батальонов происходило по мере приближения линии фронта. Однако, как и в Крыму летом – осенью 1941 г. были созданы и действовали эти формирования, так и в Краснодарском крае, Ростовской области и других районах Предкавказья – также в июне того же года.

На территории СКВО при районных центрах и пунктах, важных в военном отношении, были созданы истребительные батальоны. Личный состав этих батальонов был укомплектован из партийно-советского актива, а также лиц, освобожденных от призыва по отсрочкам. В Ростовской области было создано более 70 истребительных батальонов, в районах Орджоникидзе – 48, в Чечено-Ингушской АССР – 11, в Кабардино-Балкарской АССР – 9 истребительных батальонов. Основная задача истребительных батальонов состояла в том, чтобы во взаимодействии с войсковыми частями, с подразделениями войск НКВД и милиции ликвидировать возможные авиадесанты и диверсионные группы противника. Личный состав истребительных батальонов нес охрану важнейших объектов, имеющих оборонное значение, охранял подступы к железнодорожным узлам, телефонно-телеграфные линии и оборонительные сооружения, нес постовую и патрульную службу, вел наблюдение за воздухом. Штабом СКВО были составлены оперативные планы совместных действий истребительных батальонов с войсковыми частями, подразделениями НКВД и милиции.

По состоянию на 16 августа 1941 г. в Орджоникидзевском крае было создано 14 истребительных батальонов с 1415 бойцами и командирами, и работа по их дальнейшему формированию в городах и районах Ставрополья продолжалась. В Краснодарском крае к середине августа 1941 г. в составе оперативной группы Управления НКВД числилось 86 истребительных батальонов районов и 6 отдельных железнодорожных батальонов, которые дислоцировались в важнейших узловых железнодорожных пунктах. Общее количество бойцов, командиров и политработников, составлявших личный состав истребительных батальонов Кубани, выросло до 14 тысяч человек. За всеми истребительными батальонами местные органы власти закрепили 258 грузовых и 28 легковых автомашин, 299 велосипедов, 543 пароконные повозки, 46 линеек и 765 верховых лошадей. Активную помощь истребительным батальонам Краснодарского края оказывали около 1,5 тысячи групп содействия, которые функционировали практически во всех населенных пунктах Кубани. Кроме того, как и на Ставрополье, в казачьих районах края создавались кавалерийские взводы, которые при необходимости включались в состав истребительных батальонов.

К началу декабря 1941 г. в Ставрополье и Краснодарском крае, как, впрочем, и в целом по стране, закончился организационный период в деятельности истребительных батальонов. В их составе на Ставрополье по утвержденным спискам числилось 6558 бойцов и 1758 кавалеристов. К этому времени на казарменное положение было переведено от 25 до 50 процентов личного состава истребительных батальонов края. На Кубани к началу января 1942 г. в составе истребительных батальонов числилось 9260 человек. К этому времени на казарменном положении в истребительных батальонах были оставлены только специальные дежурные подразделения, выделенные из состава батальонов. Их главной задачей являлась охрана оружия и важных объектов. В целом же можно считать, что в первый год войны истребительные батальоны Ставрополья и Краснодарского края успешно прошли период своего становления и обучения личного состава всем необходимым навыкам несения боевой службы.

За первые три месяца 1942 г. бойцы истребительных батальонов Орджоникидзевского края совместно с работниками милиции и чекистами провели целый ряд операций. Только личным составом батальонов было задержано: подозрительных лиц – 355, граждан, не имевших документов, – 326, дезертиров Красной армии – 731.

Местное ПВО в годы войны и его деятельность, в частности, в Краснодарском крае, Ставрополье и на Северном Кавказе также изучены недостаточно и является предметом, как правило, диссертационных исследований. Исключением является научно-популярный очерк по истории МПВО и гражданской обороны.

