Глава 4. Виртуальная еда, деньги и машина времени

– А какие мысли этой пожилой дамы ты хотел прочитать, дорогой?

– Ты о чём, моя родная? – переспросил я, как бы возвращаясь из мира своих грёз, за которым она, вероятнее всего, наблюдала.

– Помнишь, когда к нам стали снова подходить люди, которым мы предложили побыть в режиме имитации выключенного компьютера, ты обратил внимание на пожилую даму…

– Да-да, помню. А знаешь, её помню, а что хотел угадать – вылетело из головы. Уан секонд! – И я закатил глаза вверх, это мой обычный жест для включения биокомпьютера.

– Э, так нечестно! Мы же сегодня вспоминаем, как жить без техники!

– Солнышко, мы уже час как без техники, я соскучился по режиму всезнания и всемогущества, – с долей иронии произнёс я.

– Хорошо, включай, а я пока наслаждаюсь естеством.

– Ты всегда была против излучений, родная, но только если раньше они действительно были пагубными, то сорок лет спустя мы имеем такой колоссальный багаж исследований и усовершенствований, что магнитные поля и вибрации, создаваемые современной техникой, в разы меньше влияния несовершенной синтетической одежды, которой так активно пользовались в начале века. И вообще – если бы не изобретения, мы так и жили бы в мохнатое время повсеместного одурачивания и противостояния.

– Знаю-знаю, милый, что об этом всём ты и думал, пока нам несли заказ, и ты знаешь, что я знаю! – Ослепительно сверкнув своей неотразимо притягательной улыбкой, произнесла любовь всей моей жизни. – Приятного аппетита.

– Взаимно, радость моя!

Начав трапезу, я всё-таки решил усилить сладковатый вкус своего любимого соуса, для чего, не переставая жевать, вошёл в меню управления рецепторами, вживлёнными в сохранённые у меня зубы мудрости, что со стороны выглядело, как всегда, слегка забавно: будто дирижёр, я сделал несколько взмахов руками, регулируя установки в появившемся перед моим взором виртуальном меню настроек. Мой интеллектуальный помощник ещё не подстроился под чтение моих мыслей настолько хорошо, чтобы я мог ему доверить управлять вкусом. Утренняя ностальгия продолжалась, и я вспомнил ещё об одной сказочной фантазии полувековой давности – машине времени.

Сейчас ничего не стоит отправиться в любое время и место, правда, диапазон пока ещё не очень велик: оцифрованное человечество измеряется всего лишь какими-то парой десятков лет, но доступно любому из нас просто по одному лишь желанию. Пожалуйста, загружай приложение, которое так и называется: «Машина времени», и отправляйся в путешествие. Я больше всего люблю юзабилити меню в виде кабины пилота с джойстиком набора высоты и снижения в выбранном месте пространства-времени. Собственно, мы могли отправиться в музей Начала века, не выходя из квартиры, виртуально, но решили испытать больший диапазон чувств, перенеся не только свой разум, но и тело в оборудованное для всяческих эффектов погружения в прошлое помещение в самом центре Москвы.

Неоцифрованный диапазон времени жития человечества, разумеется, тоже есть в этом приложении, но система предупреждает, что эта часть истории построена по непроверенным, не доказанным техникой фактам. И там путешествовать не менее, а может, даже и более интересно, потому что страсть к сказкам и невообразимым историям нами ещё не изжита.

– Милая, ты куда последний раз путешествовала в «Машине времени»?

– Вчера я отправлялась в Антарктику, но в наше время. Хотя, постой, да, прибыв туда, я заглянула в 2003-й, потому что хотелось посмотреть, что в этом регионе происходило ровно полвека назад, когда как таковых компьютеров там не использовали.

– Погоди, в начале века компьютеры уже были.

– Да разве ж это компьютеры! То были деревянные ящики на лампах…

– Ну, это было пораньше, но я тебя понимаю. Неосферой тогда ещё и не пахло. Только зарождался интернет, причём, первой версии, где был сплошной мусор и фейки.

