ВВЕДЕНИЕ: Преданность выше всякой логики

С момента выезда из ворот Вест Икзекьютив Драйв вечером моего увольнения из Белого дома, у меня было много времени подумать. Последующие месяцы были очень эмоциональными и напряжёнными, но и беззаботными.

Оглядываясь назад, я вижу что так много раз могла бы — а, возможно, и должна была бы — покинуть мир Трампа. Но в каждой отдельной ситуации я оставалась. Многие удивлялись, почему я почти пятнадцать лет оставалась с Президентом Трампом. Вот простой ответ на этот очень сложный вопрос: я оставалась из-за преданности.

Преданность — это сложная тема, когда она касается Дональда Трампа. Его практически бандитские требования преданности — суровые, нерушимые и иногда неэтичные (как в случае с Джеймсом Коми). Но для людей из мира Трампа, преданность ему является абсолютной и непререкаемой необходимостью, схожей с преданностью адептов лидера культа.

Моё членство в мире Трампа началось, когда мне было двадцать, в 2003 году. Он был одним из самых известных людей Америки, бизнесменом, которым я восхищалась, и которому хотела подражать. Я выросла в бедности на государственной помощи, и равнялась на состоятельных личностей вроде него. Я жаждала испытать на себе его исключительный успех, вести жизнь в достатке и роскоши. Дональд Трамп обладал невероятной интуицией и чрезвычайной проницательностью. Казалось, он был в состоянии чувствовать, когда отдельные личности оказывались восприимчивы к воздействию его власти и были готовы соблюдать его требования преданности — как впоследствии это проявилось с людьми вроде его давнишнего адвоката Майкла Коэна, его первого руководителя кампании Кори Левандовски и Хоуп Хикс. Его требования со временем росли, как и преданность его приверженцев.

Даже если людей прогоняют из мира Трампа, обычно это лишь на время. Никто не может уйти навсегда. Едва ты сваливаешь, как они тянут тебя обратно, как изгнанного советника Стива Бэннона (по-прежнему там в неофициальном порядке) уволенного руководителя кампании Левандовски (теперь работает в Комитете политических действий (КПД) Майка Пенса) и личного помощника Джона Макэнти (теперь в кампании по переизбранию Трампа).

Спустя всего несколько дней после моего ухода из Белого дома, мне позвонили Эрик Трамп и его жена Лара Трамп. Они вместе звонили из Мар-а-Лаго, чтобы узнать, как я. Лара сказала: «Ты знаешь, как сильно мы тебя любим, как сильно тебя любит ДДТ. Первое, что он сказал мне в четверг вечером, было: ‘Где Омароса? Она в порядке? ’. Он хочет убедиться, что у тебя всё хорошо, и о тебе позаботились. Я бы хотела, чтобы ты была на борту кампании».

Она звонила от имени президента, чтобы предложить мне руководящую должность в его кампании по переизбранию 2020 года. Я выразила Ларе признательность и попросила прислать детали предложения электронным письмом, которое вскоре и получила. Я позвонила поделиться этой новостью со своим мужем, который проявил скептицизм.

Проявлять к кому-либо любовь и доброту после плохого обращения — это классическая тактика культа. Я чувствовала, что мной манипулируют, но отказалась допустить, чтобы это случилось.

Прежде чем завершить звонок, Лара упомянула недавнюю статью Кэти Роджерс и Мэгги Хаберман в «Нью-Йорк Таймс» о моём уходе, где те писали: «Миссис Ньюман сказала в интервью на «Доброе утро, Америка»: ‘Я видела вещи, от которых мне было неловко, которые расстраивали меня, которые глубоко и эмоционально повлияли на меня, которые повлияли на моё общество и мой народ. Это сильная история, которую, я знаю, мир захочет услышать’… [Миссис Ньюман] пыталась вызвать ‘серьёзную озабоченность’ по вопросу, который ‘в значительной степени затронет президента’. Бывшие и действующие должностные лица Белого дома сказали, что не уверены, о чём она говорит. Женщина, культивировавшая свою репутацию главного телезлодея, побуждает зрителей оставаться с нами, чтобы узнать, почему она действительно ушла».