В СССР решение вопросов защиты населения от авиационных бомбардировок было возложено на созданную в 1932 г. местную противовоздушную оборону страны (МПВО), основу которой составляли общественные формирования. В 1940 г., принимая во внимание крайне сложное международное положение, а также учитывая местный (территориальный) характер МПВО, ее силы были переданы в ведение Народного комиссариата внутренних дел СССР. Для обеспечения охраны общественного порядка при проведении мероприятий местной ПВО на базе городских органов милиции действовала служба охраны порядка и безопасности (СОПБ) МПВО. В своей деятельности СОПБ тесно взаимодействовала с общественными формированиями МПВО. Органами милиции накоплен богатый опыт деятельности в системе МПВО как в годы войны, так и при чрезвычайных ситуациях мирного времени.

Важную роль в мобилизации МПВО на успешное решение задач сыграло постановление СНК СССР от 2 июля 1941 г. «О всеобщей обязательной подготовке населения к противовоздушной обороне». Согласно постановлению все советские люди должны были овладевать правилами противовоздушной и противохимической обороны (ПВХО), учиться устранять последствия налетов фашистской авиации, уметь оказывать первую помощь пострадавшим. Все мужчины в возрасте от 16 до 60 лет и женщины от 18 до 50 лет в обязательном порядке привлекались к участию в группах самозащиты МПВО на предприятиях, в учреждениях и жилых домах. Подготовка населения к ПВХО возлагалась на Осоавиахим, руководство по обучению групп самозащиты на Главное управление МПВО НКВД СССР.

В городах – пунктах ПВО эту работу организовывали штабы МПВО. Постановление положило начало всеобщей обязательной подготовке населения к ПВХО. В прифронтовых городах широко развернулось строительство убежищ и укрытий. Формирования МПВО, самоотверженно ликвидируя последствия вражеских налетов, активно участвовали в строительстве укрытий для населения. В результате только в первые месяцы войны к ранее имевшимся прибавилось несколько сот тысяч бомбо– и газоубежищ, щелей и землянок вместимостью до 20 млн человек. Под убежища приспосабливались подвалы и другие пригодные для укрытия людей сооружения. К ноябрю 1941 г. проблема укрытия населения в значительной мере была решена. И безусловно, это во много раз снизило потери.

В усилении МПВО страны огромную роль сыграли городские комитеты обороны, созданные в крупных городах прифронтовых районов страны на основании постановления Государственного комитета обороны СССР от 22 октября 1941 г. «О городских комитетах обороны». Комитеты объединили под своим руководством всю гражданскую и военную власть. На граждан и учреждения возлагалась обязанность беспрекословно выполнять постановления этих чрезвычайных партийно-государственных и военно-хозяйственных органов.

Кроме того, сформированные по месту жительства группы самозащиты поддерживали порядок и организованность во время воздушной тревоги, осуществляли контроль за выполнением гражданами установленных правил поведения и обязанностей по МПВО, обеспечивали своевременное укрытие населения в убежищах, контролировали состояние светомаскировки. Группы самозащиты тушили зажигательные бомбы, оказывали первую медицинскую помощь раненым в очагах поражения и выполняли работы по ликвидации последствий нападения с воздуха. Всего по стране было создано около 80 тысяч групп самозащиты с общим количеством личного состава более 5 млн человек. Начальники групп самозащиты и командиры звеньев проходили обучение в районных школах МПВО по 35-часовой программе. Рядовой состав обучали командиры звеньев и начальники групп самозащиты по 25-часовой программе.

На промышленных предприятиях комплектовались объектовые формирования и аварийно-восстановительные отряды численностью от 150 до 500 человек каждый. Таких формирований по стране насчитывалось около шести тысяч, общей численностью до 1 млн бойцов. Весь личный состав объектовых формирований работал на предприятиях, а после работы находился на казарменном положении, нес дежурство на крышах домов, тушил пожары, спасал раненых и ликвидировал аварии. Для более оперативного решения вопросов защиты рабочих и служащих на промышленных предприятиях в штабах городов была введена должность заместителя начальника штаба по руководству проведением мероприятий МПВО на объектах.

Участковые команды, объектовые формирования и группы самозащиты в основном успешно выполняли свои боевые задачи. В том числе и в населенных пунктах Краснодарского края, как местах формирования десанта в Крым в декабре 1941 г. и последующего обеспечения войск на полуострове. Постановлением объединенного бюро Краснодарского крайкома ВКП(б) и крайисполкома от 10 июля 1941 г. № 77 были организованы аварийно-восстановительные отряды МПВО в городе Краснодаре – до двух батальонов, в Новороссийске, Туапсе, Армавире – по отдельной роте. Формирование отрядов было закончено в трехдневный срок. Отряды военизировались и переходили на казарменное положение.

