За соседним столиком сидел Розовый Кролик. Он снял ушастую голову и внутри оказалась потная голова фиолетовой бабушки.

Практически у всех бабушек, которые мне встречались, был такой цвет волос. Фиолетовые локоны старых фей пушились на ветру, наводя на мысль о неизбежном. Что когда-нибудь придёт старость, и бедность заставит вылить чернила в тазик и окунуть в него голову. Седина исчезнет, волшебство останется.

Ну и голова кролика сверху.

Фиолетовый Кролик пил вишнёвый морс, ел блинчик по акции и задорно болтал розовыми лапами. Справившись с блинчиком, он снова надел кроличью голову и пошёл зазывать людей в эротический магазин.

По большей части на него реагировали дети:

– Мама, смотри, какой зайчик! Возьми у него бумажку!

Тут надо отметить, что фиолетовая сущность Розового Кролика была совестливой и прятала от детей флаеры. Центром её внимания были мужчины элегантного возраста.

Однажды все места в нашем любимом кафе были заняты, и Кролик подсел к нам. Он по-свойски представился: Люба. Люба ела чечевицу и рассказывала, что эта должность досталась ей по блату, что стариков в такие заведения не берут.

– Вот у меня знакомая есть. Так она в музее работает. Спит бес-про-буд-но! Чья-то родственница. Там только родственники работают. Самое блатное место. Она дома всё время спала, а теперь её на стул в музей пересадили. Экспонат! Я даже на неё смотреть ходила. Спит, мраморная! Завидую, конечно. Но кто ж меня туда посадит?! Я и сюда-то еле устроилась. Сын подруги – директор. Но вам в этот магазин заходить не стоит, даже когда вырастете. Я лично внутрь не захожу – противно, я костюм с собой ношу, в пакете.

Люба лукавила. Потому что дальше она стала перечислять весь ассортимент. Сначала на её лице возникала невинность – «смотрю, рога какие-то… думаю: а куда это надевают?!», потом осуждение – «в наше время без этого обходились!», потом блеск в глазах – «а бельишко там хорошее, хлопок!»

Мы с Милой окончательно запутались, что привело Любу в эротический магазин: бедность или здоровый интерес к жизни.

Нам с Милой в то время было по четырнадцать лет, и мы тоже решили подработать промоутерами. В агентстве «А-Мир». Клеили по городу объявления в духе: «Срочно! Сдам однокомнатную квартиру рядом с метро. Тамара».

Однажды видим, за нами гонится какой-то сумасшедший мужик с раскалённым лицом. Срывает наши бумажки, трясёт ими и орёт: «Просто уважение надо иметь! Просто уважение!..». И вся стая белых объявлений летит в мусорку.

Какое уважение? При чём тут уважение?

Мужик указывал в даль. На перспективу обклеенных нами зданий. Все дома стояли в заплатках. Город с нашей помощью стал похож на нищего.

Ещё один смысл слов этого раскалённого мужика открылся нам позже, когда мы позвонили работодателю с вопросом о гонораре. Вежливый директор Амир, поблагодарив нас, объяснил, что день зарплаты – пятница. С этими словами он, видимо, вынул сим-карту и бросил в Неву. Сим-карта опустилась на дно, и с ней исчез целый «А-Мир». В пятницу на месте фирмы открылся зоомагазин.

Конечно, фирма закрылась не из-за нас. Кругом толпились погоревшие квартиросъёмщики, у которых встреча с Амиром тоже была назначена на пятницу. И все эти люди походили на нашего знакомого раскалённого мужика. Все трясли объявлениями. Но там, где когда-то находилось кресло Амира, уже стояла клетка с шиншиллой.

Мила маниакально звонила Амиру несколько месяцев. После чего на свободном английском передавала мне слова оператора: «The subscriber cannot to receive your call at the moment. Please try again later» – «В данный момент абонент не может принять Ваш звонок. Пожалуйста, позвоните позже».

Мила понимала эту фразу буквально.

– Зачем ты звонишь?! Чего ты хочешь? «Просто уважения»?

После долгих поисков мы наконец нашли идеальную работу. Требовались психологи. Без опыта работы, без высшего образования и без знания английского языка.

Мы подходили по всем параметрам.

В обязанности входили «разговоры с иностранными пенсионерами и инвалидами». И мы представили себе этаких пожилых весёлых фермеров в клетчатых рубашках, которым нужна наша поддержка.

