Плохо помещаются. В спускаемом аппарате на самом деле очень тесно. Сидишь там – коленки около ушей. Мой рост – 177 см, я себя чувствую сравнительно неплохо, а вот у Паоло Несполи – за 190. Реально, когда он скрючивался, я чувствовал, как ему тяжело. При этом, когда молодые космонавты говорят своим инструкторам, что такая поза неудобна, надо бы переделать, те отвечают: ребята, она не для комфорта придумана, а для безопасности; выбранная поза обеспечивает выживаемость при больших перегрузках, и это, простите, гораздо важнее, чем комфорт.

Чтобы нормально работать в такой тесноте, надо заранее подготовиться. Делается это во время «примерок» корабля, когда мы прикидываем, что где разместить. На первой «примерке» обычно высказываешь свои пожелания, на второй – смотришь, всё ли правильно уложено, не нужно ли поменять местами какие-то грузы.

К счастью, этап, когда все три космонавта сидят скрюченными локоть к локтю, продолжается недолго, максимум – часов восемь. Кроме того, есть минут сорок между импульсами сближающе-корректирующего двигателя, когда экипажу разрешено сделать «санитарную» паузу. За это время можно покинуть кресло, перебраться в бытовой отсек, где есть запасы еды и сока, есть туалет. Чаще, кстати, востребован туалет, чем еда или сок.

Когда приходит момент давать следующий импульс для изменения орбиты, все обязаны вернуться на места, занять правильные позы, пристегнуться, чтобы не нарушать центровку корабля. Потом может быть еще одна «санитарная» пауза.