– Второе поколение интернета тоже было очень засорённым, но уже честным: блокчейн навёл порядок хотя бы с идентификацией пользователей и знакомством интернетпространства с реальными людьми. Сколько профессий тогда ушло в прошлое, как облегчённо вздохнуло человечество, навсегда отправив на экраны учебников истории огромное количество ненужной технократической работы! Давай, пока я в системе, наведу справки.

И я полушёпотом произнёс: «Эсквайдез, какие профессии вышли из моды в двадцатых годах этого века?» Мой персональный интеллектуальный помощник вывел на экран текстовую, видео- и аудиоинформацию по интересовавшей меня теме, а также предложил оправиться в машине времени в тот период, по поводу которого я наводил справки.

– Бухгалтеры и налоговики, адвокаты и юристы, вахтёры и охранники, а потом следователи, судьи, и наконец, полицейские! – декларировал я, зачитывая справку своего помощника.

– Хорошо, что моя профессия всегда будет актуальной. Как и твоя.

– А каково определение моей профессии, мой милый психолог?

– Лёш, ты универсал.

– Универсал, с каким основным уклоном?

– Ты писатель, но это у тебя до сих пор хобби, а не профессия.

– Может поэт? Хотя я до сих пор не могу выучить хотя бы несколько своих стихов, на всякий случай.

– А хоть один помнишь?

Я замолчал на мгновение… «Нет-нет, не подсказывай» – приказал я своему помощнику, который начал было выводить на экран тексты моих стихов из сборника, изданного в 2022 году. И торжественно, с выражением начал:

– Это я сочинил очень давно.

– Когда?

– Милая, да как вспомнить… А, это было незадолго до нашего с тобой знакомства. На Новый год. Да, в январе 2017-го!

– Ого! Древнее произведение. Но ты не стал профессиональным писателем и поэтом. Ты кинорежиссёр и продюсер! Хотя это тоже твоё увлечение, а не работа. Когда ты был министром по инновациям – это, пожалуй, была твоя профессия, но ты однозначно воспользовался истечением второго срока своих полномочий и переключился на следующее увлечение.

– Обучение молодёжи?

– Скромный мой, любимый, – она сложила свои губки в нежном поцелуе и сильно закатила вверх глаза… – Я хочу тебя…

Тёмный занавес опустился вокруг нашего стола в ресторанчике, нежно запахло лавандой и черёмухой, музыка сменилась на нашу любимую мелодию: красиво ритмичную, звучащую отовсюду, и мы почувствовали запах благовоний. Милая повела обнажённым плечом, и губы её коснулись моих. Границы наших тел не были чёткими, и наши касания походили на танец в толще океана, где движения сглажены густотой окружающей среды. Сердце забилось чаще, а дыхание стало незаметным. Её округлая грудь мелькнула в полумраке вуали, и я почувствовал прикосновение. Наши тела растворялись друг в друге, соприкасаясь и скользя, и как бы проникая сквозь кожу. Это счастье чувствовать близость тел, растворённость друг в друге, следующую за глубокой духовной симпатией, только усилившейся с годами: недавно мы отпраздновали тридцатипятилетие нашей свадьбы.

– Солнышко, здесь же общественное место…

– Милый, я к тебе пришла виртуально, я же тоже включила компьютер, не заметил?

– О боже, до чего техника дошла! Мне показалось, что ты меня поцеловала взаправду.

– А я и взаправду, ведь правда – это то, что происходит в наших мыслях, и не обязательно это реализовывать через физическое тело.

– Ты первый раз меня целуешь виртуально в такой непосредственной близости тел: мы же сидим с тобой за одним столом!

– Ну, если мы встречаемся с тобой, находясь в разных частях Земного Шара во время путешествий, то почему бы нам не заняться любовью виртуально, когда физически мы рядом, но этого сделать не можем?

– А потому что, милая, мы уже всё с тобой доели и нам пора в музей.

– Помнишь, как раньше мы бы с тобой заказали счёт и ждали бы его ещё минут десять?

– Но согласись: есть в этом определённый романтизм. Да… в те времена было много странного, неудобного… Раньше мы очень много думали о деньгах: они требовались повсеместно, и мы постоянно входили с ними в контакт, получая зарплату, прикасаясь к ним при расчёте с официантами… О, а ещё раньше они были бумажные, без чипов и магнитных полос! Помнишь огромные пачки этой бумаги?

