Глава 35
Я видела его смерть

– Очнулась, – говорит миссис Мэривезер, кладя мне полотенце на лоб.

Я щурюсь. Судя по сине-белому полосатому дивану и кораблям на стенах, мы у них в гостиной. Рядом с миссис Мэривезер топчется Джексон.

– Что случилось? – спрашиваю я, но вместе с вопросом память мгновенно наводняют события этого утра.

Резко сажусь, влажное полотенце плюхается на колени. Я помню, как приехала сюда после школы, но не помню, как заснула. Сколько времени прошло?

– Мне нужно идти.

– Успокойся. – Миссис Мэривезер забирает полотенце. – Вивиан знает, что ты здесь. Ты какое-то время пробыла без сознания и, должно быть, умираешь от голода. Я приготовила суп.

Хочется возразить, но я так плохо себя чувствую. Весь день ничего не ела. Миссис Мэривезер уходит на кухню, а рядом со мной садится Джексон. Щупает лоб.

– Как себя чувствуешь?

– Вроде бы нормально. Прости, я грохнулась в обморок. Это так глупо.

Он нежно смотрит на меня:

– Ни капли. Все было как в кино. Ты упала в мои объятия, и я отнес тебя в кабинет медсестры.

– Ага, именно так заканчиваются все романтические фильмы. Парень тащит девчонку в школьный медпункт.

Джексон смеется, в зал входит миссис Мэривезер с подносом великолепно пахнущей еды. Она опускает его мне на колени. Кукурузный суп, теплые кукурузные лепешки с маслом, свежевыжатый апельсиновый сок и эклер.

– Вивиан некоторое время не будет дома. – В ее словах читается неодобрение. – Поэтому прошу, оставайся у нас сколько захочешь.

Я улыбаюсь, когда миссис Мэривезер уходит.

– Есть новости о сегодняшнем? – спрашиваю между ложками кукурузного супа.

– Не так чтобы… – Джексону неловко, и я даже могу сказать почему.

– Все обвиняют меня, да?

Он не отвечает.

– Как же я от всего этого устала! Такое ощущение, что я должна была предотвратить его смерть.

Джексон качает головой:

– Ты никак не могла ее предотвратить. Он напал на тебя.

– Ты не знаешь всей истории.

– Что ты имеешь в виду? – Его глаза сужаются.

Я делаю паузу, размышляя, как вообще можно все это объяснить.

– Ты решишь, что я сошла с ума.

– Сэм, попробуй мне довериться. Хоть немножко. Я тебе не враг. – Джексону совершенно невозможно противостоять, когда он не ведет себя как напыщенный красавчик.

Я вздыхаю.

– Ну… – Как бы начать? – Я видела его смерть несколько дней назад. Просто не смогла увидеть лица.

– В каком смысле видела?

Я рассматриваю кукурузную лепешку, словно ищу в ней подсказку.

– Как в видении.

– Как во сне? – скептически интересуется он.

– В видении. Все почернело, и я увидела парня, раздавленного большим куском металла. Стоп. Какое сегодня число?

Джексон задумывается на секунду:

– Девятнадцатое сентября.

– Сегодня Джайлз Кори был раздавлен насмерть. – Ложка выпадает из пальцев.

Я читала о нем сразу после того, как Джексон показал ту тюрьму. Мысли мои скачут галопом. Нужно найти Элайджу.

– Сэм, может, тебе стоит прилечь?

– Я в порядке. – Убираю с колен поднос. – Просто пыталась сказать, что у меня было видение насчет смерти Джона. Можешь не верить. Но сейчас мне надо идти.

– Твои слова звучат, эм… очень нервно. Думаю, ты еще не отошла от шока. – Под «нервно» Джексон явно подразумевает «безумно».

Я поднимаю сумку и прохожу мимо. Он хватает меня за руку.

– Джексон, я не могу допустить еще одной смерти. – Я зла на себя за то, что осмелилась ослабить защиту. Он считает, что я свихнулась.

– Ты не допускала никакой смерти. Это был несчастный случай. Ты ни за что не смогла бы свалить полку.

– Я не это имею в виду. Не могу объяснить. Ты все равно не поверишь. – Я скидываю руку Джексона со своего плеча, пытаясь избежать вопросительного взгляда.

– То, что я не верю в видения, не означает, что я не верю тебе. – Джексон идет за мной к двери.

Солнце уже почти садится, когда я выхожу за порог. Слово «раздавленный» щекочет нервы. Джайлза Кори раздавили. Кто следующий?

– Передай маме мою благодарность.

Джексон по-прежнему идет следом за мной.

– Могу я помочь?

Я мечтаю о помощи. Но если Джексона смущает мысль о видении, как можно рассказать ему все остальное? Какая-то частичка меня все же надеялась, что он поверит.

– Почему бы тебе не вернуться и не прилечь, а все случившееся можно будет обсудить, когда ты окончательно отдохнешь.

– Нет! – отрезаю я. – Не нужно меня опекать. Люди умирают.

Кажется, Джексона задели мои слова.

– Сэм, ты несправедлива.

– Сейчас нет ничего справедливого. Все в полном хаосе.

Захожу в дом и закрываю дверь за спиной.