Лара продолжила. «Это то, о чём ты не можешь рассказывать людям», — сказала она. — «Если ты поднимаешься на борт, мы не можем позволить тебе упоминать об этом».

В тот момент я посчитала, что она вполне конкретно говорит о записи со словом на букву «н» эры «Ученика». Или имелись в виду почти пятнадцать лет инсайдерской информации из мира Трампа, в которую я была посвящена?

Я отвергла предложение президента работать в кампании 2020 года. В своём ответе об отклонение предложенной должности я пояснила, что не заинтересована в работе на его кампанию, его компанию, его семью или его лично в любом качестве. Мой разрыв с Дональдом Трампом был не просто вопросом обиды на то, как моё увольнение было грубо обставлено Джоном Келли и командой юристов, запершими меня тем вечером в Ситуационном центре. Перемены в моём разуме и сердце были обусловлены сочетанием факторов, но, главным образом, моим растущим пониманием, что Дональд Трамп в действительности был расистом, изувером и женоненавистником. Моя уверенность в записи со словом на букву «н» и частом использовании им этого слова являлись верхушкой высокой горы действительно ужасных вещей, которые я наблюдала, в частности, на протяжении последних двух лет. До меня наконец-то дошло, что человек, которого я думала, что так долго и так хорошо знаю, на самом деле был расистом. Использование слова на букву «н» не просто было тем, как он говорит, но, что более тревожно, тем, как он думает обо мне и афроамериканцах в целом.

* * *

Некоторые люди могли бы сказать, что всё это время знали его истинное лицо, так почему же не я? Не уверена, что могла бы, учитывая нашу долгую историю и медленную эволюцию нашего знакомства.

Среди всех выпускников «Ученика», я была первым участником, которого выделил Дональд Трамп, в которого он профессионально инвестировал, которого он взял в свою кампанию и в Белый дом. Когда мы впервые встретились, ему нужно было, чтобы у его шоу были большие рейтинги и потрясающий успех. Я стремилась выиграть эту работу, возглавить одну из его компаний и получить ценные бизнес-уроки от «одного из самых успешных бизнесменов всех времён», как описывал он себя. Если бы я получила на этом пути известность и состояние, это не стало бы для меня проблемой.

Нам постоянно твердили, как нам повезло быть выбранными из 215 000 кандидатов для первого сезона шоу. Я действительно считаю, что мне очень повезло, что меня выбрали, так как это изменило траекторию моей карьеры и моей жизни. Наши взаимоотношения были симбиотическими; мы эксплуатировали друг друга. Трамп и NBC использовали меня для продвижения шоу, лоббирования на «Эмми» и привлечения разных зрителей. Я воспользовалась успехом первого сезона для взлёта своей голливудской карьеры в многочисленных шоу, фильмах, контрактах на книги и приглашениях в качестве знаменитости. В то время находиться в мире Трампа было выгодно.

Это также дало социальные дивиденды. Люди считали, что это так круто, лично знать Дональда Трампа. Очень часто люди подходили ко мне и говорили: «Ого, ты знакома с ним! Какой он на самом деле? У него настоящие волосы?». Они были очарованы им и мной, потому что я знакома с ним.