– Ага, и банки, где их хранили тоннами. Инкассация на бронированных машинах. Ограбления, взломы, хакерские атаки. Да, люди слишком много думали о деньгах. Сейчас их даже больше, но мы перестали их замечать, зацикливаться на них: скажи, ты когда последний раз интересовался приходом и расходом за месяц?

– А зачем? Эксвайдез сама напомнит мне, если с деньгами будет что-то не то, – моё лицо расплылось в блаженной улыбке, так приятно было осознавать всё богатство полученного опыта и грандиозность пройденного вместе пути таких гигантских преобразований. – Хочешь, я узна́ю прям сейчас?

– Да, полюбопытствую.

– Эксвайдез, что у нас с деньгами? – произнёс я, повернув голову вправо и вниз.

Без какой-либо задержки женский голос из встроенных в ушные раковины наушников произнёс в ответ на мой запрос:

– Денежных сбережений хватает на всё необходимое, включая все запланированные дела на несколько лет вперёд. За последний месяц потрачено четыре тысячи восемьсот восемьдесят симок.

– Почти пять тысяч симок, – озвучил я для любимой. – Хочешь узнать по статьям расходов? Могу тебе перекинуть результаты.

– Ну давай, если там не очень большой отчёт. В конце концов, потом посмотрю. Пусть будет.

Я сделал круговое движение у висков ладонями и как бы отшвырнул что-то от головы:

– Видно?

– Ой, сколько информации, неужели мы так много совершали платных действий?

– Конечно! У нас каждый шаг – платный. Сколько мы слушали музыкальных треков? В прошлом месяце было много гостей – а это всё заказы еды. А спектакли, коллоквиумы, концерты, выставки? Не счесть! А, так ещё и полёт в Южную Африку в начале месяца на твой семинар – вот, пожалуй, основная статья расходов.

– Да, если бы нам чего-то не хватало – твой Эксвайдез нас бы предупредил.

– Твоя, милая, твоя. Эксвайдез – женщина.

– Но имя-то мужское!

– Ну, немножечко мужское, да. Должно же что-то напоминать её технологичное происхождение… В общем, конечно же, она нас предупредит! Параметры выставлены на свободное расходование средств в пределах шестнадцати процентов от всех поступлений – если бы этот показатель имел тенденцию к повышению, мой интеллектуальный помощник доложил бы об этом как минимум за неделю до наступления критической точки. Но у меня настроено так, что он сам автоматически снижает уровень расходов: например, незаметно снижается количество прослушиваемой музыки в те моменты, когда внимание переключено на чтото другое. Уменьшается освещение в квартире в те моменты, когда оно не очень требуется. Не замечала ли ты, что в этом месяце меньше денег перечислялось нашим потомкам?

– Да, их перечисления нам компенсировали наши в более экономной для нас точке, я в курсе, хотя и не смотрела на этот показатель…

– Правильно, потому что ни к чему: расходы составили пятнадцать процентов от поступлений, и не было необходимости на чём-либо экономить. Хотя, перечисления от наших детей в этом месяце составили большую сумму, чем в прошлом. Видимо, из-за приближения допустимой границы расходов по умолчанию.

– А разницу между пятнадцатью и допустимыми шестнадцатью процентами ты опять направишь в фонд, творящий благо?

– Благо творительный?

– Да. Давай в этот раз снабдим перечисление пожеланием помочь колонии староверов на юго-востоке.

– Восставшим, о которых сегодня недавно упомянул мужчина с ребёнком?

– Да. Ведь человечество поддерживает тех из них, кто озаряется. Подробные отчёты о расходовании средств, как всегда, находятся на сайте благотворительного фонда в режиме реального времени.

Я устно сделал соответствующие распоряжения своему помощнику, и когда все детали были уточнены, предложил:

– Пошли?

– Куда?

– Куда мы и собирались – в музей!

– Ах, да, конечно, – она задорно сверкнула своей милой улыбкой и добавила – хотя мне кажется, что мы уже в музее – так много мы с тобой вспомнили, и воспоминания наведываются по нарастающей. Помнишь вечные проблемы с аккумуляторами?