Решением исполнительного комитета Краснодарского краевого Совета депутатов трудящихся от 17 октября 1941 г. № 57 горисполкомы в месячный срок обязаны были развернуть сеть санитарно-химических и ветеринарно-химических лабораторий в городах Краснодаре, Новороссийске, Кропоткине и Армавире. Задача: определение отравляющих веществ – в продуктах, воде, фураже и одежде.

В 1941 г. города Краснодарского края неоднократно подверглись ударам авиации люфтваффе. 25 октября 1941 г. бомбометанию подвергся Армавир. Было убито 56 человек, ранено 107, разрушено 71 и повреждено 239 зданий. В октябре 1941 г. противник участил налеты на сельскохозяйственные районы Ейска. Иногда сигнал «Воздушная тревога» (ВТ) подавался пять – семь раз в сутки. 23 декабря Анапа подверглась трем массированным налетам немецкой авиации, было полностью разрушено 11 зданий, повреждено 45 жилых домов и частично мост через реку Анапку. В ликвидации последствий активное участие принимали формирования городской МПВО.

Решением исполнительного комитета Краснодарского краевого Совета депутатов трудящихся от 25 ноября 1941 г., протокол № 58, в городах Сочи и Ейск были организованы штабы МПВО. При рассмотрении финансовых мероприятий МПВО Краснодарского края на 1942 г. крайисполкому были утверждены (решением от 19.01.1942, протокол № 62) ассигнования на мероприятия МПВО указанных городов применительно к городам-пунктам.

В начале января 1942 г. по краю было подано 63 сигнала ВТ, из них по Новороссийску – 24; по Туапсе – 8; по

Краснодару – 3; по Анапе – 12; по Ейску – 3; по Тихорецку и другим населенным пунктам – 9.

Объектами нападения противника в Новороссийске оказались: район железнодорожных амбаров, район нефтеперегонной базы, морской порт и корабли, цементный завод «Пролетарий». Кроме того, частым налетам подвергались и военные объекты, но прерогатива все же была за хозяйственной инфраструктурой – немцам было важно разрушить именно тылы и пути подвоза подкреплений в Крым.

Служба охраны порядка в основном справлялась с оцеплением и охраной очагов поражения и неразорвавшихся авиабомб, но слабо справлялась с рассредоточением населения по сигналу ВТ – работала с опозданием, нечетко. Несвоевременное прибытие участковых команд МПВО в очаги поражения объясняется необеспеченностью формирований транспортом.

В марте 1942 г. во исполнение указания ГУ ПВО НКВД СССР начальником МПВО края был издан приказ № 20 от 16 марта об организации постов химического наблюдения на объектах городов. Наблюдателям вменялось в обязанность в случае обнаружения применения противником боевых отравляющих веществ в районе поста наблюдения подавать сигнал химической тревоги частыми ударами по рельсе или железной пластине. Да, к химической войне готовились…

Власти Ворошиловска и Орджоникидзевского края разработали мероприятия противовоздушной защиты, создали для обучения населения сеть школ, 22 июля 1941 г. был образован краевой штаб местной противовоздушной обороны (МПВО). Одним из его первых решений явилось создание аварийно-восстановительных отрядов МПВО. В городе Ворошиловске было организовано два батальона, в городах Кавказских Минеральных Вод и районных центрах – отдельные роты. Кроме того, тысячи людей, жителей края, прошли дополнительное обучение по программе ПВХО.

Необходимо отметить, что задачи, планы и порядок взаимодействия МПВО НКВД и ПВО наркомата обороны были отработаны еще до войны и нашли свое отражение в соответствующих инструкциях. В них прописывался порядок связи органов МПВО и ВНОС, компетенция объявления и учета сигналов «Воздушная тревога» и отбоя, осуществление затемнения. Интересно узнать, например, что сигнал «Воздушная тревога» объявлялся органами ПВО для своих сил и средств, а МПВО – для населения, транспорта, промышленности и других объектов.