Дональд Трамп образца 2018 года не тот же самый человек, каким он был в 2003 году. Когда я повстречала его, многие наши убеждения совпадали. Он отождествлял себя с демократами и поддерживал контроль за оборотом оружия, вроде запрета штурмового оружия; легализацию марихуаны; всеобщее медицинское обслуживание; и даже взвинчивание налогов на богатых. Он считал Хиллари Клинтон «великим» сенатором и жертвовал деньги на её кампании, и как минимум 100’000$ «Фонду Клинтона». Между тем временем и участием в борьбе за Белый дом он несколько раз менял свою партийную принадлежность, в итоге осев среди республиканцев. Когда он в передаче «В прямом эфире с Ларри Кингом» на CNN анонсировал свой исследовательский комитет с возможным намерением участвовать в президентской гонке, то сказал: «Я заявленный республиканец. Я довольно консервативный парень. Я в некотором роде либерал в социальных вопросах, особенно в здравоохранении и всё такое… Думаю, что на самом деле никто не делает это правильно. Демократы слишком далеко слева… Республиканцы слишком далеко справа».

Не могу сказать, что я была не согласна. Когда началась его кампания, я получала звонки и записки от друзей и доверенных лиц, предупреждавших меня быть осторожной, и не позволять использовать или эксплуатировать себя. Меня смущало их беспокойство. Я отвечала: «Мы с Дональдом много лет знаем друг друга, и я ему предана». К тому времени моя преданность была уже закалённой. И, помнится, летом 2015 года никто не воспринимал его кампанию всерьёз, и не думал, что он когда-нибудь победит. Что плохого было в том, чтобы помочь своему старому приятелю, особенно в свете того, что в кампании Клинтон меня месяцем ранее предали? (Немного позже мы вернёмся к этому).

Тот злополучный вечер, когда меня заперли в Ситуационном центре, был одним из самых ключевых моментов моей взрослой жизни. На следующий день, когда люди со злорадным ликованием смеялись над моим увольнением, я не удивлялась. Они считали, что я это заслужила, и это могло быть справедливо. Известно, что я это посеяла, и тоже могла пожинать свои плоды. Ещё, я полагаю, издевательства надо мной являлись их способом унизить Трампа. Дональд Трамп, президент Соединённых Штатов, был для них недосягаем, а я была низко висящим фруктом, лёгкой мишенью для битья. Если история, о которой сообщалось, являлась правдой, она подтверждала их подозрения, что Трамп просто использовал меня, а затем избавился при первой возможности. За свои двадцать лет в политике, я повидала такой тип плохого поведения по обеим сторонам прохода. Я работала в Белом доме Клинтона и Белом доме Трампа. Я работала с Демократической партией и Республиканской партией. Я наблюдала манипуляцию СМИ и избирателями, ложь, коррупцию и скандалы в обеих партиях. Учитывая, что желчность в политике касается каждого, я никогда не воспринимала это лично. Я использовала их насмешки и подлость для подпитки своих планов возмездия.

Уход с этой работы или насмешки в СМИ — едва ли худшее, с чем я сталкивалась. Я крепкая благодаря чрезвычайным сложным испытаниям, через которые прошла в своей жизни. Сколь трудными ни были времена, моя жизнь является примером того, как велика и могуча американская мечта. Девушка из муниципального жилого комплекса «Уэстлейк Терис» в Янгстауне, штат Огайо, может расти в условиях крайней нищеты и подняться — не единожды, дважды — до работы политическим назначенцем двух президентов США. Я достигла этого, несмотря на существующие расовые предубеждения к сильным чернокожим женщинам. Говорите, что хотите о моём слишком долгом нахождении рядом с Трампом (с чем я согласна!), но я была единственной афроамериканкой в этой комнате, единственной, говорящей от имени сообщества, у которого в Белом доме Трампа не было ни одного другого голоса.

Я с первых дней на телевидении играла злодея, и взрастила эту личину, потому что она играла на мою карьеру в Голливуде. Это было здорово для звезды реалити-шоу. Но люди не хотят видеть в Белом доме звезду реалити — в смысле, кроме самого Трампа.

Пришло время рассказать мою историю.

Она действительно хорошая.

Не сомневаюсь, вы пришли сюда с предвзятым мнением о том, кто я. Но всё, что я прошу, это чтобы вы выслушали меня.