Нас встретили прекрасные девушки:

– Английский знаете?

– Очень плохо.

– Хорошо, это не так важно. Вот место вашей работы.

Нас отвели в комнату розового цвета с занавешенными шторами и включёнными компьютерами.

– А что от нас требуется?

– Просто отвечать на звонки. Английский знать необязательно, для этого есть онлайн-переводчик. Вы должны разговаривать с собеседником и быть готовыми, что он может попросить вас сделать что-нибудь.

Мы, как козы, уставились на нашу работодательницу.

– А что именно?

– Ну, например, вас могут попросить встать. Покрутиться. Потанцевать. Вы же умеете танцевать?

И мы представили, как в этой розовой комнате мы танцуем перед компьютером. И, видимо, козье выражение наших физиономий стало раздражать работодателя.

– Ну вы же наверняка делаете это дома бесплатно, а тут вам за это заплатят деньги!.. Кстати, хорошие деньги. Причём за каждую минуту. Да, и, может быть, вас попросят расстегнуть пару пуговиц на блузке.

Мы взглянули на свои майки с драконами.

– В следующий раз обязательно наденьте что-нибудь с пуговицами.

Пуговицы. Какие выдумщики эти «иностранные пенсионеры».

– Что смотрите? Танцевать умеете?

– Да.

И мы начинаем танец в сторону выхода.

Честно говоря, мы не бедствовали настолько, чтобы плясать перед клетчатыми фермерами. Родители выдавали нам на карманные расходы, но хотелось иметь свои деньги. Вольные.

И поэтому мы решили ещё раз попытать счастье и отправились в кондитерскую, которая называлась «Рай».

Кассирша в белом чепчике, похожем на торт-безе, дала нам стопку флаеров и велела не уходить далеко от кондитерской. Мол, выйдет и проверит – на месте ли работники.

Мы добросовестно предлагали людям «Рай», но народ в него не спешил. Только из вежливости они брали наши листовки и несли к мусорной корзине, которая уже и без того пообедала нашими объявлениями.

– Будьте счастливы, а?! Будьте счастливы! – просил всех Человек-Ролл.

Он зазывал всех в китайский ресторан «Суши-Роллы», и на его макушке вихлял хвост креветки. Это был самый жизнерадостный Ролл на свете. Он любил танцевать около очень грустных людей, которые стояли у светофора, и, когда загорался зелёный, он кричал им вслед:

– Будьте счастливы, а?! Будьте счастливы!

Выйдя на проверку, кассирша из «Рая» увидела, что все наши флаеры в мусорке, и вычла штраф из нашей зарплаты. Сто рублей с каждой. Итог: пустые карманы.

Узрев, что нас изгнали из «Рая», танцующий Ролл поспешил к нам:

– Не грустите, красавицы! Вон там, за углом, «Весёлый Апельсин». Там не кинут. Будьте счастливы, а?!

Да какое счастье?! При чём тут счастье?!

И мы побрели в «Весёлый Апельсин».

Там на наши головы водрузили шапки-дольки.

…Моя подруга Мила – сербка, которая родилась в Петербурге, переехала в Москву и снова вернулась в Питер. В классе мы обе оказались новенькими. За партой встретились два одиночества. Две доли.

И теперь эти горе-дольки раздавали листовки. Улыбались и просили не сразу выкидывать: «Чуть подальше, пожалуйста, нас проверяют!».

Двум долькам заплатили честные деньги. И мы отправились в кафе, где в один присест съели всю зарплату.

– Но меня волнует будущее, – вздохнув, сказала Мила.

– А будущее – по самочувствию.

…Нам по четырнадцать лет. И от этой жизни пока нам ничего не нужно. И ей от нас – тоже. Мы знаем, что всё начнётся через год… через два… через пять… начнётся совсем другая жизнь.

Но что-то останется от прежней.

…Останется привычка всегда брать флаеры у промоутеров. И выкидывать эти флаеры далеко-далеко от места стоянки всех этих Кроликов, Гейш, Бутербродов и Брынз…

Мы непременно доживём до фиолетовых волос. И у каждого эротического магазина нас будет встречать Люба. (Или это будет наше отражение в витрине?) И Люба снова с достоинством скажет: «В наше время без этого обходились!».

А на каждом перекрёстке судьбы – и это тоже мы знаем! – нас будет поджидать танцующий Ролл и кричать нам вслед:

– Будьте счастливы, а?! Будьте счастливы!