– Элайджа! – кричу я.

– Саманта, – раздается в передней его взволнованный голос. Должно быть, на вид я такая же потрепанная, как и в душе.

– Как папа?

– Хорошо.

Я киваю.

– Ты видел, что произошло? Утром, с Джоном?

– Нет, я в это время занимался исследованиями. Но слышал кое-какие рассказы, пока ты отдыхала.

Я мерю шагами переднюю.

– Джон – тот самый парень, который был в видении. А сегодня, когда его раздавило прямо у меня на глазах, пришло другое видение. Я схожу с ума?

– У тебя было видение не во время ритуала?

– Да, это… – Я вспоминаю сон. – Я вырубилась на классном часе и увидела во сне мужчину, который читал проповедь о колдовстве. Он проводил аналогию, говорил, что люди не признают существование ведьм, так как никогда ни одной не видели. Но разве можно считать, что на дорогах нет разбойников, просто потому, что у вас еще ничего не украли? Или что-то…

Элайджа прерывает меня:

– Где твоя копия «Удивительных знамений колдовства и одержимости» Коттона Мэзера?

– Здесь. – Я роюсь в сумке. – А что?

Элайджа листает страницы и указывает на один из абзацев. Я читаю строчки, и по спине пробегает холодок.

– Это слова из моего сна. Но я еще не читала эту часть текста. Никогда даже не видела этот абзац. – Во сне был молодой Коттон. Я просто его не узнала. – Получается, это был не совсем сон?

– Полагаю, что нет. Расскажи, что в нем случилось.

– Мы были в церкви, в простом зале с деревянными скамьями. Я испугалась и попыталась уйти. Плеча коснулась веревка. Я посмотрела наверх и увидела над головой петлю, а потом проснулась. – Понимание, что это не просто плод моего воображения, делает пересказ особо ужасным.

– И как это связано со смертью Джона?

– Джон схватил меня, мы были за сценой, и я упала на веревки. – Выражение лица Элайджи ожесточается. Очевидно, этой части истории он не знал. – В глазах потемнело, я не видела ничего, кроме веревки, за которую держалась. А потом я заметила над головой петлю, прямо как во сне, только теперь в ней висела девушка. Не знаю, кто именно, волосы закрывали ее лицо.

– Нужно выяснить это. – Тон Элайджи подтверждает мои страхи.

– Если нам удастся предотвратить новую смерть, возможно, это станет первым шагом, чтобы разрушить проклятие.

Элайджа кивает.

– Коттон пытался меня предупредить или запугать? – Мысль о том, чтобы поспать, становится совершенно ужасающей. – Если б только я могла поговорить с ним, как с тобой, без всяких ужасных кошмаров.

– Уверен, его дух присутствует в этом мире не так, как мой. Ни при каких обстоятельствах мое лицо не смогло бы слиться с вашими, как это было во время ритуала. Он – часть тебя или связан с тобой.

Меня мутит.

– И что теперь? Попытаться заснуть и надеяться, что он… Черт, я должна сама его позвать, да? – Это не вопрос. Как я до такого докатилась? Бодрствуя, вижу то, чего не существует в реальном мире, во сне вижу события, которые могут произойти.

– Не думаю, что на этот раз Наследницы тебе помогут. Весь город гудит из-за смерти Джона. Произошло слишком много фатальных несчастных случаев с тех пор, как ты приехала, люди ищут объяснений. Повсюду звучит слово «убийство», семьи Наследниц подозревают тебя. Они не выпустят детей из виду.

Понимание проникает в душу. Я бы тоже не спускала глаз со своих детей. Я необъяснимо и явно связана с появлением сыпи, со смертью Джона и, теперь я понимаю, с петлями на столах в кофейне.

– Ладно. Видимо, придется попытаться без них. Как считаешь, можно ли попробовать провести ритуал где-нибудь не в лесу?

Элайджа задумывается.

– Прав ли я, что каждый раз, когда он являлся, ты была напугана?

Меня не радует направление его мыслей.

– Да.

– Также ты была в лесу, в месте, где вешали ведьм, в месте, которое напрямую относится к нему, – продолжает Элайджа.

– То есть мне нужно отправиться в какое-то жуткое место, которое связано с Коттоном?

– Иногда экстремальные условия или эмоции могут разрушить барьер между живыми и мертвыми.

Я вспоминаю рассказ Джексона о том, как его мать разговаривала с мертвым отцом. В этом есть смысл. Все время, проведенное в Салеме, я так или иначе ощущала давление.

– На Старом кладбище есть могила его брата Натаниэля. – Стоит словам сорваться с губ, и я уже о них сожалею.

– Интересно. Натаниэль был его младшим братом. А ты знаешь, как для Коттона был важен авторитет. Натаниэль был лучше Коттона в учебе и в более раннем возрасте поступил в Гарвард. Осмелюсь предположить, что у Коттона к брату были смешанные чувства. Через год после его смерти Коттон написал «Удивительные знамения».

– И что? Я должна его разозлить, чтобы заставить появиться? – Идея нравится мне все меньше и меньше.

– Со мной это сработало, когда ты села читать письма Эбигейл.

– Чудненько. Нужно взять фонарик. – И вот снова я совершаю ту же ошибку.